Основной инстинкт

Дилан был одержим. А как еще объяснить его шпионство за Томасом в девять часов вечера, дожидаясь, когда тот выйдет из дома Боэна? Беседа с Йеном прошла успешно и, распрощавшись с ним и ссылаясь на неотложные дела перед Холланд, вызывая у той недоверие, но не смевшей встревать в его личную жизнь, он поспешил уйти в неизвестном направлении, чтобы в скором времени снова вернуться к дому Боэна, надеясь дождаться, когда выйдет Томас. Дилан сам не понимал, какую цель преследовал. Что он намеревается делать, когда выйдет Томас? Поговорит или просто проводит того взглядом, а сам поторопится удалиться в противоположном направлении, боясь быть замеченным объектом своей слежки? Томас действовал на него наркотиком. Хотелось всегда больше, но, получив очередную дозу, пытаясь поглотить её целиком, ты близок к летальному исходу. А Дилан хотел дозировать, чтобы сразу не сойти с ума. Но уже сейчас он даже в своих глазах выглядел наркоманом, желающим нового и более сильного препарата — Томаса. Находясь уже продолжительное время в засаде в зарослях кустов напротив дома, Дилан уже стал сомневаться — не упустил ли он его. Но только эта мысль мелькнула в голове, как дверь на крыльце распахнулась, и Томас появился на пороге. С его лица, как всегда, не сходила улыбка, одаривая идущего рядом Боэна безмерным счастьем. Дилан всем своим нутром чувствовал неискренность этой лицемерной улыбки, от чего был в восторге, так как не желал делиться настоящими чувствами Сангстера, наивно считая, что тот раскрывал свою натуру лишь перед ним. Боэн же смотрит на Томаса, как на божество. Нежно, как любовника, обнимает за талию и целует в шею, вызывая этим действием блаженную улыбку у Томаса и озлобленность у Дилана. Томас поспешил расстаться с Боэном, ускользая из его объятий. Затем он направился вдоль улицы, все еще сопровождаемый взглядом Йена ему в спину. Дождавшись, когда хозяин дома вернется восвояси, О’Брайен тут же последовал за Сангстером. На город уже опускались сумерки. Видимость с каждой минутой ухудшалась, но он продолжал неотрывно следить за Сангстером. Дилан не мог оторвать взгляд от ярко-красного пальто, что было маяком или просто красной тряпкой, раздражающей быка, но заставляющей все равно в порыве ярости следовать за ней. Дилан не отдавал себе отчета, что ведет себя, как спятивший маньяк, преследующий свою жертву. О да, Томас был шикарной жертвой — он всем своим видом привлекал внимание. Но что делать, когда он все же настигнет свою цель, он не знал. В какой-то момент в сознании прояснилось, что он творит что-то ненормальное, но остановиться он уже не мог. Для Дилана Томас был магнитом, который силами природы, установленными законами физики притягивал к себе. Стремясь за ним, Дилан боялся быть замеченным, но удержать себя, остановиться и развернуться, чтобы пойти в другую сторону, сил не было. Он не знал, что делать. Преследуя Томаса, Дилан уже сам себе ставил диагнозы, но все равно продолжал путь. Томас выбирал странные улочки: они были людными, но совершенно непривлекательными. Над неприметными дверьми сверкали ослепляющие вывески. Взгляд Томаса скользил по прохожим, идущим ему навстречу, словно выискивал среди них знакомое лицо. Он шел не спеша, словно позволял доктору следить за ним, и не хотел, чтобы его упустили. Снующие везде люди перекрывали видимость, и Дилан боялся потерять из виду Сангстера, но тот, словно специально замедлял шаг, рассматривая витрины магазинов и лавок. Проходя мимо очередной лавочки, Томас взглянул на мужчину, стоящего рядом со входом в неё, курящего нечто, скорее похожее на самокрутку, нежели чем на сигарету. Брюнет, смуглая кожа, небольшого роста, но довольно накаченный. Парень был одет в черные джинсы и сверху на нем обычная белая майка, оголяющая руки, на которых красовались какие-то узоры татуировок. Сделав еще пару шагов вглубь улочки, продолжая неотрывно пожирать глазами незнакомца, Томас остановился. Дилан на какой-то миг заметил вызывающе-пошлую улыбку, когда Томас повернулся, чтобы вернуться и встать напротив мужчины, но тот снова повернулся, позволяя видеть лишь его спину, облаченную в кроваво-красное пальто. Дилан мог лишь предположить, что между ними завязался разговор, так как он находился далеко, и расслышать что-либо было невозможно. Но вот он заметил, как Томас вытаскивает пару купюр из кармана своего пальто, протягивая их незнакомцу. Парень, сделав очередную затяжку и рассмеявшись, покачал отрицательно головой и направился обратно в лавочку, но в следующий миг он остановился, и Томас протягивал уже большую сумму. Незнакомец сломался, бросил сигарету, взял из рук блондина деньги и положил их себе в задний карман. Неожиданно незнакомец схватил блондина за шею и потащил в лавку. Дилан на миг увидел испуганное лицо Томаса, но почему-то тот не особо и сопротивлялся и на помощь звать не стал. Дилан тут же подорвался с места и метнулся в сторону лавки, сбивая прохожих, которые лишь громко возмущались. Вот он залетает в дверь той лавочки и видит перед собой длинный коридор. Дилан не знал, куда податься, поэтому стал ломиться в близстоящие двери. Первая была заперта, но следующая быстро поддалась напору, и Дилан буквально влетел в неё. Увиденное шокировало его: на кровати на четвереньках, стоит толстый мужик. Его висящий живот чуть ли не касается кровати. На его шею надет ошейник с шипами, который лишь слегка виднеется из складок его кожи. Над ним стоит девушка азиатской внешности. Её тело обтянуто в костюм из черной кожи, подчеркивающий стройную фигуру. В руках зажата черная плетка со множеством длинных полосок кожи. Девушка успела совершить еще пару ударов по уже красной и рассеченной спине мужчины, прежде чем парочка успела заметить Дилана в дверях. — Что тебе нужно? Убирайся отсюда! — завопила девушка, стремительно приближаясь к Дилану. — Проваливай отсюда! — Я просто кое-кого ищу, — наспех, слегка опешив, только и мог выдавить из себя Дилан. — Идиот несчастный, скотина недорезанная! — громко прокричала девушка, стоя посередь коридора в откровенном наряде. — Хватит здесь шастать! Смущенный увиденным и сбитый этим с толку, он снова попытался здраво мыслить. Он увидел впереди лестницу и решил взобраться по ней. Несясь по ступеням, мелькающим со скоростью света перед глазами, Дилан бежал по ним, переступая по несколько разом. На большой скорости Дилан не заметил, как перед ним резко возникла дверь, и он буквально врезался, выбивая её. К счастью она была открыта, но этот путь привел не туда, куда он надеялся попасть, чтоб вызволить Томаса из беды. Дилан оказался на крыше. Прохладный воздух тут же вдарил в лицо. Оглянувшись по сторонам, перед ним предстали лишь яркие вывески, слепящие своим неоновым светом глаза. В голове все еще были спутанные мысли, в ушах стоял звук собственного сердцебиения. Слегка отдышавшись, до слуха стали долетать странные звуки. Помимо звуков машин, доносящихся с близлежащих улиц, Дилан услышал музыку и еще какие-то сдавленные мычания, крики и на разные лады стоны, звучавшие крайне неприлично. Пройдя немного вперед, Дилан заметил что-то наподобие стеклянного купола. Из него неярко, приглушенно распространялся свет, и именно оттуда доносились те самые звуки. Несмело пройдя ближе Дилан слегка нагнулся, чтобы заглянуть туда, но увиденное заставило припасть к куполу. Внизу, в неярком свете, поначалу Дилан заметил лишь некоторое шевеление, будто тысячи змей роятся по полу, сплетаясь друг с другом, но затем привыкшие глаза стали распознавать предметы, мебель, а затем и фигуры. Зрение сначала стало распознавать силуэты в углу комнаты, а затем постепенно прояснение увиденного близилось к середине комнаты. У стены, на полу, лежала голая девушка, с широко расставленными ногами, между которых расположился парень. Девушка тянула руки к его голове, сжимая его волосы, и громко стонала. Пройдя дальше глазами, Дилан увидел мужчину, уже целиком входившего своим членом в девушку, которая стояла в позе «мостик». Такая картина смутила Дилана, но он не мог оторваться. Затем он заметил двух девушек, одна из которых стояла у кресла, опираясь руками о его спинку, а вторая глубоко засовывала пальчики в её влагалище. Конечно, среди всего этого внимание привлекла огромная кровать, на которой тоже было какое-то шевеление. Поначалу он видел лишь мускулистые плечи и спину какого-то парня, под которым кто-то лежал, обвивавший тонкими изящными ногами бедра мужчины. Сделав еще несколько толчков, мужчина резко отстранился, и Дилан увидел Томаса, распластавшегося под этим мужчиной. Его ноги были широко разведены, штаны уже были с него сняты и где-то валялись. На Томасе по-прежнему был одет плащ, который в беспорядочной форме разложен под ним. Дилан вглядывался в парня, который был над Томасом. Та же комплекция и узор татуировок на руках указывали, что парень тот же, которому Томас вручал деньги. Незнакомец, поднявшись над Томасом, снял с себя майку и снова стал входить в блондина. Глаза Сангстера блестели, он бесстыдно смотрел на парня, который трахал, а точнее сказать, вколачивался в него. Томас метался под ним, жмурился от удовольствия, запрокидывая голову, сжимая руками простынь, скомканную под ним. Внезапно парень схватил его руки, укладывая их на уровне плеч, сжав их так, что, возможно, на бледной коже запястий проступят синяки. Затем парень навалился на Томаса, продолжая методично вбиваться в него. Дилан, словно через пелену, смотрел на сие действие, но вдруг он заметил, что Томас смотрит прямо на него. Его взгляд был точно сфокусирован на Дилане, отчего бежали мурашки по коже, и бросало в жар от чувства того, что его поймали подглядывающим. Томас, как всегда, расплылся в своей улыбке, но потом, видимо, предоргазменные порывы захлестнули его, и он застонал, снова запрокидывая голову, вырывая свои руки из захвата парня, после чего сильно вцепился в его плечи, раздирая его кожу до крови. Дилан больше не мог смотреть на это. Он будто вышел из транса и поспешил ретироваться с того места. Он не помнил, как добрался до дома, в его памяти лишь были мимолетные прояснения: вот он подозвал такси, но он не помнил, как ехал; затем он помнил, как набирал телефон Холланд и вроде позвал её к себе, но чем он это мотивировал, он тоже не мог вспомнить. Память и осознание происходящего окончательно вернулись, когда он сидел в кресле. Холланд вложила в его руки стакан с виски, а он заканчивал свой рассказ, больше походивший на бормотание сумасшедшего. — Господи, Дилан, как это печально! — внимательно, сидя напротив в кресле, вслушивалась в рассказ Холланд. — Знаю. Я думал, ему угрожает опасность, а оказалось, дело не в этом, — он сделал очередной глоток, но даже не поморщился от крепкого напитка. Холланд резко вскочила с кресла, округлила свои выразительные глазки и уставилась на друга. Было видно, что она хотела разойтись гневной тирадой, то и дело называя его кретином и идиотом, но, опустив все оскорбления, перешла к сути дела. — На нём, возможно, два убийства, а ты ведешь себя с ним, — она остановилась, переведя дыхание, стараясь снова подобрать более приличные выражения, — как с принцессой, которую нужно спасти. Дилан тяжело вздохнул, уставший от всего, что связано с этим. Его спокойный сон и вообще спокойная, беззаботная жизнь давно перестали являться таковыми. Он недавно вышел из одного ада, чтоб окунуться туда снова и погрязнуть в нём навсегда. Эта «новая жизнь», начавшаяся всего пару недель назад, совершенно перевернула все в нем. И сейчас любое вмешательство со стороны, которое снова меняло его мир, вызывало лишь злобу и агрессию. — Хватит меня опекать. И так нелегко, — он тяжко вздохнул. Холланд была единственной, кто мог быть рядом. Она всегда его понимала. Но даже она сейчас была той, кто вмешивается в его жизнь, снова все переворачивая в ней, возобновляя те видения, мысли и желания, которые вызывает в нем Томас, и от этого становится противно. Холланд с сочувствием посмотрела на него, вновь мягко присела на кресло напротив и, заглядывая в глаза, решила спросить напрямую. — Ты влюблен в него, да? Дилан застонал. Он боялся этого вопроса. Он знал, что все его чувства лежат на поверхности, а уж Роден-то подавно все видит и чувствует. — Это не любовь, а… — Дилан явственно понимал, что это не любовь, но подобрать слово, что он чувствует по отношению к Томасу, он не мог, — не знаю. Роден понимающе кивнула и продолжила: — Ты должен прекратить курс лечения. Немедленно. — Он сам его недавно прекратил. — Хорошо, — девушка одобрительно улыбнулась. — Если он будет звонить, дай ему мой номер. Я женщина. Со мной он будет другой.