Проигравшие

      Солдат на его руках невесомый и очень, очень холодный. В его теле почти не осталось тепла. Про него он знает немного: его зовут Микеле, ему двадцать, он родом из равнин Павии, где вырос в светлом деревенском домике и работал на полях, а здесь оказался из-за Луизы, девушки, на которой должен был жениться, потому что они были всего лишь глупыми детьми там, в амбаре, где дурачились на мягком сене, и теперь она ждёт ребёнка, которого они назовут Бенито, если это будет мальчик, или Итала, если девочка. Но Феличиано не знает, выживет он или нет. Но он должен вернуться, подзаработать денег и обзавестись маленьким уютным домом, о котором он, Луиза и их малыш так мечтают.       Глаза солдата закатываются вверх и закрываются.       Для себя он решил, что Пруссия ему не нравится.       Пусть он брат Германии и с ним нужно поладить, пусть он должен следовать его приказам, словно от этого зависит его жизнь, пусть это и не так много, но Италии хочется, чтобы его усилия тоже воспринимали всерьёз, потому что это не его вина, что генералы до сих пор уверены, что сражаются с Наполеоном, и что его гранаты не взрываются, и что пистолеты и ружья часто приходится греть на огне, чтобы растопить намёрзший на спусковой механизм лёд. Италия знает, что это выглядит, как будто он готовит, и, счастливый от одной мысли о еде, он мычит себе под нос какую-то песню. Каждый раз это доводит Пруссию до белого каления. Но он ему не нравится не поэтому.       Вчера Пруссия пришёл, когда он грел ружьё на огне, и сухо рассмеялся.       — Не то чтобы ты не выглядел в такие моменты мило, но ты понимаешь, что сражаешься с Красной армией палками и камнями, а?       Но он ненави... не любит его не поэтому.       Причина в той девушке. Ей было едва ли больше двадцати. Она милашка, прямо как ему рассказывали: длинные белёсые косы, светлая кожа, чуть вздёрнутый носик, аккуратные красные губы, голубые глаза, как у ребёнка, и наверняка красивое тело, если бы она так не оголодала. И только что Пруссия выстрелил ей в затылок.       — Италия, где твои пленные? — спрашивает он, убирая волосы с лица. Ему стоит зачесать их, как это делает его брат.       — Я отпустил их.       Пруссия возвышается прямо перед ним.       — И когда конкретно я приказал тебе это сделать?       У Италии трясутся ноги, но он вытягивается по струнке. Пруссия — его союзник. Он может кричать и насмехаться, сколько хочет, но он не может его тронуть.       — Это оказались не партизаны, они ничего не знали он перемещениях войск. Мы бы только зря переводили на них ресурсы. Сэр, — запоздало добавляет он.       — Если у тебя возникает хоть малейшее подозрение, ты должен пристрелить их.       — А в чём подозревалась та девушка?       Пруссия нависает над ним, упираясь немигающим взглядом красных глаз ему в лицо. Белые волосы, красные глаза и чёрная форма — цвета Третьего Рейха, неожиданно вспоминает Италия. Теперь Пруссия улыбается.       — Ни в чём. Мы оба знаем, чем она была.       Ах, да. Этим.       Италия знает, что они направляются куда-то. Они точно должны куда-то направляться. Невозможно идти столько времени в такую погоду, теряя столько людей, и не придти в какое-нибудь славное местечко. Это было бы просто преступлением. Один из солдат прижимается к нему и цепляется за одежду. Он, наверное, думает о своём старике-отце, ветеране Великой войны(1), и знаете, она больше не кажется ему такой уж великой. Он вспоминает, как пришёл к нему рассказать, что зачислен на службу, и вся семья была счастлива, а отец лишь взглянул на него и покачал головой.       — Ты уверен, что мы идём в правильном направлении? — спрашивает он.       Да, Италия в этом уверен. Примечания автора: - Переброска войск Оси на “безопасную” позицию (кстати, лейтмотив этой истории) стоило Италии героических усилий. Не имея достаточно еды, снаряжения и всего прочего, подверженные постоянным нападениям и диверсиями от Красной армии и советских партизан, окруженные Генералом Зимой, без связи с домом, озлобленные итальянские солдаты прибыли к своей последней советской позиции: Николаевке. Примечания переводчика: 1 — Великая война — общепринятое название Первой Мировой войны, ставшей настоящей катастрофой для Европы того времени.