Океан

- Привет. Несколько секунд он смотрит мне в глаза, уголки его губ медленно опускаются. Эти секунды, проведенные в ожидании, мне кажутся сущим адом. Несколько раз он моргает, а потом кричит: - Ты можешь говорить! – он буквально наскакивает на меня, обнимая и сцепляя руки за шеей. В это мгновение я перестаю дышать. Он так близко. Я слышу его и свое сбитое дыхание. Кенсу отстраняется, не его руки все еще на моих плечах, видимо, он совсем не умеет сдерживать эмоций - Ты… Ох, я так рад! Но… Зачем же я тогда принес блокнот? – он наклоняется и поднимает с песка альбом и карандаш. Я вижу, что он немного растерян, ему неловко, видимо, он ожидал чего-то другого. Тем не менее, он не кажется огорченным. Я присаживаюсь на камень и смотрю на своего Вишню. Он тоже наблюдает за мной. - Но все же, ты можешь говорить. Как так получилось? И я даже не знаю твоего имени. Я выдыхаю, понимая, сколько еще должен ему рассказать. Про школу, про годы заточения на этом берегу, про свои мысли и книги, которые прочитал. - Прости, я обманул тебя. Я мог говорить с самого начала, просто… Просто об этом никто ничего не должен знать, хорошо? Я Кай. Кенсу смотрит на меня, прищурив глаза. Затем он резко садится на песок, кладет на колени блокнот и начинает что-то чиркать там. - Что ты делаешь? - Пытаюсь запечатлеть тебя на бумаге. Все-таки не зря принес альбом. Только не двигайся! Я слушаюсь. Слежу за рукой, которой он водит по бумаге, вырисовывая контур. Мой контур. Я вижу, что он закусил щеку изнутри. - Знаешь, - проговорил он, - я почти всю ночь не мог заснуть. Этот океан так шумит! Наверное, трудно жить у самого берега, когда в уши постоянно ударяет этот шуршащий звук, правда? Но из-за такой красоты стоит потерпеть. Пожимаю плечами: - Я совсем не слышу этой соленой воды. Но это хорошо, как же она мне надоела. Он улыбается, и мои уголки губ тоже ползут вверх. - Странно, я думал, к красоте не привыкают. Я смотрю на его обувь. По-моему, это называется кеды. У меня никогда не было таких, всю жизнь я ходил летом в тапочках, зимой в ботинках. - Ты сказал, что путешествуешь с семьей. Расскажи, что ты видел. Кенсу набирает полные легкие воздуха, и я понимаю, что сейчас последует долгий и не менее интересный рассказ. И он начинает. Я слушаю его мягкий голос, вижу, как шевелятся его губы и меняются выражения лица. За полчаса я побывал в Америке, Франции, Англии, Африке… Но больше всего мне понравилось приключение в джунглях. Кенсу сказал, что видел тигра. Настоящего тигра! Он видел пальмы, лианы и даже ел кокосы и манго! Как это, наверное, замечательно путешествовать по всему миру, а не сидеть в клетке, не имея возможности вымолвить и слова. Внезапно Вишня прерывает свой рассказ, резко встает и протягивает мне альбом. Я осторожно принимаю его и вижу сидящего на камне парня. Его волосы треплет ветер, он улыбается и смотрит прямо на меня. Он настолько реалистичен, что мне кажется, будто он сейчас сойдет с бумаги. - Кто это? – недоумеваю я, чем вызываю заливистый смех у Кенсу. - Это ты, дурак! – его рука треплет меня по волосам. Так часто раньше делала мама, только ее руки намного грубее, чем Кенсу. - О, - киваю я, только сейчас понимая, насколько глупым был этот вопрос, - ты красиво рисуешь, я будто сейчас смотрю на иллюстрацию к книге. - Да, я зарисовываю почти каждое место, в котором бываю. Честно говоря, мне уже надоело метаться. Я хотел бы жить в одном месте, учиться в постоянной школе и иметь постоянных друзей. О, постоянство! Вот чего мне не хватает в жизни. «А я бы хотел жить как ты», уже хочу сказать я, но вовремя спохватываюсь. Кому может быть интересно, чего я хочу? - Ну я теперь ты, - внезапно произносит Кенсу и снова садится на песок, щурясь от заходящего солнца, - я уже много рассказал, твоя очередь. - Так, - задумчиво выдаю. Столько всего хотел рассказать, поделиться, а теперь смотрю в эти большие глаза, наполненные любопытством и… еще чем-то, я не могу понять чем, и все слова куда-то задевались. - Ну, как уже говорил, я живу тут, - протягиваю руку и указываю на дом за своей спиной. Кенсу оборачивается в ту сторону, разглядывает мое жилище, я тоже оборачиваюсь и как будто в первый раз вижу это сооружение – оно темное на фоне светло-серых красок, полусгнивший, покосившийся. Мне вдруг становится стыдно, я опускаю глаза ни песок и уже жду смешка Вишни, но он молчит, и, поглядев на меня, ждет продолжения. Незаметно выдохнув, продолжаю, - Еще я учусь в школе для детей с ограниченными способностями. Мне приходится притворяться не говорящим, чтобы не выгнали оттуда, - Кенсу почему-то хмурится, - О, эти Дауны мне уже порядком надоели! Знаешь, они такие глупые, некоторые не знают даже элементарных вещей. Меня это раздражает. Каждый день приходится… - Ты не можешь их судить, - внезапно прерывает меня Вишня, я удивленно перевожу взгляд на его строгое и сосредоточенное лицо, - такое может случиться с каждым. Они вовсе не виноваты, что родились такими. Я открываю рот, чтобы возразить, но слова остаются где-то глубоко. В сознание тихими шагами прокрадывается мысль, что он прав. Растерянно сморю на океан, откуда мчатся потоки ветра. Господи, я ведь об этом даже не думал! Конечно, в том, что они такие, их вины нет. Чувство стыда окутывает меня. Стыда перед Кенсу и перед детьми из школы тоже. - Да, наверное, ты прав, - тихо выдыхаю я. Мне трудно это говорить, признавать свою неправоту совсем не просто. - Ничего, продолжай, - улыбается мой Вишня, и чувство дискомфорта и вины постепенно пропадает, а на смену ему приходит спокойствие. Только его улыбка может так действовать на меня – я заметил это. Господи, мы знакомы всего лишь сутки, а он уже так воздействует на меня. Не думаю, что это хорошо. Вообще, привязываться к кому-либо не стоит, все равно когда-нибудь этот человек покинет тебя. А пока этого не произошло, пока он все еще тут, кажется, что он никогда не уйдет. Откуда я все это знаю? Я анализирую поступки героев из книг, и связываю их со своею жизнью. Чтобы не совершать подобных ошибок. Но… Рядом со мной Кенсу, он ждет, пока я ему поведаю историю своей жизни, а я слишком углубился в свои мысли. - Вот, пожалуй, и все, - опускаю глаза и начинаю ковырять пальцем камень, понимая, насколько ничтожным кажется мой рассказ по сравнению с рассказом Вишни. И не только рассказ – вся моя жизнь однообразна, тосклива и скучна на фоне яркой, наполненной приключениями жизнью Кенсу. - Да, тебе не просто, - качает он головой, в его глазах я вижу блики заходящего солнца и сочувствие. - Не надо меня жалеть, мне и так хватает всех этих косых взглядов людей и учителей, которые считают, что я ущербный, - голос предательски срывается, я закусываю нижнюю губу и зажмуриваю глаза, пытаясь сдержать слезы. У меня это удается до того, как Кенсу подбегает ко мне. - Прости, прости, - повторяет он, порываясь меня успокоить, но я уже сделал это сам. Годы тренировок. Я поднимаю взгляд на него, выдавливая улыбку, и встаю с камня. - Кажется, мне пора, - выдаю я. Сейчас, прямо сейчас, мне нужно развернуться и пойти домой, однако я как дурак стою и пялюсь на два этих янтаря, как будто чего-то ожидая. Мне кажется, если я сейчас уйду, то обижу Вишню. В тот момент, когда я почти повернулся к нему спиной, я услышал звук, больше похожий на шелест, чем на чей-то голос: - Кай, мы ведь еще увидимся? – несмотря на чертовы волны, я расслышал каждое слово, произнесенное из этих полных губ. Я пожимаю плечами, опуская взгляд на песок, перемешанный с кремовыми ракушками. Когда все мое естество кричало «Да!», а кровь в жилах мчалась со скоростью света, это мимолетное движение плечами – все, что я могу сделать?! Я сам не верю в то, что делаю. Такое чувство, как будто внутри меня обида. И теперь человеку, который меня обидел, я не хочу показывать истинных чувств. Это называется гордость. Она может проявляться в различных ситуациях у человека, различными способами, этот – один из них. Но я не хочу быть гордым. Однако перебороть себя, сделать шаг навстречу… Я не могу. - Давай завтра снова встретимся? – я уже думаю, что прыгнул выше своей головы, пересилив себя и эту гордость, сказав такие слова… Но они звучали не из моих уст. Однако в глубине души я так надеялся, что они будут сказаны не мной! - Конечно, - улыбаюсь я, поднимая глаза и сталкиваясь с такой же улыбкой. С моих плеч спадает тяжелая ноша, а противное колючее чувство обиды отступает, а с ней и гордость. Снова благодаря его улыбке. - Тогда до завтра, - Вишня поднимает свою ладошку в прощающемся жесте, я поступаю также. Разворачиваюсь и бреду к дому, утопая ступнями в песке. Кажется, не так представлял я нашу вторую встречу. И откуда это сухое чувство, именуемое гордость? Кажется, раньше я его не замечал. Почему оно возникло? Видимо из-за того, что я решил, будто Кенсу обидел чем-то меня. Да, именно. Он меня жалел. Однако не всем не нравится, когда их жалеют. Некоторые только и ждут, когда же из чужих уст польются сладкие речи утешения или лести, окутывая с головой и затуманивая взор своей сладостью. Однако я ненавижу это. Еще, что меня задело, так это то, что Вишня указал мне на мою неправоту. Люди просто ненавидят это. Сколько раз я видел, как учитель в школе подходил к какому-нибудь ребенку, указывая тому на ошибку, а он начинал истерить, крича, что все верно. Да, отношения с людьми не такое уж простое дело. Их, действительно, нужно растить, ухаживать за ними и удобрять, как какое-нибудь экзотическое деревце. Однако, когда встречаются два человека, разве возможно избежать конфликтов? Погруженный в свои мысли, я и не замечаю, как вступаю уже на крыльцо своего дома. Отворяю дверь, слушая противный скрежет несмазанных петель. Вижу мать, которая, что-то насвистывая себе под нос, протирает стол. Кажется, настроение у нее приподнятое. Услышав скрежет дверей, она поворачивает голову в мою сторону, озирая с ног до головы. - Ты разве не дома был? – не поздоровавшись, начинает она, а мне как ножом сердце режет. Она что, совсем не заметила моего отсутствия? Или издевается? Я молча прохожу в комнату, скрепя половицами, не желая отвечать. Быстро раздеваюсь и ложусь в кровать, надеясь избежать расспросов. Таким образом лежу в постели более двадцати минут, но никто не заходит. Мать до сих пор на кухне, и, похоже, ей все равно, где я был. Мать всегда была для меня единственным человеком, к которому у меня были нежные чувства. Действительно, кто бы это еще мог быть? Уж точно не отчим, а с другими людьми я общаться не могу. Но теперь есть Кенсу, которому я действительно не безразличен. Это я понял сегодня. Иначе, зачем бы он останавливал меня и спрашивал, увидимся ли мы еще. Мысли о Вишне отодвигают на второй план все остальное. Я постепенно, черточка за черточкой, вырисовываю его образ в своем воображении. Интересно, все люди, когда знакомятся, испытывают такое чувство восторга и непередаваемого волнения? Наверное, да. Когда встречаешь нового человека, сталкиваешься с его миром, который, зачастую, разительно отличается от твоего собственного. И как интересно и познавательно открывать этот мир! Я еще очень мало знаю о Кенсу, но постараюсь разузнать как можно больше, и запомнить его…Он может скоро уехать. Я бы тоже хотел уехать отсюда. Туда, где буду свободен от рамок.