Степени

Только прорвавшись сквозь особо прочный стеклопакет, только услышав позади звон осыпающихся осколков, только устремившись далеко вперёд, параллельно утекающему назад городу, он осознал – он летит. За спиной – заселяя сердце леденящим пониманием, что они еле успели – расцветал взрыв, посылая вслед беглецам оранжевые клубящиеся щупальца. В груди жгло, руки сводило от усилий; Нейтан был напряжён, но абсолютно неподвижен, не пытаясь ни вырваться, ни хоть как-то помочь и обхватить в ответ. Его волосы, разворошённые ветром, щекотали шею Питера; его пальцы, судорожно сомкнутые на руках, удерживающих его, причиняли боль; он был здесь, он не задохнулся, не сгорел и не взорвался, но Питера не отпускало ощущение, что он теряет его. Ну всё же, всё, они спаслись, формулы больше нет – даже если что-то и оставалось там, среди погромов, взрыв уничтожил их подчистую – планета снова в безопасности, на них не висит никаких долгов, ни перед миром, ни перед семьёй, ни перед кем, ни перед чем, впереди свобода и жизнь – новая или старая – им самим выбирать. Даже если потом последует новое испытание – оно будет потом, не прямо сейчас, не сразу. А сразу – возможность остановиться и вдоволь отдышаться и отдохнуть. Молчать, сколько влезет; смотреть, сколько понадобится; говорить всё, что необходимо было сказать. Сорвать все истрёпанные опалённые обрывки преград и оболочек, выпустить живое наружу. Начать с нуля. Или не с нуля, с любого удобного для обоих островка. Даже не для обоих, только для Нейтана, потому что Питер был готов начать откуда угодно. Хоть с возвращения из Ирландии, хоть даже со своего «незаконного» рождения – он не боялся, что судьба разведёт их, он чувствовал сейчас себя настолько всемогущим, что был уверен – их ничто не разведёт! Всё было так складно, так понятно, так убедительно! Всё, кроме иррационального, разрастающегося страха, что он всё-таки не успел… Потому что Нейтан… Физически он был жив… Но эмпатически – он не просто был закрыт. Его вообще как будто не было.