Падение из Тени

   Второй день начинается так же. Хоук не понимает, отдохнула ли она, беспокойно продремав всю ночь, но чувствует себя уже не так утомленно и не проваливается против желания в Тень. Новые бледные полосы, что сейчас украшают ее бедра, скрыты бриджами и мехом. Воздух здесь прохладнее, свежесть намекает, что скоро наступят холода. Замерзшая земля покрыта инеем, хотя они только начинают подниматься по предгорьям возвышающихся над головами заснеженных пиков. День потребуется на то, чтобы добраться до перевала через Морозные горы, и еще несколько — на дорогу до Скайхолда.    Пока они собираются, Хоук оглядывает виднеющиеся впереди вершины. Она чувствует на себе изучающий взгляд Соласа, не сомневаясь, что тот хмурится. Он наверняка знает, что прошедшей ночью Хоук не спала, потому что пытался проследить за ней в Тени, но не нашел ее там. Но эльф молчит об этом, из-за самой ли Хоук или же из-за присутствия Лавеллан.    Они едут дальше: остальные изредка перекидываются добродушными шутками, но она — по большей части молчит. Время от времени Дориан или Кассандра спрашивают ее о тайных знаниях или о жизни в Киркволле и ей даже удается подбирать понятные ответы, но, едва произнеся их вслух, она забывает о теме разговора. Ближе к вечеру, когда беседа уже стихла, впереди слышится стук копыт. Они тут же останавливаются, привычно готовясь к бою, и тихо берут оружие в руки.    С трудом Хоук тоже спешивается, перехватывая запасной посох, который одолжил ей один из магов. Древко слишком узкое и узловатое, и она мысленно ругается, что не успела с ним потренироваться, пусть бы и была измотанной. Теперь они могут столкнуться с реальными противниками, а она даже не представляет, как оружие ведет себя в бою. Кассандра через плечо кидает на нее суровый взгляд и встает между ней и приближающимся топотом копыт. Хоук морщится, но не возражает — в нынешней ситуации она лишь обуза. Слабость разжигает в Хоук злость, но с облегчением женщина чувствует, как знакомая ярость прогоняет измождение.    Конь, на скаку вывернув из-за поворота в двадцати метрах впереди, замедляется. На доспехе животного яркой краснотой пылает знамя Инквизиции, и, когда всадник рысью движется дальше, Лавеллан заметно расслабляется.    — Эй? — кричит она, а Хоук с остальными убирают оружие. — Кто?..    — Лавеллан? Это ты?    При звуке знакомого голоса Хоук рывком поднимает голову, впиваясь взглядом в невысокую фигуру, что пытается разглядеть их поверх лошадиных ушей.    — Варрик?! — голос мечется где-то между паникой и облегчением, и вот Хоук как-то отталкивает Кассандру и уже на полпути по укрытой инеем дороге.    Гном уже спешивается, но едва его ноги касаются земли, как она врезается в него, падая на колени и обнимая за широкие плечи.    — Ты пришел, — всхлипывает Хоук, слезы жгут ей глаза, и гном стискивает ее в крепких объятиях. — Дыхание Создателя, как ты умудрился так быстро добраться? Ты целыми днями скакал? Ты же терпеть не можешь лошадей, — впервые с момента побега из Тени Хоук смеется; тихая дрожь слишком быстро переходит в рыдания. Крупные руки сжимают сильнее, вышибая из легких воздух. — Почему ты молчишь? Ты ведь постоянно болтаешь.    — Не в этот раз, — наконец отзывается Варрик. — Не могу подобрать слов.    — Если не сбавишь обороты, говорить будет некому, — выдыхает Хоук. — Мало кто забавы ради таскает пятнадцатикилограммовый арбалет, ты меня раздавишь!    Объятия гнома слабеют, и она отстраняется, чтобы взглянуть на него слезящимися глазами. Хоук видит на его щеках блестящие дорожки слез, текущие по запылившейся коже.    — История плоха, пока герой не умирает. Разрази меня гром, Хоук, ты хоть знаешь, сколько раз я писал этот рассказ? Не смей больше умирать, я не переживу.    — Ты же меня знаешь, — Хоук криво улыбается, — я всегда умудряюсь все испортить. Даже собственный жертвенный сюжет.    — После всех потраченных сил, которыми я удержал тебя от Конклава, ты мне должна, так что выживи.    — В следующий раз постараюсь лучше, — обещает она и снова обнимает его. Отстраняясь, Хоук оглядывается, вспоминая об остальных. — Кажется, надо ехать. Скоро разбивать лагерь, — сообщает она и вытирает глаза.    На них падает тень, и Хоук замечает, что в паре шагов от них нерешительно мнется Кассандра.    — Не хотелось бы прерывать вас, — говорит она и неловко мнет в руках перчатки.    — Все в порядке, Искательница, — убеждает ее Варрик, поправляя куртку. — Что такое?    — Прочтя письмо Лелианы, я подумала, что ты едешь с отрядом Инквизиции. Разве Каллен его не отправил?    — А, да, отправил. Но отряд отставал, и я не видел смысла их ждать. Они от нас где-то в дне пути.    Кассандра кивает:    — Значит, мы встретимся с ними завтра. И… я рада за вас. После всего случившегося хорошо, что вы снова встретились, — взволнованная, мечница разворачивается, направляясь к остальной компании, изучающей на карте горный перевал.    Хоук смотрит Искательнице вслед, приподняв бровь.    — Что ж, — заключает она, — теперь вы ладите гораздо лучше, чем после моего ухода. Ее взгляд не такой уж убийственный.    — Только потому, что она знает, что не получит следующую книгу, если убьет меня.    — Что?    — Не бери в голову. Пойдем. Чем скорее доберемся до Скайхолда, тем лучше.

***

   Варрик ждет, пока они не становятся на ночь лагерем, а потом требует полный пересказ случившегося. Лавеллан сжаливается над Хоук и коротко рассказывает ему об ее побеге, а Хоук мрачно осушает очередную кружку чая.    — К сожалению, этот разрыв мы… как раз закрывали, и она не успела через него пройти, — Лавеллан хмурится, Варрик от признания заметно кривится. Для его же блага Хоук надеется, что его не было тогда с ними. — Поэтому Хоук добралась до другого открытого разрыва и смогла выбраться через него. Она угодила на Священные равнины, не очень далеко от…    Инквизитор продолжает рассказ, а Варрик кидает взгляд на Хоук. Она сидит с безразличным лицом, сжимая кружку крепко, чтобы не тряслись руки. Но гном смотрит на нее пристально, и едва заметное замешательство все растет.     «Он знает», — думает Хоук. Варрик всегда понимал, когда она врет. Она поначалу расслабляется, но от тяжелого вопрошающего взгляда у Хоук, когда она прижимает чашку к губам, дрожат руки.    Инквизитор только заканчивает с выводами целителей и разведчиков. Варрик поворачивается к эльфийке, кивает и усмехается:    — Спасибо, что держала в курсе все это время. Не возражаешь, если… мы с Хоук поговорим наедине?    — Конечно, — Лавеллан встает. Мельком улыбнувшись Хоук и ободряюще сжав плечо Варрику, она легкими шагами удаляется от костра к Дориану и Соласу, которые стоят неподалеку и спорят о каком-то малоизвестном историческом факте.    Когда Хоук оборачивается к Варрику, его усмешка сменяется озабоченностью.    — Хоук. Что ты от меня скрываешь?    Она прикрывает глаза. Рано или поздно он все равно заметит — лучше рассказать самой.    — Не здесь. Я не… не хочу, чтобы еще кто-то узнал. Не сейчас.    Гном послушно следует за ней подальше от костра, к краю поляны, на которой отряд Инквизиции разбил лагерь. Там же, где их привязали, сонно пасутся лошади, которые еще не наелись после тяжелой скачки, несмотря на быстро темнеющее небо.    Хоук садится на один из старых гранитных валунов, что разбросаны по склонам, и проводит рукой по выглаженной дождями и ветром поверхности. Изнурение — уже привычное состояние, которое забивает эмоции.    Она не знает, как начать, и глубоко вдыхает, до плеч закатывая рукава рубашки. Отсветы костра издали освещают белые шрамы от порезов, дорожкой тянущихся по ее коже; в мерцающем сиянии прыгают тени, отчего бледные выделяющиеся полосы словно танцуют, когда она обнажает истерзанное тело.    От их вида у Варрика перехватывает дыхание, и он на выдохе шепчет:    — Ох, Хоук.    Конечно, он понял сразу. Хоук волновалась, что шрамы заметит Дориан и скажет другим, но, опять же, Тевинтер совсем не Киркволл. Там магия продумана до мелочей, и, если требуется какая-то помощь, под рукой всегда найдутся рабы. Хоук сомневается, что он когда-либо видел магию крови так, как видела она: безрассудное последнее свершение мага, которому не за что зацепиться, кроме идеи свободы, который калечит собственное тело в отчаянной попытке сбежать. Сколько раз после этого они с друзьями разгребали смертельные последствия — те, что забирали слишком многое — когда маги, не желая быть схваченными, охотнее отдавали демонам свои тела? Тогда Хоук спрашивала себя, как такая смерть вообще может показаться маломальской альтернативой: Создатель знал, она всю жизнь бегала от Круга, но добровольно стать одержимой — это уже совсем другой путь.    Теперь она, как никто, знала. Иногда решения, которые пришлось совершать, на самом деле решениями не являются.    — Когда ты начала? — тихо спрашивает Варрик и берет ее мозолистые руки в свои. — Что-то сомневаюсь, что ты подхватила эту привычку в Киркволле.    Хоук натягивает рукава и отвечает:    — Нет, я даже не думала… не после мамы… — голос срывается, и ей приходится сделать глубокий вдох и попробовать еще раз: — В Тени, — шепчет она, не сводя взгляда с рук гнома, держащих ее. — Я не смогла бы сдержать сразу всех, если бы они напали. Я так устала… После каждой битвы приходилось оправляться все дольше и дольше, едва получалось прятаться. И вот на меня напала парочка призраков, после нескольких заклинаний я просто… высохла. Вообще ничего не могла наколдовать, даже вылечиться, — Хоук не смотрит на Варрика, когда слова наконец вырываются. Теперь, когда ее самообладание дало трещину, остатки решимости медленно разваливаются. Она представляет его полный горя и беспокойства взгляд, хотя Варрику и стоило бы ее осуждать.    — Я даже не пыталась раньше, но… мы же со столькими сражались. Как я могла не знать основ? — она горько, безрадостно усмехается. — Это было так просто. Едва начав, даже не замечаешь боль. Просто очередной способ выжить.    Хоук высвобождает руки, чтобы вытереть глаза, и прижимает ладони к лицу, пока за веками не появляются белые искры.    — Ты сражалась, — пытается оправдать ее Варрик. — Не сказать, что у тебя был особый выбор.    — Это не меняет того, что я сделала.    — Тебе как-то надо было добраться до разрыва.    — Нет, Варрик, ты не понимаешь. Я не проходила через разрыв. Едва я его увидела, то сразу поняла, что не доберусь, он был слишком далеко. Очень высоко и над океаном… — Хоук опирается локтями о колени, не отрывая ладоней от лица. — Там был демон. Он предложил мне сделку.