Их брак был обречён. С самого начала.
***
Лейла проснулась посреди ночи от кошмара из уже прошлой жизни. Вся в холодном поту, она нервно сглотнула. Стараясь подняться со своего постельного места как можно тише, чтобы не разбудить дочь. Женщина еле сдерживалась, чтобы не упасть на пол. Половицы противно поскрипывали под её ногами, когда та вышла прочь — на улицу. — За что? — тихо прошептала она, поднимая голову к небу, словно ожидая ответа. Её исхудавшее тело трясло от воспоминаний. Сердце больно колотилось о грудную клетку. Одной рукой женщина схватилась за складку на ночной рубашке, прижимая её к сердцу. Ногти болезненно впились в нежную кожу, когда Лейла сильнее сжала кулак. Её прекрасное лицо освещало синеватое свечение луны, но даже оно не могло даровать ей спокойствие. На глазах начали выступать слёзы, сдерживать которые уже не хватало сил. Ей оставалось лишь тихо плакать в обросшем травою саду, среди цветов и деревьев, без криков, чтобы не разбудить и не напугать дочку. Люси не заслужила такой жизни, в это Лейла верила свято. Всё, что у неё есть — это она, и женщина никогда не откажется от дочери, как в свою очередь это сделал её уже бывший муж. Боль в её сердце стихала рядом с ней, потому, что она знала, что то, ради чего ей стоит жить — спит ни о чём не подозревая. И пусть так будет настолько насколько это возможно, хотя она сама прекрасно понимала, что утаить такую тайну надолго не удастся, хоть и Люси уже взрослая, но она рано или поздно узнает. Женщина только об одном мечтала, чтобы её дочь никогда не познала таких мук, как она.***
Дни шли довольно медленно и размеренно, чему Люси только удивлялась. Ремонт, как оказалось, дело довольно приятное, особенно когда он не капитальный, а только косметический, хотя с этим она готова была поспорить. По её мнению тут стоило поменять всё вдоль и поперёк, и как только двое сильных и независимых женщин взялись за жильё основательно, выяснилось, что дом был практически в отличном состоянии: вся проводка, газовое снабжение и вода — всё было словно отремонтировано до их приезда. Но это девушку ничуть не смутило, что обрадовало её мать. А что радовало саму Люси, так это то, что за всю неделю она больше не почувствовала себя странно — не было возбуждения, что порой даже немного расстраивало, возможно, самую малость. С какой-то стороны стало даже любопытно, и она остановилась на том факте, что её соулмейт хоть и находился под одним с ней куполом, но всё же не настолько опасен. Хотя, если верить книге, то когда он переспит с тем, с кем сейчас целуется, то Люси должна заболеть. От этой мысли ей становилось дурно, но она не могла ничего поделать. По крайней мере она так считала. С каждым днём новый дом семьи Хартфилия, а Лейла всё-таки оставила фамилию бывшего мужа чтобы не расстраивать дочь, всё больше и больше преображался. Как и планировали первым делом они отремонтировали ванную комнату, а вместе с ней и туалет. И что больше всего удивило Люси, так это второй этаж, на котором, как оказалось позже, есть ещё одна ванная. В ней-то и решили поставить душевую кабинку и большую сдвоенную раковину, чтобы обе хозяйки могли пользоваться комнатой по утрам, к примеру. Так же на втором этаже был небольшой холл и две просторных спальни. Мать с удовольствием уступила дочери комнату с лоджией, выходящую на улицу, сама же поселилась во второй, чуть более просторной спальне. В ванной на первом этаже они приняли решение поставить джакузи, так как комната была по истине больших размеров. Как ни странно, но Люси была только рада, и ни чуть не удивлена трате такой кругленькой суммы, как предполагала её мать. Но это совсем её не расстраивало. Затем хозяйки были шокированы размером своей кухни и столовой, что находилась в одной секции дома. Люси визжала как ненормальная, то и дело хватаясь за маму и крича что-то про то, что её сердце вот-вот вырвется наружу. С самого детства девушка любила готовить и мечтала о просторной профессиональной кухне, и, кажется, теперь её мечта почти осуществилась. Осталось только уговорить маму как следует потратиться на самое важное в доме — естественно, кухню. — Как же ты любишь поесть, — отдышась от смеха, сказала Лейла. — Боже, ну и повезло же мне с тобой. — Почему? — немного обиженно буркнула девушка. — Ну если ты так любишь поесть, то и мне приготовишь, — с тёплой улыбкой объяснила она, да так, что у Люси не было ни малейшей мысли на неё обижаться. Немного косясь на стены, женщина поначалу выдавала вердикты, что лучше бы они сами взялись за это дело, тогда бы обои были поклеены куда лучше, но спустя пару дней, кажется, поняла, что профессионалы справились со своей задачей хорошо, а возможно и куда лучше их самих. Когда вся мебель встала на свои места и пустого места в доме стало куда меньше, появился уют, о котором долгое время грезила Лейла. Она была горда собой, но куда больше своей дочерью. Именно Люси выбирала большинство проектов и помогала дизайнерам расставлять интерьер. Так же девушка зачастую брала на себя обязанность следить за рабочими и отдавать им команды по тому, как и что нужно делать. В конечном итоге результат поражал. Всё было чётко и лаконично, ничего лишнего. Мать даже подумывала поговорить с дочерью о её будущей профессии, — ей осталось учиться всего-то год, поэтому медлить нельзя. Единственное, что они так и не смогли привести в идеальное состояние — это двор. Мусор конечно убрали, траву скосили, а какую и вообще вырвали, положили плитку между домом и гаражом, поставили шикарный забор с высокими кирпичными колоннами, выдвижными воротами, резной калиткой и пиками, по которым плелись вьющиеся розы. Они даже смастерили арку над калиткой, через которую пустили те же розы, что спускались по самому забору до земли. Вернее сказать, заказали всё это чудо у мастеров. Вешний вид дома сразу приобрёл иное значение в ряду других домов на их улице. Он даже стал достойным, в какой-то степени, как твердила сама Люси. Однако, единственное, что для них было настоящим кошмаром наяву — сад. Никто так и не удосужился покосить траву, прополоть почти незаметные грядки, привести в порядок беседку. Они-то с трудом видели очертания грязного, заросшего тиной, бассейна. И это пугало. Особенно Люси. Лейла же была в восторге от такого огромного двора. Женщина мысленно окрестила что и где находиться и уже готова была приняться за работу, как внезапный телефонный звонок прозвенел где-то в районе заднего кармана старых джинс, которые только в огород и можно было надеть. — Алло, — ответила женщина, косясь на испускающую довольный смешок дочку. — Слушаю. Несколько минут Лейла только кивала и соглашалась с голосом из телефонной трубки, то и дело что-то вставляя, но тут же её перебивали, и она молча кивала, чуть прикусывая нижнюю губу. Она терпеливо слушала речь, посматривая на дочку, которая всё же решилась пройти через заросли почти метровой травы. Как только Люси наклонялась до земли, её практически не было видно, только маленькое пятно от жёлтой футболки, что мелькало среди ярко-зелёной травы, выгодно выделяясь на её цвете. Закончив разговор, Лейла не спешила убирать телефон, она ещё с минуту полюбовалась картинкой на заставке главного экрана. Пару дней назад женщина всё-таки отважилась поменять семейную фотографию, на снимок с дочкой, который она сделала когда те красили перила лоджии на втором этаже. Две красивые и главное чертовски похожие друг на друга девушки. Лейла хоть и была в возрасте, но её частенько называли именно девушкой, а не женщиной, ведь кожа её никак не выдавала, только если руки, на которых появилось несколько морщинок, да уголки глаз, хотя те были заметны только ей, а может это лишь придирки. Всё это результат сильного стресса за многие годы мучений и борьбы за мужа. Но как ни печально, они не увенчались успехом, а сама Лейла этому ничуть не разочарована. У неё появился шанс на новую жизнь, и посвятить её она собиралась самому важному — своей драгоценной дочери. Незаметно, словно рефлекторно, смахнув слезинку с уголков глаз, женщина окликнула дочку и отошла к новенькой лавочке, которую они купили пару дней назад на распродаже в торговом центре. Сад подождёт ещё немного, к тому же есть дела куда важнее. — Да, мама, — отозвалась Люси, кладя резиновые перчатки на скамейку и присаживаясь на краешек. — С кем ты говорила? — Я говорила с директором твоей новой школы, — улыбнулась Лейла. — Уже скоро начнётся новый учебный год. Для тебя он будет особенно трудным, потому что последний. — Я знаю, мам. — Девушка слегка сжала материнскую руку в своих ладонях. За последнее время Лейла заметно похудела, что сказалась на её длинных пальцах, на которых сейчас красовались выпуклые кости. — Я правда не хотела отрывать тебя от друзей и дать доучиться, — она пыталась продолжить раньше, чем её голос задрожит от надвигающего плача. — Но так вышло, понимаешь, родная? — Всё хорошо, мам, не плачь. — Люси закусила нижнюю губу, чтобы не дать волю эмоциям, и нежно погладила мать по плечу. — Мы — Хартфилии — сильные женщины, мы со всем справимся, правда ведь? — Конечно, — чуть шмыгая, отвечала та, утирая нос и наигранно улыбаясь, стараясь скрыть боль от одной только фамилии. Она и представить себе не могла, что будет настолько сложно. — Так… что случилось, — всё же поинтересовалась Люси, видя как мать крутит в руке телефон. — Ты хотела мне что-то ещё сказать? — Да, — наконец опомнилась та. — Звонил директор, — опять напомнила она, — и попросил тебя прийти до обеда, чтобы разобраться с бумагами и рассказать тебе о школе и церемонии, чтобы ты не растерялась и не заблудилась. К тому же нужно ещё узнать расписание, и, о боже, книги, форма, мы столько всего упустили! — запаниковала она. — А осталось всего два дня до поступления, я… — Расслабься, мам, — улыбнулась Люси, перебивая истерику матери. — Всё успеем. Сначала я схожу в школу на встречу с директором, затем по магазинам. — Хорошо. — Лейла вздохнула полной грудью и выпрямилась, чтобы расслабиться. — Давай я схожу с тобой. — Ну уж нет, увольте, — запротестовала девушка. — Я ещё даже не начала ходить в новую школу, а ты уже хочешь чтобы меня засмеяли, как маменькину доченьку и определили в подкласс аутсайдеров? — Что? — возмутилась женщина. — В общем, ты меня поняла, — чуть рассмеялась та. — Просто довези меня. Если хочешь, то можешь подождать где-нибудь. Только умоляю, ради всего святого и твоей доченьки любимой, — Люси состроила невинную мордашку и скрестила руки, словно вот-вот начнёт молиться, — не иди за мной в школу и не покупай мне ничего без меня, хорошо? — Ладно, — смирилась Лейла, потрепав дочь рукой по волосам. — Твоя взяла.***
В кабинете Макарова Дреяра была почти стерильная чистота, и, если бы Люси не помнила, что находиться в школе, то подумала бы, что это больница, никак иначе. Небольшая комнатка с высокими белыми потолками и светло-голубыми обоями была обставлена по минимуму: никаких растений, никаких ковров — ничего лишнего, только высокие шкафы почти трёхметровой высоты с множеством полок и папок на них, передвижной механизм, который позволял, по всей видимости, старичку беспрепятственно передвигаться и брать нужную документацию. С его-то ростом не мудрено, что школа расщедрилась на подобное, хотя это вопрос скорее не финансовый, а технический, так как с первого же взгляда на четырёхэтажное здание можно было смело делать выводы, что школьная жизнь в последнем классе старшей школы пройдёт не так сладко, как Люси это себе представляла. — Присаживайся, Хартфилия, — начал директор, указывая на обтянутое кожей кресло, в каких ранее Люси не приходилось рассиживать, и это только смущало. — Разговор предстоит не долгий, но тебе нужно заполнить несколько документов. Все необходимые папки уже лежали на письменном столе, как и проходные листы, анкеты кружков и прочее. Девушке предстояло ознакомиться с правилами школы, списком предметов, учителей и клубов, в которые она будет просто обязана записаться не позже, чем после недели обучения. Это на самом деле расстраивало её, ведь у Люси не было хобби, не было ничего, что её по-настоящему цепляло бы. В прошлой школе для таких как она создали читательский клуб, куда приходили все ученики, каким не было место в более серьёзных кругах, и просто читали книги, что-то обсуждали или вовсе числились, но не появлялись. Такой клуб не был финансово поддерживаемым, но не распадался и к его участникам не было претензий. А в этой школе ничего подобного не было. Все кружки подразумевали собой активное участие учеников. Возможно, всё из-за статуса учреждения, а может просто это какой-то параллельный мир, где все были одарёнными. В любом случае, она точно не знала, что ей делать: из всех зол придётся выбирать меньшее, и конечно же менее затратное, — проводить много времени в школе Люси бы не хотелось, особенно, когда есть более важные вопросы. Уладив все дела с документами, Макаров вызвал к себе в кабинет секретаршу и велел ей провести для Люси экскурсию по наиболее важным для начала местам: кабинетам, столовой и прочему. Высокая девушка с длинными серебристыми волосами, красиво собранными в высокий хвост, идеальном костюме на идеальной фигуре сопровождала Хартфилию по этажам школы, постоянно рассказывая о том куда стоит ходить, а куда нет. Она казалась холодной и отстранённой, из-за узких стёкол очков её глаза отдавали синевой, которая навевала страх. «Сама сатана», — подумала Люси, искоса поглядывая на её лицо. Возраст Мираджейн, а именно так директор представил свою секретаршу, расплываясь в широкой улыбке и чуть ли не пуская слюни, было почти невозможно определить: была ли она женщиной за тридцать или юной девушкой — Люси не могла сказать точно, но то, что она выглядела очень молодо и просто сногсшибательно — определённо. Она была на порядок выше Хартфилии, и высоченные каблуки не были основной причиной. Искоса оглядывая идеально ровные и длинные ноги девушки, Люси в сердцах волком выла о том, как же той повезло. Мысли о красивой секретарше прервал знакомый приступ возбуждения. Ноги начали подкашиваться, как только Люси буквально ощутила как чья-то невидимая рука словно сжала её грудь. Она опустила голову, чтобы проверить наверняка, но ничего подобного не происходило. Затем появилось знакомое чувство внизу живота, и девушке показалось, что она вот-вот готова описаться. — Простите, где тут туалет, — стараясь говорить как можно тише, чтобы создать образ, что она и вправду сожалеет, что перебила монолог Мираджейн, спросила Люси. — Мы почти дошли до него, — нахмурилась та, — вон та большая арочная дверь, — она указала на стену напротив и тут же ахнула, когда девушка согнулась пополам и упала на паркет. — С тобой всё хорошо? Живот болит? Критические дни? Прокладку? В медпункт? — Она обеспокоенно заметалась вокруг новой ученицы, что даже Хартфилия заметила, как её холодность внезапно испарилась под гнётом искреннего переживания. — Всё… — не успела Люси только договорить, как протяжный стон вырвался с её губ и эхом разошёлся по пустому коридору, а спина непроизвольно выгнулась назад, что волосы смогли касаться щиколотки. — Н-нормально. Мираджейн будто побледнела. Она встала в оцепенении рядом с девушкой и не могла раскрыть рта. Очки незаметно сползли с носа так, что открывали вид и показывали настоящий цвет её глаз — лазурно-голубой. — Т-ты, — дрожащей рукой она прикрывала рот в удивлении, на что Люси мысленно уже проклинала этого урода, который так не вовремя её подставил. — Неужели ты нашла своего соулмейта? Минутное молчание нависло между ними. Воздух казался спёртым, но дышать не было трудно, хотя признаться, Люси чувствовала себя очень неловко. Сердце бешено колотилось в груди уже не от чувств, вызванных на стороне, а из-за страха. Что придёт на ум этой секретарше — неизвестно, какими будут её последующие действия — тоже. Вся её даже не начавшаяся школьная жизнь рушилась на глазах уже в который раз за эти несчастные пару недель. Но девушка убеждала себя, что это всего лишь год, — ей придётся потерпеть лишь год в старшей школе, а после она сможет уехать отсюда, что важна лишь рекомендация для поступления. Люси уже неделю как планировала, что после выпуска найдёт университет как можно дальше от Магнолии, чтобы не рисковать со своим соулмейтом. Рушить чью-то жизнь она не хотела, поэтому и приняла это решение, которое казалось ей почему-то особенно болезненным. Конечно, шанс того, что ты можешь найти свою настоящую любовь равен крошечному проценту из миллиарда, но разве не этого хотят все девушки-подростки? Во многих фильмах и книгах настоящая любовь встречается именно в этом возрасте, и, конечно, Люси соврёт, если скажет, что ей совсем не интересно узнать кто же он — выбранный ей судьбой, и что она не мечтает об идеальном бойфренде и шикарной жизни, но нет, она умная девочка и понимает, что у её соулмейта уже есть половинка. Возможно, на его поиски уйдут многие годы, за которые он обзаведётся семьёй и детьми, поэтому Люси не хотелось бы рушить чьё-то счастье, пусть и построенное таким путём. Мираджейн пришла в себя когда Люси задрожала, сжимаясь на полу посреди коридора. Негромкий стон, который она испустила стал для женщины словно маяком к действию. Она аккуратно приподняла ученицу за локоть и, облокачивая её на своё плечо, повела в туалет. На этот раз возбуждение было через чур сильное и намного дольше предыдущего раза, настолько, что Люси даже перестала замечать на какое-то время Мираджейн. Она еле стояла на ногах, найдя для себя опору в белоснежных раковинах, и, опустив голову, тихо всхлипывала. Всё её тело до сих пор дрожало, и она невесть как держалась на ногах, готовая рухнуть в любую минуту. Но остатки разума ещё присутствовали, что Люси понимала где находиться, хоть и не желала останавливать это чувство, яркими красками разливающееся по её телу. Девушка закусила нижнюю губу настолько сильно, что при очередном приливе эйфории не заметила как прокусила её, и только солоноватый привкус крови вернул её в реальность. Мираджейн дала Люси привести себя в порядок и не говоря ничего приказала ей следовать за собой. Девушка уже была готова решить, что секретарша ведёт её прямиком к директору, чтобы отчитать и унизить на глазах старика, а может даже отчислить. Но внезапно она свернула в совсем другой холл, где спустя пару метров отперла ключами из своей многозначительной связки дверь и первой впустила Люси, закрывая их в помещении. Возможно, ей было бы страшно, если бы она не успокоилась, осматривая небольшую, но очень светлую комнатку с широким диваном и множеством подушек на нём и на полу, прямо на белом пушистом ковре. Напротив стоял белый стол с букетом свежих жёлтых тюльпанов, чайник и корзина фруктов, выше — телевизор. — Это комната отдыха, — пояснила девушка, присаживаясь на огромное кресло, настолько пушистое, что оно казалось плюшевым. — Вернее была ею, но сейчас я использую её для медитации и расслабления от вечно дурацких приказов старикана. И после нашей экскурсии я планировала прийти именно сюда. Люси не понимала к чему она клонит, но вежливо приняла приглашение и села на край дивана, который буквально засасывал её своей мягкостью, и уже через минуту она полностью была поглощена подушками. — Не бойся меня, — улыбнулась Мираджейн, снимая очки. Без них она не казалась такой строгой, скорее более женственной и нежной. — Я не намного старше тебя, наверное, я только в прошлом году закончила магистратуру, так что зови меня Мира, хорошо, Люси? Люси молча кивнула, стараясь понять к чему она ведёт и почему так любезна с ней. Разве не на её собственных глазах Хартфилия занималась непристойностями, вернее именно так бы преподнесла она сама. — Я не хочу показаться грубой, но на правах психолога могу я поинтересоваться кое о чём, чтобы помочь тебе? — заинтересованно спросила девушка, бережно доставая из тумбочки блокнот и длинную ручку с милым помпоном на краю. — Да, — коротко кивнула Люси и нервно сглотнула. Психолога ей только не хватало! А может его-то как раз и не хватало? — Как давно у тебя начались эти приступы? — Мира перекинула ногу на ногу и деловито оглядела «пациента». — Недавно, почти две недели назад, — честно сказала Люси, немного ёрзая на месте. — Когда мы с мамой пересекали границу города, — она немного покраснела и покашляла. — Прости, пожалуйста, — опомнилась девушка, — Хочешь чаю или кофе? Какао? Горячий шоколад? — Мира сняла с себя пиджак и приоткрыла дверцу мини-холодильника. — Или чего покрепче? — наигранно охнув, она тут же засмеялась, когда увидела как хихикнула Люси. — Чаю, — улыбнулась Хартфилия, наблюдая как её новая знакомая ловко щёлкнула пальцем по кнопке чайника и тот зашумел. Девушки мило беседовали на тему душ и судьбы. Люси поведала Мире обо всех случаях с ней и приступах, впервые за долгое время ощущая в полной мере, как камень скатывается с её плеч. С ней было легко говорить на самые разные темы, прям как с Леви — её подругой с прошлой школы. Люси скучала по ней, но, находясь рядом с Мираджейн, она чувствовала себя счастливой, позволяя побыть слабой хотя бы сейчас. К тому же не одна Люси ощущала в себе эту нужду раскрыться кому-то, кто поймёт. Мира поведала ей о том, как сильно любит эту тему с соулмейтами и что сама мечтает найти свою настоящую любовь настолько ярко и красочно, что девушка была готова изменить своё решение и найти соулмейта, пусть даже придётся кинуться на поиски прямо сейчас. За чаепитием, беседами и даже сплетнями, которые рассказывала Мира, Люси не заметила как прошёл целый час. Хартфилия поблагодарила новую подругу за искренность и помощь, за то, что именно она была в этот трудный час с ней, и вышла из школы. Набрав номер матери, Люси наслаждалась прекрасной игрой скрипки и фортепиано вместо гудков, которые Лейла подключила не так давно. Она шла медленно, оглядывая окрестности и выискивая знакомую машину — вдруг мама всё это время была рядом? Недалеко от школы находилось прекрасное кафе-кондитерская, где восседала Лейла и пила чай с трюфельным пирожным. Она не сразу услышала как звонит её телефон, потому что беседовала с официантом о том какие десерты ей стоит взять домой, и даже не заметила, как рассказала незнакомому человеку много лишней информации об интересах своей дочери, которой, собственно, и собиралась набрать лакомств. Уже спустя минут пятнадцать, — хотя дорога от школы до кафе занимала куда меньше, но, возможно, Люси просто заблудилась, — её дочь была на месте. — Заблудилась? — улыбнулась Лейла, допивая остаток своего уже третьего по счёту кофе. — Да, и это не смешно, мам, — буркнула Люси, буквально падая на жёсткий стул, после настолько мягкого дивана. — Почему так долго? — спросила та, поднимая руку вверх в знак вызова официанта. — Меня Мира задержала, — на выдохе сказала девушка, от чего юноша, принёсший ранее сделанный заказ и счёт, чуть не уронил папку на стол. — Потом расскажу, — отмахнулась она, видя непонимающий взгляд матери. — Простите. — Он склонил голову и смущённо отвёл глаза. — Желаете ещё чего-нибудь? — Нет, спасибо, мы уже уходим, — ответила Люси, будто бы зачарованно осматривая розовые косматые волосы, тем самым ничуть не смущая парня, наоборот — привлекая его внимания к своей персоне. Она определённо их уже видела. Дорога до дома заняла совсем немного времени, скорее меньше обычного, ведь Лейла уже освоилась по тем улицам, которым ездила, да и наконец-то настроенный навигатор неплохо помог с изучением города. Люси молчала, не зная как рассказать матери о новой подруге и стоит ли говорить про своего соулмейта? С одной стороны она никогда ничего не скрывала от неё, с другой — боялась, что та неправильно поймёт и заставит принять скоропостижное решение, которое может разрушить не только её, но и чужую жизнь. Хоть Лейла и не была ей в тягость, но чего можно ожидать от разведённой женщины? Возможно, сначала ей стоит узнать о причине её разрыва с отцом, а после делать какие-то выводы, ведь не зная причины, не стоит разносить тему. Возможно, это будет слишком болезненным для матери разговором и явно не нужным сейчас, но когда-нибудь он обязательно состоится, в этом Люси уверенна как никогда. Весь оставшийся день мать с дочерью провели за домашними хлопотами и приготовлением ужина. Девушка даже словила себя на мысли, что чаще стала врать или недоговаривать что-то матери, когда выкрутилась из-за прикусанной губы, которую та посчитала разбитой. Они так и не попали в торговый центр, чтобы купить Люси всё необходимое для школы, но это её ничуть не расстроило. Лейла дала обещание, что завтрашний день они проведут вместе, выбирая всё самое лучшее, чтобы её дочь чувствовала себя настоящей королевой.