Newsroom Blues

Луи думал, что то, что он выяснил день назад, то, что у Гарри есть парень и они, вероятно, сильно любят друг друга, поможет Луи видеть вещи по-другому. Что вместо того, чтобы следить за розовыми щеками Гарри и разбираться в его поведении, он сможет сказать себе, что это была просто стеснительность или что-то вроде этого. Что ему просто было неловко. Но, на самом деле, это только сильнее запутало его. Гарри краснел только рядом с ним, спотыкался только об него и пялился ни на кого другого, как на него. Это ужасно отвлекало вчера: никогда не покидающий Луи взгляд, смотрящий так упорно, что кожа начинала зудеть, но потом все стало только хуже. Луи был сосредоточен на том, чтобы выбрать время, когда Гарри смотрел на Софию, потому что пытался опровергнуть теорию влюбленности, заключающуюся в том, что кудрявый парень уделял Томлинсону больше внимания, но это только заставляло его сильнее краснеть, так как глаза Гарри не покидали его. И каждый раз, когда Луи поворачивался к нему при выключенных камерах, Гарри сидел в кресле и оглядывался по сторонам, краснея от того, что его поймали. Все это было ужасно. После трансляции Луи подошел к Гарри, намеренный поговорить о том, что за черт происходил, но парень просто увязался за Эль, чтобы найти Софию, с широко раскрытыми глазами и блестяще-розовой кожей. На следующий день он попытался завладеть вниманием другого парня перед съемками, в те несколько минут, которые были у них между утренним собранием и началом трансляции, но из Гарри оказалось невозможно вытянуть ничего больше, чем несколько коротких предложений. Он все сильнее и сильнее разочаровывался, и на третий день Луи был готов ударить парня, который продолжал просто пялиться и отказываться разговаривать. Самым раздражающим было то, что Луи все еще считал его невероятно привлекательным и все еще хотел найти место для себя в штанах Гарри. И заикания, заливания краской и неуклюжесть не раздражали так сильно, это все скорее выглядело по-глупому очаровательно. На четвертый день Луи прекратил попытки поймать Гарри и, наоборот, начал игнорировать его. Он решил, что это привлечет внимание, заставит парня подойти поговорить с ним, но тот не реагировал. Он до сих пор просто сидел в кресле конференц-зала до-и-после-записи или вовремя нее в своем рабочем и пялился. А еще он был весь красный, кусал свою губу и ерзал на своем месте, но ничего кроме этого. Луи просто до невозможности запутался. И он сказал Каролайн об этом в первую пятницу Гарри на этой работе, на что она закатила глаза. – Ты уже взрослый человек, Луи. Разберись во всем сам. – Я разберусь! Только скажи мне как, – он прикусил губу и посмотрел на нее своим щенячьим взглядом, который обычно всегда срабатывал, но она лишь простонала. – Послушай, если тебе настолько невыносимо с ним, мы можем начать искать кого-то другого. Тебе придется работать с этим человек каждое утро, так что если у вас не получается наладить отношения сейчас, потом перед камерой у вас тоже ничего не получится. Ты этого хочешь от меня? Найти ему замену? – Нет! Я просто хочу узнать, в чем его проблема со мной, чтобы я мог разрешить ее. Вот и все. – Тогда спросили его уже! У меня есть дела, так что если ты любезно отстанешь, это будет просто замечательно. С этими словами она достала свой телефон и разблокировала его. Луи должен был быть умнее, а не отвлекать ее, пока она была на работе. Ему просто нужна была чья-то помощь в том, что он называл Ситуацией Гарри. Найл и Зейн были слишком заняты друг другом, чтобы вникать в его проблемы, как обычно, а София вообще была той, кто занимал нейтральную позицию. Она была слишком дипломатичной и начала бы защищать Гарри при первом упоминании о чем-то, что раздражало его в парне. Эль всегда была отличным человеком, но в подобных ситуациях она вела себя как мамочка. Луи бы спросил: "По какой причине Гарри может пялиться?", и она бы закатила глаза, пожала плечами или вежливо попросила отвалить. Все были чертовски надоедливыми. Даже Лиаму слишком понравился парень, чтобы разделить недовольство Луи. Луи был драматичен, он знал об этом. Он довольно часто становился таким; когда вещи принимали не такой оборот, который ему бы хотелось, он рвал и метал, пока кто-нибудь другой не возвращал все на места. Он просто хотел, чтобы кто-то сказал, что происходило в голове Гарри, и, предпочтительно, в его тоже. Почему ему так сильно нравился Гарри, когда все, что он делал – заикался и крякал? Ему следовало провести побольше времени с ним, потому что Луи всегда отталкивал людей, как только узнавал их лучше. Единственная проблема была в том, что они с Гарри практически не разговаривали, не перекидывались между собой ничем, кроме взглядов и неловкостей. Им требовалось нормально поговорить. И он был намерен сделать так, чтобы это произошло. Так что после пятничной съемки, перед тем как Гарри смог исчезнуть вместе с Софией, Луи оказался прямо перед ним и, смотря прямо в глаза парню перед ним, сказал: – Нам нужно пообедать сегодня. Гарри единожды моргнут, перед тем как спросил: – А? – Ты и я должны заняться чем-то, так что давай пообедаем. – Но.. Ник разозлится. Я должен быть на другом конце города к двум. Луи закатил глаза: – В таком случае у нас есть еще куча времени. Я уверен, он переживет это. Это же по работе, он поймет. – Я полагаю, – пробормотал Гарри в свои ботинки. После этого он посмотрел через правое плечо Луи и поинтересовался: – Почему мы должны заняться чем-то? – Мы собираемся работать вместе, что значит, нам нужна химия. Все остальные считают, что она у нас и так есть, но мне так не кажется, так что нам необходимо поработать над этим. Легче общаться друг с другом и всякое такое. – О, х-хорошо. Мы можем пообедать. – Тогда пойдем, – сказал Луи, кивая, и потянул Гарри к выходу из студии до того, как тот смог передумать или пригласить кого-нибудь пойти с ними. Они отправились в Pret за углом и даже не заговорили ни разу по дороге, до тех пор пока не оказались за столом с тостами и чаем на нем. Луи прервал тишину. – Итак, откуда ты? – Чешир. Ты? Луи ухмыльнулся и сказал: – Как будто ты этого еще не знаешь. Гарри кивнул и сказал: – Донкастер. Я всего лишь пытался поддержать разговор. Что было ужасно, блять, неловко, потому что Луи шутил. – Да. Эмм, что еще ты можешь рассказать о себе? – У меня есть старшая сестра. – О, у меня есть сестры, но они все младшие. – Я знаю, – Гарри кивнул, после чего отпил немного от своего напитка. – Я искал информацию о тебе, когда.. эм, в университете. Я не знаю всего, но осведомлен обо всяких мелочах. О том, что узнал из твоего твиттера на самом деле. И у тебя есть страница в википедии, это довольно круто. – Скоро и тебе ее кто-нибудь сделает, я уверен. А что ты изучал? – Журналистику, но там было очень много о средствах массовой информации и творчестве тоже. Луи аккуратно грыз свой тост, опасаясь помидора, что был внутри него. – Меня всегда поражает, что эти помидоры остаются горячими так долго, – неожиданно сказал Гарри, и глаза Луи стали удивленными. – Я не читаю твои мысли! – добавил он, поднимая вверх руки и опуская их на сердце, чтобы это придавало его словам еще больше честности. И Луи сощурил глаза, потому что тот, кто читает мысли, тоже сказал бы так. – Я просто.. Это ведь то, о чем ты думал, так? О помидорах? Я всегда обжигаюсь об них, так что когда я ем тосты с ними, я выгляжу также, как ты сейчас. Так что я подумал, что ты.. Я замолкаю. – Нет, все в порядке, – ухмыльнулся Луи, потому что они нашли кое-что. Они могли говорить о помидорах! Это могло бы быть их темой для разговора. – Кроме того, я на самом деле думал об этом. Самое ужасное, когда ты попадаешь на него и пытаешься откусить маленький кусочек, но весь чертов помидор выпадает из тоста.. – И ты обжигаешь язык, да! Гарри принялся смеяться, так сильно, что даже по его глазам было заметно это, и Луи не мог не улыбнуться в ответ. – С сыром та же беда. Он может быть настолько тянущимся и эластичным, что иногда ты втягиваешь его как спагетти, а потом он оказывается висящим на твоем лице. Гарри не мог ничего сказать из-за смеха, он даже ударил сжатым кулаком по столу, и это было чересчур бурной реакцией, Луи даже почувствовал небольшое головокружение. Что было опасным, потому что он не любил ничего так сильно, как заставлять людей смеяться, и Гарри слишком быстро начал становиться его любимчиком. Когда он пытался заставить людей смеяться, ситуация обычно ухудшалась. Так что он не дал себе больше ничего сказать, засовывая в рот еще больший кусок бутерброда. Затем обжегся помидором, который выплюнул под звук смеха Гарри. Парень издавал эти звуки, ему не хватало воздуха, как будто он только вынырнул пару секунд назад, его лицо было полностью искажено. Выражение на нем вынудило Луи тоже разразиться коротким смехом, вся ситуация была смехотворной. Они смеялись над самыми обычными помидорами, вашу мать, но мышцы его живота и щеки приятно побаливали. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так сильно смеялся. Честно, по крайней мере. Большая часть его смешков была поддельной. Почему Гарри не мог быть одиноким? Он начинал нравится Луи все больше и больше. Это было, как если бы он только что развернул подарок, о котором всегда мечтал, а ему сказали, что он не для него, и отобрали обратно, вырвали прямо из рук. Мир бывает настоящим дерьмом иногда. Когда Гарри отошел от своей истерики, напоследок кашлянув, он сказал: – Мне правда нужно будет выдвигаться скоро. Его голос звучал грустно, когда он произносил это, возможно, он был так же расстроен, как и Луи, который ответил: – Какая жалость. Было весело. – Но так ведь и было? – Да. Мы могли бы также общаться и на работе, знаешь? Крутиться рядом и всякое такое? Губы Гарри превратились в одну тонкую линию, но он кивнул. – Я имею это в виду. Мы, в каком-то роде, должны, если ты собираешься сниматься со мной через пару недель. Прямо сейчас складывается такое впечатление, что я не нравлюсь тебе или что-то такое. Помнишь, как получил эту работу? Видимую химию? Ей нужно вернуться, в другом случае они найдут кого-то другого. Гарри побледнел, и это заставило Луи почувствовать себя виноватым за то, насколько глупым он был. Но это было необходимо сказать, его слова были правдой. – Это.. Хотя ты мне нравишься. – Спасибо, любимый, – Луи тепло улыбнулся и положил свою руку на руку Гарри, которая лежала на поверхности стола. Только он скорее обхватил ее, чем просто дотронулся. – Мне нужно видеть это. Возможно, мы можем начать с маленького. Не убегай от меня, и тогда мы, может быть, даже сможем нормально разговаривать! Гарри незаметно улыбнулся, что дало Луи понять, что его шутка не осталась незамеченной. – Ладно. Я могу сделать это. – Ты не звучишь уверенно, милый. Если ты больше не хочешь эту работу.. – Нет! – Гарри почти прокричал, решимость ясно отражалась на его лице. Его челюсть была сжата, а его ноздри – раздуты, он даже смотрел прямо в глаза Луи, вместо того чтобы отводить взгляд, как он обычно делал это. – Я хочу эту работу. Я могу сделать это. – Ты просто будешь больше разговаривать со мной, ты же не идешь в бой. Луи удалось получить улыбку от Гарри в добавок к ответу, который тот быстро дал: – Не знал, что есть разница.