Костер

Башня Старка, Нью-Йорк Два месяца после пробуждения Вообще-то Брок собирался спать — от скуки и потому что лучше спать, чем проводить еще один бесполезный вечер взаперти. Но встретив в одном из коридоров Бартона, передумал. Бартон выглядел как обычно, но Рамлоу не упустил ни странный блеск в глазах, ни запах алкоголя. Интриги в этом не было, но на всякий случай Брок спросил: — Что за шум наверху? — Я ничего не слышу, — попытался отмазаться Клинт. — Зато я слышу. — Через двенадцать этажей? Брок выразительно поднял брови в ожидании ответа, и Клинт сдался. — Старк устроил вечеринку в тесном кругу. — В тесном кругу фотомоделей? — У него Пеппер, о девочках с обложки он уже давно забыл. Нет, это просто дружеские посиделки. — Мило, — усмехнулся Брок. — Присоединяйся, там весело. Мъельнир потягаем, — фыркнул Бартон. — Сомневаюсь, что мне будут рады. — Да брось, там правда только свои. И все тебя знают. — В том-то и дело, Бартон, — чуть раздраженно улыбнулся Брок. — Все меня знают. — Мне этот подход знаком, и я его не одобряю. Пошли, там будет Барнс, Наташа, Роджерс с Хилл… Брок мгновенно помрачнел. Будь Бартон чуть более трезв, наверное, употребил бы другую формулировку. Увы. Не то чтобы Рамлоу истово верил старой поговорке про правду на языке у пьяного, но настроение у него мгновенно испортилось. — Отрывайся без меня, Соколиный Глаз, — бросил он, разворачиваясь и направляясь к спортзалу. Клинт недоуменно пожал плечами и пошел к лифту, а Брок направился в спортзал — вымещать эмоции на тренажерах. Эмоций в последние время у него было слишком много, куда больше, чем в последние годы и даже в последние дни перед «Озарением». Объяснялось все бурлящим в крови Экстремисом — слабым, но все еще остающимся опасным. Осмотры раз в неделю никаких отклонений не находили, тесты показывали чуть повышенную агрессивность, которая не представляла опасности. Вирус никак не проявлял себя внешне, разве что злился Брок теперь постоянно. Как-то раз Стрендж даже решил проверить, способно ли что-то вызвать у Рамлоу сильную реакцию и разбудить Экстремис. Брока бесило, что его по сути превратили в объект для изучения, но он сдерживался. Отношение Романофф и Роджерса его доводило еще больше, но это тоже не оказалось крайним случаем. Практически полный игнор со стороны Марии бил по нему больнее всего, но и это он стойко переносил. Временами Броку казалось, что он способен разнести все вокруг, и тогда он просто уходил куда-нибудь, во избежание. Например, сейчас он методично колотил грушу уже сорок минут и почти не чувствовал усталости — своеобразный бонус от незаметной, но постоянной регенерации. Правда, сегодня отвлечься от нехороших мыслях не получалось. Раз за разом Брок вспоминал фразу Бартона и словно наяву представлял сцену, которая сейчас происходила наверху. Двенадцатью этажами выше. Возможно происходила. Возможно нет. Брок все равно психовал так, что кулаки в перчатках уже жгло. В какой-то момент он замахнулся и ударил настолько сильно, что петля, удерживающая грушу на весу, не выдержала и лопнула. Здоровенный мешок сорвался и отлетел к противоположной стене, и песок из груши веером рассыпался по полу. Брок от неожиданности дернулся в сторону и ошалело оглядел разрушения. Откуда-то резко завоняло паленой кожей. Брок посмотрел вниз, выругался и принялся стаскивать горящие перчатки. Правая уже превратилась в тлеющие лохмотья, а вот левая стала похожа на средних размеров факел. Избавившись от них, Брок осмотрел руки. Обе ладони были слегка запачканы копотью и потом, но ни одного, даже самого маленького ожога на них не наблюдалось. Брок облегченно выдохнул — открытое пламя его сильно напрягло. Несколько секунд он разглядывал устроенный бардак и раздумывал, стоит ли искать огнетушитель. А потом до него наконец дошло. В груди похолодело от надвигающейся перспективы. Первым желанием Рамлоу было схватить огнетушитель со шваброй и уничтожить все следы пожара, который он устроил. Проблема была в том, что даже сейчас, в отсутствие всех Мстителей, о случившемся знал не только он. — Эй, приятель?.. — неуверенно позвал он. — Джарвис? — Да, сэр? — Ты же видел, что я сейчас сделал? — Мои камеры фиксировали вашу тренировку с четырех ракурсов, — бесстрастно сообщил Джарвис. Брок беззвучно выругался. — И ты само собой выдашь меня Старку или Роджерсу, верно? — Применительно ко мне термин «выдать» использовать некорректно, — если бы у Джарвиса были плечи, он бы ими сейчас пожал. — Я включаю список ваших передвижений в ежедневный отчет. Вероятно, этот эпизод мне следует пометить особо. — Да уж, пометь, — пробормотал Брок, подходя к упавшей груше и садясь перед ней на корточки. — Обязательно пометь. Кожа в одном месте была пробита насквозь и обуглилась по краям. Он осторожно потрогал ее кончиком пальца, размышляя, какой силы должен был быть удар, чтобы такое устроить. И что эта сила пряталась сейчас в его собственном теле и вырвалась, стоило ему лишь психануть от мысли о Марии с кем-то другим. — Джарвис, а кто имеет доступ к этим отчетам? — Все Мстители и директор Щ.И.Т.а могут ознакомиться с ним по запросу, — отозвался дворецкий. — Но целенаправленно я подготавливаю его только для мистера Старка и мистера Роджерса. — Отлично, — сказал Брок. — Тогда можно тебя попросить не включать запись с тренировки в общий отчет и показать ее только Кэпу и Старку? В голосе Джарвиса послышался намек на любопытство: — С какой целью вы просите об этом, сэр? — Не хочу никого пугать раньше времени, — честно признался Брок. — Мне самому не по себе от того, что сейчас случилось. — Вам необходимо успокоительное? — Обойдусь своими таблетками. Так как, ты можешь мне помочь? — Сэр, боюсь, это бессмысленно — остальные члены команды так или иначе будут посвящены… — Да, да, я догадываюсь, что долго молчать об этом никто не будет, — перебил его Брок. — Я просто не хочу, чтобы от меня шарахались, понятно? Джарвис не ответил и Рамлоу решил было, что тот замолчал совсем, но электронный голос зазвучал снова: — Думаю, я смогу решить этот вопрос, сэр. — Отлично. Брок встал, без сожаления посмотрел на сгоревшие перчатки и отправился отмываться от копоти. В душе он намеренно включил холодную воду, надеясь, что она как-то пригасит чертов Экстремис, если тому вздумается снова показать себя. Надежда бессмысленная, потому что здесь нужна была не жиденькая струйка, а водонапорная башня, но и это уже что-то. Конечно, Джарвису, который анализировал голос и телеметрию, он не соврал. Не во всем по крайней мере. Брок не хотел пугать одного конкретного человека. Но сказать — это одно, а теперь и делать что-то надо было. А много ли можно сделать, если до сих пор Рамлоу даже не покидал этого здания? Побег, который он обдумывал с самого момента договора с Роджерсом, по прежнему казался чем-то фантастическим. В первую очередь, потому что Брок еще ни разу не пробовал это сделать. Нужен какой-то план, нужна подготовка, но сейчас Рамлоу был готов сорваться с места и просто бежать, прожигая руками двери. Нервозность давила, дергала из стороны в сторону и мерзее всего сейчас было, что Брок боялся сам себя. Хотелось по привычке закинуться кофе и сигаретой, но курить он принудительно бросил, а кофе в такой ситуации только усугубил бы. Так что заявившийся на кухню Брок просто выхлебал пинту ледяного молока, надеясь остыть. Как хорошо, что теперь ангина не страшна. В темном окне виднелся вечерний Нью-Йорк. Дом, где жила Мария, был не так далеко отсюда. Тайная квартира Джека Роллинса находилась в часе езды на метро. Глядя на снующие далеко внизу машины, Брок понял, что отсюда пора валить. И желательно до того, как его снова запрут в изоляторе, как опасного для Мстителей субъекта. А еще Брок подумал, что отныне уделывает того же Капитана по многим параметрам. Если с его силой еще приходилось считаться, то сжигать боксерские перчатки силой мысли тот пока не научился. Мысль о Роджерсе привела к тому, что пустая бутылка из-под молока в руке Рамлоу подозрительно разогрелась и стала мягче. Он поспешно ее выбросил и направился в комнату, искать свои таблетки. Из коридора послышались чьи-то возбужденные голоса. Брок замер в дверном проеме — сталкиваться с кем-то сейчас в его планы не входило. Но громкий женский хохот заставил его высунуться из укрытия. Судя по всему, отпраздновали Мстители знатно и с размахом — Брок с некоторым удивлением наблюдал сейчас за торжественной процессией из Романофф, которая тащила на себе Марию и Бартона. Клинт нес какую-то невнятную, но очень смешную чушь, потому что Мария над ней смеялась. То что они оба были выше Романофф, ту, судя по всему, не смущало. Но в конце концов ноги Клинта держать отказались, и он довольно неуклюже стек на пол. — Tvoyu diviziyu, Clint, — сквозь зубы выругалась Романофф, пиная бесчувственное тело. Тело отозвалось неразборчивым бубнежом и перевернулось на бок. — Так. Я вас ненавижу, — беззлобно произнесла Романофф. — Бросить бы здесь обоих и пойти спать. — Так иди, — хихикнула Мария, закрывая глаза. — Вы не стоите моих мук совести, — фыркнула Наташа. — Так, детка, постой здесь, у стеночки, ладно? Я сейчас за тобой вернусь. С этими словами она пристроила Марию возле кадки с фикусом, лихо подняла Бартона себе на плечо и поволокла к себе. Брок дождался, когда она скроется за поворотом, и неслышно приблизился к Хилл. — Детка, значит? — ухмыльнулся он. — Очень мило. Мария отлепилась от стены, покачнулась и едва не упала, но Брок успел схватить ее за руку. Она подняла на него взгляд, узнала и пьяная муть в глазах начала рассасываться. — Ну надо же, стоит разок расслабиться, и ты тут как тут, — она оперлась спиной об стену и усмехнулась. — Я просто мимо проходил и услышал ваши голоса, — заговорил было Брок и тут же замолчал, поняв, что это звучит как жалкое оправдание. Хилл это поняла и ее усмешка почему-то сразу начала казаться издевательской. Черт, нельзя было связываться с ней в таком состоянии, тем более, когда Романофф могла вот-вот вернуться. Мария уперлась правой ладонью ему в грудь и сжала футболку пальцами — Что, Брок, решил помочь даме в затруднительном положении? — Ты на ногах не стоишь, — пожал он плечами. — Почему бы и нет? — Потому что ты никогда не был джентльменом, — последнее слово она старательно произнесла по слогам. — И вдруг сейчас… Неожиданно. Брок вдруг заметил поначалу ускользнувшую от него деталь, а именно кожаную куртку, накинутую на плечи Марии. Слишком мешковатую, размеров этак на пять больше чем надо, и слишком старомодную. Брока прожгло огнем изнутри быстрее, чем он сообразил, что такое предпочитает носить Роджерс. Он непроизвольно сжал воротник куртки и скрипнул зубами. От Марии злость скрыть не получилось. — Ты какой-то резкий сегодня, Рамлоу. Тебе бы расслабиться. — Серьезно? — сквозь зубы процедил Брок. — Как ты расслабиться? Кандидатуру свою предложишь? — О, да ты еще психованней, чем обычно, — засмеялась она. — Думаешь, если я позволяю себе иногда лишнего, то сразу устраиваю оргию? — Да, думаю, — произнес он, приближаясь к ней вплотную. — Потому что так было в прошлый раз. Их лица были очень близко друг к другу, и Брок ощущал дурманящую смесь из ее духов, запаха мартини с водкой, сигарет и чего-то постороннего, острого и пряного. Адреналин, так и не выветрившийся после тренировки, снова забурлил. Мария смотрела прямо на него и в то же время — в никуда, блуждая нетрезвым взглядом. Брок с шумом втянул в себя воздух, когда она непроизвольно облизнула губы. Вот только подумать об ее языке он не успел — Хилл вдруг шкодливо улыбнулась, и ее ладонь, до сих пор лежавшая на его груди, скользнула вниз. Брок даже дернуться не успел, когда Мария дернула его джинсы на себя и запустила руку внутрь. — Ого, — ее улыбка стала шире. — Кажется, мне тут рады. Брок не выдержал, зарычал, вплотную прижал Марию к стене и схватил ее за горло. Другой рукой он перехватил ее запястье и завел руку наверх. Хилл вяло рванулась и дернула второй рукой, что до сих пор хозяйничала в джинсах. Ее ногти больно царапнули его кожу, и от этого Брок едва не потерял контроль. Внутри снова стало нестерпимо горячо. Хотелось взорваться изнутри и взорвать все вокруг себя. А еще хотелось задрать платье Марии повыше и трахнуть ее под этим блядским фикусом, прямо так, у стены. В себя его привели мутнеющие синие глаза. Брок резко убрал руку от ее горла, осознавая, что мог сейчас натворить. От его ладони на коже Марии остался четкий красный след и Брока охватила легкая паника — это слишком походило на ожог. Хилл закашлялась, получив доступ к воздуху, и от слабости едва не сползла на пол. Брок машинально подхватил ее под руки и прижал к себе. Несмотря на это, ему сейчас хотелось оставить ее тут, на попечение Романофф, и сбежать подальше. — Мари? — негромко позвал он. Она не ответила, только пробормотала что-то невразумительное. Бросить ее здесь, в таком состоянии? Решив, что думать и жалеть будет после, Брок осторожно поднял ее на руки и понес к себе. Идти в апартаменты самой Хилл и разбираться с доступом внутрь ему сейчас не улыбалось. Через пять минут Мария лежала на его кровати, укрытая тонким пледом, а возле кровати стояла бутылка минералки и пустое ведро, на всякий случай. Брок посмотрел на нее и решил, что переночует сегодня на диване, не переломится. Через десять минут, бездумно щелкая каналы и прислушиваясь к ее дыханию в соседней комнате, Брок понял, что уснуть не сможет. У него не было секса несколько месяцев, а в соседней комнате спала женщина, которая совсем недавно едва ли не сама на него бросалась. От понимания того, что это действовала лошадиная доза алкоголя, а не сама Мария, особо легче не становилось. Брок до чертиков хотел заняться сексом, и не абы с кем, а именно с ней. Правда, он ее только что чуть собственноручно не придушил и вот это уже было совсем не круто. Подумав еще минуту, Брок плюнул и отправился в душ. Он знал, что наблюдение за ним велось во всех жилых помещениях, может даже в ванной комнате, но все же тешил себя надеждой, что запихивать камеру в душевую кабинку параноик-Старк не решился. А если и решился — сейчас Рамлоу было глубоко похрену. Пусть даже кто-то получит запись того, как он дрочит в душе, сейчас ему было важней хоть немного разрядиться. Широко расставив ноги и упершись в стенку лбом, Брок быстро водил ладонью по члену и представлял себе Марию. Получалось неважно. Не потому что рука стала подводить, просто слишком много всего было с их последнего раза и не в последнюю очередь — гуляющий в крови вирус. К тому же, не успел отвыкнуть от того, каково это — когда рядом постоянно ощущается ее запах, а в ушах звучит ее голос. Поняв, что так можно продолжать бесконечно, Брок вдруг подумал, что было бы круто, приди она сейчас сюда. Да именно сейчас, когда он безуспешно рукоблудит на ее светлый образ. Ей даже делать ничего не нужно, просто стоять и смотреть, как его скользкая от воды и смазки рука двигается вверх-вниз, сжимает член и гладит большим пальцем головку. Она могла бы даже подойти, ближе, еще ближе, на расстояние поцелуя. Может даже — поцеловать его. Брок коротко простонал. Он уже возбудился настолько, что шершавая ладонь на нежной коже стала неприятней наждачки, но кончить никак не получалось. И тут сознание подкинуло еще один образ — Мария, одетая в его рубашку, ту самую, которую утащила тогда из его квартиры. Только в рубашку и все. От этой мысли его выгнуло в судороге и ладонь инстинктивно сжалась сильней. Оргазм был резкий, дерганый, не особо приятный, но зато принесший облегчение. Брок выдохнул и открыл глаза. Разумеется, Марии здесь не было. Он чуть брезгливо скривился, смывая с пальцев вязкую, липкую сперму. Лучше так, чем никак. И лучше никак, чем так, как едва не получилось в коридоре час назад. Когда он вышел из ванной, в блоке ничего не изменилось. В глубине души он подозревал, что Хилл могла проснуться, понять, что находится в чужой комнате и уйти. Но нет, она продолжала спать без задних ног и никакие проблемы Брока Рамлоу ее сейчас не волновали. Брок немного постоял перед кроватью, а потом отправился к себе на диван. Заснуть сразу все равно не получилось. Мысли крутились вокруг Экстремиса, шуточек Бартона, разговоров с Джеймсом, смутных надежд на восстановление подобия нормальной жизни и четкого понимания грядущего пиздеца, который наступит, стоит только Старку или Роджерсу узнать про спаленную боксерскую грушу. Ну что же, хоть какие-то перемены в жизни. Под утро Брок все-таки смог отключиться, но проспал не больше часа, когда его разбудил легкий шорох за спиной. Усиленный с некоторых пор слух уловил легкие шаги по ковру и шелест одежды. Затем все замерло, и он слышал лишь чужое дыхание в нескольких футах от себя — как будто кто-то рассматривал его, застыв на месте. Рамлоу подавил желание открыть глаза и повернуться. Снова раздались тихие шаги. Она может подойти к нему, чтобы разбудить, а может… Негромко щелкнул дверной замок, снаружи потянуло сквозняком. Это длилось всего две секунды, затем дверь почти бесшумно захлопнулась, и воцарилась тишина. Брок перевернулся на спину и уставился в потолок. В груди шевелилось холодное, осмысленное бешенство, совсем не похожее на обжигающее безумие Экстремиса.