Олечка

Долорес, в общем-то, ни на что не рассчитывала. Просто неплохие колдофото с выпускного. Ну и возможность утереть нос всем этим Мэри и Сьюзи, проведя вечер в компании самых классных и весёлых парней их курса. Сам по себе Джеймс не подошёл бы к ней и на дальность Империо. Уж свою внешность она всегда оценивала здраво, пусть и не всегда трезво. Амортенцию подлить сыну Дореи Блэк тоже никак не получилось бы. Не такой он идиот — есть или пить что-то из девичьих рук. А других поводов идти с ней на выпускной Долли не видела. Но потом попробуй рассказать это тем, кто посмотрит колдофото. Все девушки за столиками с женихами, самые невезучие — со знакомыми (по договоренности) или с идиотами (лишь бы не прослыть никому не нужной уродкой). А она — за одним столиком с Джеймсом Поттером. Память заслонят другие эмоции, а колдофото останутся. Ну и просто Джеймс так очаровательно язвил, пытаясь выжить её со стула. Ну просто прелесть что за мальчик! Кто-то, может, и ценил в нём красивую мордашку и шальной взгляд карих глаз, а вот Долорес отмечала злые, но ювелирно исполненные шутки. На Слизерине вообще ценили ум, даже если плоды раздумий и не являлись величайшей ценностью магической Британии. Особенно когда он "шутит", и ему за это ничего не бывает. После ужина она задалась целью вынудить Джеймса пригласить её на танец, что тоже было очень забавно. Особенно когда всё удалось (просто Джеймс не стал посылать её при директоре Дамблдоре, а уж оттеснить мальчишку в нужную сторону было плёвым делом — он шёл куда угодно, лишь бы в противоположном от неё направлении). И, прижимаясь в танце, напомнить о судьбе Азалии Булстроуд тоже было смешно. Он так шарахнулся, что чуть не упал, споткнувшись о миссис Норрис. За что получил от Филча, а профессор МакГонагалл строго поинтересовалась — куда он так спешит? На что Джеймс не нашёл ничего лучше, чем ляпнуть, что за соком для своей девушки. По залу пронёсся ропот; Долорес была твёрдо уверена — сейчас на неё внимания обращают больше, чем на сестёр Эванс, вместе взятых. Сёстры Эванс тоже это заметили, и Лили широко улыбнулась. Настал час мести за все пролитые слёзы. Она хозяйским жестом притянула Северуса за рукав. — Вы позволите? — раздался за спиной тихий и невероятно обольстительный голос. Долорес недоумённо оглянулась: перед ней стоял Северус Снейп — звезда нынешнего бала. И приглашал её на танец. Быстрый взгляд на стол учителей — Лили о чём-то оживленно беседует с миссис Снейп и ну совершенно не смотрит в их сторону. Ну да, конечно. Упускать такой шанс Долли не собиралась. Это немыслимое, поистине волшебное везение. Она, Долорес Амбридж, а не Лили Эванс оказалась Золушкой волшебного мира. Это был её звёздный час. И как же божественно Принц танцевал! Даже немного жаль, что бессмысленно терять туфельку. Этого парня ей никто не уступит. На очередном круге вальса, Долли обернулась на свой столик — Поттер стоял с двумя бокалами сока и выглядел полным придурком. Мог бы сесть. Мог бы поставить стаканы на столик. И уж точно мог бы не орать на Блэка, за то, что Бродяга не набил Снейпу морду! И за то, что ржёт, как придурок — у Поттера уводят уже вторую девушку! Поттер как раз хотел выкрикнуть, что Долорес ему не девушка, и он только рад, что её увели, могут не возвращать. Но тут вальс закончился, и Северус с поклоном проводил мисс Амбридж к её столику. Посоветовал остерегаться амортенции от Поттера — отравит ещё, двоечник, и испарился прежде, чем мародёры отмерли. Невербальный ступефай у мерзавца был отменный. И снова обмен шпильками с Джеймсом. Ещё более ядовитый, чем до этого. Он её даже проклясть попытался. Как ребёнок, честное слово! Хоть бы выяснил, что её сразу после школы берут в ДМП на стажировку.* А он не то чтобы двоечник, как заявил великолепный Снейп, но и не отличник, увы. Разве только по трансфигурации и полётам. Жаль, что Снейп не учился на Слизерине. Они бы непременно подружились. До конца бала Поттер и Блэк умудрились высвистать Снейпа и Люпина "выйти поговорить". Вернулись мародёры побитые, а Снейп даже камзола не помял. Только чуть сбился воротничок, и стал виден край вычурной восточной татуировки-оберега. Девчонки оживлённо зашушукались по укромным уголкам, обсуждая новую деталь во внешности парня Лили Эванс. Миссис Снейп нахмурилась за преподавательским столом. Если Севочка решил показать свою мужественную шею, надо было выбирать другую рубашечку. А так немодненько. И ничего не видно. А хогвартских снейпоманок жаль. Олечка вздохнула, вспомнив себя в молодости. Тогда ей казалось, что она многое готова отдать, лишь бы оказаться на одном балу с Северусом Снейпом. Кто бы знал, что её желания исполнятся, а она окажется накрепко влюблена в Тобиаса Снейпа?! И даже, кажется, немножко беременна от него. Снейп тем временем отловил колдографа и договаривался о покупке фотографий. Тех, где есть он, Лили, Петуния и Долорес с Поттером. Так, для коллекции.

***

С Долорес Джеймс столкнулся в Косой аллее через день после выпускного бала. Девушка заказывала униформу стажёра у мадам Малкин, а Джеймс торчал у витрины квиддичного магазинчика, пока матушка заглянула в лавку ювелира. Он поморщился, но всё-таки переступил через себя и поздоровался. Ожидал, что она, как и прочие хогвартские девчонки, завизжит и прилипнет к нему до самого триумфального появления матушки Дореи. Но нет. Только лёгкий кивок, словно они незнакомы. Как это? Это он должен её игнорировать! Она же... она же... страшная! "Зато умная", — вспомнилось против воли. — "И какая же язва! Переязвить Джеймса Поттера — на это даже Сириус Блэк не способен!" — На кого ты засмотрелся? — недовольно спросила Дорея, подцепляя сына под локоток. — Да так. Следующий раз они увиделись в кафе в министерстве. Теперь он подсел к ней за столик и с удовольствием препирался за право на стул. Обеденный перерыв закончился как-то очень быстро. Наврала, наверное, чтобы сбежать. Нет, ну какая же язва! В Министерство Поттер притащился узнать о существующих вакансиях. Отец был против карьеры квиддичиста для единственного наследника, так что Поттер не торопясь выяснял — чем бы ему хотелось заниматься? Блэк тащил к Фрэнку — в школу авроров, но Джеймс как-то сомневался. Он с детства ненавидел дисциплину. А стажеров ещё и стригли коротко — Алиса выглядела чудовищно, как будто переболела чем-то. Джеймс своей внешностью и своей фирменно-Поттеровской причёской дорожил. Так что лучше подождать с аврорами. Там всегда недобор — не опоздает, если что. А вот чем заняты стажёры ДМП? Чем бы ни занимались, а ЖАБА у Амбридж лучше. Хе-хе. Злой каламбурчик вышел. Но злой он оттого, что кандидатуру Поттера даже рассматривать не стали, а Долорес смотрит так, словно они не знакомы. Ещё чуть, и стыдиться его начнёт, как какого-то придурка! А Лунатик, между прочим, уже открыл своё дело вместе с будущей женой. Он собирается добывать редкие ингредиенты, а его сквибша — их обрабатывать. Отец говорит — выгодное дельце, верное. А мать ругает, что так невовремя рассорился с таким выгодным мальчиком. — Ну как оборотня домой таскать, так ты первый! А как поддержать полезное знакомство, так ты в ссоре и заупрямился! А нашему зельевару, между прочим, не помешали бы кое-какие травки от выпускницы школы Медичи. Английских-то сквибов, вроде этой Петунии, нет... — бурчала матушка. — И почему бы? — язвительно скривился Поттер и получил подзатыльник от отца. Хотелось поговорить с кем-то... с кем-то, кто не будет ржать. И не заснёт прямо в тарелке, вымотанный аврорской тренировкой. Ноги сами принесли в министерское кафе. Хихикали секретарши, солидно пил чай делопроизводитель, толкалась у прилавка парочка авроров. Неужели?.. В углу зашуршала газета. Она! Спряталась, в самом тёмном углу от него спряталась, да ещё и газетой отгородилась! А он нашёл. Не так-то это просто — спрятаться от Джеймса Поттера. — Амбридж, твоя сумка стоит на моём стуле. — Поттер, шёл бы ты мимо.

***

Долорес завела привычку читать за обедом. Кто-то обвинял её в чинопочитании (мистер Крауч так же читал "Пророк", усваивая новости и одновременно пережёвывая домашний обед), но она просто пряталась. Коллективчик в министерстве тот ещё. Хаффлпаффки и гриффиндорки внезапно оказались не меньшими змеями, чем она, слизеринка. Да что там! Куда больше! Змеищщи! Рептилии. Её и так за сообразительность и старательность начальство выделяет. А уж после того, как Сам Поттер удостоил вниманием!.. Долорес иногда проверяла вечерами — не откусили ли ей хоть пару пальцев коллеги-аллигаторы. А сколько она о себе наслушалась. И жаба, и уродка, и тупица (да-да, все тупицы оканчивают Хогвартс с отличными отметками и получают приглашение в ДМП). И рот у неё шире лягушачьего, и отец у неё — уборщик. А если копнут ещё чуть глубже — нащупают самое болезненное. То, о чём до сих пор вспоминать без слёз не получается. О том, как бросила её мать. Навсегда бросила и ушла в свой магловский мир, не оглядываясь. Да, отец уборщик. Да, мыл полы в коридоре у зала заседаний. А ты там ходила и топтала, корова бестолковая? Повыдергать бы тебе твои кривые ходули! И зачем? Объясните, зачем об этом спрашивать?! И идти, немедленно всех просвещать на тему должности отца стажёра Амбридж! Твари! Ну какое это имеет касательство к её служебным обязанностям? Да, у меня отец уборщик. А я дослужусь до главы ДМП. А там и до министра магии. А у вас всё наоборот будет, идиотки криворукие! Ничего, вы ещё не знаете, как умеют мстить Амбридж! Единственный, с кем Долорес могла пообщаться, не опасаясь издёвок и подстав — коротышка Фадж, стажёр отдела магических катастроф. И всё. Но Корнелиус... Корнелиус был робок и не имел склонности к злым шуткам. Долорес вздохнула и попыталась не думать о Джеймсе Поттере. — Амбридж, твоя сумка стоит на моём стуле... Лёгок на помине. Долго жить будет. — Что пишут? — Вот читаю про мистера Снейпа. Помнишь такого? — Этот носатый урод? Ещё бы не помнить! Не победи директор Тёмного Лорда, был бы у него первым помощничком! — Даже боюсь у тебя спрашивать — кто у кого? — Ну давай, расскажи мне ещё ты, что я сам отказываюсь от выгодных знакомств! — Зачем же? Я — твоё самое выгодное знакомство, Поттер. — Слушай, а чего это Сэлвин в нас пальцем тычет, а? Я ведь опасен в таком настроении. Пошалить охота, а Сири жениться приспичило. — Зачем тебе Сириус, когда есть я? Сэлвин меня давно бесит. Но в той шуточке, что ты устроил с Роджером, вот чего не хватает, мне кажется... Джеймс с недоверчивым интересом придвинулся ближе к слизеринке. А Эванс... да что Эванс? Пусть себе целуется со своим Снейпом! Сам урод и с родом Принцев поступил по-уродски. И, главное, ни с того ни с сего. За конверт какой-то. Чушь! Подумаешь, гной бубонтюбера! А Долли зато умная. И язва, каких свет не видал. А миссис Снейп пишет, что любые недостатки внешности можно исправить, если делать всё модненько. Что? Это мамин журнал! И вовсе он не искал там оправу посимпатичнее. Он и без того, сам решил сменить очки-велосипеды!

***

Олечка давным-давно и думать забыла про Принцев. Рассказала Севочке на его одиннадцатилетие про конверт с гноем и вопиллер, чтобы он не затеял поиски магической родни, и на этом успокоилась. Она же не знала, что Севочкин Учитель говорит, что месть — это блюдо. Никакое это не блюдо! Такое не едят вообще! Когда сразу после выпускного Севочка вызвал главу рода Принц на дуэль чести, Олечка и Лили вместе встали в дверях. Ещё чего! Дуэль — это опасненько! Кому он нужен, этот лорд Принц? Севочка сделал дыру в стене и ушёл в пролом. Но так же немодненько! Лорд был взрослым и сильным. Только очень зря он насмехался над полукровкой: Северус был молод, бескомпромиссен, не чурался Тёмных Искусств и обучался по отличной от Хогвартской школьной программе. Северус выиграл. И судьи Визенгамота признали его в своем праве. Поместье Принцев и основной сейф отходил Эйлин Принц и её полукровному сыну за оставление главой рода своей крови в минуту опасности. И за нападение на женщину, оказавшуюся в бедственном положении. Теперь Принцы ютились в деревенском домике, а Северус Снейп с молодой женой обживали мэнор. Северус давно хотел собачку. Много. А у Олечки вдруг такая забавная ассоциация возникла... Так что она подарила сыну русских борзых. Совершенно неожиданно для себя младший Снейп пристрастился к псовой охоте и зельеварению, ограничив увлечение дуэлистикой участием в паре чемпионатов. Учитель нечитаемо, по-восточному, улыбался, кивал головой и говорил, что всё идёт так, как и должно быть. Пока Северус отдыхал от изучения Тёмных Искусств и охотился на лис и зайцев, Лили увлеклась чарами. На стыке с трансфигурацией она создавала удивительные вещи, завораживающие и прекрасные. Первый свой удачный опыт — подарок для профессора Слагхорна, лепесток лилии, превращающийся в золотую рыбку, она показала свекрови. — Это прекрасно, — до слёз умилилась Олечка (во время беременности она плакала часто и с удовольствием, включая себе сентиментальные фильмы, мелодрамы и трогательные мультики). — Дорогая моя, ты не должна зарывать талант в землю! Таланты нужно обязательно развивать! Я договорюсь с Джейн — директрисой ВАДА*, ты непременно должна хотя бы год отучиться на мастера по спецэффектам! Или ты бы предпочла на декоратора сцены? — Но там же конкурс... и только чистокровные... — неуверенно протянула Лили. Она знала о ВАДА. И знала, как сложно туда попасть. — Что за вздор?! Ты Снейп! А это фамилия. Если кто забудет, Севочка с удовольствием напомнит, не переживай об этом. К тому же Джейн — моя давняя подруга. И не только подруга, но и коллега, можно сказать. Сколько они обращались ко мне за консультациями... мне можно уже зарплату требовать. И Лили продолжила своё обучение, к несказанной зависти маглорождённых подруг. На последнем курсе она забеременела и диплом защищала, разрываясь между проектом и колыбелькой. Какое счастье, что есть домовые эльфы и муж! Дедушка и бабушка Снейпы были очень заняты со своими двойняшками и частыми визитами не баловали. А дедушка и бабушка Эвансы помогали Петти, у неё же муж-оборотень и своё дело, которое тоже не бросишь без пригляда. Со временем все четверо — Дадли, Гарри, Эрик и Саманта — всё чаще носились дружной ватагой у тех родственников, на кого Бог пошлет, не исключая директора Дамблдора, с обязательным в таком случае посещением профессора МакГонагалл (у которой всегда гостили пара-тройка племянников, так что всем было весело и интересно). Вот только Олечка и Лили так радовались девочке, что немножко... перебарщивали с бантиками, воланами и рюшами... Так что к одиннадцати годам "дикая ватага" заполучила стойкую аллергию на слово "модненько", щеголяла в растянутых футболках, стоптанных ботинках и порванных джинсах, и не позволяла исправлять вселенскую катастрофу, что была на их головах вместо причёски.