***
Через полгода Олечка поверила в неприятную правду — она никогда-никогда не вернётся к мамочке и папочке. И тогда решила жить своими силами. Мамочка научила её всему необходимому. А если вдруг Олечка забудет какой-то урок, если не будет знать, как поступить — достаточно представить, как поступила бы мамочка. Олечка ещё немного поплакала и вплотную занялась семейством. Сперва только Севочкой — логопед, прогулочки, чаепития с мамочками из Коукворта (особенно с дружелюбной миссис Эванс). Потом прогулочки с Тобби, цветы, подарочки, планы на будущее, выбор мебели в их спаленку... И совсем скоро Олечка переехала от Севочки, с неудобненькой раскладушечки, к Тобиасу, в только что отремонтированную спаленку с мягкой двуспальной кроваткой взамен двух одинарных, а семья стала совсем-совсем настоящей. К четырём годам Севочки мамочка и папочка воспитывали его наперегонки. Папочка Тобиас учил влезать в машинное масло рукавом, когда и выпачкаться-то негде было, а рубашечка новенькая. Мамочка Эйлин вела к тренеру по фигурному катанию, причитая при этом, что руки Севочке надо беречь. Папочка играл с сыном в мяч. Мамочка вела в ботанический сад и долго показывала лекарственную ромашку и подорожник, как средство от всех скорбей. А ещё нашла и показала клобук монаха. Он же аконит и волчья отрава. Папочка покупал сладкую вату и вёл всю семью на карусели. Мамочка устраивала детские праздники и собирала всю окрестную детвору с шумом и гамом разбивать пиньяту или клянчить сладости на Хэллоуин. Жили весело, шумно. Дружили с соседями. Ругались с соседями. Мирились, и всё по новой. Только однажды папа вспомнил давнюю-давнюю ссору: — И кто же такой "не тот Севочка?" — Это была моя собаааачка, — и Олечка расплакалась, вспомнив прекрасненького чихуахуа. Как он там, без своей мамочки? Папочка обещал Севочке на шестилетие братика, а мамочка — собачку. Мамочка сдержала слово. Правда, собачка была — не бульдог, не дог, не терьер и даже не спаниелька. Северус не отказался бы от ретривера, пойнтера или колли. Но мама купила чихуахуа. И надо сказать, что больше она его купила для себя, чем для Северуса. Он же мужчина, должен уступать мамочке. Северус был достаточно взрослым мальчиком, чтобы честно признать — всё по-справедливости. Мама кормила Люцика, купала Люцика и даже убирала за ним какашки! А Северус только играл с Люциком на лужайке. Ничего, Северус вырастет и тоже заведёт себе собачку. Большую и много. К восьми годам Северус Снейп среди коуквортских хулиганов занимал первое место по количеству разбитых в районе окон, был призёром конкурса юных пианистов графства Суррей и лучшим другом Лили и Петунии Эванс. Лили он нравился за то, что окна бьёт, а Петунии — за то, что пианист, и его фото с награждения победителей было в газетах. Отец брал с собой на рыбалку. Это было здорово! Можно было на законных основаниях хватать червяков руками, серьёзно обсуждать с папой школьные дела, просто сидеть на стульчике и щуриться на небо или плевать в воду на дальность. Мамочку они на рыбалку не брали. Он чуть не оглох, когда у неё в руках стал извиваться червячок. И все рыбки попрятались и потеряли аппетит. Оказывается, хорошо, что отец на рынке не послушал своего друга с работы и не купил перед рыбалкой опарышей. Если бы мамочка ТАКОЕ нашла в холодильнике, это они с папой точно аппетит потеряли бы. Вместе с мамой Северус ходил на курсы японского языка. Язык учила мамочка, а сыну она выдавала перо, тушь и два часа условно свободного времени. К одиннадцати годам, когда зашла речь о школе, мальчик вдруг понял, что вполне может поехать и в Канберру, и в Махоутокоро. И даже в русскую школу — мама часто разговаривала с ним дома на русском, и все бытовые фразы типа: "Хочу есть", "да, чай буду. С вареньем" и "щас получишь" — он знал. Из Японии мама и папа ждали технических гостинцев-сувениров. В Австралии хорошая волна и можно стать крутым сёрфером. А Россия манила загадочностью и тем, что мама неизменно улыбалась, когда говорила об этой стране и этой школе. Он бы решил, что она училась магии там, если бы не видел дома учебников из Хогвартса и маминых колдофото в слизеринской мантии. — Северус, в Японию не модненько! — пропищала Лили, подражая своему кумиру. — Папочка говорит, там япошки. Я выбираю между Шармбатоном и Хогвартсом. Но папа говорит, что надо в Хогвартс — это истинно английское заведение. — А что говорит миссис Эванс? — Что надо в Шармбатон, как советует миссис Снейп, — поджала губы Петуния. Родители совершенно не желали слушать её ценное мнение и отсылать Лил-с просто туда же, куда Снейпы отправят сына. А ведь ясно же, что миссис Снейп выберет для него лучший вариант. Лили всегда пыталась командовать. А Северус с самого детства не любил, когда им командуют. А уж такому взрослому парню и вовсе не к лицу слушать девчонок. Так что он выбрал Махоутокоро. Иностранные школьники были обязаны за полгода до распределения пройти обязательные курсы языка и каллиграфии. Они получали портал и всю неделю практиковались в общении и письме, возвращаясь домой только на выходные. Мамочка очень переживала. Впрочем, все мамочки в очереди за порталом в школу нервничали. — Смотри внимательно, Севочка! Если к тебе сразу начнут цепляться и отбиться не получится — надо поворачиваться и уезжать. Свет клином не сошёлся на этой школе. Директор Дамблдор договорился об обмене с Махоутокоро, договорится и об обмене с Колдовсторцем или даже с этой ерундой в Африке. — Я помню, ма! — И никого не слушай про Общее благо и повальную любовь. — Мааама! — И никакого слэша! Я слышала, самураи всякой гадостью занимались! — Ну, мама! Мне о таком ещё и слушать рано! — Потом будет поздно! — Блин. — Севочка! Не ругайся при мамочке! И вот ещё! Чтобы никаких татуировочек! Лично проверю руки и лопатки. И если что — оторву с головой! — Только руки? — А остальное папочка проверит! Пойдём в турецкие бани сразу как вернёшься! — Ладно, ладно, я ещё не телепортировался! — О, радость моя! Я уже так жду выходных! — Ну всё, всё, я помчался! Какая гадость эти порталы! Субботним вечером Северус играл с приятелями в крикет, когда прибежала Лили, размахивая плотным конвертом. — Я получила! Получила приглашение в школу! — О. Мне пора, — передал биту другу Северус и поднял с земли рубашечку, придирчиво осматривая на предмет пятен — предстояло показаться на глаза мамочке, ни к чему её огорчать. — Иди-иди, уха-жор! — Тили-тили тесто! Сев и Лил — жених и невеста! — А в глаз? Джон, вечно пытающийся оспорить главенство Северуса в компании, нагло ухмыльнулся и шагнул вперёд. Его бесило то, что его сосед будет учиться в частной школе, играет на пианино и вообще, почему эти девчонки только с ним водятся?! Сам Джон дёрнул Петунию за хвостик, а получил не внимание, а в глаз. Сперва от Эванс, а потом от Снейпа. — Севочка! — остановил готовых уже подраться мальчишек вскрик Лили. — Ладно, вернусь — продолжим. — Продолжим, — набычился Джон. Лили размахивала руками и, забыв про Статут, кричала на всю улицу, как здорово, что она едет в Хогвартс и вообще настоящая ведьма. Не только же злючке Петт быть отравительницей. Петуния не была магом. Но Олечка хорошо учила биологию в школе и знала, что такое рецессивные гены. И потому она верила, что Петуния — сквибик. Так что перед её одиннадцатилетием поехала к Дамблдору и спросила, что можно сделать для девочки. Альбус сказал, что ничего нельзя поделать. Тогда Олечка нахмурилась, топнула ножкой и спросила: — Вы что, забыли, что я вам рассказывала?! Мне ещё раз пересказать? Девочки же поссорятся! Куда-то же маги девают магических сквибиков?! Пристройте туда же и Петуничку. Она хорошая девочка, у неё всё получится. — Но, Эйлин... — Я не Эйлин. — Олечка... — Дамблдор посмотрел на решительно настроенную женщину и вздохнул. — В Италии есть школа аптекарей. Там сквибов обучают заготовке ингредиентов — некоторые составляющие до попадания в зелье не должны соприкасаться с магией, понимаешь ли, девочка моя. А сквибы как раз даже случайно не смогут испортить продукт... — Это прекрасненько! — Но это не полноценная школа! Там нет уроков по трансфигурации, астрономии, истории магии... — Да и кому оно нужно? У вас на истории магии всё равно спят все, а потом с учебника передирают. Петуничка, если захочет, выучит всё на хогвартском уровне по учебничкам сестры. Даже лучше хогвартского — она девочка старательная и ей интересненько. — Гм. Думаю, ты несправедлива к профессору Биннсу... — А я думаю, вы со школьной скамьи не посещали кабинет истории, господин директор. — Я не директор, девочка моя. И не Мерлин... Но Петуния поехала в Италию.***
Мамочка Эйлин очень обрадовалась письму и сообщила, что в таком случае за покупками они поедут завтра. Напрягшийся было отец со вздохом облегчения откинулся на диван — мама сообщила, что его с собой не берут. Чтобы носить покупки, хватит и эльфика, которого, конечно же, одолжит директор (теперь уже директор) Дамблдор. Отец ходить с мамочкой по магазинам ненавидел. Северус тоже не очень любил, но волшебную палочку мама решила покупать только у Олливандера, так что выхода не было. В воскресение к ним аппарировал хогвартский домовый эльф* и перенёс детей на Косую аллею. Эйлин аппарировала сама. Лили уже была здесь, когда готовили Петунию к поступлению в школу Медичи. И потом иногда миссис Снейп соглашалась взять соседку в поход по магазинам с обязательным посещением кафе-мороженого и разговорами о традициях и обычаях магического мира. И о том, что любые обычаи нужно соблюдать, не забывая о разуме и совести. А то "немодненько". Лили, как и миссис Снейп, тоже любила, чтобы было модненько. Первым делом Олечка повела всех к Олливандеру. Потому что выбор одежды — это процесс небыстрый. Да ещё и можно чуть-чуть увлечься, и денежек не хватит. Так что они пришли в пыльный магазинчик, в котором, как книги в библиотеке, были расставлены по полкам коробочки с палочками. Лили почти сразу выбрала ивовая палочка. — Хлёсткая, особенно хороша для чар, — сказал Олливандер и развернулся к Северусу. — А мы с вами, молодой человек, начнём с палочки из чёрного дерева. — Нет-нет! — обернулась к ним Олечка, до этого смотревшая в окошко. — Мой сыночек едет в Махоутокоро. Нам нужна палочка из вишнёвого деревца. — Но миссис Снейп!.. — Мистер Олливандер, я знаю, что так не модненько. И знаю, что палочка сама выбирает волшебника. Но у них же разные начиночки! Так давайте попробуем их все. Я уверена, одна из этих бедняжек подумает, что с моим сыном в Японии ей будет веселее, чем на вашей полочке. Правда? И одна из палочек выбрала. Вишнёвое дерево и сердечная жила дракона. Невероятно сильная, для волшебника с исключительным самообладанием. Мистер Олливандер только удивлённо покачал головой и ничего не сказал. — А теперь быстренько купим книжечки и пойдём к мадам Малкин. Мне интересно, что модненького у неё появилось за последний месяц? Я так давно у неё не была! Учебники закупили с рекордной скоростью. Нужды в писчих принадлежностях не было — у Лили дома накопился уже целый ворох хорошеньких перьев, миленьких чернильниц-непроливаечек и ножичков, чтобы очинивать пёрышки. Пергамент, чернила и флаконы для зелий родители закупали оптом (Петти их как будто бы кушала). Ингредиенты для зелий тоже покупать смысла не было — сами понимаете. Сумочку с расширением пространства родители купили Лили ещё три года назад, когда она увидела такую у миссис Снейп. Так что — мадам Малкин. Северус мученически вздохнул. И первый выскочил из ателье, как только стало можно. Следом выпорхнула Лили. Мама всё ещё о чём-то беседовала с портнихами. — Северус, Северус, смотри, какие птички! — закричала Лили, указывая на витрину. — Северус, — насмешливо передразнили девочку. — Посмотри птичек. Се-ве-рус, Северус. И черноволосые мальчишки рассмеялись. У Лили задрожали губки. — Пойдём отсюда! Вернёмся к твоей мамочке, — сказала она. — Да-да, Северус! Иди к мамочке! Ты у нас красавчик. Такой причёсанный, такой наряженный... — Иду, Лили, — сказал Северус, поправляя складочку на мантии. Лохматый мальчишка попытался поставить подножку, но он ловко перепрыгнул, не запнувшись, и пошёл дальше. Успокоенная Лили юркнула за дверь. Снейп широко улыбнулся и с разворота вмазал лохматому в нос. Подскочил ко второму задире и пнул по голени тяжёлым ботинком. Пока тот прыгал на одной ноге, можно было предметно заняться лохматиком, но тут к месту событий подоспели две важные дамы, а из ателье выскочила мамочка, мадам Малкин и Лили. — Севочка, Севочка! Какой кошмар! — запричитала Олечка и развернулась к дамам. — Ваши дети — хулиганы! Надо же воспитывать! Так немодненько. Она взяла Лили и Северуса за руки и аппарировала. Следом аппарировал личный эльф директора Дамблдора с ворохом пакетов и пакетиков. — Кто это был? — спросила у Малкин ошеломлённая Вальбурга, пока Дорея вытирала нос своему отбивающемуся от маменькиных нежностей отпрыску. — А вы её не узнали? Это слизеринка Эйлин Принц. Прекрасная женщина! Очень модненькая.