Он мог. И это было очешуенно.

Постояв так некоторое время, просто вслушиваясь в возбуждённую речь густых крон и шёпот мирных вод озера, Брагинский скинул со своих широких плеч отнюдь не лёгкую ношу, аккуратно опустив на землю. Ибо хрупка техника. И чем сложнее устроена, тем легче ломается. Эту прописную истину Иван усвоил ещё в глубокой древности. Мягкая трава ласково переняла тяжёлый рюкзак из непромокаемой ткани в свои объятия. Удовлетворённо отряхнув руки от воображаемой пыли, Брагинский довольно улыбнулся и уселся на полусыром бревне. Поёрзал, устраиваясь поудобнее, и задумался. За пазухой ждала своего часа бутылочка «Поморского Бальзама». Так, пить или не пить? - Тут и рассуждать нечего! – наконец всплеснул руками Брагинский, обращаясь к маленькой, с человеческий рост, пушистой ели. – На трезвую голову мне с этой ерундой не разобраться, да~! Ёлочка пошевелила на ветру своими зелёными лапками, и Брагинский счёл, что оказался чертовски убедительным. Ель одобрила. Можно приступать. Иван деловито полез за пазуху тёмно-синей фуфайки, много повидавшей на своём веку и в которой он обычно ходил в лес, вытащил бутылку бальзама, уже наполовину опорожнённую, и, взболтав, вгляделся в её содержимое. Четырёхгранная бутылка тёмного стекла приветливо кулькнула. - Грамм пятьдесят или сто? – протянул Брагинский, задумчиво всматриваясь в интригующе-тёмное нутро нагретого собственным телом стекла. Очередной шквал ветра всполошил рощу. Внимательно выслушав древесный ропот, Иван пригладил шевелюру, возвращая её в относительный порядок, одобрительно кивнул и усмехнулся: - Понял, сто пятьдесят…

***

Увлекшись и нечаянно выкушав полбутылки, тем самым опустошив её, Брагинский вдруг почувствовал что-то неладное. Нет, с бальзамчиком как раз-таки было всё в порядке, в полнейшем. Беспокойство было другого рода. Брагинский кинулся к рюкзаку, бормоча что-то вроде «щенок навязчивый, не даст посидеть спокойно», бухнулся коленями в сырую траву, чтоб сподручнее было извлекать из его недр мудрёную железяку. Голова чуть кружилась, а руки уже казались не своими. Бальзамчик делал своё дело не хуже водки. Даже лучше. Он же на любопытных травках. Несмотря на данное обстоятельство, Брагинский действовал чётко и хладнокровно. Даже чётче и хладнокровнее, чем трезвый. Быстро и аккуратно расстегнул грязно-зелёного цвета рюкзак, извлёк красивый реактивный двигатель, покрытый тёмно-серой краской «металлик» с хромированными деталями. Новенький, обтекаемой формы, с крепкими ортопедическими лямками… Это был не ранец - это был шедевр. Почти любовно огладив резервуар с топливом, Брагинский поднялся с травы и закинул агрегат на плечи. Он едва успел застегнуть лямки, когда на полянку приземлился Джонс. - О, ты тоже оценил идею ракетных ранцев? – вскинул брови Иван вместо приветствия. - Как видишь, - ухмыльнулся Америка. Вдруг он подозрительно прищурился: - Брагинский, ты что, пьян? - Да ни в одном глазу! – на чистом автомате возмутился Россия. - Ты принял, признайся! – Джонс обвиняюще ткнул в сторону Брагинского указательным пальцем. – Такую чопорную рожу, которая даже Арти заставит позавидовать, ты корчишь только будучи под шофе! - Ох, мать честная! – наигранно всплеснул руками Брагинский, неожиданно разозлившись. – Какие слова-то мы вспомнили! Хрена се! Сидишь такой, никого не трогаешь, а тут не только на твою территорию без спроса лезут да ещё и попрекают. Мол, пьян ты, Иванушка! Атата тебе. У-у, зла не хватает!.. - Позволь поинтересоваться, мой разлюбезный друг, - вне себя от обиды начал было Россия, но захлопнул рот, внезапно осознав, что да, он действительно начинает вести себя, как грёбаный буржуй, когда выпьет. Джонс разулыбался: «Видишь? Что я говорил!» Но Брагинский не растерялся. Размяв шею до хруста позвонков, он поменял тактику: - Слышь, ты кто по жизни ваще? Америка заметно растерялся, уставившись на него, как баран на новые ворота. - Э-э?.. – как-то беспомощно вырвалось у него. Брагинский тем временем наступал, пользуясь своими внушительными габаритами. Солнце вышло из-за туч и тут же скрылось, но Альфред его не увидел, так как небесное светило ему перегородила громада России. А Иван тем временем продолжал наступать, с удовольствием наблюдая, как Джонс едва заметно приседает от каждого его грузного шага. - Ты мне мамка родная или кто? – быковал он. – Жена, может? Ну! Не слышу! - …нет. - Чо – нет? - Не жена… - А кто тогда? Джонс вдруг вспомнил, что он по праву является сверх-державой, в то время как Брагинский– лишь условно. Он приосанился и гаркнул в самое лицо России так героически, как только мог: - Я – СОЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ!!! - А ты райончик не попутал, случаем? – у Ивана заложило уши, но он не был бы собой, если бы признал это перед Джонсом. Тем более, когда тот так смешно нервничал. – Что тогда ты, Соединённые Штаты Америки, забыл на территории РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ?! Брагинский рыкнул своё мировое имя так громко и неожиданно, что Джонс от звуковой волны ударился копчиком о землю. Джинсы тут же намокли от сырой травы. Америка вскочил, отряхивая зад так яростно, будто надеялся стряхнуть вместе с травинками все молекулы Н2О до единой. Брагинский не удержался и хрюкнул от смеха. - You, motherfucker! – возопил Джонс. – Посмотри, что ты наделал, старый son of a bitch! - А чо опять сразу я? – хохотнул Иван. – Интересный такой. Ты сам полез и сам упал. Я тебя не ронял. Но Америке как всегда было плевать на обоснованные аргументы России. Это было видно по его глазам. Ивану не улыбалось начинать ещё один виток взаимных пикировок. Такими темпами и до Третьей Мировой недалеко. Тише-тише. Спокойнее. - Альфред, - мягко обратился он к напыжившемуся мокрым воробушком Джонсу. – Тебе чего? Ты ж не просто так ко мне на огонёк заскочил, верно? Джонс воинственно шмыгнул носом. - Ве-ерно, - скривился он, явно пародируя интонации Брагинского. – Санкции. Я наклепал для тебя новых. - Ох, знаешь, это так неожиданно… - с придыханием проворковал Брагинский, прижав к щеке руку. Глаза его заблестели, будто Джонс предложил ему что-то неприличное в стиле Бонфуа. – Я уже всю надежду потерял, весь извёлся… - Прекрати паясничать! – Америка аж ногой притопнул. – Иди сюда и дай мне свою руку. Россия вмиг стал серьёзным. - Ага, нашёл дурака, - мрачно сказал он, взглянув на собеседника исподлобья. Лёгким движением руки завёл реактивный двигатель за спиной и был таков. - Да что ж ты будешь делать, а? – всплеснул руками Джонс. Потом обратился к небольшой ели с человеческий рост, той самой, с которой консультировался Брагинский часом ранее: - Как ребёнок, честное слово. Ель не ответила, лишь философски пошевелила на ветру лапами.