Я схожу с ума с длинными интервалами ужасного здравомыслия. Эдгар Аллан По
Ему было больно. Настолько, что слезы текли из глаз, а из горла помимо воли вырывался крик. Что-то похожее на Круциатус сильнее и сильнее скручивало тело юноши. Вот только у непростительного заклятия был временной интервал, а у этого нет. Рядом с ним стоял его брат, со слепой беспомощностью наблюдая за страданиями Фреда. Он сжимал его руку, гладил по спутанным от пота волосам, шептал успокаивающие слова, но ничего не помогало. Пришедшая Полумна, увидев состояние школьного товарища, убежала за целителем или лекарствами, способными снять боль, и как будто бы провалилась. Секунды текли ужасно медленно. Рука Джорджа синела от перекрытого Фредом кровотока. Парень готов был на что угодно, лишь бы все прекратилось. Отдать жизнь, поменяться местами, даже малодушно сбежать, только бы не видеть страданий своего брата, не слышать этих душераздирающих стонов. — О, Мерлин! — воскликнул мистер Сметвик, едва переступив порог больничной палаты. — Отойдите, мистер Уизли. Буквально на глазах добродушный простец-целитель превратился в опытного, наученного годами профессионала. Выудив из прикроватной тумбочки шприц с прозрачной жидкостью, Гиппократ отточенным движением вставил его в ключичный катетер и нажал на поршень. Жидкость медленно исчезала в теле парня вместе с болью. Дыхание Фреда выравнивалось, зрачки сузились и, приглядевшись, можно было разглядеть светло-голубую радужку его глаз, становился осмысленным взгляд. На губах появилась улыбка облегчения, когда Фред увидел Джорджа и Луну, прятавшуюся за его спиной. Он был рад даже целителю, стоящему по другую сторону от брата и школьной приятельницы. — Дерьмо, да? — прошептал Фред, глядя на целителя. — Ощущение, что меня переехал Хогвартс-Экспресс. — В каком-то смысле это верное ощущение, — сообщил мистер Сметвик. — Ваш мозг перестает слушаться Вас и посылает вот такие вот импульсы в тело. Все Ваши нервные окончания активируется, и Вы испытываете страшные боли. Мистер Уизли, это лекарство единственное, что поможет снять приступы. Когда колдомедецина бессильна, мы принимаем помощь от наших братьев по клятве — магловских врачей. Я не могу задержать Вас в больнице, но настоятельно не рекомендую выписываться. Другое дело… — он замолчал ненадолго, покручивая в руках снятые с переносицы очки. — Другое дело, что Вам осталось не долго. Доживать жизнь в больничной палате… — Не очень-то профессионально, док, — подал голос Джордж. — Но человечно. — Не слушай его Фред, Гермиона обязательно что-нибудь придумает. Вот увидишь, она вытащит тебя из этого дерьма. Постоянно вытаскивала. — Не будьте наивны, мистер Уизли. У всех когда-либо случались осечки, и я очень надеюсь, что в этот раз она не случится, но увы… — Гиппократ, не закончив, вышел из палаты, тихонько прикрыв за собой дверь. — Да, кстати, а где Грейнджер?***
Гермиона поднималась на крыльцо по истертым ступеням, сама толком не зная, что собирается сказать хозяину дома на площади Гриммо. Стукнув в дверь волшебной палочкой, Грейнджер услышала щелканье металлических замков и звяканье цепочки. Дверь распахнулась. После победы Гарри уговорил Аврорат снять с его дома заклятие косноязычия и защиту от Снейпа. Пыльное пугало Альбуса Дамблдора больше не восставало из ковра и не пугало посетителей, но холодная дорожка страха все равно спускалась по позвоночнику. Гермиона поёжилась и вошла внутрь. — Гарри? — позвала девушка громко. — Гарри, ты здесь? Наверху что-то бухнуло и послышались громкие ругательства её друга. — Гермиона? Я здесь, наверху. Сейчас спущусь. Продолжая осыпать бранью невидимого обидчика, Гарри Поттер спустился вниз по лестнице и, поприветствовав подругу, предложил выпить по чашечке чая. — Какими судьбами, Гермиона? — спросил друг, разливая по фарфоровым чашкам ароматный напиток. — Не думал, что ты зайдешь. — Это было спонтанное решение, Гарри, — объяснила девушка. — Я занята последнее время, знаешь ли. Состояние Фреда не становится лучше, даже наоборот. И я подумала… Гермиона закусила губу, не зная, стоит ли выдавать другу свои мысли или соврать что-нибудь. Ей казалось, что Поттер сразу же отправится рассказывать все Рону или Джинни и этим самым даст им ложную надежду на светлое будущее. Хотя, это же Гарри, просто Гарри, и если его попросить, он не выдаст ни слова их разговора. — Последнее время я тоннами скупаю литературу по психологии и медицине, — Гермиона покрепче сжала горячую кружку, надеясь согреть ледяные руки, и усмехнулась. — Не так я представляла себе жизнь после войны. Думала, что вернусь в Хогвартс, получу образование, а потом посвящу себя великой миссии по освобождению волшебных существ. Вместо этого я изучаю справочники по болезням головного мозга, как волшебные, так и обычные, и знаешь, что? — девушка подняла на друга глаза. — Ничего. Никто никогда не сталкивался с подобными явлениями, разве только… — Гермиона набрала побольше воздуха в грудь и на одном дыхании озвучила просьбу: — разве что это что-то темно-магическое, запрещенное. В Хогвартсе закрыли запретную секцию, видимо посчитав, что так будет лучше, но у Сириуса, Гарри, в библиотеке наверняка сохранились какие-нибудь книги. И я, возможно, смогу помочь Фреду. — Все-все! Я понял, — усмехнулся приятель, — ты можешь пользоваться библиотекой столько, сколько нужно. И, Гермиона, — позвал её он, когда, получив согласие, девушка бросила на столе чашку с недопитым чаем и рванула наверх, — в следующий раз можешь не спрашивать. Огромная дверь библиотеки открылась с трудом, обдав девушку запахом старинных страниц с примесью пыли. Она чихнула и вошла внутрь. Огромные стеллажи с книгами высились до потолка. Найти среди них то, что нужно, было все равно, что искать иголку в стоге сена — нереально. Но Гермиона была упертой, а еще в её бисерной сумочке лежало несколько пузырьков зелья «Бодрости», позволяющее выпившему обойтись без сна на какое-то время. Поэтому полная решимости Грейнджер закатала рукава и с помощь обычного «Акцио» принялась разбираться в старинной фамильной библиотеке. Уже на десятой книге пыл поубавился, но азарт от открытия чего-то нового остался. Близился третий час ночи, глаза безбожно слипались, и девушка, открыв сумочку, призвала один пузырек с зельем. Внезапно в голову закралась мысль: что если дело не в медицине и не в заклинаниях, что если дело в зельях? Ведь, если исключить самые странные идеи и подумать над ответом, то даже самый абсурдный из них может оказаться правильным. Так и не выпив зелье, Гермиона потянулась к отложенным книгам, которые, по её мнению, не могли помочь в решении загадки. Это были зелья — а именно рецепты темных снадобий наподобие того, в котором искупался когда-то Волдеморт. На первой странице не нашлось ничего интересного, на второй и третей - тоже, но пятая и шестая показались девушке любопытными. Некто Оммари Хревис описывал странного вида ритуал, в результате которого можно убить неугодного волшебника. Необходимо было раздобыть где-то частички кожи последнего и сварить в специальном котле зелье умерщвления. — Зелье варится не один месяц, — рассказывала в последствие Гермиона целителю. — Вначале волшебник перестает спать, с добавлением компонентов усиливается действие — начинаются головные боли, судороги, усиливаются чувства, эмоции. Через месяц ко всему прочему добавляются жуткие боли сродни Круциатусу. Мистер Сметвик, если не найти противоядие или не остановить волшебника, который варит это зелье, у Фреда останется только два пути: сумасшествие или смерть. Если это случится, зелье потемнеет и загустеет, дав понять, что предназначение исполнено. — И что же вы хотите от меня, мисс Грейнджер? — устало спрашивал целитель. — Неужели в Вашей книге нет рецепта нейтрализующего действие зелья? — В том то и дело, что нет, — Гермиона как бы в доказательство швырнула книгу на его стол. — Страница с антидотом вырвана. — В таком случае, Вам не ко мне, мисс Грейнджер. Гермиона разочаровано выдохнула. Где-то в закромах её сознания теплилась надежда на лучшее. Ей казалось, что целитель примет её открытие с воодушевлением и поможет, но надежда разбилась как стекло о камни. — Мисс Грейнджер, — остановил её Сметвик. — Я попробую помочь, хоть это и запрещено. Вам же я рекомендую найти негодяя и остановить его. Преувеличено бодро Гермиона вошла в палату к приятелю. Его внешний вид говорил о сильнейшем истощении. В руки и ключицу были воткнуты катетеры, по которым прозрачной жидкостью вливали растворы. — Привет! Хорошо выглядишь! — улыбнулась она, присаживаясь на край кровати. — Говорила со Сметвиком — идешь на поправку. — А врать, Грейнджер, ты так и не научилась, — ухмыльнулся Фред. — Он недавно говорил, что я не жилец, так что… — Что? — Помоги упаковать вещи, я сваливаю из этой психушки и постараюсь сделать хоть что-то полезное, пока еще могу. — Но Фред… — Что, Грейнджер? Мне нет смысла торчать здесь и ждать новых приступов. Надо помочь Джорджу восстановить магазин. — Но тебе необходим медицинский уход. — Ты что-то выяснила, да? — не вопрос, а утверждение. — Нет, что ты, — спешно ответила девушка, опуская взгляд. — Что я тебе говорил про врать? — ухмыльнулся парень. Гермиона закусила губу. Почему-то всегда внешний вид выдавал её с потрохами. Еще в школе, когда она пыталась скрыть от мальчиков сделанное домашние задание, они раскусывали её как орех и, играя на чувствах, малодушно списывали конспекты. — Ладно, только ты должен кое-что мне пообещать! — Гермиона как на духу рассказала о походе к Гарри и книге по зельям, предварительно взяв с Фреда обещание оставаться в больничной палате и не лезть с ней на поиски. Только вот… — Я иду с тобой и это не обсуждается. — Ты обещал! — она вскочила с кровати. — Ты обещал остаться в больнице и покорно принимать помощь колдомедиков! — Ты не понимаешь, Грейнджер! Я сойду тут с ума! — кровь закипала в его жилах. Чувство гнева и обиды усиливались в стократ. Фреду приходилось волевым усилием удерживать себя в кровати, чтобы не оттолкнуть назойливую подружку младшего брата. — Я не могу спать! Каждую гребанную ночь я лежу в кровати, надеясь, что это гребанный кошмар. Ты знаешь, как тикает секундная стрелка, Грейнджер? Ты знаешь, что каждую ночь обычные часы превращаются во что-то громкое и секундная, раздери её Мерлин, стрелка действует на мозг каждым тик-так. Я не могу. Я сойду с ума раньше, чем того требует зелье. Я убью себя, если останусь хоть на один день в этой помойке. — Но ты обещал! — слабо возразила Гермиона. Она была до чертиков напугана и понимала, что Фред в этом походе будет скорее бочкой с порохом, чем помощником, но сделать не могла ничего. — Я не пущу тебя одну. Я пойду с тобой. Даже если придется тебя привязать к себе. — Да зачем тебе это нужно?! — Да потому что, — взревел, наконец, Фред, — если с тобой что-то случится, искать антидот будет незачем, — его сердце грозилось выпорхнуть из груди, проломив при этом часть ребер, но её взгляд, такой полный искреннего удивления, призывал волну нежности, которая успокаивала нервы, сердцебиение и желание убивать. — Ты такая глупая, Грейнджер, — выдохнул он, укладываясь обратно на больничные подушки. — Но… Рон, он… — Забудь, Грейнджер. По-человечески прошу забыть обо всем, что я наговорил. Можешь списать слова на побочные эффекты адова варева, которое кто-то заботливо для меня готовит. Гермиона вздохнула. Спорить с Фредом было бесполезно. Заставить его остаться в больнице обманом? Он точно никогда её не простит. Поэтому, заставив себя замолчать, девушка вышла из палаты и направилась к целителю Фреда. Ей нужны были лекарства, которые помогут погасить припадок в случае чего. Она выпросила почти все необходимое, умолчав, впрочем, о том, куда они направятся. Целитель был твердо уверен, что мистер Уизли проведет последние дни в компании домочадцев в любящей обстановке. Хотя и не сильно удивился просьбе Гермионы не говорить ни о чем его семье. Целитель знал, что сейчас мистер Уизли был в надежных руках. Он был уверен, что мисс Грейнджер шла неправильным путем, что все, что им было нужно — любовь, как сказал великий профессор Дамблдор. Но он молчал. Просто выдал необходимые лекарства и так же молча проводил её взглядом. Домой к Гермионе они поехали общественным транспортом. Фред был слишком слаб для трансгрессии, риск расщепления был слишком велик. Люди косились на него, наивно полагая, что рядом с ними находится наркоман. А он не обращал на это никакого внимания. Фред старался унять дрожь в руках и волнение от близости Гермионы рядом с ним. Умом он понимал, что проигрывает по всем фронтам. Он был живым трупом, который кроме жуткой агрессии ничего больше не может ей предложить. Рон же, в отличие от него, был живым и временами веселым. И они знали друг друга как будто бы лет сто. Эти невеселые мысли хороводом кружили в его голове. Он словно на автомате шел за девушкой, не замечая дороги. С чего вообще он думал об этом? — Фред? — Гермиона мягко дотронулась до его руки. — Я постелю тебе на диване, хорошо? Он непонимающе посмотрел на неё. Когда они успели попасть в её квартиру? — Как скажешь, Грейнджер. Фред стянул с себя пиджак, наугад швырнув его в ближайший угол, и подошел к дивану. Перспектива провести еще одну бессонную ночь не прельщала. Всю мелкую паутинку трещинок на её потолке он вызубрил наизусть, от чтения болела голова, а заставлять его маленькую заучку себя развлекать было выше его достоинства. — Как мы будем искать негодяя? — спросил он, устав от длительного молчания. — Не знаю, — отозвалась она, расстилая чистые простыни. — Надо вспомнить всех, кто желал тебе зла. Возможно, вы с Джорджем насолили кому-нибудь своими шутками. — Не может этого быть, Грейнджер. Нас все любят. — Именно поэтому ты сейчас похож на зомби. Разговор не клеился. Закончив с ночлегом для Фреда, девушка переместилась на пол и, достав из бисерной сумочки фолиант, тайком унесенный из библиотеки Гарри Поттера, Гермиона уселась на пол и приступила к чтению. Что-то не сходилось. Получалось, что зелье начало действовать аккурат в момент обвала стены. Либо это было совпадением, либо кто-то давно думал над тем, как прикончить Фреда Уизли, не вызвав подозрений. Стена была достаточно тяжелой для того, чтобы раздавить парня, однако этого не случилось. Значит, кто-то подстраховался на этот счет. Смягчил удар. Но кто? Кто находился рядом с ними в тот момент? — Фред, — выныривая из своих мыслей, проговорила Гермиона, — нам надо найти Пия Толстоватого. — Почему именно его? — лениво потягиваясь на диване, спросил Фред. — Мне кажется это он, понимаешь? Он же был рядом с тобой! Это его вы с Перси превратили в жуткое чудовище. — Грейнджер, — Фред сполз с дивана, заняв место рядом с девушкой и её книгой. — Все намного проще, — он выдержал театральную паузу, наслаждаясь непониманием на лице Гермионы. — У нас с Джорджем есть шикарное изобретение, созданное именно тогда, когда ты с моим братом и мистером Я-Спасу-Все-Британское-Королевство таскались по лесам, играя в супергероев. — Не переигрывай. — Да ни в жизнь. — Тебе доставляет удовольствие мучить меня подобным образом? — Поверь мне, Грейнджер, если бы я действительно решил тебя мучить, ты бы просила большего. И громче. Его нахальный вид выбил её из колеи. Ей захотелось высказать ему все. Захотелось отыграться словесно, выставив Фреда банальным придурком, помешанным черт знает на чем, но именно в тот момент слова как назло выпали из головы. Проклятое воображение, не оскверненное чем-то таким, вмиг нарисовало интересный сюжет, где он - Фред Уизли - являлся главным героем. Ей почудилась влажная дорожка поцелуев, проведенная от уха до впадинки на груди. Его руки бесстыже шарили под мешковатой рубашкой в клетку, оставляя обжигающие отметины от пальцев на возбужденной коже. Подавив стон, Гермиона тряхнула головой, стараясь отогнать навязанные больной фантазией образы. Она обязательно попросила бы большего, и громче, но уязвленная гордость и чувство собственного достоинства не позволяли ей признаться в этом. — Да как ты смеешь?! — А что такого? — невинно поинтересовался он. — Мы, вроде как, взрослые люди. — Я не вижу в тебе взрослого человека, Фредерик Уизли! — Гермиона, раскрасневшаяся от обиды, вскочила на ноги, пытаясь уничтожить нахала хотя бы взглядом. — Даже сейчас, на волосок от смерти, ты остаешься несерьезным идиотом, думающим не тем местом! К твоему сведению, я никогда не буду у тебя ничего просить. Ни громче, ни тише! Заруби себе это на носу. А сейчас, подумай над своим поведением! Вспышка злости заставила девушку аппарировать в первое пришедшее на ум место — к магазину близнецов. Уже оказавшись возле входа, девушка мысленно отругала себя за опрометчивость. Фред был слаб и уязвим. В её отсутствии могло случиться все что угодно, но возвращаться она не собиралась. — Джордж? — шагнув в квартиру, позвала она. — Ты здесь? Небольшую кухню окружал плотный серый дым. Поначалу Гермиона испугалась, что на друга напали, но прищурившись, она разглядела женский силуэт, пританцовывающий возле плиты. — Джордж? — переспросила она еще раз, чтобы хоть как-то обозначить свое присутствие. — Привет, Гермиона! — жизнерадостно отозвался силуэт, в котором девушка узнала свою боевую подругу Полумну Лавгуд. — Джордж внизу, в лаборатории, а я пытаюсь приготовить что-нибудь из еды. Прикусив язык и поборов желание разогнать дым, и, возможно, выкинуть стряпню Лавгуд на помойку, Гермиона спустилась вниз и застала Джорджа за изучением собственных записей. — Привет, — не глядя поздоровался он. — Там, наверху… — начала было Гермиона, но парень перебил её долгим стоном, похожим на вой. — Да знаю я, — потирая виски, сказал он, — мы встретились в Косом переулке и вот: она живет у меня пару дней, пытаясь, как она говорит, заботиться обо мне. Не то что бы я неблагодарная свинья, но… ладно. Ты с чем-то конкретным зашла? У Фреда улучшения? Я могу его навестить? Гермиона выложила ему всю имеющуюся информацию, умолчав, впрочем, о чрезмерной озабоченности его старшего близнеца. Она слезно просила не приходить к ней домой, хотя бы первое время, а встречаться на нейтральной территории и, под конец своей своеобразной исповеди попросила помощи. — Фред сказал, что у вас есть разработка позволяющая отследить человека, который варит зелье, так? — Точно, — ахнул Джордж, хлопнув себя по лбу, — как я мог забыть. Сейчас. Он начал двигаться по лаборатории со скоростью молнии, вытряхивая содержимое некоторых коробок наружу. Гермиона растеряно наблюдала за его действиями, когда, наконец, Джордж издал победный клич. — Нашел. В его руках оказался странного вида прибор, раскрашенный яркими цветами. Внешне он походил на увеличенного в размерах навозного жука. — И как это работает? — Все очень просто, Гермиона. — ухмыльнулся Джордж. — Нам нужна частица кожи или волос Фреда. Мы вставим его вот сюда, — он нажал на лапку прибора, открыв этим небольшое углубление с обратной стороны. — Если кто-то действительно замышляет что-то, связанное с приворотами или проклятиями, то изображение этого волшебника появится через усики, и мы сможем понять, кто это. — Так просто? — Грейнджер, — возмутился Джордж, — визуально выглядит просто, но ты не представляешь, как сложно было это реализовать. Джордж все-таки напросился к ней, аргументировав это желанием присутствовать при выявлении гада, поэтому домой они аппарировали вместе. Фреда они нашли сидящим на полу. Он, подмяв под себя ноги, вдумчиво вчитывался в книгу Гермионы. — Дред! — обрадовался Джордж. — Рад тебя видеть вне стен тошнотворной палаты. А мы принесли кое-что. Он уселся напротив него, демонстрируя брату прибор-жука. — А мы так и не придумали для него подходящее название, — проговорил Фред. — Может быть, «Выявленец»? — Лучше «Жученец», — подхватил Джордж. — Ты не оригинален, братец. — Я все равно выгляжу лучше тебя. — Так, все! — рявкнула Гермиона. — Мы не для этого сюда пришли. Она вырвала у Фреда несколько волос и опустилась на колени между двумя братьями. Джордж нажал на «лапку» и опустил волосы в появившееся углубление. — Готовы? Тишина послужила ему ответом. Он закрыл прибор и, наставив волшебную палочку, прошептал «появись». «Жук» пришел в движение. Все его крохотные лапки начали двигаться, зашевелились хоботки, из которых через некоторое время показался свет. Свет становился ярче, приобретая тошнотворно розовый оттенок. Отдельные оттенки собирались в сгустки, являя проекцию лица: — Дерьмо, — прошептал Фред, уставившись на изображение. — Нет, брат. Это всего лишь Амбридж.