Индивидуальная психология

Беделия Дю Морье и доктор Ганнибал Лектер стояли в тени навеса на мостике, перекинутом через небольшую речку, по берегам сплошь усеянную кувшинками, и наблюдали за тем, что происходит поодаль у беседки и дальше по узкой тропинке в сторону освещённого ярким солнцем дома. — Как твои отношения с этим мальчиком? — спросила Беделия, глядя на Уилла, который у беседки возился с их комнатной собачкой. — Сегодня сдали с ним последний экзамен… — сказал Ганнибал. — Он молодец, схватывает на лету. Умный парнишка, когда не ленится. — Неплохая характеристика из твоих уст… А что насчёт вас и вашего дела? — неторопливо выговаривая, произнесла Дю Морье, — Что думаешь? — Пока он и наши отношения меня устраивают, — сказал доктор. — Эта связь меня не тяготит. — Хорошо, если так. Думаешь, это останется так впредь?.. Или после рождения ребёнка он перестанет устраивать тебя? — Я бы не исключал такой возможности, — признался ей Лектер. — Но сейчас мне с ним интересно. Более того, я влюблён. — Тогда, вероятно, он и после будет что-то для тебя значить… — пожала плечами Беделия. — Мы узнаем это наверняка, когда всё закончится. — Но ты планируешь быть с ним? — Сейчас мне хочется в это верить, — уклончиво ответил Ганнибал, — но я опасаюсь что-либо планировать. Беделия понимающе кивнула. — Теперь ты, возможно, даже рад, что у нас так ничего и не получилось? — спросила она. — Нет, — неопределённо покачав головой ответил Ганнибал, — Ни то, ни другое не зависело от моей воли. — Кто это говорит? Не тот ли человек, который считал, что всё на свете может контролировать?.. — Горькая ирония судьбы, — согласился Лектер. — Настолько ли горькая… — кивая на счастливого Грэма с собакой, проговорила Дю Морье. — Я заслужил это, — сказал доктор. — Если ты так считаешь… — Ещё немного такого тона и я вынужден буду посчитать, что тобой завладевает зависть, Беделия. — Ты можешь так посчитать, — позволила она внезапно, — потому что сама я не знаю, что это. Запоздалое сожаление, быть может. — Нам не о чем сожалеть, — произнёс Ганнибал. — Мы сделали всё, что в наших силах. — Ты сделал, да… Ты сделал, — согласилась Дю Морье. Ганнибал помолчал немного, после чего сказал: — Я понимаю, что ты можешь быть обижена тем, что я сделал и как я отношусь к тебе… — Нет, нет, — отмахнулась Беделия. — Если уж обижаться на кого-то, то не на тебя, а на то обстоятельство, что фамилия моя Дю Морье, и это обязывает относиться к своему предназначению как к исключающему возможность быть счастливым человеком или счастливой женщиной… — Ганнибал! — раздался возглас радостного Уилла, идущего в сторону мостика и несущего на руках мохнатую собачонку, — Смотри! — Уилльям, выйди из воды и иди по дороге! — строго велел доктор издалека, видя, как сандалии Грэма то и дело утопают в вязкой почве на берегу реки. Уилл сейчас же послушался, выходя из зарослей травы с кувшинками и продолжая путь уже по сухой твёрдой поверхности мощёной дорожки. — Я, пожалуй, пойду и займусь своими делами, — приподнимая край длинной прямой юбки, сказала Беделия, — Незачем в который раз пугать твоего возлюбленного ароматом чужого для него хищника. — Ты вовсе не пугаешь его… — попытался возразить Лектер. — В таком случае, у меня просто много своих дел, — решила она, спускаясь с мостика с противоположной стороны. Лектер посмотрел ей вслед, увидел, как её фигура скрылась за ветвями низких деревьев и кустов, и был сию же минуту атакован Уиллом, принёсшим с собой мохнатое существо, которое не замедлило оставить свой след на тёмном костюме доктора. Ганнибал принял награду в виде налипших на ткань костюма волос безропотно, с безнадёжным вздохом улыбаясь. — Посмотри, какая прикольная, — пролепетал Грэм, — Мелкая, а умеет сидеть по команде. Посмотри! Тебе не нравится? Ганнибал посмотрел на мохнатый комок у себя на руках, осторожно погладил его широкой ладонью. Подняв глаза, он взглянул на Грэма, наклонился к нему поверх собаки и поцеловал, придержав за подбородок. Уилл отклонился, покраснел, отобрал собаку у доктора и, развернувшись, отправился обратно в сторону беседки. Доктор Лектер почти сразу догнал его, взял крепко за руку и пошёл рядом, отряхивая костюм от собачьей шерсти. *** — Ну что же, хорошист, — начал Ганнибал Лектер, сидя за рулём своего автомобиля по пути из дома Беделии к съёмной квартире Уилла, — Наконец-то ты закрыл сессию. Отметим это событие? — Мне что-то не хочется, — ответил Грэм. — Всё в порядке? — спросил Ганнибал. — Да, — вяло улыбнулся Уилл. — Всё нормально. Просто не хочется ничего отмечать. Может быть, в другой раз… — Хорошо, оленёнок, как скажешь, — согласился доктор Лектер, — Тогда лучше поедем к тебе, заварим ароматный чай, я сделаю что-нибудь перекусить… — Ты мог бы… просто отвезти меня домой и всё?.. — неуверенно проговорил Грэм. — Отвезти… Я и так тебя туда везу, Бэмби. — …и оставить меня одного… — добавил тихонько Уилл. — Ладно, — как ни в чём не бывало, произнёс Ганнибал, — Хорошо. Никаких проблем. Поеду к себе. Уилл искоса взглянул на него, перевёл взгляд на дорогу за стеклом перед собой и покивал. «Видимо, наконец-то, устал и хочет отдохнуть, — подумал Ганнибал. — Ну и славно. Я пока как раз смогу заняться своими делами». Доктор Лектер отвёз Уилла домой, оставил там и отправился к себе. Через час Грэм перезвонил доктору. — Да, мой оленёнок, — ответил Ганнибал, зажимая телефон плечом, расстёгивая брюки, собираясь ложиться спать. — Доктор Лектер… — раздалось приглушённо в трубке, — Ганнибал… — и олень шмыгнул носом. — Да, что такое? — уловив гнусавость в голосе Грэма, спросил альфа, — Скажи мне, что случилось. — Ничего, но… — пробубнил Уилл, и тут же зарыдал в трубку, видимо, зажимая себе ладонью рот. — Уилли… Уилл! — проговорил Ганнибал, — Что там с тобой? — Со мной… — Мне приехать? Уилл! — М-м… — Нет? Тогда почему плачешь? — Я не… — Ты скулишь и плачешь. — М-м. — Ну я же слышу. Говори, в чём дело. Уилл замолчал, продолжая шмыгать носом. — Так, — сказал доктор, приняв решение. — Сейчас я приеду. — Не… — Я уже почти вышел. Тебе что-нибудь нужно? Захватить что-нибудь? Говори быстро, Бэмби! Привезти тебе что-то? — Не надо… — хлюпая носом, прошептал Уилли. — Перестань плакать. Терпи. Ничего, значит, не надо? — Приезжай только… — Скоро буду. Крепись, мой пятнистый, — и доктор положил трубку. Ганнибал открыл дверь в квартиру Грэма своим ключом, входя и на всякий случай приготовившись к слезам и объятьям, но, когда он вошёл в комнату, он обнаружил Уилльяма крепко и сладко спящим. Лектер тихо усмехнулся этому, подошёл поближе к дивану, посмотрел некоторое время на спящую омегу и вышел обратно в коридор, по пути снимая пальто. Уилл проснулся рано утром от настырного луча утреннего солнца, падающего ему на лицо. Он уселся на кровати, хмуро оглядяваясь вокруг и потирая глаза. Увиденное его не обрадовало. Как раз в этот момент из прихожей послышался шорох открывающейся двери, и спустя минуту в комнату вошёл Ганнибал. — Ты уже встал?.. — произнёс он, оставляя на полке по пути пакет, — Доброе утро… Почему ты на меня так смотришь, Бэмби?.. Я что-то не так сделал? — Я просил тебя приехать вчера, — буркнул Грэм, — А ты пришёл только сейчас. — Я пришёл вчера вечером, — сдержанно улыбаясь, заявил Лектер. — И почему я не помню этого? — Когда я пришёл, ты спал. — Откуда тогда ты вернулся сейчас? — Я тебе выпечки выходил купить, малыш… — А должен быть… должен был лечь со мной, — ворчал Уилл. — Так я и лежал с тобой, — улыбаясь всё шире, проговорил доктор, — Ты всю ночь проспал у меня на груди… Ну же, Уилл… Всё ведь хорошо, Уильям, — усмехнулся Ганнибал, пытаясь обнять упрямого оленя. Грэм отодвинул его руки, избегая объятий. — Ну что не так, малыш? — устало улыбаясь, спросил Лектер. Уилл помолчал пару секунд, после чего неуверенно сказал: — Такой правый весь во всём, а я… я, значит, виноват… — Ох, Уильям!.. — хватая обиженного оленя и обнимая против воли, пробормотал Лектер, умиляясь любому его слову. — Ну ладно, пусть, — позволил успокаивающийся понемногу Грэм. — Оленёнок… — Да? — откликнулся Уилл, — Что? — Соберись, Уильям. Ты ведёшь себя, как капризная беременная девчонка, знаешь?.. — Можно подумать, ты много видел беременных мальчишек, чтобы утверждать такое… — вздохнул Грэм. — Ты прав, — согласился Лектер, подумав об этом, — В самом деле. Я никогда не видел беременных мальчишек. До появления в моей жизни тебя. — Значит, можно предположить, что я веду себя, как положено. Не как девчонка, а как именно я, — довольно произнёс Грэм, переспорив своего доктора, — Так?! — Так, Бэмби, так… — со вздохом согласился Ганнибал. Уилл поёжился и удовлетворённо замер, найдя удобное положение в объятиях доктора. — Мы пойдём с тобой завтракать, оленёнок? — осторожно поинтересовался Лектер. — Ты позавтракаешь, а я с тобой посижу, — сообщил Грэм, поднимаясь и отправляясь на кухню. — Ну нет, ты тоже поешь, — тоном просьбы произнёс Лектер, подтягиваясь следом за своей оленихой, — Я сделал тебе крем из творога. Со свежим круассаном — такая вкуснятина, Бэмби, ты только попробуй. Чай заварил с земляникой, твой любимый. — Но я не голоден… Уилл уселся за стол, подпирая подбородок рукой и наблюдая за деловым Ганнибалом, колдующим над чашками. — Попробуй крем, а то я не знаю, вкусно ли получилось… — как бы невзначай продолжал предлагать Лектер, — Не хочешь — не ешь, — надрезая свеженький крусассан и смазывая его нежным творожным кремом, сладко пробормотал доктор, — Попробуй только и всё… И вот твой чай. Уилл как будто бы нехотя откусил кусочек от предложенного круассана. — Ну, вроде, вкусно… — проговорил он, кусая снова, много и жадно, пытаясь внешне оставаться равнодушным, продолжая делать вид, что не голодный. — Ещё тебе намазать?.. — Нет, нет, я не хочу… — Тогда я просто намажу. — Но я не стану… — Я себе намажу. Просто положу на общую тарелку. Вот, возьми, варенье, если хочешь. — Не хочу. — А я съем пару ложек, — зачерпывая земляничного варенья и отправляя ложку в рот, набирая ещё одну ложку и протягивая Грэму. — Я не хочу, правда, не хочу. — Съешь одну только ложку, — мягко попросил Ганнибал, — Не станешь же ты, в конце концов, на меня злиться за то, что я прошу тебя скушать ложку самого вкусного на свете варенья? М.? Уилл безнадёжно выдохнул и приоткрыл рот. — Вот так, — произнёс Лектер, скармливая ему ложку варенья. — Но больше я не буду, — предупредил Грэм, глотая. — Больше я и не предлагаю, — спокойно отозвался Ганнибал, — Пей чай. Он восхитителен. Почти такой же, как ты у меня, малыш. Уилл вновь выдохнул, на этот раз с улыбкой. — У тебя чудно получается, — сказал он, опустив ресницы. — Что? — спросил Ганнибал, подняв на него взгляд. — Быть таким… — вякнул Грэм, слегка призадумался, и добавил, — будущим отцом. Ганнибал поднял одну бровь, задумчиво окидывая взглядом продукты на столе. — Сегодня я обязательно поцелую тебя в лоб перед тем, как уйти на работу. — Только попробуй, — хитро ухмыльнулся оленёнок, отпивая чай из чашки с собачками, — Но это всё намного лучше. — Чем что? — Чем пиявки, — устав отвечать на прямые вопросы, ляпнул Грэм, — Когда мы поедем искать место для выводка? — А как насчёт палаты медицинского учреждения? — серьёзно поинтересовался Лектер. — Ты же знаешь, что это невозможно, — покривил губы Уилл, — Я бы сам был не прочь, честное слово, но риск в этом случае дело вовсе не благородное, Ганнибал. С миграцией мы, согласен, справились, и спасибо тебе за это. Но тут дело куда важнее. Мне придётся найти место и после всё делать самому, — печально произнёс Грэм, — Ужасно не хочется думать об этом, но деваться некуда… — Но в больнице… — Ты должен мне поверить, — проникновенно взглянув в волчьи глаза, произнёс Грэм, — В этом ты должен мне поверить. Или ты рискуешь получить мёртвый комочек вместо живого существа… Вот что: обещай мне, что не повезёшь меня ни в какую больницу, Ганнибал. Ганнибал? Это важно! Ты должен пообещать мне. Лектер недовольно нахмурил брови, не торопясь принимать решение. — А что, если с тобой что-то случится? — спросил он. — Со мной ничего не случится, если всё будет, как я тебе скажу, — заявил Грэм. — Обещаешь не везти меня в больницу и не запирать там насильно? Обещаешь? Ганнибал поднял со стола салфетку, вытирая руки. — Обещаю, — нехотя проговорил он. — Точно? Обещаешь слушать меня?.. — Да, — проговорил Ганнибал с трудом, — Да. — Спасибо, — кивнул Грэм, — Помни только: это самое важное. Ганнибал помолчал. — Хорошо. Итак, мне пора на работу… — резко поднимаясь, произнёс он. — Милый, — ухватив его за руку, тихонько произнёс Грэм, — Я знаю, ты хочешь, чтобы всё было под твоим контролем… Лектер остановился, глядя на Грэма сверху вниз. — Всё будет под твоим контролем, — пообещала омега, — Ты будешь держать меня за руку всё время, пока он не родится… — А это… обязательно? — неуверенно поинтресовался Лектер. — Что значит… Да! Да! — вставая из-за стола, воскликнул Грэм, — Это обязательно! — Хорошо, как скажешь, Бэмби, — пытаясь спастись от разъярённого копытного за пределами кухни, поспешно согласился Лектер, — Завтра! Завтра мы весь день будем искать твоё место, идёт? Уилл помолчал, провожая Ганибала обратно в комнату. — Идёт, — согласился он. — Когда сегодня будешь? — Что?.. — переспросил Лектер. — Когда ты сегодня будешь дома? — громко повторил не удовлетворивший интерес Грэм. — В девять, — боязливо моргнув, сообщил Ганнибал, не ожидав такой напористости от оленёнка. — В девять чтобы дома был, — повторил Уилли, уходя обратно на кухню, и уже оттуда, усевшись обратно за свой чай и круассаны, которые он «не хочет», крикнул, — Я люблю тебя. Доктор усмехнулся. — И я тебя, Бэмби… — отозвался он негромко.