Опять они поссорились в трамвае, не сдерживаясь, не стыдясь чужих... Но, зависти невольной не скрывая, взволнованно глядела я на них. Они не знают, как они счастливы. И слава богу! Ни к чему им знать. Подумать только! - рядом, оба живы, и можно всё исправить и понять... Маргарита Алигер <1956>
Де-факто это оказалось гораздо сложнее. Перси лез из кожи вон, дабы помочь боевой подруге младшего брата организовать порт-ключ в Австралию. Эти простые махинации вкупе с упорством результатов не давали. Разваленное Министерство Магии после правления Толстоватого дало сбой в системе работы, то есть, все делали, что хотели. Народ пер все, что плохо лежит, подделывал документы, и никто, даже Кингсли, ничего не мог с этим поделать. Перси клятвенно заверял - он обязательно придумает что-нибудь в ближайшее время. Поэтому приходилось ждать. Неделю, не меньше. Тем более, Гермионе в срочном порядке оформляли дарственную от Министерства – маленькую квартирку близ Даунинг-стрит. За боевые заслуги. Перси шепотом советовал не отказываться и не тянуть с оформлением. Времена, мол, тяжелые после войны. Сейчас дали, потом, глядишь, отберут. А негоже девушкам от жилья собственного отказываться. Пусть лысого до мебели, да и стены были голые совершенно. Пригодится. Гермиона качала головой, но осознавала резон в словах Персиваля. Собираясь, в срочном порядке приготавливала необходимые документы и многочисленные письма с жалобами, претензиями и прочей бюрократической чушью. А Перси помогал. Фред же потихоньку набирал силы. Все еще находясь в стенах больничной палаты, юноша раздумывал над смыслом бытия. Как так получилось, что его жизнь, несомненно ценная и важная в мире волшебства, оказалась в руках взбалмошной заучки, коверкавшей смысл сказанных фраз, перевиравшей их в своей воспаленной фантазии. Зашедшая как-то Луна в своеобразной манере (отстранено, но довольно прямолинейно) заявила – во всем виновато воображение окружающих и… разумеется, мозгошмыги. Якобы эти маленькие создания, разжижающие мозг, плохо действуют на окружающее восприятие, а он, Фред, позволял им управлять собой. Фред не понял, что она имела в виду. Его мысли прерывали постоянные посетители. Родственники и друзья как будто боялись оставлять его одного. Мама и папа, Джинни и Джордж, даже Рон с ослиным упорством продолжали штурмовать Св. Мунго и его палату. Приходя с разницей в десять минут. Анджелина прервала обет молчания, прекратила смотреть исподлобья на Фреда Уизли и, собрав в кулак железную волю, предложила остаться друзьями. - Ты пойми, Фред, - говорила она, пряча рвущиеся наружу слезы. – Ты не виноват. Она делала устрашающие паузы между словами, заламывала пальцы, стараясь не смотреть ему в глаза. - А кто виноват, Энджи? – ласково и тихо спросил он, нежно коснувшись руки девушки. - Я не знаю, Фредди, - всхлипнула Джонсон, - прямо-таки не имею понятия. Они проговорили несколько часов, вспоминая, обсуждая и оплакивая потери военного времени. Он был рад пообщаться просто так, как старые друзья, без претензии на что-то большее.***
Как только Гермиона подписала последнюю бумажку, а заместитель министра поставил на неё оттиск, ей выдали ключ. Перси, расплываясь в чеширской улыбке, взял её за руку и аппарировал на Даунинг-стрит, продемонстрировав изумленной девушке небольшую квартиру-студию, где кухня и комната были совмещенными, а небольшая гостиная была ничтожно мала. Ей понравилось. В её новом жилище тот час оказались коробки со скромными пожитками и парочка стульев от миссис Уизли. Спустя пару часов появилась мебель, заказанная в волшебном каталоге. Кухонная утварь, кровать, маленький диванчик и письменный стол. А пару дней спустя Персиваль Уизли напыщенно-важно передал ей небольшой порт-ключ в виде старой шапки, который должен был перенести её подальше от хмурого Лондона в солнечную Австралию. С родителями знакомиться. - Это меньшее, что я могу сделать для тебя, - говорил он, потягивая чай из старых чашек, отданных Молли Гермионе. – Я в вечном долгу перед тобой, Грейнджер! Она молчала. Ждала Рона и морально готовилась к нелегкому путешествию, машинально сжимая в руках ключ из Австралии в Лондон. - Ты готова? – спросил Рон, нервничая не меньше Гермионы. - Не особо. - Ну тогда… - Рональд взял её за руку, унося их в тошнотворный водоворот.***
Целитель Фреда Уизли денно и нощно ломал голову над магловскими снимками головного мозга последнего. С одной стороны все было хорошо, но вот с другой… Какое-то внутреннее чутье профессионального доктора не отпускало Гиппократа, заставляя вглядываться в рентгенографию снова и снова. Да и сам Фред ему мало чем помогал. - Как Вы чувствуете себя сегодня? - Совершенно чудесно, док! – рапортовал Фред, откусывая зеленое яблоко и вызывая горловой спазм у мистера Сметвика. - Вы в этом уверены? Хорошо спите, кушаете, ходите в туалет? – интересовался доктор. - Что Вы себе позволяете, док? Я отдал Вам лучшие недели своей жизни, а Вы спрашиваете меня о туалете? Вы знаете, - отшучивался Фред, - нам лучше остаться друзьями, – юноша демонстративно собирал в сумку нажитое в больнице, изображая безутешное горе. – Нам было хорошо вместе. Не вините себя! Застегнув молнию на сумке, Фред повернулся к опешившему доктору и положил руки ему на плечи. - Мне будет вас не хватать, а теперь давайте мне мою выписку, я хочу свалить отсюда как можно быстрее. Дома было спокойно и пахло по-особенному. Домашняя стряпня, обветшалая мебель, пыльная сетка на местах, скрытых от глаза Молли. Фред был рад снова оказаться в родных стенах, пройтись по скрипучим половицам, открыть старые коробки с детскими чертежами и формулами будущих вредилок. Словом, все было как раньше. Кроме одного. Дотошный целитель был прав, что-то происходило с Фредом. Что-то, что заставило его обрадоваться сначала и испугаться потом. Он переставал спать и почему-то боялся рассказывать кому-либо о своём недуге. - Ужинать! – возвестила Молли с кухни. – Тыквенное рагу, запеканка телячьей вырезки и сахарный пудинг ждут вас, дорогие мои. Постепенно один за другим спускались постояльцы, стекаясь, как мухи на мёд, на сладковато-пряный запах, коим славилась стряпня миссис Уизли. Стулья перестали пустовать, заполнив кухню приятными тихими разговорами. Места Гермионы и Рона остались незанятыми. Из перешептывания Гарри и Джинни Фред узнал, что с Грейнджер все было в относительном порядке. Завтра его непутёвый брат и староста почтут своим присутствием Нору. Еще через некоторое время домочадцы переместились в гостиную, где за бутылочкой сливочного пива продолжили начатые ранее разговоры. Молли и Артур ушли спать, Джинни и Гарри о чем-то горячо спорили, оставив тему войны далеко позади. Джордж непривычно задумчиво вглядывался в огонь камина. Это напоминало Фреду театрализованное представление, где каждый исполнял свою роль. Только кто вышел на первый план? Джинни что-то шепнула Поттеру, поднялась с дивана и, пожелав спокойной ночи, удалилась к себе в комнату. Спустя пару минут, герой магического мира, отчаянно краснея, оправдывался усталостью и неприкрыто зевал, отступая шаг за шагом к лестнице. Джордж ржал. Надрывно и с хрюканьем, не в силах произнести ни слова в ответ на лепет Поттера. Фред же промолчал, ухмыляясь, - а Джинни-то выросла. Они остались вдвоём. - Чем планируешь заняться, братец Фордж? Сгоняем в соседнюю деревню, подцепим кого-нибудь, неужто мы одни останемся не обласканы? - Что за пошлые мысли, Дред?! Вылез, так сказать, из могилы и туда же. - Ну, знаешь, гормональные всплески никто не отменял, – ухмыльнулся Фред. – Меня, между прочим, девушка бросила. Развеяться бы. - Если тебе так «это» необходимо, можешь прикинуться мной и заявиться к Алисии. Все равно не заметит. Фред удивленно уставился на брата, ожидая продолжения этой беседы. Но её не последовало. Джордж упорно отмалчивался, продолжая таращиться на огонь. - Ты не хочешь объяснить старому дураку, что ты конкретно имел в виду? - А нечего объяснять, - отрезал Джордж. – Хрень собачья эти отношения, - ухмыльнулся он, повернув к брату голову. – Я пойду спать. Ты скоро? - Посижу еще, пожалуй. Иди без меня. Почему-то было тревожно. На сердце скребли кошки, а он не понимал почему. Фред обошел каждый угол гостиной, кухню, впитывая родную атмосферу, а чуть позже, убедившись, что все уснули, поднялся наверх, в их с братом комнату, чтобы попытаться уснуть. Это получалось отвратительно. Юноша ворочался, пыхтел, старался считать овец, но все было тщетно. Сон не шел, а вот усталость накапливалась. И синяки под глазами росли изо дня в день. - Доброе утро, - нарочито бодрым голосом поздоровался он, спускаясь к завтраку. – Ронни, Грейнджер? Как прошло путешествие? - Прекрасно, - буркнула девушка, проигнорировав приветствие. Она продолжила ковырять ложкой овсянку, не обращая внимание на сочувствующие взгляды Молли, Рона и Джинни. - Что-то случилось? – поинтересовался он, присаживаясь справа от неё. - Ровным счетом ничего такого, что могло бы быть достойно твоего королевского внимания. - Да брось… - Послушай, - оторвавшись от тарелки, перебила его Грейнджер, - не бери в голову. - Но… - Просто. Отвали, – совершенно не по-Грейнджеровски послала его девушка, отвернувшись. Фред впервые в жизни опешил. Такого холодного отпора он не ожидал, и, говоря откровенно, не был к нему готов. Сколько раз он обижал совершенно ненароком гриффиндорскую старосту. Срывалось порой с языка обидное прозвище или подсовывал чего в чай или сок. Ни разу за все время их знакомства она не позволяла себе опускаться до подобных грубостей. Неужели все дело… - Ты из-за того разговора обиделась, - не унимался Фред, - так ты все не правильно поняла, я на самом деле… - Ты думаешь я из-за этого переживаю? Ночами не сплю? Думаю о том, что получила вместо благодарности? Оу, Фредерик Уизли, а ты высокого о себе мнения. Так вот, - швырнув ложку обратно в тарелку, вскочила Гермиона, - заруби себе на носу - ты здесь совершенно не при чем; твои дурацкие высказывания меня не волнуют; извинения можешь оставить при себе! Я открою тебе страшную тайну, мир вертится не только вокруг тебя! – Гермиона глубоко вздохнула, переведя взгляд на застывшую Молли с половником в руках. – Спасибо, миссис Уизли, за завтрак и гостеприимство, но я вернусь в свою квартиру. До свидания. Громкий хлопок аппарации привел в чувство оторопевших жителей Норы. - Молодец, Фредди, - съязвил Рональд, получив упрекающий взгляд сестры. – Что? - Я ни черта не понимаю, кто-нибудь может объяснить, что происходит? - Она запретила говорить тебе. - Но почему? - Откуда я знаю, запретила и все. - Хорошо, тогда я пойду к ней и выясню… - Я не скажу тебе… - Даунинг-стрит 74/12. - Джинни! - Что? – оскалилась на Рона сестра. – Пусть разберутся, не вмешивайся! Фред закрыл глаза, стараясь не вслушиваться в перепалку Рона и Джинни, тугой узел в животе стянулся, перенося его на желанный лестничный пролет.***
Это был ухоженный подъезд, раскрашенный в пастельных тонах. Нежно-персиковые стены, светло-бежевые двери с золотистыми цифрами на каждой из них. Он нашел заветную квартиру на третьем этаже. Постучал. - Уходи, Фред. Не знаю, кто дал тебе этот адрес, но Рон получит своё, будь уверен. - Хочу огорчить тебя, Грейнджер. Это не Рон. - Я не верю, уходи! - Может впустишь меня? Я правда не понимаю своей вины. За дверью послышалось шуршание. Кто-то громко мяукнул, и юноша вспомнил толстого кота Грейнджер. Как его там? Что-то связанное с глоткой? Наверняка эта девчонка перетащила своего рыжего засранца к себе. Сильная, независимая Грейнджер. - Ну, так что? - Нет, уходи, - проорала она, но от двери не отошла. - Черт возьми, Грейнджер, я так устал, – пробормотал Фред, силой впечатав кулак в невинную дверь. – Я надеюсь, ты одета, - провозгласил он, с хлопком преодолев разделявшее их пространство. Фред мысленно подкорректировал некоторые дефекты Гермиониной квартиры. Кое-где были криво поклеены обои, неправильно собранный шкаф и плинтуса, которые не мешало было бы приклеить с помощью магловского клея. Правда, сообщить об этом вслух не решился. Было что-то устрашающее во всем её виде. Она стояла, скрестив на груди руки. Растрепанная и раскрасневшаяся от злости. - Уходи, - повторила она, он же не шелохнулся. Стоял напротив неё, пристально вглядываясь в рассерженное лицо. Одному Мерлину было известно, сколько они бы простояли так, словно каменные изваяния, меча друг в друга молнии, если бы не Живоглот. Кот нагло и вальяжно потерся о брюки юноши, оставляя рыжую шерсть на черных штанах. Он урчал, мяукал, привлекал внимание и, в конце концов, не дождавшись реакции, плюхнулся у ног Фреда на спину. - Рассказывай, Грейнджер, – вздохнул парень, отходя от кота и присаживаясь на диван. - Уходи. - Это из-за Рона? – спросил он, не обращая на неё никакого внимания. – Или родители? Что случилось? И её прорвало.***
Порт-ключ сработал идеально. Рон и Гермиона оказались в Австралии, в один миг преодолев многокилометровое расстояние. Они оказались в обычном квартале с пальмами на обочинах. Стояла невыносимая жара, а они были одеты не по погоде. Колючая толстовка Рона, моментально намокнув от пота, неприятно липла к телу, заставляя его ежеминутно одергивать противную ткань. - Нам нужно где-то переночевать, - пробормотал Рональд. По Австралийскому времени был вечер, а наведаться к Монике и Венделлу решено было утром. - Да, сейчас, – Гермиона достала из кармана записку. На измятом клочке пергамента ровным почерком Перси Уизли были выведены адреса ближайших к Уилкинсам гостиниц. – Пойдём. Гостиница «Четыре сезона» - было самым близким заведением. Пятиэтажное широкое здание, отделанное в серебристых тонах. Портье на ломаном английском разъяснил ребятам условие проживания и цены. Они попали в самый сезон, говорил он, двуспальных номеров не было, оставались либо люкс, либо для новобрачных. Гермиона, не глядя, подписала документы, одной подписью оплатив супер люкс с видом на Тасманово море. А вот Рон был в восторге. Ночная Австралия покорила сердце мистера Уизли. Огни побережья, морской бриз, красивая набережная. Он восторгался всем, что видел в шикарном люксе. От входной двери до королевской люстры. - Смотри, какой балкон! Какая кровать! Смотри, Гермиона, они сделали лебедя из полотенец! Грейнджер отрешенно наблюдала за ним, в какой-то момент поймав себя на безразличии к предметам роскоши. - Я в душ, Рон. В сумочке найдёшь все необходимое. Пижама, тапки, лёгкая одежда. - И вечно эта предусмотрительность. Гермиона неспешно повесила на крючки ванной комнаты снятые вещи, рассмотрела разнообразные тюбики с шампунями и кремами на полках и залезла в душ. Тропический душ просторной ванной приятно холодил, освежая не только тело, но и душу. Она неприлично долго торчала там, пока, наконец, Рон, не выдержав, не постучал к ней. - Ты там жива? - Да, конечно, я уже выхожу, - смутилась девушка, через пять минут освободив ванную Рону. Спать легли вместе. И хотя события, произошедшие в Тайной комнате, никто не обсуждал, Рон по-хозяйски обнял Гермиону, подминая под себя хрупкое тело девушки. Он быстро захрапел, словно игнорируя смену часовых поясов. А вот Гермиона уснуть не могла. С трудом выкарабкавшись из медвежьих объятий Рональда, завернулась в гостиничный махровый халат и отправилась на балкон. Смотреть на море и предаваться думам. Утро наступало чудовищно медленно, и, когда сон начал накатывать на девушку, прозвенел будильник. С трудом одевшись и позавтракав, пара отправилась по указанному адресу в надежде на чудо. </i>***
Фред подозревал, что ничего не получилось. Наложенный обливиэйт редко кому удавалось снять. Взять хотя бы Локонса, все его жертвы свято верили подвигам Златопуста, а сам «герой» отсиживался в психиатрическом отделении, знать не зная своего имени. Гермиона плакала тихо, без надрывов и шумных всхлипываний. Фред гладил её по волосам, не заставляя вдаваться в чудовищные подробности провала миссии. Волна паники прошла сквозь его тело, когда он просто представил себя на её месте. Подумать только, что никто из его семьи его не узнавал бы. Джордж, Джинни, даже Рон. И ничего нельзя было сделать. - Тихо, тихо… - говорил он, уставившись на нелепое пятно на светлых обоях. Что же, теперь хотя бы была понятна причина её агрессии.***
Моника и Венделл встретили гостей радушно, как будто почувствовав некую связь. Им предложили чай и кексы, а после небольшого завтрака поинтересовались причиной визита. Гермиона больше отмалчивалась, крутя под столом палочкой и применяя невербальные заклинания к родителям. Ничего не помогало. Её отчаяние отчетливо можно было прочесть на лице, но никто не обращал на это внимание. Рон, чьей миссией было отвлечение, старательно выполнял свою роль. Он несколько удивился, когда через минут двадцать Грейнджер сцапала его за руку и, извинившись перед Уилкинсами, отправилась восвояси. - Ну, и что это было? - Не могу! Не получается ничего! – теряла терпение девушка. Неужели он не понимает этого? – Не получается, понимаешь? Они нашли тёмное местечко, аппарировав обратно в гостиничный номер. Кровать украшали новые полотенечные лебеди, на столе стояли закуски и бутылка вина. - Хочу домой, – оглядев помещение, проговорила Гермиона. - Давай позже попробуем снова? - Бесполезно. И тут Рональд сделал глупость. И Гермиона никогда не забудет бестактность уже бывшего молодого человека, как и влажные дорожки поцелуев на своей шее и щеках.***
- Я могу убить его, хочешь? - Я сама, но спасибо за предложение, – немного успокоившись, проговорила Гермиона. Смешная такая, с распухшими губами и красноватыми пятнами слёз. - Ты прости за моё поведение, я была не права. - И ты меня прости, за то, что ты неправильно поняла мои слова, - рассмеялся Фред и неожиданно для себя ляпнул ей о своём недуге. – Знаешь, после войны я совсем перестал спать. Не могу заснуть и все тут. - Мерлин! Это же ужасно, - вскрикнула девушка, выпутавшись, наконец, из кольца его рук. - Ты говорил об этом врачу? Надо же что-то делать! - Нет, - беспечно откинувшись на спинку дивана, улыбнулся Фред, - об этом знаешь только ты. - Ну тогда, конечно, ничего страшного! – притворно успокоилась Гермиона, резко залепив ему кулачком в грудь. – Я не для этого спасала тебя, чтобы ты потом помер от бессонницы. И это твоя благодарность, Фредерик Уизли? Завтра же идем в Мунго, а пока я заварю тебе чай с мятой. И Фред улыбнулся. Хоть кто-то хотя бы сегодня уйдёт от своих проблем.