Черничный джем

Она смотрит на него всегда открыто. На всех так смотрит. Никогда не отводит глаза. Взгляд открыт всегда, а на лице всегда улыбка. Детская, наивная и чертовски милая. По возрасту Мавис уже двадцать, а телу нет и пятнадцати. Издержки заклятия. Юрий смотрит на эту девочку затравленно и виновато. Ведь это он погубил ее время. Из-за него она навсегда ребенок. Дреяр теперь вечно обязан ей. Он обещал защищать ее. Но Мавис всегда говорила ему, что в этом нет необходимости. — Юрий, а куда ты идешь? — спросила у собирающего рюкзак парня девочка с длинными вьющимися светлыми волосами, качаясь на пятках. — Ты прекрасно знаешь куда, — бросил он, не смотря на собеседницу. Лицо Мавис погрустнело. — Предч же сказал, последствия не снять, — она взглянула на Дреяра с теплой снисходительностью, как на глупого ребенка. — Тебе нет нужды ходить по горам в поисках чего-то несбыточного. Юрий сжал кулаки и посмотрел на девочку. Она по-прежнему улыбалась. Искренне и нежно. А мутно-зеленые глаза без зрачка пронизывает насквозь, проникая в чужие тайны души и бережно храня свои. Дреяр направился к двери, стараясь не обращать на гул в голове от осознания того, что она была права. В его куртку вцепилась маленькая ручка. Юрий обернулся и увидел, что Вермиллион улыбается, а в глазах у нее сверкают бисеринки слез. Блондин вздрогнул. А ведь он никогда не видел, чтобы она плакала. Что бы не происходило, никогда не было слез. Сердце бывшего вора сжалось. Он почувствовал себя последним козлом на планете, когда увидел, как плачет маленькая девочка, особенно если он в этом виноват. — Не уходи, — прошептала она, опустив голову, словно нашкодивший ребенок. — Не оставляй меня одну. Я больше не хочу одиночества. Юрий вспомнил некую Зейру — воображаемую подругу девочки, иллюзию, в которую та вдохнула жизнь своей верой и жаждой иметь друзей, и ему стало еще больнее. Ведь Мавис просто потерянный ребенок, оставшийся совсем один. Дреяр медленно положил руку девочке на голову и слегка встрепал волнистую копну. Он знал, что они у нее пахнут полевыми цветами. Она часто напрыгивала на него сзади и просовывала голову через плечо, отчего эти волосы вечно лезли ему в рот. — Ты не одна, — он вымученно улыбнулся, садясь перед ней на корточки, — с тобой я, Предч и Валрод. Мы же друзья, правда? Она кивнула и посмотрела куда-то в сторону. Внезапно Мавис тряхнула головой, словно пытаясь отогнать какую-то весьма навязчивую мысль и снова воззрилась на Юрия. В глазах стояла грусть вперемешку со страхом. Этот взгляд как-будто обжег душу сидящего перед ней молодого человека. — Что с тобой? — спросил Дреяр, пытаясь убрать с ее лица болтавшиеся у щек локоны. Ему казалось, что она вот — вот заплачет. — Знаешь, чего я боюсь? — Вермиллион попыталась улыбнуться, но получилось искусственно и некрасиво. Юрию показалось, что сейчас он услышит кое — что настолько сокровенное, что он просто не имеет право кому-либо рассказывать об этом. Он приблизился к лицу девочки настолько, что они уже чувствовали дыхание друг друга. Юрий попытался увидеть в ее глазах ответ на этот вопрос, но там были лишь страх, печаль и безысходность, умело скрытые за напускной детской веселостью и непосредственностью. Ведь они оба знали, что Мавис уже не ребенок. И с самой их встречи она не была ребенком. В ней была мудрость веков, и Юрий это понял еще в игре в библиотеке. Она рано повзрослела. Неважно, какое тело, главное — душа. И он теперь живет ради защиты этой души, где еще сохранилась крохотная капелька детства и наивности. — Чего же? — он немного наклонил голову на бок. Мавис какое-то время молчала, смотря куда-то сквозь парня. Он на несколько мгновений даже засомневался, в этом ли она мире. Вдруг куда-то в транс ушла. — Что все вы — тоже иллюзии, — ответила она, снова тряхнул головой, снимая наваждение. — Что я тоже сейчас стою одна посреди Тенрю и разговариваю не более чем с плодами моей фантазии и магии. Что все наши приключения не более чем сон, и я вот — вот проснусь совсем одна на острове. Я не хочу, — девочка сжала кулаки и закусила губу, отчего на ней выступило пятнышко крови. — Я не хочу снова остаться в одиночестве! Повисла неловкая пауза. Все вокруг будто замерло. Вдруг она почувствовала легкое прикосновение ко лбу, и уже через секунду поняла, что это Юрий прильнул губами и усмехнулся в ответ на ее шоковое выражение лица. — А твоя иллюзия так может? — спросил он, вставая и уходя прочь из здания. — Если это иллюзия, — Мавис улыбнулась и посмотрела ему вслед, — то я не хочу из нее выходить. Но данное высказывание никто уже не слышал.