Клянусь бородой Мерлина

День всех святых традиционно считается одним из самых светлых праздников, что понятно любому уже из одного названия. Несмотря на то, что у каждого вероисповедания своё мнение насчёт даты празднования, у большинства маглов он всё же ассоциируется с первым ноября. Это неудивительно, ведь гораздо большей популярностью пользуется другой, хотя и связанный с первым, праздник, отмечаемый в канун Дня всех святых - Хэллоуин. Этот праздник также является светлым, хотя по названию это очевидно далеко не каждому. Однако знающий человек ответит, что корни этого слова лежат в шотландском сокращении английской фразы «All-Hallows-Even», то есть «Вечер всех святых». И даже зная точное название и его происхождение, человек непосвящённый едва ли сможет объяснить, зачем в этот день народ массово одевается в различных тёмных, по своей природе, существ и бродит по улицам, выпрашивая что-то у прохожих. И лишь наиболее продвинутые и образованные люди из числа волшебников задвинут вам лекцию про то, что свет и тьма нуждаются в балансе, а, следовательно, раз в год тёмные силы должны быть выпущены на волю, чтобы под утро светлые загнали их обратно. Правда объяснить, почему веселящиеся и гуляющие подростки в костюмах вампиров, оборотней и ведьм каким-то непостижимым образом идут в зачёт тёмным, уменьшая реальное количество и силу этих самых тёмных, смогут лишь единицы. Тем не менее, до сих пор это работает и уже предотвратило не один десяток катастроф, которые бы непременно устроили тёмные в день, когда их сила по идее достигает максимума. Магический баланс света и тьмы – штука тонкая, ведь магия – это вам не палочкой махать. Мерлин всего этого не знал. И хотя он давно уже не был подростком, который бы сидел сутками за компьютером и совершенно не интересовался окружающим миром, тратя драгоценное время на просмотр сериалов, чтение плохой литературы от неизвестных авторов и компьютерные игры, он был далёк от многих новомодных вещей, к которым, естественно, относились и праздники, появившиеся всего лишь в десятом веке. Тем не менее, последние несколько дней он, как и все окружающие, ходил в нервном возбуждении, предвкушая день праздника. Но связано это было вовсе не с Вечером всех святых, а с гораздо более запоминающимся и редким событием – приезд к ним в школу учеников из другой страны. Два месяца назад, выйдя из поезда в деревушке Хогсмит, он не испытывал такой нервозности, как сейчас. Тогда всё казалось просто: есть кучка волшебников в забавных костюмах, есть школа, есть предмет, нужно учить детей и есть сребробородый Дамблдор, внушающий доверие и трепет своим пронзительным взглядом из-под очков-полумесяцев. Никаких подробностей Мерлин тогда не знал, ничего особенного от него не требовали. Теперь же он был в курсе всех возможных проблем, посему поводов для волнения стало больше. Чтобы разбавить томительные минуты ожидания, Мерлин начал бродить туда-сюда по перрону, украдкой поглядывая на собравшуюся делегацию. Несмотря на ранее время – шесть часов утра, народу было довольно много. Профессор МакГонагалл каждые тридцать секунд нервно доставала из внутреннего кармана мантии небольшие часы и сверялась со временем, хотя нужды в этом особой не было: Хогвартс-Экспресс никогда не опаздывал, а профессорский состав школы специально пришёл на платформу заранее. Рядом с ней стояла низенькая и пухленькая профессор Стебель – впервые на памяти Мерлина в чистой мантии. Она, ёжась от ноябрьского мороза, переступала с ноги на ногу, стараясь согреться. У Мерлина сразу возник вопрос, почему бы ей просто не воспользоваться согревающими чарами, но решил промолчать. Видимо, у дамы сказывалось волнение. На тропинке, ведущей к перрону, бродил Хагрид, подкармливая и поглаживая фестралов, запряжённых в свои кареты и заранее выстроившихся в длинную цепочку. Давеча Мерлин выяснил забавный факт, что эти кареты на первое сентября доставляются Дамблдором из дворца магловской королевы Великобритании, поскольку школе и Министерству магии владеть таким количеством карет исключительно ради перевоза школьников на первое сентября нет смысла. Никакого другого применения им у волшебников не нашлось. Сама же королева, как и премьер-министр, и ещё несколько наиболее важных магловских политиков, была извещена о существовании волшебников и в должной мере напугана этим фактом, поэтому с радостью ежегодно предоставляла их в пользование. Из прочих присутствующих на перроне выделялась группа жителей Хогсмита, среди которых волшебник узнал седовласого бармена, выставившего Мерлина из своего кабака в день посещения деревни. Встретившись с ним глазами, молодой профессор лукаво подмигнул. Трактирщик смущённо отвёл взгляд, явно вспомнив прошлый диалог. Вдобавок Мерлин узнал нескольких продавцов небольших магазинчиков, в которые он заглядывал во время своей прогулки, а также мадам Розмерту – грудастую хозяйку паба «Три метлы», пользующегося популярностью среди учеников. Тут вдалеке раздался пронзительный свист; все присутствующие резко повернулись на звук, вглядываясь в темноту. Мгновением позже в зоне видимости появился его источник, и толпа попятилась от края платформы, давая поезду возможность беспрепятственно остановиться. Мерлин отметил, что первого сентября он был значительно длиннее: большинство вагонов отцепили, оставив всего два, не считая головы. Наконец, раскрылись наружные двери вагонов, и на перрон стали вылезать взволнованные дети. Все они выглядели уставшими и замученными. Мерлин слышал, что процедура переброса их из СССР заняла едва ли не дюжину часов. Началось всё с оформления документов у себя на родине, затем в определённое время они должны были использовать групповой портал с расширенной зоной действия, специально сконструированный для переброса на огромные расстояния. Таким путём группы попадали из нескольких зон Союза в местное Министерство, откуда после очередных проверок ещё одним порталом ребят доставляли в британское Министерство. Но и там после очередного заполнения кучи бумаг ребят сажали на поезд вместо трансгрессии к воротам Хогвартса. На поезде настоял лично Дамблдор, опять что-то рассказывая про великолепную атмосферу, чувство причастности к великому и некое обязательное посвящение. Мерлин же таких взглядов совершенно не разделял, считая, что на их долю уже и так выпало достаточно переживаний, раз ребятам пришлось фактически бежать из своей страны. Где-то во всём этом хаосе им должны были нацепить языковые пластины, чтобы те по приезду сразу смогли общаться на английском языке. - Так детишки, наговоритесь потом! Сейчас объединяйтесь по парам и марш в кареты, они доставят вас в школу. Голос МакГонагалл вернул Мерлина к реальности, и он, на всякий случай, начал пересчитывать школьников, спускавшихся с перрона. - Сорок семь, сорок восемь... сорок девять, пятьдесят… и, последняя пара, а вот вы где, пятьдесят один, пятьдесят два. Всё, вы последние, садитесь живее. Пятьдесят два ученика. Ровно столько, сколько и ожидалось. Около пятнадцати процентов от общего числа студентов Хогвартса. И всё же, сравнивая это число с масштабами СССР, даже с учётом Шармбатона и ещё нескольких школ поменьше, взявших на себя часть студентов, приехали далеко не все. Кого-то не отпустили родители, кто-то сам не захотел, кто-то решил обучать своего ребёнка самостоятельно. Но, тем не менее, пятьдесят два новых ученика – немаленькое число. Достаточное, чтобы перевернуть всю школу и занятия с ног на голову. Тем временем школьники засеменили к каретам, тихонько переговариваясь между собой. Мерлин прислушался: даже не разбирая слова он чётко различал нотки акцента. По всем видимости, точность перевода у пластин оставляла желать лучшего. «Что ж, привыкнут. И мы привыкнем.» Тут волшебника привлекли громкие голоса, не относящиеся к детям. Мерлин обернулся на звук и увидел МакГонагалл с ещё несколькими преподавателями, ожесточённо спорящими с неизвестным мужчиной. Когда минуту назад Мерлин разглядывал людей на перроне, этого мужчины определённо среди них не было. Подойдя поближе, профессор смог разглядеть гостя: это был достаточно молодой парень, с виду немногим старше Мерлина и похожего телосложения. Но между ними было явное различие: кожа. А точнее, её цвет. Даже в сумерках бросалась в глаза излишняя бледность мужчины, какую встретишь разве что у инферналов. Мерлин ускорил шаг, на ходу доставая палочку. На всякий случай. Теперь уже он мог хорошо расслышать, о чём говорят коллеги: - Вы серьёзно? Они прислали вампира, в качестве сопровождающего? Дамблдор этого так не оставит, помяните моё слово. О чём ваше Министерство вообще думает? - Европейцы славятся своей толерантностью, как меня заверили. Акцент мужчины заметно отличался от того, который только что слышал Мерлин, из чего волшебник сделал вывод, что парень говорил самостоятельно, при этом довольно неплохо. - Да, но не тогда, когда речь идёт о безопасности детей. - За своих детей вы можете не переживать. А моих предоставьте мне. - В Хогвартсе все школьники в абсолютной безопасности. По крайней мере до тех пор, пока в школу не подсылают сомнительных личностей. МакГонагалл всё больше раздражалась. Именно такой её вид Мерлину был наиболее привычен, ведь она вела себя точно так же почти при любом их разговоре. К слову, вампир тоже не выглядел озабоченным. По его расслабленной позе можно было сразу сказать, что он абсолютно спокоен. Но больше всего внимания привлекали его глаза: как и при первой встрече с Дамблдором, Мерлин явно чувствовал силу и вековую мудрость во взгляде мужчины. Отчасти парень напоминал Великому Волшебнику самого себя: какие-то неуловимые нотки иронии в голосе при разговоре с заместителем директора только усилили это чувство. Мерлин решил, что парень если и не симпатичен ему, то как минимум интересен. - Как бы то ни было, министр Фадж одобрил это решение, даже если вас об этом не предупредили. Так что, если вы не против, я бы предпочёл отправиться в замок и поговорить с директором лично. К тому же, детишки ужасно проголодались. Надеюсь, вашего гостеприимства хватит на то, чтобы накормить гостей? МакГонагалл молча развернулась на каблуках и, высоко подняв голову, пошла к ожидающим каретам. Группа местных осталась стоять, озабоченно переговариваясь между собой, а остальные преподаватели, сохранявшие молчание на протяжении всего диалога, двинулись вслед за заместителем директора. Мерлин подошёл к Хагриду, бросавшему боязливые взгляды в сторону вампира. - Хорошая ночка, а, Мерлин? - Лучше не бывает. Сядем? Мерлин ободряюще улыбнулся лесничему и кивком указал на пустующую последнюю карету. Остальные преподаватели столпились в начале цепочки. - Я, честно говоря, собирался медовухи попить… Хотя, бог с ней. Мерлин легко запрыгнул в карету, а вот под тяжестью Хагрида она угрожающе заскрипела и накренилась. - Уважаемые. Здесь свободно? Пока лесничий кряхтя усаживался на место, к ним незаметно подошёл вампир и теперь с интересом разглядывал обоих. - Да, конечно. Присаживайтесь. – ответил Мерлин, краем глаза заметив, что Хагрид нервно вздрогнул, хотя и не стал возражать. - Забавные у вас традиции. Кареты… давненько я на них не ездил. Помнится, в последний раз ещё при Петре, пусть земля ему будет пухом… - Как вас зовут-то хоть? - Князь Дракулов. - Тот самый? – Хагрид напряжённо вглядывался в гостя. - Так вы обо мне наслышаны? - Не только хорошее. - Времена меняются. Раньше и на вашего брата объявили бы охоту, а теперь уже вы – лесничий в школе, а мне доверили сопровождать детей на время обучения. Хагрид не выглядел убеждённым. - Ну ладно. А меня Мерлин зовут. Просто, Мерлин. - Почему просто? - А почему князь? - Потому что таким титулом меня наградила Екатерина вторая. Ну и как-то приелось потом в народе... - А почему вторая? - Потому что перед этим была первая. Вы, как я вижу, не особый знаток истории? - У меня своя история, - Мерлин улыбнулся. - Ну да, конечно. Политики любят её переписывать так, как угодно их целям. Дамблдор… - Дамблдор далёк от политики, – вмешался в разговор Хагрид, всё ещё находящийся в напряжении. - Так вы не в курсе? - Прежде, чем вы скажете про Дамблдора что-то плохое, советую придержать язык. Дамблдор великий человек! – не унимался Хагрид. - Да, великий – это уж точно. Староват правда… – Князь криво усмехнулся. - В любом случае, говоря про свою историю, я не имел ввиду ничего из того, что пишут в британских учебниках. – вмешался Мерлин. - Да неужели? – с недоверием спросил вампир. - Представьте себе. Моя история куда прозаичнее, - загадочно ответил Мерлин, рассматривая приближающиеся огни замка.