Индивидуальная психология

Время шло, и олениха полнела. Пусть всё ещё оставалась пуглива и недоверчива, время от времени порывалась ускакать в далёкие дали в поисках места для появления выводка, но всё больше утомлялась, больше кушала и предпочитала проводить долгие дни в постели, вскакивая с неё за полночь и тогда принимаясь бродить по дому, иногда даже выходить из него или вызванивать сонного доктора, с тем, чтобы тот сию же секунду приехал, уложил олениху в постель и гладил по животику до тех пор, пока та не уснёт. Доктор, конечно, не был в восторге от ночных звонков, но, однажды согласившись со своим отцовством, исполнял её прихоти молча и смиренно. Ганнибал, в самом деле, приезжал по ночам, поил успокоительным, чаем, кормил сладостями, часами баюкал чувствительную в виду своего положения омегу и старался поменьше с ней спорить. В конце-концов и Уилл уяснил себе примерные границы дозволенного, в рамках которых он мог распоряжаться своим доктором как ему заблагорассудится. Превышение полномочий Ганнибал игнорировал. Это служило обычно лакмусовой бумажкой. Если доктор перестал реагировать на капризы - стало быть, пора закругляться и идти ему на уступки. Как минимум - переставал упираться и делал, как велено. Переспорить Лектера, если тот решал что-то сделать, тоже не представлялось возможным. Если, например, Ганнибал решал, что его омеге необходимо пройти какое-нибудь обследование, и он уже внёс это в свои планы, выделил время и так далее, спор по этому поводу ничего не даст. Только зря будет потеряно время. Доктор всё равно сделает по-своему. Разница лишь в том, что если Уилл добровольно сядет в машину, то во время поездки он будет наслаждаться снисходительным вниманием своего самца, если же он будет упираться - самец затолкает его в машину силой, но всё равно отвезёт, куда нужно. Уилл однажды подумал и решил, что не хочет портить и без того достаточно странные отношения. С тех пор он взял за правило, даже если его что-то не устраивает или смущает, молча вдыхать крепкий аромат альфы, медленно выдыхать и говорить себе: "так надо". После этой процедуры действия доктора и впрямь начинали казаться несомненно верными. А, может, они и были верными, а Уилл всего лишь по-прежнему обижен на Ганнибала. За его сомнения, за то, что он не хочет или не хотел с ним быть. Умом Уилл понимал, что Лектер прав во всём, что между ними всё было несерьёзно, что именно так поначалу они оба относились к этому. И да, они совершенно не подходили друг другу. Что мог предложить взрослому женатому мужчине маленький омега-студент, вчерашний школьник, пусть даже несколько неординарный, но наивный, неопытный, сам не так давно бывший подростком?.. Если отбросить всё, что касается беременности, ребёнка, обрести которого так страстно желал доктор Лектер, то разве останется хоть что-то? Хоть что-то, касающееся самого Уилла Грэма, его личных качеств? Вопрос весьма сомнительный. Уилл понимал это всё не хуже самого Лектера. И именно оттого ему, может, было ещё обиднее. Он знал, что ему нечего дать Лектеру, кроме перспективы внезапного отцовства. Думая так, Уилл становился назойливым и капризным, он не переставая звонил доктору, что-то требовал, спорил с ним, потому как ему казалось, перестань он это делать - и доктор забудет о нём до самого того дня, когда вся эта ситуация разрешится естественным образом. А после он и подавно о нём не вспомнит... Это огорчало Грэма, и часто, когда доктора не было дома, он сидел один на кухне, думал, вздыхал, грыз какие-нибудь пряники или сдобные сухари, есть которые, в общем-то, ему не особо-то было позволено. Но он сидел один и думал, и никто ни за ним, ни за сухарями не следил. Потом приходил доктор, приносил еду или готовил, оставался на кухне, чтобы поработать или почитать, прогоняя Грэма спать в комнату, или же он оставался на ночь. С того момента, как особое положение омеги стало заметно невооружённым глазом, Лектер стал спрашивать разрешения, перед тем, как остаться. - Твой диван не слишком широкий, - произнёс доктор. - Я не буду мешать вам? - Нет, - ответил Грэм. - Ты не помешаешь. - Ты знаешь: если будет неудобно или если не сможешь уснуть - ты не должен терпеть, ты должен сразу сказать об этом. Хорошо? - Может быть, нужно купить широкую кровать?.. - задумчиво проговорил Уилл. - Не думаю, что она действительно нужна, - сказал Лектер. - Сейчас, как ты говоришь, я тебе не мешаю. Позже я не стану ложиться с тобой. - Почему? - удивился Грэм. - Не хочу, чтобы что-нибудь мешало малышу расти спокойно. - Он спокоен, когда ты спишь с нами, - заявил тут же Уилл. - Серьёзно? - приостановился доктор, удивляясь, хоть и немного недоверчиво. Уилл кивнул. - Когда ты рядом ночью... - начал он, - ...мне спокойно. Когда я спокоен, спокоен и он. Ганнибал посмотрел на омегу почти удовлетворённым взглядом. - Иногда ночью ты уходишь, - тихонько продолжил Уилл, - Он просыпается. Беспокоится, как будто плачет. Стоит тебе вернуться, улечься рядом, он тут же затихает. Засыпает. Даже если это и не было бы правдой, Ганнибал всё равно бы остался доволен, услышав такое. Но на этот раз он предполагал, что всё и правда так, как говорит Уилл. - И поэтому особенно неприятно становится, если ты уходишь очень рано, я жду, жду, но ты не возвращаешься, - горько сказал Грэм. - Не могу же я каждый раз возвращаться в постель, - усмехнулся Ганнибал виду печальной омеги. - Я ухожу на работу. С этим ты должен смириться. - Ты мог бы работать меньше, - робко, но недовольно проговорил Грэм. - И больше времени проводить со мной. Ганнибал выпрямил спину, опираясь рукой в крышку стола, и сел ровно. Уилл, увидев это, моментально пожалел, что поднял такую неоднозначную тему, но слово - не воробей, и сделать он уже ничего не мог. Мог только заткнуться и ждать, что на это скажет доктор Лектер. - Я попробую что-нибудь с этим сделать, - обстоятельно проговорил Ганнибал, и Уилл расслабил и чуть опустил плечи. - Ты действительно так думаешь? - Что?.. - Что тебе нужно больше. - ..м... Мгм, - кивнул Грэм. - Значит, будет больше, - согласился Лектер, и протянул руку в сторону живота омеги, - Позволишь? Уилл кивнул. Получив разрешение, доктор Лектер, тот самый взрослый женатый мужчина, облачённый в костюм-тройку, опустился на колени рядом со стулом Грэма, осторожно раскопал от одежды обиталище своего сокровища и принялся целовать, бережно прижимая к животу Уилла ладонь. Уиллу было щекотно, но он был настолько очарован этой сценой, что не мог оторваться от её созерцания и улыбался при этом, как деревенский дурачок, нашедший рваную калошу. Всласть пообщавшись с частями тела Грэма, Ганнибал поднялся на ноги, поцеловал омегу в губы и только после этого отправился в прихожую, чтобы ненадолго покинуть квартиру омеги. "Между нами всё ещё не происходит ничего? - подумал Уилл, - И мы по-прежнему можем это игнорировать?" Соображения на этот счёт показались Уиллу весьма интересными: кажется, всё это совсем неплохо, не так, как должно было быть в начале... Ещё не известно, но может быть?.. Уилл с тяжёлым вздохом поднялся со стула и потянулся в прихожую. Лектер как раз натягивал перчатки для вождения и был фактически готов к тому, чтобы выйти за дверь. Уилл вцепился в его локоть, и Лектер послушно повернулся и слегка наклонился, получая мягкий поцелуй в шею около мочки уха. И вдруг Уилл обнял его, прижался и затих. На просьбу отпустить, Уилл никак не отреагировал, слова о том "не достаточно ли уже?" - пропустил мимо ушей. Поспорив где-то внутри с самим собой насчёт капризной омеги и её выходок, Ганнибал сперва ощутил приступ недовольства, но оно перегорело, так и не выйдя наружу. Подумав, чего будет стоить опоздание, доктор смиренно вздохнул, приобнял Грэма сам, поглаживая его по волосам, и успокоился, ожидая, когда же омега устанет обниматься. Минуты через полторы Уилли устал стоять, и отпустил доктора на работу, сам отправляясь отдыхать. Опаздывая потом на встречу, доктор чувствовал себя в высшей степени не комфортно, но мысли о ласковой омеге, капризной, но всё равно более важной, чем всё остальное, заставляли его улыбаться. Ганнибал думал об этом и считал, что поступил правильно, хоть и не очень логично и последовательно. Как-то вечером Ганнибал, лёжа рядом с омежкой на всё том же не слишком широком диване, зачитывал ей учебник из курса истории, в то время как омега, делая вид, что слушает, сладко дремала. - Бэмби? - остановившись в чтении, позвал Ганнибал. - Я не сплю, я слушаю. Слушаю... - пробубнил Грэм сонно. - О чём я сейчас читал? - поинтересовался Лектер. Уилл приподнял мордаху и принялся тереть глаз костяшкой пальца. - Вот теперь ты не спишь, - согласился Ганнибал, глядя на оленёнка с влажными заслезившимися глазками. Стремясь задобрить большого самца, Уилл смущённо улыбнулся. - Экзамен тебе сдавать, не мне, - напомнил Ганнибал. - Угу, - улёгшись к нему на грудь и устало на него глядя, согласился Уилл и зевнул. - Ладно мы с тобой решили, что на этот год уйдёшь в академ... Но ты отдаёшь себе отчёт, что он не будет длиться вечно? - спросил также Лектер. - Угу, - поглаживая его по рубашке на груди пальцами, опять согласился Грэм. - Что "угу"? Кто будет хвосты сдавать? - Ты говорил, что разберёшься с ними... - промурлыкал Уилл. - Именно. Помогу тебе подготовиться и договорюсь, что у тебя примут экзамен. Прояви и ты хоть минимальное усердие... Что ты на меня смотришь? Почему не хочешь учиться, я спрашиваю? Уилл приподнялся, аккуратно подтаскивая за собой и беременное брюшко, продолжая всё так же глядеть прямо в лицо доктору Лектеру. - Я люблю тебя, - сказал он. - Я не могу проставить тебе все отметки в зачётке, Бэмби, - неловко улыбнулся Лектер, - Что ты ни говори. Уилл стиснул его челюсть пальцами, поворачивая к себе. И, глядя ещё пристальнее, повторил. - Я люблю тебя. И он отпустил доктора, поджимая пальцы. Ганнибал, на этот раз отнёсшийся к заявлению серьёзней, оценивающе оглядел Грэма, поворачиваясь на диване и заваливая омегу на спину, нависая сверху. Взгляд Уилла стал жалобным, он внезапно почувствовал, как соотношение ароматов в воздухе заметно меняется. И если до сих пор всё пахло спокойствием и равнодушием, то постепенно, с того момента, как доктор сменил позу, вокруг стало скапливаться напряжение и едва ли не угроза. Доктор выглядел опасным. От него чем дольше, тем отчётливее исходил аромат власти, закона, силы, и этого стоило бояться. Что бы он ни сказал, что бы ни сделал в такой момент - это не ставилось под сомнение. Это был тот самый определяющий момент, в который омеге становится предельно ясно, почему она выбрала именно этого альфу. За что, по каким признакам... В этот момент омега чует все те причины особенно остро. Боится, хочет и, впоследствии, смиряется. И понимает - да, это её альфа, лучший, его невозможно променять ни на кого другого. И Уилл боялся и хотел. Боялся волчьих клыков на своей шее. Хотел их же, но бережных, аккуратных, таких, которыми нежные отцы переносят своих детёнышей с места на место. Уиллу было и приятно, и страшно от всего этого. Что доктор ему ответит? Кто знает? И ответит ли вообще? - Я тоже люблю тебя, - тихо сказал волчий альфа. Уилл прекратил боязливо прикрывать глаза и взглянул на доктора с интересом. - Ты говорил, что мы ничего не сможем, что у нас не получится.. - Я не говорил такого, - доктор облокотился на подушку, подпирая щёку рукой и становясь при этом куда больше похожим на препода, чем на дикого волка. - Не важно, что именно ты говорил, - не успокаивался Уилл. - Я был тебе вовсе не нужен, и ты считал, что ты не нужен мне. Лектер на секунду опустил глаза. - Вроде того, - согласился он, возвращаясь глазами к личику своего оленёнка. - Я изменил мнение. - И что ты думаешь теперь? - с издёвкой спросил Грэм. - Что люблю тебя, - повторил Лектер. - Ты особенный, и это не случайность. Я очень сильно ошибался, но ошибаться насчёт тебя уже стало входить у меня в привычку. Я хотел бы, чтобы ты остался, когда он родится. Чтобы ты был рядом с ним и со мной, чтобы занимал положенное тебе место. Если ты, конечно, хочешь. Если ты согласишься и дальше терпеть занудного доктора Лектера после всего, что я тебе сделал и сказал. - Прекрати разводить эти сопли, - обхватывая Ганнибала за шею и вытирая хлюпающий нос, велел Грэм. - Конечно, я хочу остаться! Я сказал тебе первый... - Да, да, Бэмби... - Занудный доктор... - фыркнул Грэм, не обращая внимания на лепет доктора. - Не занудный... Самый лучший, самый... - Скажешь тоже, Бэмби. - М-м... - отрицательно покачал головой Уилл. - С тобой у меня всё получится... - заявил он, - Я уверен. Родится малыш, я перейду на третий курс... - Осторожнее... Мы строим планы, - улыбнулся Ганнибал. - Это может обернуться разочарованием, Бэмби... - Хорошо, я перестану... - согласился Уилл. - И я не буду об этом думать... Буду только думать о том, что ты предложил мне стать твоим партнёром! - с чувством величайшего восторга высказался Грэм. - Тш-ш, уже поздно, Уилли... - попытался успокоить его Лектер. - Мой милый, - закапываясь носом в рубашку Лектера, пробормотал Грэм. Лектер протянул руку и осторожно погладил его по голове. - Не отпущу никуда, - съёжился Уилл ещё сильнее. - Но... я как раз хотел сходить в туалет. Уилл приоткрыл один глаз, обдумал заявление и нехотя выпустил Ганнибала из объятий. - Возвращайся, - велел он, пододвигаясь и придерживая живот. - Малыш без тебя спать не станет. - Это ты о себе?.. - Да, - ответил Грэм, глядя в сторону, и внезапно покраснел.