Как зарождается тьма

      Как там учил меня отец? Пусть рука и оружие станут одним целым. Передо мной, на приличном расстоянии, в ряд были выставлены алюминиевые банки из под пива. Я прицелилась, выдохнула и спустила курок. Самая левая банка подлетела вверх, а потом звонко плюхнулась на землю. То же самое случилось и со всеми остальными ее товарищами по несчастью. Ни одного промаха. Винчестеры, которые стояли чуть поодаль от меня, удивленно присвистнули.       – Да ты просто Рембо! – усмехнулся Дин.       Прошло чуть больше месяца, как я жила у Бобби. Это была идея Винчестеров, после нашего долгого и горячего спора по поводу моей дальнейшей судьбы. Скинув все бумажные и юридические дела на семейного адвоката, и по совместительству близкого друга семьи, я быстро собрала самые необходимые вещи, запрыгнула в Импалу и навсегда покинула солнечный Сан-Хосе.       – Ну что, завтра опробуем что-нибудь поинтереснее? В вашем волшебном багажнике не завалялся автомат или винтовка?       – Не выйдет, завтра мы уедем на дело. – уходя, бросил Дин.       Винчестеры были, конечно, славные парни, да и Бобби принял меня очень тепло, однако я чувствовала себя тут чужой. Охота на монстров, призраков или демонов поглощала их полностью. Вначале меня даже пугала та перемена, которая происходила с охотниками, когда они начинали работать над очередным делом. Они становились серьезными, лица их, порой, совершенно ничего не выражали. Когда они приезжали с очередного задания, частенько с ранами и ссадинами, то только пожимали плечами и говорили что-то вроде: Не страшно, заживет.       Но помимо охоты, было что-то еще, во что меня не хотели посвящать. Я понимала, что это не мое дело, и совать нос в их дела не стоит, но все равно эмоции порой брали верх над здравым смыслом, и я не раз порывалась собрать свои вещи и сбежать из этого дома. Но каждый раз передумывала. Здесь хотя бы есть люди, которым я могу доверять и которые знают, что я чувствую и что я пережила. А переступи я порог, тут же окажусь совершенно одна, без дома, без друзей и без поддержки.       – Идешь? – спросил у меня Сэм.       – Нет, я еще потренируюсь.       – На чем? Банок больше нет, мы не успеваем даже столько выпивать. – улыбнулся он, а я только прикусила губу, уставившись на пистолет в своих руках. Улыбка сползла с лица, охотника, и он, озадаченно поглядев на меня, подошел ближе.       – Что с тобой? Что-то случилось?       Я отрицательно покачала головой, пытаясь проглотить ком, подступивший к горлу. Сэм осторожно забрал у меня оружие, и от его прикосновений по спине пробежали мурашки.       После моей неудачной попытки самоубийства мы с Сэмом толком и не говорили. Однако я довольно часто ловила на себе его внимательный и обеспокоенный взгляд. Наверно, он думал, что я все еще думаю об этом и могу, к примеру, пустить себе пулю в лоб. Да хоть из этого пистолета, который он так поспешно забрал у меня.       – Нет, все нормально, правда. – выдавила я из себя улыбку, но вышло, похоже, неубедительно, ибо охотник еще больше нахмурился.       Ну почему он стоит и сверлит меня взглядом? Какое ему вообще дело до меня? Я свалилась на их головы, и им приходится нянчится со мной как с ребенком, а я сижу на их шеях, потому что элементарно боюсь оставаться одной.       Меня все еще мучили кошмары, один и тот же сон, каждый раз. Слава богу, что я не кричала во сне, и охотники не знали о моем состоянии. Тоска и одиночество душили, а чувство вины тяжело давило сердце. Да, я винила себя в смерти своей семьи, потому что я знала о сверхъестественном мире, а они нет. Меня не было рядом, когда все случилось, может я могла бы их спасти. Нет, я точно могла их спасти. Но меня там не было. Они мертвы, а я жива.       – Что-то я проголодалась, пойду перекушу чем-нибудь. – я, пытаясь выкрутиться из этого положения, собралась уходить, но Сэм преградил мне дорогу, показывая, что разговора мне не избежать.       – Ты чего? Пропусти меня. – я строила из себя непонимающую дурочку, но Сэма мне обмануть не удалось.       – И не подумаю, пока не скажешь, что с тобой такое.       – Да я…просто не хочу вам мешать. – я удивленно уставилась на него. – У вас охота, какие-то свои дела, а я просто не хочу лезть куда не просят.       Я начала оправдываться, чувствуя себя каким-то провинившимся ребенком. Да что я вообще делаю? Это они все время шепчутся и прекращают разговор, если я появляюсь на горизонте. Это они должны объясняться, а не я.       Понимая, что злость начинает закипать во мне, я поспешила уйти, чтобы ненароком не вспылить. Но Сэм схватил меня за руку выше локтя и развернул к себе. Наверно он не хотел делать это так резко и грубо, но мне этого хватило. Я посмотрела ему в глаза с нескрываемой злостью.       – Отпусти меня, живо! Что ты себе возомнил? Кто тебе дал право так со мной обращаться? Строите из себя не пойми кого, а сами элементарно не держите своих обещаний!       Сэм недоумевающе смотрел на меня, отпустив мою руку. А я была, словно пробудившийся вулкан, из которого во все стороны летят злость, обида и боль, накопившиеся за все это время.       – Вы сказали, что в смерти моей семьи замешана ведьма, – продолжила я. – тогда в мотеле вы пообещали мне, что поможете найти ее. Найти убийцу моих родных. А вместо этого вы занимаетесь другими делами, какими-то дурацкими призраками и перевертышами. А как же их дело? Мое дело? Это не слишком интересно для вас?       – Нет, нет, что ты. – заговорил торопливо Сэм. – Мы пытаемся искать...       – Что-то незаметно! Кажется одна я провожу часами на дурацких сайтах про ведьм и всякую магию, а вы разъезжаете по штатам, как ковбои какие-то.       – Да пойми ты! У нас слишком мало зацепок. Кроме ведьмовского мешочка и непонятного символа на груди твоего отца у нас нет ничего! Черт возьми, я правда хочу помочь тебе! Но я не всесилен, Рози!       Сэм чуть ли не кричал на меня, а я закрыла лицо руками, стараясь не разрыдаться. Я испугалась, ибо разозлила Сэма, милого и доброго Сэма. До чего же я ненавидела себя в этот момент.       Затем я почувствовала, как сильные руки крепко обхватили меня. Я тут же прижалась к Сэму, уткнувшись лицом в его мощную грудь. Вся злоба мигом улетучилась, и я сильнее прижалась к Винчестеру, и он слегка провел рукой по моим волосам. Как же мне этого не хватало. В его объятиях я чувствовала себя такой защищенной, мне было так тепло и спокойно.       – Прости… – тихо проговорила я.       – Нет, это ты прости. Я не должен был так говорить.       – Это моя вина, я заставляю вас делать то, чего вы не хотите, и…       – Ты не понимаешь, – Сэм слегка отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. – мы правда хотим тебе помочь, просто сейчас… – он осекся.       – Сейчас, что? Сэм, если уж мы с тобой так откровенничаем, то давай уж будем честными друг с другом до конца.       – Все дело в Дине. – заговорил Сэм после небольшой паузы. Я вопросительно изогнула бровь, и охотник продолжил. – Дело в том, что Дину грозит…беда. Понимаешь, он продал свою душу, и теперь его ждет Ад. Ему дали год, мы ищем всевозможные варианты, как спасти его, а время так быстро бежит. И вот сейчас мы, вроде бы, нашли зацепку.       Теперь уже я отстранилась от Сэма, пытаясь понять, что он мне только что сказал. Дин? Весельчак Дин продал душу? Он что, идиот?       – Зачем он это сделал? - выдохнула я.       – Он продал свою душу в обмен на мою жизнь. – я все еще недоумевающе смотрела на него. Сэм как-то тяжело вздохнул, опустил голову и уставился на свои ботинки. – Меня убили, а Дин таким образом вернул меня к жизни.       В воздухе повисла тишина. Только где-то вдалеке по шоссе пронеслась машина и какая-то птица звонко запела в кустарнике неподалеку. Мы так и стояли: Сэм опустив голову, а я, прижав руку к губам, не сводя с него полных ужаса глаз, осмысливала сказанное им.       Сэм был мертв. По всему телу пробежали мурашки, меня слегка затрясло. Как такое может быть? В моей голове никак не могло уложиться, что Сэма могли убить, что его сердце не билось. Затем другая жуткая мысль дошла до меня: Дин продал свою душу за брата. И его дни сочтены.       – Сэм… – сдавленным голосом проговорила я. – мне так жаль.       Он наконец-то поднял голову, и я увидела в его лице такое отчаяние, что у меня ком подступил к горлу. Я осторожно взяла его за руку, не зная, что еще можно сказать, как утешить или ободрить.       – Не говори пока ничего Дину, я потом сам все скажу. – он печально улыбнулся мне, и, выпустив мою руку из своей, быстрым шагом направился в дом, оставив меня наедине с не замолкающей птицей, которая так и продолжала заливаться своей радостной песней. Ну хоть кто-то был тогда счастлив.

***

      Я скользила взглядом по полкам с книгами, проводя пальцем по корешку каждой. У меня уже набралась приличная стопка, но мне этого было мало, нужно было выжать из библиотеки Бобби по максимуму. Надо загрузить себя работой, чтобы не думать: не думать о мертвой семье, о жизни, которая никогда не будет прежней, о будущем, о Дине, продавшим душу, и тем более не думать о Сэме. О нем я думала почти постоянно.       Слава богу, что братья все еще были в отъезде. Мне в сто раз проще было общаться с Бобби, чем с Винчестерами. Смотря на Дина, я не могла не думать о том, как он пожертвовал собой ради Сэма, что он вел себя так, будто ничего не происходит, тогда как жизнь его висела на волоске. Я не понимала его поведения. Вообще-то самые теплые отношения были у меня с Сэмом, однако после нашего разговора, я была как на иголках. Мы стали избегать друг друга, какая-то неловкость появилась между нами. Я осознала, что наши с ним отношения были весьма…открытыми что ли. Он был добр и заботлив, а я рассказывала ему все, делилась своими страхами, не стеснялась его присутствия, что вообще-то было для меня нехарактерно. Я сидела в своей комнате и в каждом шаге я слышала его шаги, надеялась, что он сейчас зайдет ко мне, спросит как я, обнимет и успокоит.       Наконец-то я осознала одну простую истину: я полюбила Сэма Винчестера. На самом деле, я влюбилась в него с той самой секунды, когда он взял меня за руку в квартире Люка. Да только моя жизнь с того момента превратилась в такой жуткий водоворот, что разобраться в своих чувствах просто не было времени, да и не обращала я на них внимания, стараясь наслаждаться теми днями мирной жизни, которые были у меня между похищениями и убийствами.       И вот сейчас я стояла, застыв с книгой в руке, будто громом пораженная, фильтруя это неожиданное для себя открытие. Да как можно не понять, что ты влюбился?       Я села за стол, раскрыв очередную книгу с толкованием символов. На столе уже были разложены фотографии с "места преступления". Я взяла карточку, на которой был непонятный символ, вырезанный на груди моего отца. Им самим же, как показала экспертиза. Я всматривалась в символ, пытаясь понять, что это могло значить. Какой-то цветок, вокруг него, словно обвивалась, не то змея, не то червь. Понять было сложно. Еще были какие-то буквы, но я даже представить не могла что это за язык.       Тяжело вздохнув, я оглядела книги. С чего мне начать? Я видела, как охотники ищут информацию, строят логические цепочки. Но у них есть зацепки, улики. У меня же был символ и колдовской мешочек. Сэм был прав, не густо. Правда утром я все таки кое-что смогла найти, и это придало мне уверенности. Разложив содержимое свертка перед собой начала искать информацию о каждом отдельном предмете: косточка птицы, зола, игла, зуб, волос и так далее. Потратив на все это часа четыре, я пришла к выводу, что на отца было наложено заклятие манипулирования или что-то в этом духе. Нормальное название было на латыни, и выговорить я его не смогла. Взволнованная и ошарашенная своим открытием, я поспешила поделиться информацией с охотниками.       – Мы это давно поняли. – ответил мне Дин, пожав плечами.       – Как поняли? – я чуть не выронила книгу из рук. – А сказать мне?       – Мы думали, что ты и так догадалась. – все так же непринужденно отвечал мне Дин.       Я из последних сил подавляла в себе ярость, вскипающую внутри меня. Тяжело выдохнув, я одарила Винчестера–старшего презрительным взглядом и процедила сквозь зубы:       – Видимо я не так уж умна, как вы. Извини, что отняла у тебя время.       Я сидела со снимком в руке, вспоминая этот случай, и желочь обиды бурлила во мне как никогда раньше. Возможно я была через чур эгоистична тогда, считая, что мое горе намного важнее других забот, однако боль утраты все еще глодала мое сердце. Я снова покосилась на фотографию, и тут меня осенило.       Я судорожно начала выписывать в свой маленький блокнотик:       Библия: змея - Люцифер(искуситель) - грех?       Я постучала карандашом по столу, затем потянулась к ноутбуку и набрала в поисковике: цветы символ мести.       Облазив всевозможные сайты я остановилась на японском языке цветов. Под запрос подходила лилия оранжевая. Но как тут поймешь какую лилию отец пытался изобразить. Но я зацепилась за это, как за соломинку, поэтому выписала в блокнот следующее:       лилия (оранжевая) - ненависть, месть. (японский)       Я стала вспоминать всевозможных знакомых отца, которые были японцами или работали в Японии. Голова работала как мотор, однако, никого припомнить я не могла.       – Эй, Рози. – я на столько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как в комнате появился Сэм. От неожиданности, я подскочила на месте и испуганно уставилась на него.       – Привет. Вы уже вернулись?       Сэм кивнул и внимательно поглядел на содержимое стола.       – Чем ты занимаешься?       – Да так. – я покосилась на свои записи в блокноте.       – Это дело твоей семьи? Нашла что-нибудь?       – Да, успехи, правда, небольшие, но кое-что я похоже наскребла.       Сэм, скинув с себя куртку, от чего на секунду мое дыхание сбилось, подошел к столу, взял блокнот и стал внимательно читать.       – Оранжевая лилия? Серьезно? – он слегка улыбнулся, что меня задело.       – Это, хотя бы, что-то. – фыркнула я, вырывая блокнот из рук охотника.       – Конечно, прости. – он подвинул стул и сел рядом со мной, оглядывая открытые книги и фотокарточки. – А это что? – Он указал на смятый почти полностью исписанный лист.       – Пыталась переписать то, что написано под символом. – я указала пальцем на фотографию.       – Дай ка мне. – Сэм положил перед собой блокнот, и стал переписывать буквы.       Если у меня на это ушло полчаса, и я ничего не добилась, то Сэм через пять минут протянул мне блокнот, на котором было написано:

dilexisti omnia refer ad cinerem et tunc in inferno conveniam

      – Ди…дилексти…ом…что? – я непонимающе захлопала глазами.       Сэм, весело улыбнувшись, прочитал без затруднения надпись и довольно посмотрел на меня. Я только пожала плечами, не понимая ни слова.       – Это латынь. Здесь написано «все, что ты любил, обратится в пепел. И тогда мы встретимся в Аду».       – Ты знаешь латынь? – нахмурилась я.       – Да. И тебе ты тоже не помешало подучить ее.       – Зачем?       – На всякий случай.       – Да, может быть. Только…только это какая-то бессмыслица. В смысле, это ничего нам не дает. Если сложить все вместе, то получается, что мы ищем верующую ведьму-японку, говорящую на латыни, и имеющую зуб на моего отца.       Я опустила голову на стол и застонала. Какой бред. Не быть мне ни сыщиком, ни тем более охотником. Я столько времени убила на это. И все. Тупик. – Эй, не расстраивайся. – Сэм положил свою теплую руку мне на плечо. – Мы разберемся с этим.

***

      Я была почти уверенна, что последние три бутылки пива были лишними. Черт, но как же здорово было быть пьяной. Дин решил закатить незапланированную вечеринку, и ни Бобби, ни Сэм не могли его переубедить. Я лишь молча наблюдала за ним, не представляя, сколько сил ему стоит быть таким радостным и беззаботным.       – Еще раз, кого он боится? – я рассмеялась, когда Дин начал рассказывать о самом большом страхе своего брата, который, насупившись, уставился на Дина.       – Клоунов. – хихикал старший Винчестер, отпивая пиво.       – Боже мой. – я, поглядела на Сэма, еле сдерживая смех. – Так значит призраков и демонов ты не боишься, а разодетые мужики вселяют в тебя жуткий страх?       – А Дин боится летать. – Сэм старался перевести тему, и я, решив ему подыграть, наиграно удивленно посмотрела на Дина.       – Это еще хуже! Клоуны хотя бы иногда бывают жуткие, а самолеты. Да уж, вы, охотники, меня поражаете.       Мы с Бобби хитро переглянулись, явно ловя кайф с подкалывания братьев.       – Как будто ты ничего не боишься. – коварно улыбнулся Дин.       – Боюсь конечно, и много чего.       – Например?       – Ну…например я боюсь пауков.       Мужчины так и покатились со смеху, и теперь пришла моя очередь дуться.       – Вот не надо! Эти твари и вправду до жути мерзкие! А еще бывают огромные, и ядовитые, и…       Мужской смех заглушал мой голос, и я замолчала, обиженно покосившись на охотников. Это было очень странно: сидеть с этими людьми, смеяться, вести себя как обычные люди, когда на самом деле вокруг нас происходят такие страшные вещи. И до меня наконец-то начало доходить, что если ко всему подходить с таким депрессивным настроем, абсолютно всему придавать значение, то можно сойти с ума. И Дин это тоже понимал, наверно даже больше чем все мы вместе взятые.       Позже, каким то чудом добравшись до своей комнаты, я стояла у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу и прокручивала в своей голове одну и ту же фразу: все, что ты любил, обратиться в пепел. И тогда мы встретимся в Аду. Все это было похоже на дешевый детективный роман, с примесью мистики. Я никогда не найду убийцу, никогда. В мою дверь легонько постучали.       – Рози, ты не спишь? – в комнату, слегка пошатываясь, зашел Сэм. Я отрицательно покачала головой. – Я хотел предупредить, что завтра мы уедем…на дело.       Я только пожала плечами в ответ.       – Голова не будет болеть, после такого-то?       – Да уж. – Сэм улыбнулся, почесав затылок. – Кстати, эм, спасибо тебе.       – За что? – удивилась я.       – За терпение.       Я непонимающе поглядела на него. Сэм выглядел каким-то взволнованным, бегал глазами по комнате, стараясь не встречаться со мной взглядом.       – Это меня-то ты за терпение благодаришь?       Я не удержалась от улыбки. Все-таки Сэм был таким стеснительным, будто боялся лишний раз сказать или сделать что-то. До сих пор в моей голове не мог до конца сложиться образ Сэма: милого и застенчивого парня с одной стороны, и смелого охотника с другой. Но все же мне было хорошо рядом с ним, даже слишком хорошо.       – Знаешь, мне тут пришла одна мысль в голову. – начала я, присаживаясь на край кровати. Сэм последовал моему примеру, и тоже сел на кровать рядом со мной так, что наши плечи соприкасались.       – Какая?       – Мы живем в очень несправедливом мире, Сэм. – горько усмехнулась я. – Я думаю о своих родных. Постоянно. Ничего не могу с собой поделать. Почему я жива, а они мертвы? Мне уже начинает казаться, что мой отец что-то знал. В тот день он был весь странный, говорил странные вещи, будто предчувствовал что-то плохое. А я не придала этому никакого значения. Я должна была поговорить с ним. Может, мне следовало рассказать ему правду, что случилось со мной на самом деле.       – И что бы это изменило? – Сэма, похоже, зацепили мои слова, и он выжидающе смотрел на меня, будто мой ответ был ему жизненно необходим.       – Я тут поняла, что нельзя скрывать от любимых правду. Какая бы страшная она не была. Да, мы хотим защитить их, но когда ложь приносила пользу? Никогда. Ну сказала бы я им, что повстречала вампиров, что охотники на нечисть спасли меня, что мой друг оказался обращен и заодно обратил меня. Ну не поверили бы они мне, и ладно. Но если мой отец правда что-то знал, он бы тоже перестал врать и скрывать истину. Он бы все рассказал. И, возможно, этого бы всего не случилось, если бы мы все были честны друг с другом.       Я замолчала и посмотрела на Сэма, в ожидании очередного ворчания по поводу моего самокопания. Однако, встретившись с ним глазами, я не увидела в них прежнего снисходительного укора. Было что-то другое, чего я раньше не видела или просто не замечала. В его взгляде была такая печаль, даже горечь, будто каждое, сказанное мной слово, обжигало его.       – Ты правда так считаешь? – сдавленно, почти шепотом, спросил он.       – Да. – еще тише прошептала я, боясь даже взглянуть на него.       Сэм подался вперед и слегка поцеловал меня, даже просто прикоснулся к моим губам своими. Затем, на секунду отстранившись, положив руку на мою щеку, и притянув к себе, вновь поцеловал, на этот раз с большей жадностью. От удивления я вначале даже не поняла, что происходит, но затем, закрыв глаза и запустив руки в его мягкие шелковистые волосы, ответила на поцелуй, подавшись еще ближе.       Первый мой поцелуй был в старших классах. Это был Фредди Крейг, невысокий, но очень самоуверенный капитан бейсбольной команды. Как меня угораздило влюбиться в капитана школьной спортивной команды, думаю, объяснять не надо, вполне типичная история. Правда любовь длилась недолго.       Было еще пару парней, но всегда все заканчивалось довольно быстро. Самые длинные отношения были у меня максимум три месяца. Я даже встречалась с парнями, потому что так надо, и чтобы мама не капала мне на мозги. Наверное, я даже никого и никогда по настоящему и не любила. Когда меня целовал тот же самый Фредди, или другие мои парни, мне было приятно, но то, что я испытала с Сэмом, я не испытывала ни с кем и никогда.       Я будто очутилась в невесомости, мне казалось, что если я отпущу Сэма, то моментально с легкостью взлечу вверх. Тогда время перестало существовать для меня, вокруг вообще ничего не существовало, кроме меня и его. Тут он отстранился от меня, а я, открыв глаза, непонимающе и слегка обиженно поглядела на него.       – Прости. – еле слышно сказал он и пулей вылетел из моей комнаты.       Я так и сидела на кровати, тупо уставившись на дверь и не понимая, за что я должна его прощать.

***

      Ночью никак не могла заснуть, все ворочалась, словно уж на сковородке. И все думала о том, что случилось в этой самой комнате каких-то два часа назад. Не знаю, что меня беспокоило больше: тот факт, что мы с Сэмом целовались, или то, что он сказал потом. Прости. И еще его выражение лица. Как будто он обрек меня на вечные страдания. Чертовщина какая-то.       Понимая, что заснуть мне все же не удастся, по крайней мере в ближайшее время, я решила залезть в ноутбук и поискать еще информации. Поднявшись с кровати, и на цыпочках, так как пол оказался до жути холодным, я начала рыскала по всей комнате в поисках ноутбука. Но его нигде не было. Неужели, забыла его внизу?       Я осторожно приоткрыла дверь, чтобы не разбудить никого в доме, и выглянула в холл. Похоже, будить мне было некого, так как внизу горел свет и были слышны приглушенные голоса. Остановившись, я прислушалась, убирая в самый дальний угол мысли о том, что подслушивать вообще-то нехорошо.       – И что ты предлагаешь? – кажется, это говорил Дин, голос его был серьезный.       – Я предлагаю действовать. – а вот голос Сэма дрожал.       – Да? А что мы будем делать с девчонкой?       Я вжалась в стену и стала вслушиваться в еле слышные голоса, пытаясь не упустить ни одного слова.       – Останется тут, с Бобби.       – Ты думаешь у Бобби есть время нянчится с ней?       – А с ней и не нужно нянчится! Дин, что с тобой происходит? Зачем ты так говоришь?       – Я говорю то, что думаю, Сэмми. Что она тут делает? Она пытается что-то нарыть, но у нее ничего не выйдет. Она не охотник. Она просто забивает себе голову ложными надеждами.       – Мы обещали ей помочь.       – Да. И не помогаем. Почему? Потому что вы с Бобби заняты спасением моей души, и вы даже не вспоминаете о ней, пока она не появится в комнате.       Оба замолчали. Я старалась дышать ровно, однако дыхание сбилось, и я прижала рот рукой, боясь, что меня могут услышать. Однако я прошла чуть вперед, так как Дин заговорил совсем тихо:       – Такая жизнь не для нее. Она каждый день крутится во всем этом, ей нет места среди нас. Она и так много чего пережила, хватит с нее.       – И ты предлагаешь выгнать ее? – в голосе Винчестера младшего скользнуло раздражение.       – Не так грубо. Она в опасности рядом с нами, неужели ты этого не понимаешь?       – А что если ведьма, убившая ее семью, захочет закончить дело? А нас рядом не будет?       – Ты правда так думаешь? Ты правда думаешь, что дело в этом? Или ты просто не хочешь отпускать ее?       Я сильнее прижала руку, боясь слишком громко вздохнуть. Сэм молчал, а Дин, усмехнувшись и тяжело вздохнув, продолжил:       – Ты готов ей помочь? Сейчас? Все бросить и посвятить всего себя ее делу?       – Нет. – это слово прогремело в моей голове будто гром. – Дин, времени у тебя не так много…и нам нужно искать выход, но…       Что Сэм хотел сказать после но меня уже не волновало. Я так же тихо вернулась в свою комнату, легла на кровать и уставилась в стену, пытаясь справится с дрожью, охватившей меня. Глаза защипало, и я уткнулась в подушку, чтобы не закричать. Они и не собирались мне помогать, им нет до меня никакого дела. Какая я дура, если считала, что Винчестеры бросят свои дела и помчатся мне на помощь. Все эти мысли, как рой мух, кружились у меня в голове, подталкивая принять решение, которое я так долго откладывала. Нет, ни дня я не задержусь в этом доме. И никогда я больше не стану доверять охотникам.       Через какое-то время я услышала шаги на лестнице, братья отправлялись спать. Я лежала не шевелясь, прислушиваясь к каждому шороху. Прошло где-то минут сорок. Наконец я начала собираться. Одна небольшая сумка с одеждой и рюкзак. Все что у меня было с собой с легкость помещалось в них. Одевшись потеплее, я осторожно приоткрыла дверь и вышла в холл. Затем, спустившись вниз, я забрала из гостиной свой ноутбук, а так же все записи и снимки. Заодно перефотографировала некоторые страницы из книг Бобби. Воровать книги у охотника мне совсем не хотелось. Оглянувшись, проверяя, не забыла ли чего, я взяла чистый лист и набросала пару слов для охотников:

Прошу вас, не ищите меня, я уж не пропаду. Просто пришло время нам разойтись, каждый своей дорогой. Удачи.

Рози.       Вновь я сбегала из дома Бобби Сингера посреди ночи. Только на этот раз мой побег был удачным. Конечно пешком было идти не очень удобно, однако брать машину у охотников я не стала.       Ничего, деньги у меня есть. Поймаю попутку, уеду как можно дальше отсюда. Сниму номер в мотеле. И буду работать. Буду искать информацию. Я найду убийцу. И что? Ну с этим я буду разбираться потом.       Так я думала, даже подбадривала себя, оставляя позади Сан-Хосе, родной дом, университет, друзей, охотников. И Сэма. Хоть сердце и предательски кололо, я была настроена как никогда серьезно.       – Ты не пропадешь. Ты справишься. – прошептала я самой себе, уверенным шагом ступая в тихую и прохладную ночь.