Глава 10
5 августа 2015 г. в 13:33
Небо уже было усыпано мелкими светящимися звёздами, когда Марлин и Амикус разошлись. Керроу отправился спать, перед этим пообещав, что в следующий раз, а то есть уже завтра, на встречу придёт сам Рудольфус, а не его тайный представитель, о котором не будет знать сам Лестрейндж. Марлин же, выбив из него шутливое, но честное слово Слизеринской змейки, отправилась в сторону замка. Пару минут назад ярче всех загорелась Полярная звезда, именно в это время была назначена встреча с Рудольфом.
Следующая ночь была такой же тёмной и прохладной, как и предыдущая. Безоблачное ночное небо освещали лишь бледные звёзды, рассыпанные, словно мука по тёмной скатерти. Луны вовсе не было видно, отчего в Запретном лесу было как никогда темно. Высокие деревья отбрасывали бледные тени на шуршащую траву, а в ночи казались ещё огромнее, чем днём. Также сейчас не было слышно ни единого звука, лишь иногда тишину нарушал негромкий шелест крыльев какой-то дикой птицы или же простой совы, возвращающейся в школьную совятню после запоздавшего ужина. Но после каждого негромкого шума буквально гробовая тишина снова окутывала лес, погружая в себя всех его жителей и заставляя испытывать непонятный страх за собственную шкуру. Всё же времяпрепровождение в запретном для всех учеников Хогвартса месте было всегда не таким уж и увлекательным, это чувство появлялось у Марлин, когда она разгуливала здесь одна.
Тихо ступая, хотя даже малейший шорох издавал слишком много шума, Гриффиндорка направлялась вглубь леса, туда, где она вчера была в компании Амикуса Керроу, на этот раз надеясь, что всё же пришёл тот, встречи с которым она трепетно ожидала ещё в прошлый раз. Кажется, Марлин уже опаздывала, хотя особо не беспокоилась об этом: Рудольф привык её ждать. Очень долго ждать, во всех смыслах этого слова.
И действительно, на этот раз на холме возвышалась высокая мужская фигура, резко очерченная мантией и накинутым на макушку капюшоном. Силуэт почти сливался с тёмной стеной леса, а лица и вовсе не было видно. Видимо, услышав шаги, парень резко развернулся, почти бесшумно произнёс заклинание, и лицо Марлин осветил приглушённый свет от волшебной палочки. Чуть прищурившись, Гриффиндорка взглянула в чуть осветившееся лицо.
— Наконец, я уже подумал что что-то случилось, — прозвучал негромкий голос Рудольфуса Лестрейнджа, а МакКиннон наконец удалось разглядеть его лицо: чуть уставшее, но привычно улыбающееся уголками губ.
Все мышцы сразу расслабились, а в душе появилось приятное чувство безопасности. Всё же Лестрейндж умел внушать доверие, даже когда был недоволен. Сейчас недовольство тоже проскальзывало в глазах, но бывший Слизеринец упорно не показывал этого.
— Здесь настолько темно, что я немного заплутала, — произнесла Марлин, оправдывая своё опоздание и переминаясь с ноги на ногу. — Зачем хотел меня видеть?
Руди издал короткий смешок, стягивая капюшон. В его глазах отражался свет от волшебной палочки, а губы растянулись в таинственной усмешке.
— Не против немного прогуляться? — спросил Рудольф, поворачиваясь лицом к спуску с холма и поднимая голову к небу. Ох уж эта привычка отвечать вопросом на вопрос!
— Прогуляться. Ночью. В Запретном лесу, — чётко проговаривая каждую фразу, иронично протянула Марлин, скептичным взглядом смотря на парня. — Ты действительно сумасшедший, Лестрейндж. Если нас съедят акромантулы, то в этом будешь виноват только ты.
Марлин довольно часто прогуливалась в лесу. Прихватив мантию-невидимку Поттера, выбраться из замка было довольно просто, но ещё ни разу девушка не встретилась с каким-либо действительно опасным существом: всего пару раз ей на пути попадались лисы и единороги. Возможно, это было связано со временем суток, ведь прогулки проводились обычно после полудня, или же МакКиннон просто сопутствовала удача. Ночные вылазки Гриффиндорка обожала, но не в Запретном лесу, где тобой может отобедать какой-нибудь акромантул или гиппогриф.
— Только я, — серьёзно повторил её последние слова Рудольфус и криво ухмыльнулся. Он продолжал смотреть вверх, пробегаясь взглядом по знакомым созвездиям. — Когда это ты вдруг стала бояться Запретного леса, Марлз?
— Ночного Запретного леса, — поправила его Марлин и точно также подняла взгляд к небу.
Она не знала, почему вообще сейчас стоит тут и мёрзнет, а не сидит в тёплой гостиной и слушает привычные споры Сириуса Блэка и Джеймса Поттера. Смотрит на звёзды в компании Пожирателя смерти, нарушителя закона, а не наблюдает за танцами пламени в камине, вместе с друзьями-Мародёрами. Философски разговаривает о Вселенной, вместо того, чтобы шутливо придумывать неприятности для Слизеринцев. Почему она это делает? Девушка уже в который раз задаёт себе этот вопрос, но стоит ей только услышать голос Лестрейнджа, как тут же находится ответ: здесь ей уютней. Ей комфортно, как бы это странно не звучало, таиться от общественности, находиться на собраниях с теми людьми, к которым она привязалась всей душой.
Если бы кто-то сказал МакКиннон о том, что она в скором будущем будет проводить время с Рудольфусом Лестрейнджем, то Марлин определённо попыталась бы врезать этому выдумщику по лицу. Она совершенно точно бы в это не поверила. А сейчас... Сейчас Гриффиндорка лишь спокойно сидела на траве, расслабившись от тихих и не имевших почти никакого смысла рассуждений Руди. Тот часто заводил долгие разговоры, которые успокаивали все струнки её девичьей души. Но вдруг он резко сменил тему, поддерживая всё тот же бесстрастный тон в голосе, но на этот раз внимательно выжидая ответа. Так вот чего он так безропотно начал разговор — дабы медленно перейти к главной и самой больной, на данный момент, части.
— Думала на счёт Ордена? — спрашивает Рудольф, на этот раз не смотря на Марлин, а куда-то в сторону, будто собственный вопрос поставил его в тупик.
— Я уже давно всё решила на его счёт, ты же знаешь. — Голос Гриффиндорки звучит сухо и недовольно, ибо ей уже настолько осточертел этот вопрос, что просто хотелось молча уйти после него.
— Я не это имел в виду, — выдыхает Рудольфус, отрывая глаза от звёздного неба. Его лицо серьёзно, а слова из его уст звучат как-то отстранённо, будто Пожирателю совершенно всё равно на ответ Марлз, но по его нетерпеливому взгляду можно было понять, что это совершенно не так. — Будешь также легко общаться с Мародёрами, членами Ордена Феникса? Также хоронить трупы, отпевать храбрость своих, при этом зная пристанище Пожирателей смерти?
Марлин всё думала, почему ни Амикус, ни Руди, ни даже Доркас до сих пор не могли спокойно относиться к решению МакКиннон. В причины она ставила всё что угодно: недоверие, может быть они думали, что девушка нагло лжёт им в лицо; злость, из-за нерешимости Гриффиндорки... Но нет. Именно сейчас Марлз поняла по какой причине на неё давили, постоянно задавали один и тот же вопрос — страх. Простая боязнь ощутить ту близкую боль, какую обычно ощущают люди, когда их друзья теряют близких. Смотреть, как опустошаются их сердца от безумной боли, как слёзы смывают с их лиц все воспоминания об ушедших, а оставляют лишь гудящую пустоту. Наблюдать за кардинальным изменением человека не менее больно, чем меняться самому.
— Я выдержу, — коротко отвечает Марлин и снова молчит. Девушке нечего было сказать, она сама не знала, что будет чувствовать, но точно себе пообещала, что выдержит очередное испытание на прочность, чего бы ей это не стоило. — Я могу постоять за себя сильнее, чем ты думаешь, Рудольф. Не вздумай отворачиваться, ты же знаешь, я права. Не стоит за меня беспокоиться.
Он ничего не говорит, лишь снова переводит взгляд в сторону неба. Оно было таким же тёмным, как и пару минут назад, совершенно ничего не изменилось, но Руди продолжал внимательно вглядываться в очертания звезд.
— Ты сомневаешься, — делает вывод МакКиннон, отвечая на его упорное молчание. — Даже если я и не выдержу, даже если сломаюсь, рядом со мной есть люди, которые меня поддержат. — Девушка выдерживает паузу, затем снова говорит, и её голос звучит мягко, осторожно, будто боясь обжечься: — Доркас, Амикус, ты, в конце концов.
Рудольфус хочет сказать, по его выражению лица можно понять, что он всё же успокоился, но не успевает он открыть рот, как откуда-то со стороны послышался странный звук. Казалось, будто это... Тысячи ног несутся прямо в их сторону. "Ещё пауков не хватало", — отшучивается Марлин, но тут же понимает всю серьёзность её неудачной шутки.
Какими были бы Ваши чувства, если бы Вы увидели целый полк пауков, размером со слона? А если бы бежали от них? Вот поэтому никакие мысли не лезли в головы двум силуэтам, бегущим навстречу жизни. Топот огромного количества ног пауков-акромантулов был далеко, достаточно далеко, чтобы успеть скрыться, но он был настолько громок, будто бы враги наступали им на пятки. Скрыться. Хотя бы одно потайное местечко, где можно было бы укрыться. Они не оборачиваются, лишь смотрят по сторонам, напрягая зрение. Запас воздуха в лёгких неимоверно быстро иссякал, начинало гореть нёбо, будто Вы первый раз попробовали васаби. Нечем дышать, весь воздух будто был окутан пламенем, и ты дышишь, дышишь этим пламенем, понимая, что оно также стремиться отнять твою жизнь. Марлин начинала замедляться, почти незаметно, но всё же её шаг становился уже. Казалось, она бежала уже довольно долго, а физическая подготовка у неё была не на таком высоком уровне, как хотелось бы. Гриффиндорка начинала уставать и даже не сразу сообразила, что её резко отдёрнули куда-то в сторону, где было темно, как в погребе. Она было хотела спросить, где это она, но тут же почувствовала знакомое прикосновение на своей ладони. Сразу поняла, что она не одна; лучше было вести себя тихо, если было желание выжить. Глаза начинали привыкать к кромешной тьме, а МакКиннон так и не понимала, где они находятся. Было похоже на ствол огромного дерева. Видимо, оно раскололось и внутри образовался довольно широкий, но тесноватый для двоих, проём. На лице Рудольфа лежала полоса света, исходящего из отверстия, через которое они очутились здесь. Лицо Пожирателя было сосредоточенно, будто он хотел за пару минут научиться видеть в темноте. Он сжал губы, бесшумно следя за происходящим с другой стороны. Было время перевести дыхание.
Топот ног стал звучать громче, отчётливее, пауки пробегали мимо, несясь в сторону либо убежища, либо добычи. Кажется, они и вовсе не заметили Марлин и Рудольфуса, но всё же на кону была цена их жизней, так что Марлз думала, что не зря они сорвались с места и не попались им на глаза. Лицо Лстрейнджа дрогнуло, видимо, от количества многоногих тварей, но почти сразу же он успокоился. Вроде всё улеглось. Им буквально повезло. Руди наконец взглядывает на Марлин.
— Всё нормально? — шепчет он, но не решается осветить её лицо с помощью волшебной палочки.
В ответ ему отправляются лишь безмолвный кивок головой и сжимание его ладони. Рудольф слышит тихую благодарность в свой адрес, но лишь усмехается и крепче, даже как-то успокаивающе, сплетает их пальцы. Снаружи всё было тихо. Такая спокойная, умиротворённая тишина после беготни голодных паукообразных. Тишина, кажущаяся зловещей, не предвещала, обыкновенно, ничего хорошего, но сейчас она укутывала душу тёплым одеялом и давала надежду на лучшее. А лучшее было ещё впереди.