Раба Чёрной метки

      Лучи заходящего солнца мягко, словно одеялом, окутывали верхушки высоких деревьев. Сейчас в Запретном лесу оставалось всего около часа до наступления полной темноты. Сумрак здесь наступает намного раньше из-за густых крон деревьев, и эта ночь также не была исключением. Густая трава чуть шелестела после каждого шага, отчего в полной тишине казалось, будто шаги девушки слышали все обитатели леса, хотя в этом подозрении и была доля правды. То и дело со стороны раздавались непонятные Марлин звуки, явно оповещающие о присутствии кого-либо ещё, но этот "кто-то" словно испарялся, когда Гриффиндорка пыталась узнать его личность. Это одновременно и раздражало – если это окажется Рудольфус, то ему точно несдобровать, – и пугало, ведь если это был совершенно другой человек, то сразу назревал вопрос, кто это мог быть и зачем он так нагло преследует простую Гриффиндорку. Конечно, это могла быть обыкновенная паранойя, которая преследовала МакКиннон довольно часто, особенно последнее время, после принятия метки, но всё равно жуткое ощущение беспокойства до боли сжимало лёгкие.       Но Марлин продолжала идти к назначенному месту встречи, ибо если верить уже спрятавшемуся за горизонтом солнцу, то время подходило к семи, то есть к обговорённому времени. В принципе, можно было в любом случае опоздать: Лестрейндж хоть и был до безумства пунктуален, не обращал особого внимания на частые опоздания Гриффиндорки. То ли этот чистокровный змеёныш пережидал пору экзаменов, чтобы в конце концов миролюбиво отомстить МакКиннон за все её опоздания, то ли действительно понимал, что учёба, с приплюсованному к ней страху разоблачения, действительно выматывает до состояния ободранной прикроватной тумбочки. В любом случае Марлин точно давала понять, что в изменении её внутреннего режима виновата лишь надоедливая Трансфигурация и что после сдачи экзаменов всё вернётся на круги своя.       Наконец, спустя некоторое время, Марлин всё же подошла к старому, это было видно по буквально окаменевшей земле, и довольно высокому холму, за которым растянулся длинный спуск, поросший высокими деревьями. А вот на этом холме был пустырь, где не росла даже трава. МакКиннон успела придумать кучу разных легенд о том, отчего это место стало неплодородным, что произошло это из-за войны двух поселений и из-за проклятия одного из них. Марлин была маглорождённой, а значит, голова в этом русле у неё работала отлично. Но как ни странно, Рудольф ещё не появился, хотя сумерки уже начали наступать с магической скоростью. Подозрительно, ведь Лестрейндж-старший никогда не опаздывал. Хотя, возможно, у него появились какие-то дела или, не дай Мерлин, проблемы. В любом случае стоило хотя бы немного подождать его, прежде чем возвращаться в замок, ведь причина встречи могла быть поистине важной, отчего, скорее всего, Руди её и не назвал.       Гриффиндорка шумно выдохнула, складывая руки на груди и постоянно осматриваясь по сторонам в поисках опаздывающего Пожирателя смерти. Где-то со стороны, откуда девушка только что пришла, раздался очередной шорох, но уж сейчас Марлин могла точно сказать, что это были чьи-то шаги.       — Руди? — еле слышно позвала девушка, но от её голоса шаги сразу затихли. – Рудольфус, прекрати играться, я знаю, что это ты.       Если это была простая попытка напугать её для собственного веселья, то Лестрейнджу прилетит большой нагоняй, ибо сейчас было совсем не то время, чтобы раздражать МакКиннон. Но вот вопрос: Рудольфус Лестрейндж был чистокровным аристократом, первым наследником рода, что говорило о его уважении ко всем и вся, особенно к девушкам, особенно к Марлин. Пускай Руди и любил делать странные, порой безумные поступки, но всегда знал меру. Это и отличало веселье Слизеринцев от забав Гриффиндорцев — они во всём знают меру.       Марлин опасливо замерла, сжимая губы, и с явным серьёзным настроем потянула тонкие пальцы за волшебной палочкой, выглядывающей из кармана её джинсов. Крепко сжав её в ладони, Гриффиндорка направила её кончик туда, где, по её мнению, последний раз слышала шорох. Шумно дыша сквозь приоткрытые губы, МакКиннон тщетно прислушивалась, стараясь по малейшему хрусту определить местонахождения незнакомца, так как было понятно, что если он прячется, то точно не является её другом. Мальсибер? Скорее всего.       Наступила тишина, причём такая долгая и мучительная, что девушка подумала об уходе незнакомца или же о собственном богатом воображении. Но не успела она более-менее расслабиться, как откуда-то справа раздался громкий и острый, словно игла, голос.       Отбить заклинание, летящее в неё, Гриффиндорка не успела, оттого волшебная палочка со свистом выскользнула из рук хозяйки и отлетела в сторону. МакКиннон резко повернулась в сторону скрывавшегося всё это время между деревьями силуэта.       — Керроу, чёрт тебя подери, не делай так больше! — воскликнула девушка, возмущённо и до сих пор напугано наблюдая затем, как Амикус Керроу резкими и широкими шагами приближался к девушке.       Капюшон привычной чёрной, как ночь, мантии спадал на лицо, но парень тут же стянул его, отчего его колкие волосы взъерошились на затылке. Довольно ухмыльнувшись, Амикус чуть наклонился, поднимая волшебную палочку с земли и протягивая её хозяйке. В голубых глазах отражались последние солнечные лучи, а если присмотреться, то можно было заметить блики нетерпения, такие присущие характеру бывшего Слизеринца.       — И тебе привет, Марли, — произнёс наконец Керроу, когда девушка буквально вырвала палочку из его пальцев. — Что-то ты пугливая последнее время, с чего бы это? — Парень сделал ещё пару шагов в её сторону, а улыбка вдруг спала с лица.       Гриффиндорка достаточно хорошо знала Амикуса, чтобы определять его моральное состояние на данный момент. И сейчас она буквально нутром чувствовала, что внутри Пожирателя борются сразу несколько эмоций. Одной из них был гнев, проскальзывающий сквозь его глаза, второй — понимание, ведь Амикус на самом деле был довольно дипломатичным человеком.       — Думаешь, легко жить и светить меткой у Мародёров перед глазами? Благо, они будто ослепли, — выдохнула Марлин, опасливо поведя плечами. — Где Руди?       — О, не беспокойся о нём. Лестрейндж не знает о встрече, а приглашал тебя не он, а я, — недобро ухмыльнулся Амикус, в момент закидывая руку девушке через плечо и нагло ведя её дальше между деревьев. — У нас есть о чём поболтать.       Подобные дружеские жесты были довольно привычны для МакКиннон, ведь Керроу выделывал такое довольно часто, и вроде бы ничего необычного, но настораживали пальцы Пожирателя, а точнее то, с какой силой они впились в плечо Гриффиндорки. Пришлось последовать рядом с другом, хоть и чувствовался здесь какой-то подвох.       — Так о чём ты хотел поговорить? — медленно спросила Марлин, поднимая голову и заглядывая бывшему Слизеринцу в глаза, пытаясь разглядеть его намерения до того, как он успеет что-либо сделать или сказать.       Амикус отвечать не спешил, он лишь ухмыльнулся сам себе, смотря куда-то вперёд и погрузившись в мысли. Переждав пару секунд, парень всё же высказался, так и не посмотрев на девушку:       — Решил удостовериться, что ты нам не лжёшь. Ты не обижайся, но я, в конце концов, забочусь о безопасности Лестрейнджа, Медоуз, ну, а в первую очередь самого Тёмного Лорда. Ты знаешь, какие могут быть последствия, последующие за твоим глупым поступком. Не думай, что я пугаю, но если ты вдруг решишь рассказать все наши планы Ордену или же своим Гриффиндорцам, то мне придётся... — Керроу на секунду задумался, а точнее сделал вид, для пущей убедительности, — тебя убить. Поверь мне, я не остановлюсь, кто бы не стоял передо мной, Марли.       Амикус Керроу умел одними словами запутывать и подчинять себе людей. Его длинные и порой заумные речи опутывали жертву словно верёвками, и далеко не каждый мог из них выбраться. Пожиратель мог красиво говорить, оттого часто пользовался своими способностями далеко не в нужных целях. Пожиратели смерти на какие-либо переговоры отправляли именно его, а также именно Амикус докладывал Волдеморту о продвижении всех дел. Поэтому бывший Слизеринец занимал довольно значимое место в Тёмной Армии, отчего его хитрости побаивались даже "свои".       А вот таких слов в свой адрес Марлин уж точно не ожидала услышать. В глубине души она знала, что Керроу точно не пойдёт на её убийство, что бы Гриффидорка не сделала, но несмотря на это в душе всё равно появился страх с маленькой частицей негодования, что Пожиратель имеет вот такое мнение о ней. Девушка резко затормозила, не обращая внимания на крепкую хватку Амикуса.       — Вот так, значит, ты мне доверяешь, Амикус? Ну, спасибо, но исполнять угрозы тебе не придётся, так как я никого предавать, а уж тем более выдавать не собираюсь. Я уже говорила это тысячу раз и повторить могу столько же: Я на вашей стороне! Не нужно отслеживать каждый мой шаг, а лишь доверять! Чёрт возьми, мне из-за этого действительно хочется выдать Мародёрам какой-нибудь секрет.       К концу своей ответной речи МакКиннон буквально задыхалась от переизбытка чувств, до того она была возмущена поведением бывшего Слизеринца. Ясное дело, он беспокоился, да, он был ошарашен и возмущён поступком Марлин, но Амикус, в конце концов, её близкий друг! Как он мог просто вот так взять и пригрозить ей убийством?       Амикус слегка опешил от столь бурного потока эмоций, но дослушал её слова до конца, совершенно не меняясь в лице. Он долго с подозрением смотрел в её лицо, словно пытался узнать правду или же переубедить её изменить ранее сделанный выбор. Молчание длилось очень и очень долго, оба Пожирателя смерти смотрели друг на друга с искренним раздражением и злостью. Керроу сдался первым. Тяжело выдохнув, парень убрал ладони в карманы мантии и опустил глаза.       — Я не хотел тебя оскорблять. Ты не... — его голос задрожал, но Пожиратель тут же заставил себя унять эту дрожь и поднять глаза на девушку. Теперь в них не было злобы, а лишь сожаление. — Ты знаешь, я волнуюсь за тебя также, как и за Дору. Не хочу, чтобы тебе было больно после того, как ты расскажешь своим друзьям о том, кто ты есть на самом деле. Знаешь же, тебе придётся сделать это рано или поздно. В любом случае мы подождём, когда ты будешь готова. Не забывай, что ты не одна. — Наконец Амикус замолчал, выжидательно наблюдая за реакцией Марлин.       Та молча глядела на него, шумно выдыхая. Затем она медленно кивнула, показывая, что всё понимает. Всё же Керроу любил её подругу, она догадалась об этом ещё с самого начала, но Гриффиндорка не ожидала, что ему вообще есть какое-то дело до неё самой. Именно сейчас девушка поняла, как вся эта компания — Руди, Амикус, Доркас, она сама — сдружилась всего за пару месяцев. Они стали ей дороги настолько, насколько МакКиннон охладела к Мародёрам. То, что ей стало всё равно на судьбы своих давних друзей, девушка поняла уже давно, но до этой минуты отвергала эти мысли, думая, что это пройдёт и всё будет как раньше. Но этого не произошло.       МакКиннон чуть улыбнулась и подалась вперёд, медленно и аккуратно обнимая его и закрывая глаза, мимолётно уверяя внутренний голос Доркас, что это всего лишь дружба.       — Спасибо.