Сценарий: Другие Ценности

Толпа «травоядных» расступилась перед повелителем местных земель, обходящим свои владения. Только один безумец осмелился встать у него на пути — ни на что не годный Тсуна. Уверенно глядя в глаза хранителя Облака, Савада решительно двигался навстречу. Правда завидев блеск отполированных тонфа, он быстро встал в «общее стойло». Стыдно и страшно. Если уж быть битым, то лучше наедине в более интимной обстановке. Тсуна встречал Хибари ещё несколько раз, но подойти ему всё время что-то мешало: то друзья не пускали, забалтывали; то Рёхей по школе гонял, требуя вступить в боксёрский клуб — и плевать, что он уже давно как выпустился; то приходилось прятать любопытствующую Бьянки, притащившую с собой детей — всё как обычно. Только к вечеру удалось освободиться от всех тривиальных забот и спровадить-таки друзей домой. Дверь в кабинет дисциплинарного комитета была приоткрыта, поэтому Савада заглянул внутрь — никого. Войдя несмело внутрь, оглядываясь по сторонам, Тсунаёши подошёл к столу с аккуратно разложенными документами. Отдельно лежала чёрная папка. Её-то Тсуна и открыл: ему всегда было интересно в чём заключается работа главы дисциплинарного комитета помимо избиения нарушителей. К его удивлению, в папке оказались вовсе не рабочие документы. Там было полно набросков с изображением битвы. В сражающихся Тсуна признал себя и Кёю. Перелистывая листы с зарисовками, Тсунаёши наблюдал за отчаянной схваткой. Казалось, Хибари просчитал всё до мельчайших подробностей. Хранитель Облака хорошо изучил Небо — Савада не сомневался, что поступил бы так же в представленных случаях. Хибари постепенно притеснял его к стеке. Савада был уверен, что выкарабкается, но что-то пошло не так. Тсуна на рисунке даже не пытался вырваться, а Кёя не спешил добить. От подозрения, что может быть на следующей картинке, у Савады сбилось дыхание. — Что ты здесь забыл? — с угрозой произнёс вернувшийся хозяин кабинета. От неожиданности Тсунаёши выронил всё из рук, и листы разлетелись по столу и полу. — Простите, я… — Что ты здесь делаешь? — проговаривая каждое слово, спросил Кёя, наступая. — Я только хотел, — под грозным взглядом хранителя Облака Савада стал отступать к окну, — хотел узнать больше о вас. И вашей работе, — добавил он. — Поэтому ты пробрался в мой кабинет, пока меня не было, и рылся в моих вещах? — Я… я… — не находил, что сказать, Тсуна. Ему не было оправдания. Не смея смотреть в глаза, он смотрел по сторонам, и в какой-то момент взгляд его упал на рисунок на столе. Тот самый, который Савада увидеть не решался — сцена страстного поцелуя. Поймав взгляд Тсуны, Кёя посмотрел туда же. Отчего-то взгрустнулось, и настроение своё скрыть не удалось. — Убирайся, — угрюмо произнёс Хибари, не глядя на объект воздыхания. — Но… — По-хорошему, уйди. Кёя отошёл, чтобы Тсуна мог пройти, но вместо этого Савада подошёл к любимому и поцеловал. Хибари не ответил. Наоборот, оттолкнул, ошарашенно глядя. — Хибари-сан… — Что тебе от меня нужно? — не мог поверить в искренность поступка Тсуны Кёя: уж больно резко сменилось его отношение. — Я уже говорил, я люблю вас. — Я уже говорил, держись от меня подальше. Хибари крепко схватил Саваду, рискуя оставить синяки, и потащил к выходу. Грубо вытолкнув юношу в коридор, Кёя запер дверь. — Хибари-сан, откройте! — забарабанил в дверь Тсунаёши. — Почему вы мне не верите? Я говорю правду! Всё без толку. Савада хотел дождаться, пока Хибари не выйдет сам, но через полчаса ожидания за ним пришёл Реборн, вынудив пойти домой.

* * *

— Почему он мне не верит? Тсунаёши никак не получалось сконцентрироваться на домашнем задании. Из-за душевных терзаний он не мог ничего, даже есть нормально. — Ты никогда не задумывался, почему Хибари всегда один? — навёл его на мысль аркобалено Солнца. — Быть может, у него есть причина не доверять никому. — Я никогда не задумывался, — признался Тсуна. — Мне всегда казалось, что Хибари-сан такой независимый, что ему никто не нужен. Как же мне доказать свои чувства? — задумался юноша. — Нужно будет завтра попробовать ещё поговорить. В итоге задание осталось несделанным, зато Саваде удалось заснуть. И снилась ему пустынная равнина Внешнего континента. Кёя нёс его на руках к алтарю, дабы соединиться узами священного брака. В этот раз Тсуна был только рад. По завершению короткой церемонии он сам потянулся для поцелуя. Приятный ностальгический сон прервался взрывами за окном — Ламбо и И-пин играли в пятнашки. — Прекрасное начало дня… — уткнувшись в подушку, пробубнил Тсунаёши. День и вправду выдался не лучшим: Хибари игнорировал Тсуну, как бы тот не подкатывал; друзья громко нелестно о нём выражались; Киоко строила глазки Саваде прямо перед Кёей; Сасагава синяк поставил ненароком — ни минуты покоя. — Я так больше не могу! — в конце последнего урока взвыл Тсунаёши. — Он словно не видит меня вовсе! — Десятый, если вы опять об этом маньяке, то я знаю верный способ привлечь его внимание, — немного зловеще улыбаясь, заговорил Гокудера. — Правда? — не придал значения настроению друга Тсуна. — Какой? — Разбейте окно! Нарушение дисциплины он точно проигнорировать не сможет, — улыбнулся довольный хранитель Урагана. — Внимание-то он так привлечёт, — вмешался в разговор Такеши, — но поговорить уже вряд ли удастся. — Да уж, — представил гнев Кёи Савада. — Ну, подумаешь, придётся немного подраться. Этот ненормальный всё равно выдохнется первым. — Я бы не был так уверен… — тихо, почти шёпотом произнёс Савада. — А что, действительно может сработать, — задумался Ямамото. К концу последнего урока Тсунаёши всерьёз задумался над предложением Гокудеры, не видя другого выхода из положения. Кое-как спровадив верных товарищей домой, Савада подошёл к одному из окон школы на втором этаже у лестницы. Скоро здесь должен был пройти глава дисциплинарного комитета и стать свидетелем «преступления». Тсуна стоял напротив окна, замахнувшись, но не решаясь ударить. Его не пугала перспектива изрезанных рук — он об этом даже не думал, — он боялся причинить боль любимому, ведь Кёя так трепетно относился к школе. Не возненавидит ли он его? Должен же быть другой способ вынудить Хибари на разговор! Как разрушение может служить доказательством? Можно иначе. Как Кёя. Он тогда действовал настойчиво, но не торопясь. Вот и Тсунаёши одумался форсировать события. Решил, что просто будет рядом, не станет мешать или напрашиваться. Когда-нибудь Хибари сам заговорит… Только Тсуна собирался опустить руку, как кто-то схватил его за неё. — Окно разбить надумал? — Я думал об этом, — признался Савада, безвольно глядя в призрачное отражение. Хибари был так близко… Савада чувствовал его дыхание, его тепло. От печали и невозможности прижаться и обнять кольнуло сердце. Но ничего. Ещё всё будет. — Но я не смог. Я бы никогда этого не сделал. — Но ты додумался до подобного. Кёя отпустил руку, и Тсуна повернулся к нему. Тсунаёши выглядел удивительно спокойным, словно понял нечто очень важное и принял. Впрочем, так оно и было. — Это не моя идея. — Что не отменяет того факта, что ты поддался искушению. — Каюсь. Но в этом виноваты и вы. Вы довели меня до отчаяния, — грустно улыбнулся Савада и не сдержал слёз. — Всё в порядке, — вытирая слёзы, успокаивал он сам себя. — Вы ведь ждали. Вот и я подожду, — уже откровенно рыдая, всхлипывал Тсуна. Хибари взял Саваду за подбородок и приподнял, чтобы видеть полные слёз глаза: так проще было почувствовать, говорит ли собеседник правду или ложь. — Как получилось, что ты так быстро в меня влюбился? — Не могу объяснить, — переходя от рыданий на тихий плачь, проговорил Тсуна. — Слишком сложно. Можно сказать, что я успел прожить целую жизнь… — сбивчиво пытался пояснить он. — Ты что, умирал? — Кёя слышал, что перед умирающими проносится целая жизнь, поэтому и предположил. — Не… — Тсунаёши едва не сказал «нет», но осёкся: это было бы не совсем правдой. — Не то чтобы. Но мне хватило. — Ладно, так и быть, я поверю тебе, — Хибари не почувствовал лжи. — Я дам тебе испытательный срок. — Правда?! — обрадовался Тсуна, ринувшийся обнимать Кёю, несмотря на теплившееся неверие в своё счастье. — Я так вас люблю! — Не хочешь услышать для начала условия? — Конечно! Что я должен делать? — Будь честен. И постарайся избегать неприятностей, — добавил Кёя без надежды на такую возможность. Всё-таки Тсуну он успел изучить, потому прекрасно понимал, что не он виновник всех происходящих с ним бед. Он просто неудачник. Хибари обречённо вздохнул и погладил Саваду по лбу. — Я постараюсь, — покраснев, произнёс Тсунаёши.