В осаде

      Все гости, которых было так много, что некоторым пришлось накрывать на улице, разъехались по домам. Таня сидела вместе с остальными учениками Тибидохса в Большом Зале, когда откуда ни возьмись появилась черная туча. Из тучи в пол ударило несколько молний, чудом никого не убив. Придя в себя, одни преподаватели быстро стали выводить учеников из зала, другие пытались рассеять тучу, продолжавшую периодически грозно громыхать.       Раздался громкий, издевательский смех.       - Сегодня я выпустила хаос на свободу. Трепещите, я иду, - прозвучал до боли знакомый Голос. Чума-дель-Торт каким-то самым невероятным образом умудрилась не то что выжить, но и нашла способ выпустить хаос.       Туча рассеялась, но в ней не было необходимости, ибо свою основную функцию, а именно спровоцировать панику и неразбериху, она выполнила.       Ничего не понимающие первокурсники жались друг к другу. Кто-то из детей даже расплакался. Те старшекурсники, которые не попадали в обморок, смотрели круглыми глазами друг на друга. Даже преподаватели не до конца осознали, что происходит.       - Наверняка это чья-то злобная шутка, - безапелляционно заявила Великая Зуби, - если узнаю... точнее, когда узнаю, кто это сделал, прокляну так, что мало не покажется.       Сарданапал о чем-то думал, Медузия что-то шептала ему на ухо, Ягге нервно курила свою вишневую трубку, от которой кроме вишни запахло чем-то еще, от чего у всех стоящих возле нее магов внезапно закружилась голова.       Сработал зудильник перехода. Сарданапал побежал к выходу, за ним Медузия и Таня, чудом проскочившая мимо Ягге с Зуби, которым Сарданапал приказал проконтролировать, чтобы все ученики немедленно отправились по спальням.       Прорвавшимся оказался Бабай, весь в крови, еле живой.       - Там... там творится ужасное... Что-то черное, безглазое, только один рот... От всех, кого он касается остается одна кожи да кости.... - задыхаясь, произнес Бабай.       Сарданапал нахмурился. Он до последнего надеялся, что это чья-то шутка, но его чутье уже давно подсказывало ему, что творится что-то нехорошее, а сейчас еще и это. Краем глаза он заметил движение. Таня села на контрабас и, закричав: "Ванькаааа!", бросилась к куполу. Медузия попыталась ее перехватить, но куда уж там, контрабас Феофила Гроттера куда быстрее преподавательницы нежитеведения.

***

      Прошло несколько дней. На последний оплот древней магии и самый защищенный магический остров на свете пребывали все новые и новые беженцы. Там были и маги, кое-кто даже вместе с родственниками из лопухоидов, и другие волшебные создания. Кто-то радовался своему спасению, кто-то оплакивал погибших у них на глазах родственников, но эмоциональный фон был настолько высок, что никто из энергетических вампиров, обитавших в Тибидохсе, не решался показываться в местах скопления народа.       Тибидохс, ни разу не видевший такого скопления народа, трещал по швам. Все комнаты, от чердаков до подвала, были заняты гостями. Кое-где пришлось даже применить пятое измерение, но мест все равно еле хватало.       Сарданапал стоял на преподавательском балкончике и вглядывался вдаль. Он не хотел блокировать Гардарику, но знал, что этого не избежать. Около его ног стояла древняя качалка - один из источников магии в Тибидохсе, Сарданапал жадно впитывал энергию, которая очень скоро ему бы пригодилась. Медузия подошла к нему сзади.       - Пора, - она дружески положила руку на плечо своему бывшему учителю.       Гардарика все еще продолжала срабатывать, пропуская все новых и новых магов, лопухоидов, муз, оборотней и прочих. Сарданапал глубоко вздохнул и стал читать заклинание глубокой блокировки Гардарики, столь древнее, что даже он сам помнил его с трудом и очень боялся ошибиться. У беженцев с той стороны оставалось не более минуты, чтобы попасть на остров, после этого все, кто попробует это сделать, будут немедленно уничтожены.       Задыхаясь, Сарданапал закончил произнесение заклинания и выпустил пять зеленых искр, от которых его кольцо чуть не расплавилось. Последняя вспышка в стене купола, сопроводившего последнего беженца, - и купол стал темнеть, оставляя лишь маленькие прорези, сквозь которые лился свет. Очень скоро у лопухоидов, которым тоже дали убежище от хаоса, возникло ощущение, что их накрыли ситом, сквозь которое просеивают муку.       Последней влетела Таня Гроттер, вся в синяках и царапинах. Увидев Сарданапала, она помчалась прямо к нему. На руках у нее было чье-то тело. Это был Ванька Валялкин. Таня спрыгнула рядом с академиком, потянув за собой Ваньку. На глазах у нее были слезы.       - Спасите Ваньку, академик, - глотая слезы произнесла девочка, - умоляю, спасите его.       Академик склонился над парнем. Пощупал пульс и выдал вердикт:       - Прости, дитя. Я ничем больше не могу ему помочь. Мне очень жаль...       - Но вы... Вы же самый сильный волшебник на всем белом свете... Да вы просто не хотите, да? Вам не нужен Ванька, вы помогаете только тем, кто вам нужен. Вы, - Таня задыхалась от гнева. Не найдя больше слов, она бросилась на Сарданапала с кулаками, но не добежав пары шагов почувствовала удар в затылок и потеряла сознание.       Медузия подула на свой перстень. Она никому не позволит навредить человеку, спасшему ее жизнь... Даже дочери Гроттер.       - С этого дня школа переходит на осадное положение. Кто не работает - тот не ест. Завтра за каждым будет закреплено его место, а сейчас всем идти спать, - приказала она.