Дружба на стороне

Ближе к вечеру того же дня, отсидев на лекциях, я, как обычно, слился с общим потоком студентов, направляющихся к воротам университета. Едва миновав их, я услышал оглушительный свист, а затем знакомый голос назвал меня по имени. Осмотревшись, я увидел Дастина, в свободной позе стоящего возле открытой дверцы белой БМВ и неспешно покуривающего. Около него находилась моя однокурсница Ангелика; она активно стала подзывать меня рукой. Я был немного шокирован, тем не менее тут же свернул со своего привычного маршрута и подошёл к ним. - Похоже, ты совсем утомился, малыш, - иронично заметил Даст по-немецки, очевидно, развлекая девушку своей напускной развязанностью. – Залезай в машину. Ангел изъявила желание прокатиться вместе с нами. Я потупился. Ангелика давно уже вызывала у меня симпатию, и я стеснялся даже намекнуть ей об этом, а этот чёрт в считанные минуты всё пронюхал и как-то её завлёк. - У тебя забавный друг, Франк, - весело сообщила мне она, садясь в авто и потянув меня за руку. – Почему ты не познакомил нас раньше? - Дастин редко приезжает, - сделал я попытку оправдаться, внутренне заикаясь себе о том, что она и со мной-то знакома едва-едва. Я плюхнулся следом за ней на заднее сиденье, чувствуя на себе насмешливый взгляд Дастина и украдкой взглянув на него. На нём были тёмные очки, поверх которых виднелись заострённые концы изящно изогнутых бровей, а губы были искривлены в ехидной ухмылке. В такие моменты, несмотря на всё моё обожание, мне ужасно хотелось треснуть ему по роже. Докурив сигарету, Дастин захлопнул за нами дверь и сел в своё водительское кресло. - Here we fuckin’ go*. Ангелика захихикала, прижав к губам изящные пальчики с разноцветными кончиками ногтей. Мне казалось, я ясно видел ту симпатию, которая возникла между этими двумя. Я был сконфужен, не зная, кого ревновать, но в то же время внутри разливалось непонятное чувство удовольствия от нахождения в компании двух людей, к которым я испытывал романтические чувства. - Стой, подожди! – неожиданно закричала девушка, начиная что-то поспешно искать в своей сумочке. Дастин с любопытством обернулся к ней, уже заведя двигатель. – У тебя губы потрескались. Я знаю, как это неприятно… Он улыбнулся и терпеливо позволил Ангелике несколько раз старательно провести гигиеничкой по своим губам. Я покраснел и уставился в окно: если бы не наши приключения в отеле, губы Дастина не «потрескались» бы так сильно. - О чём думаешь, Франки? – поинтересовался Даст, пристегнувшись и начав понемногу давать задний ход. - Думаю, как бы спросить, за сколько ты взял машину. - Не стесняйся, спрашивай. Ангелика снова прыснула, по-женски прикрывая рот ладонью и зажимаясь, будто боясь, что она становится некрасивой, когда смеётся. Дастин сам улыбнулся своей выходке, очевидно, сам понимая, насколько она идиотская, и снизошёл до ответа: - Арендовал на сутки за двадцать евро со скидкой. Please, don’t lecture me, I know what I do**, - добавил он, понизив голос. Я не стал ни в чём упрекать его и снова молча отвернулся к окну. Несмотря на всю свою расчётливость, иногда Дастин казался мне до ужаса легкомысленным. Особенно сейчас, растрачивая деньги таким образом, что Мэри могла бы его за это кастрировать. - Франк рассказывал, что ты тоже учишься на филолога, - сказал он, обращаясь к Ангелике (надо заметить, что я никогда с ним этого не обсуждал). - Да, - улыбаясь, ответила девушка, тряхнув копной вьющихся светлых волос. Я невольно засмотрелся на её сияющее лицо. - Он много говорит о тебе, - продолжал безбожно врать Дастин, и я, посмотрев в зеркало, снова встретил его взгляд сквозь солнцезащитные очки. Ангелика улыбалась, без тени стеснения глядя на меня. Я впервые заметил, что у неё немного разные брови, а в одном глазу небольшое затемнение - что-то вроде родинки на самом глазном яблоке. - Он такой стесняшка, - буквально пропела она своим тягучим девичьим голоском. – Что ещё он говорит? - Пусть Франческо расскажет сам, - насмешливым голосом ответил Дастин, называя меня именем, которым любил дразнить в детстве. Казалось, в ожидании моей реплики замолкло всё, кроме двигателя. Думая, о чём бы заговорить, я в течение полторы секунды наблюдал за тем, как Дастин ведёт машину: осторожно, без резких движений, мягко сжимая руль гибкими пальцами. Нельзя было с уверенностью сказать, какой характер преобладает во всех его действиях – мужской или женский, и эта маленькая особенность придавала ему особую притягательность. Спустя этот, казалось бы, незаметный промежуток времени, я снова посмотрел на Ангелику, в лице и позе которой совершенно ничего не успело поменяться. - Два месяца назад я слышал, что ночью в клубе, в котором ты работала, произошёл пожар. Её улыбка уже почти совсем сползла с лица, давая мне понять, что я полный идиот. Но кроме этого события я, по сути, о ней ничего не знал. Дастин приподнял бровь, не отрывая глаз от дороги, то ли удивляясь моему полнейшему неумению начать разговор, то ли впечатлившись довольно оригинальным видом деятельности Ангелики. - Да, из-за этого мне пришлось ненадолго завязать с танцами. – Она отвернулась от меня и посмотрела на Дастина. – А ты чем занимаешься, котёнок? - Ничего творческого, как у вас, миледи. Я простой рабочий. Куда мы ехали, я понятия не имел, но это было последним, что занимало мои мысли. Я изо всех сил пытался выяснить, что задумал Дастин в отношении девушки, которая спонтанно села в автомобиль к малознакомым парням. Тем временем Ангелика нагнулась к нему и стала что-то тихо лепетать, держась рукой за спинку кресла, и постепенно переместила эту руку ему на плечо. Спустя некоторое время мы припарковались у заведения, которое я всегда (особенно по вечерам) старательно обходил стороной, дабы не видеть других невменяемых рож и самому не нахлестаться в хлам. Я неохотно вылез из машины вслед за своими спутниками и пошёл чуть позади, не отрывая взгляда от этих двоих, которые вели себя практически как пара. - Эй, Франк, не отставай! – окликнул меня Скотт, повернувшись. По-видимому, заметив, что я не переполнен энтузиазмом, он счёл нужным подойти ко мне и подхватить одной рукой, в то время как другой он держал за талию Ангелику. – Никогда не будь серьёзным, когда рядом с тобой женщина. Веди себя, как идиот - им это нравится. - Предлагаешь мне налакаться в говно и станцевать на столе стриптиз? – фыркнул я, искоса поглядывая на девушку в надежде, что она нас не слышит. Он в шутку шлёпнул меня по заднице, заставив вздрогнуть. - Не думаю, что её это как-то впечатлит, судя по тому, что я недавно о ней узнал. Но ты мог бы сделать это для меня. Я отстранился от него, давая понять, что приватный разговор окончен. Дастин продолжил ворковать с Ангеликой, иногда указывая на меня и что-то ей нашёптывая. Это было совсем не похоже на его обычное поведение - скорее это был не он, а любой из моих однокурсников из числа «пикаперов». Не переставая думать об этом, я зашёл в паб следом за этими двумя и попал в душное, прокуренное помещение, где постоянно встречались вместе такие явления, как празднование каких-либо событий, заливаемое алкоголем отчаяние, кризис среднего возраста, потеря смысла жизни и обыкновенный алкоголизм. Ангелика первая подошла к стойке, за которой стоял молодой человек, резко контрастировавший с посетителями паба своей трезвостью. Сразу несколько раскрасневшихся мужиков стояли, оперевшись на стойку и ведя с ним односторонний разговор о своей жизни; Ангелика окликнула его, и тот повернул к ней своё лицо, на котором за весь вечер не отразилось ни единой эмоции. - Фредхен, сегодня есть апельсины? – ласково спросила она. Бармен кивнул. – Отлично, тогда сделай мне «Би-Блек». - Как пожелаешь, Süße***, - ответил тот с улыбкой, которая даже как-то неуместно смотрелась на его лице. Дастин взял пива на нас двоих и встал рядом со мной спиной к стойке, облокотившись на неё локтями. В какой-то момент я почувствовал, как он прижимает меня к себе, но как только я подался в его сторону, он отстранился для того, чтобы забрать заказ, и был вовлечён в разговор Ангеликой. Девушка явно чувствовала себя в своей тарелке и открыто флиртовала то с барменом Фредериком, то с Дастином. Чудесным образом я пропустил тот момент, когда оказался рядом с ними и стал понемногу поддерживать беседу, которая велась, сказать прямо, ни о чём. - Ты слышал, как Хальтманн съездил на дачу? Представь, отошёл в туалет, нажравшись, как свинья, и утонул!**** - вещала Ангелика поддатым погрубевшим голосом. Судя по всему, они с Фредериком были старыми друзьями, и это был один из лучших разновидностей дружбы между мужчиной и женщиной, которые успели и повстречаться друг с другом, и «перелюбить» друг друга так, чтобы можно было не опасаться за то, что вновь погрязнешь по шею в чувствах. - Туда ему и дорога, - скептически отвечал бармен, подливая ей виски. – Все знают, как он пил и обращался со своей женой. - Ясен пень, я о том же. - Она сделала шаг в сторону и оступилась, но Дастин подхватил её под руки. – Вот этот – настоящий джентльмен! Фредхен, ну посмотри, какой он красавчик! В следующий момент Ангелика схватила Скотта за воротник и страстно поцеловала. Тот не сопротивлялся, и у меня внутри снова возникли противоречивые чувства. Прервав поцелуй, она посмотрела на меня, улыбнулась и провела рукой по щеке, не выпуская Дастина из объятий. - А поехали все вместе в отель, а, мальчики? - Парни, отвезите её домой, - перевёл эту реплику на трезвый язык Фредерик, всё так же беспристрастно вытирая полотенцем бокалы и рюмки. Дастин кивнул мне на выход и взял под руку Ангелику. Когда мы вышли из заведения, на улице уже совсем стемнело, и были видны только участки, освещённые фонарями. Вскоре я сел в машину вслед за Ангеликой, и Дастин поспешно завёл машину. Бросив взгляд в зеркало на его лицо, я заметил то же озабоченное и серьёзное выражение, которое мой друг обычно на себе носил, сбросив все маски. - Едем в отель? – весело спросила его девушка, неожиданно прижимаясь ко мне. Дастин промолчал, разворачивая машину. Я почувствовал, что в нём как будто что-то переломилось, заставив резко отказаться от всего, что он затеял. Ангелика заснула на моём плече, и всю дорогу в салоне царило молчание. Я пытался разгадать, о чём думал Дастин, а он, вероятно, не мог озвучить своих мыслей при посторонней, пусть даже в таком безобидном состоянии. Вскоре Даст остановил машину у невысокого многоквартирного здания, бросил слегка суровый взгляд в зеркало заднего вида и произнёс таким голосом, каким обычно требуют убрать ногу со своей обуви в общественном транспорте: - Выходи, Ангелика. Девушка проснулась и слегка оторопела, но всё же пьяно улыбнулась и положила изящную ладонь на ручку двери. - Надеюсь тебя снова увидеть, котёнок. – Она перевела взгляд на меня. – Пока, Франк... Можешь позвонить мне завтра, поинтересоваться, не сдохла ли я. На пары я точно не пойду. Ангелика вышла из машины и зигзагообразным маршрутом направилась к своему дому. Проследив за ней и дождавшись, пока она кроется из виду, Дастин надавил на газ, и мы стали выезжать из двора. - Считай, что я почти наладил твою личную жизнь. Правда, если хочешь знать моё мнение… - Он вздохнул и спрятал глаза, очевидно, передумав говорить. – Ладно, меня это не касается. - Ты угадал с тем, что она мне нравится, - тихо заговорил я, - но из-за неё нашим отношениям ничего не грозит. Ты – совсем другое дело… - Не балуй её и не показывай, что она тебе слишком дорога. Этот тип двустволок бросает всех романтиков, как только на горизонте покажется какой-нибудь безмозглый крутой хер. Я прижался к спинке водительского сиденья, обвил его руками, захватывая Даста, и положил голову ему на плечо. Несколько минут езды я молча наблюдал за дорогой, прижимаясь подбородком к его плечу, затем стал ненавязчиво касаться губами его щеки. Дастин свернул с трассы и резко отжал тормоз. Его рука стала на ощупь искать рычаг. - До отеля не дотерпишь? Я стал властно тянуть его к себе, показывая, что он нужен мне здесь и сейчас. Дастин обмяк, позволяя мне утащить его на заднее сидение, как сирена моряка, отвечая на каждое моё движение. Его губы судорожно шевелились в попытке что-то сказать, но дыхание сбивалось, не давая произнести более одного слога. Вскоре он оставил попытки произвести на свет полноценное предложение и полностью отдался мне. Мы поговорим утром, как уже давно повелось у нас двоих, а ближе к ночи любые слова теряют всякий смысл.