Red

* Абердин, штат Вашингтон, 2006 Сэм пытался понять, репетировал ли Дин эту жалость на лице, пока он был в лагере лесорубов, там наверху, но потом все же решил, что нет. Дин не испытывал жалости и точка. Он не был создан для нее даже в отношении Сэма. Дин оставил свою пустую бутылку из-под пива на пластмассовой поверхности тумбочки рядом с раковиной и зубными щетками, повернул руку Сэма, чтобы осмотреть порезы, отсутствующие ногти и поморщился. Пальцы Сэма были липкими от остатков клейкой ленты. Он искривился: это так отвратительно. - Не ходи сниматься в рекламе Палмолив, - коротко сказал Дин, потянувшись к своей сумке с бритвенными принадлежностями за тюбиком Неоспорина. - Дерьмо, которое они распыляют на вырубках, чертовски токсично, старик, - и вручил ему антисептик. Не то чтобы сам Дин был ходячей рекламой рубки леса как здорового образа жизни, думал Сэм. Резкий флуоресцентный свет в ванной освещал длинный синяк вдоль его скулы, его руки были усыпаны синяками и порезами. Они оба ужасно выглядели. Всего лишь спустя пару дней в лесу. Сэм последовал за Дином из ванной, намазывая свои порезы, смутно обеспокоившись о химикатах, разъедающих его кожу. Дин открыл еще два пива из ящика возле телевизора, протянул одно Сэму. - Ну что, узнал что-нибудь? Сэм пожал плечами, тяжело плюхнулся в единственное в номере кресло и вздохнул. Пружины в матрасе скрипнули, когда Дин вытянулся на кровати, облокотившись на горку подушек под спиной. Он согнул одну руку за головой, вздрогнул, но больше ничего не сказал. Неестественно тихий. Просто устал? - подумал Сэм. - Ну, теперь я знаю, что крапива, одуванчики и вяленый лосось технически съедобные, что я на самом деле не могу найти разницу между текстурированным растительным белком и мясным фаршем, когда они в соусе для спагетти, и что у соевого молока есть вкус, только если оно шоколадное. Это вызвало еще одну ухмылку у Дина, но его внимание было приковано к особенно приторному пейзажу, прикрученному к стене, очередному шедевру с выставки изобразительных искусств Мотеля №6. - Ел, как король, там, наверху, - сказал Дин задумчиво. Сэм стянул свои ботинки и носки, посмотрел на покрытые волдырями ступни, подумал о том, чтобы выудить у Дина мнение о самом быстром способе заработать мозоли. Не. Это слишком очевидно. Поэтому он просто снова открыл Неоспорин. Остальная часть команды плантаторов отправилась на вечеринку в город, чтобы потратить значительную часть их заработанных богатств на выпивку и траву. Как у них хватало на это сил, Сэм понять не мог. Уже было восемь вечера пятницы, а ему нужно было вернуться в лагерь плантаторов завтра после обеда, времени оставалось не так уж и много. Руби спросила, не хочет ли Сэм пойти с ними, звала его, но Сэм отказался с улыбкой и извинениями, потому что должен был встретиться с братом-лесорубом, отчего она тут же отстала. Не то чтобы Дин делал что-то большее, чем ворчал на него с момента, как они прибыли в их комнату мотеля час назад. Как, черт возьми, он умудрился заработать волдырь под ногтем на ноге? Дерьмо, он ведь теперь потеряет этот ноготь, да? Сэм подергал ноготь вперед и назад, как второклассник передний молочный зуб. Немного тошнотворно. - Там был один парень в команде, который выглядел... - он попытался найти правильное описание, - просто не так, знаешь, как-то странно. - Да... - выдохнул Дин, и Сэм поднял взгляд. Глаза брата были закрыты, он прижал бутылку к груди под таким углом, что, казалось, в любой момент пиво прольется. - Дин? - Сэм встал и осторожно подошел к брату, вытянув бутылку из его расслабленной хватки. Дин вздохнул. У них не было достаточно времени для разработки стратегии. С другой стороны, они сами не были сейчас в лучшей своей форме. Сэм установил свой будильник, потому что была слишком большая вероятность, что они проспят большую часть дня. Он стянул с Дина ботинки и накинул на него яркое желтое покрывало. Дин пошевелился, взмахнув слегка одной рукой в воздухе, пробормотал что-то, но не проснулся. Сэм улыбнулся. - Спокойной ночи, - вздохнул он, мечтая о чем-нибудь горизонтальном, тихом и темном. Он выключил свет, забрался в кровать, и в этот момент она была ближе к раю, чем пиво, хорошо упакованная библиотека или чувство, когда зарываешься носом в свежевымытые волосы девушки. Сэм спал, видя во сне мрачные картины деревьев и чего-то, что скользило между ними. Холодные и тихие леса дышали ядом и волной желания. Первобытной неудовлетворенной нуждой. Луна, висящая в небесах, барабан из натянутой кожи, бьется, желает. Затем сон вдруг разорвал вой, что сотряс воздух, как повязка, резко сорванная с раны: грубо, кроваво и неожиданно. - Сэм! - раздался крик возле его уха, и его затрясли так сильно, что застучали зубы. Свет ослепил его глаза: прикроватная лампа, кажется, светила на все сто ватт. Зачем им нужны такие в мотелях? Допрашивать заключенных? Кулак Дина сжимал футболку Сэма на груди, и Сэму потребовалось несколько секунд, чтобы распознать выражение на лице брата: страх, смешанный с беспокойством, замаскированный под "не шути со мной". У Дина в своем арсенале это выражение лица наблюдалось так долго, сколько Сэм себя помнил. - Что я сделал? - Сэм оттолкнул руку Дина, с усилием сел, словно брал штурмом холм на инвалидном кресле. Занавески были закрыты, и никакого света не проникало с той стороны. Глянул на часы: четыре тридцать. Полностью проснулся. Дин потер рукой глаза, почесал подбородок, и его раздраженное выражение лица сменилось слегка саркастическим. - Ты начал бормотать про большого лилового динозавра и петь ту дурацкую песню, старик. Думал, придется огреть тебя лампой, чтобы ты заткнулся. Это значит, он не собирается говорить. Отлично. Вся эта фигня с общением, просто потрясающая, Дин. - Прости, старик, - Сэм спустил босые ноги с кровати. Дин оглянулся по сторонам, схватил свое комнатной температуры пиво со столика и сделал глоток, перед тем как передать его Сэму; тот, немного замявшись, последовал примеру Дина. Оно было на самом деле не так уж и плохо на вкус, учитывая обстоятельства. - Тебе стоит побольше... - Сэм махнул в сторону смятой кровати Дина, но Дин уже ходил взад и вперед по их маленькому номеру. - Не, я в порядке, - сказал он, глядя, как Сэм прикончил пиво, похоже, сам удивленный тем, что делает. Дин моргнул раз и улыбнулся. - Тебе нужно научиться расслабляться, Сэмми. Сэм поморщился. Сон... что-то про луну и лес. Не нужно быть гением, чтобы понять. Ничего экстрасенсорного, он просто имеет привычку спать громко. - Может, мне стоило вложиться в килограмм дури, за которым отправился Томми. Это бы меня расслабило. Дин усмехнулся. - Не путайся с этими психами, старик. В следующий момент ты поймешь вдруг, что закидываешься грибами и имеешь некую любопытную тантрическую... эй, кстати, как все вышло с той цыпочкой? Сэм вяло улыбнулся, желая, чтобы сон отпустил его. Желая забыть ту липкую тоску, голод. - Не мой тип. Дин, склонившийся над своей раскрытой сумкой, резко поднял взгляд, словно мальчишка с рогаткой на чеку. - Как раз твой тип, лузер, - затем улыбка немного погасла. - Знаешь, прачечная здесь в это время такая свободная, а ты воняешь как скунс, наевшийся мексиканской еды с помойки. Пошли. Дин был прав, мотельная прачечная была свободна в это время, но только потому, что она была заперта. Он просто глянул на замок и кивнул Сэму, который открыл его отмычкой, даже не задумываясь. Дин уселся на сушилку, пока Сэм сортировал их одежду из сумок. - Что еще ты заметил в лагере? - пробормотал Дин. Он выглядел презабавно, по большей части потому, что обернул вокруг себя ярко-желтое покрывало, чтобы была возможность постирать все его вещи. Спасибо CSI, Сэм знал все виды типичных телесных жидкостей, собранные в мотельном покрывале. Он не стал указывать на это брату, который, конечно же, не обращал внимания на то, как он выглядит в пять утра в прачечной, если рядом был только Сэм. Сэм подвинулся и затолкал все их темное белье в стиральную машину. Комната прачечной не отапливалась, Сэм поежился и, дав своей вонючей толстовке отсрочку от стирки, принялся медленно натягивать ее через голову, используя это время, чтобы обдумать свои слова, потому что он точно не знал, что может заставить Дина опять замолчать. - Там был один парень, который выглядел подозрительно. Встретил его только в первую ночь, он со мной не в одной команде. Я видел его только в общей палатке. Он даже ночует где-то на стороне горы, подальше от остальных. Дин медленно приподнял брови, глубже заворачиваясь в покрывало, что заставило Сэма съежиться. - Да? - Его зовут Лукас, - все еще ни слова от Дина. Сэм порылся в рюкзаке в поисках телефона. Нашел его и включил, пошарился в нем, пока не нашел, то что хотел, и передал брату. - Это он, на заднем плане слева. - Что? Этот парень с дрэдами и банданой? Сэм выхватил телефон обратно. Фотография была не очень хорошая, Лукас стоял на дальнем конце палатки, освещение было плохое, и другие люди стояли вокруг. И фотография была телефонная, Христа ради. - Нет, за тем парнем. Высокий блондин. Дин уставился на экран. Замолчал и поджал губы. Еле заметно покачал головой, что Сэм едва это уловил, не говоря уже о том, что понял, что это могло значить. - Ты узнал его? Из прошлого? На этот раз Дин покачал головой более определенно. - Это, может быть, и парень из "Зигфрида и Роя". Блондин был Зигфридом или Роем? Или, может, эта та телка из "Рыжей Сони", Бриджит Рэмбо-Балбоа. Ты работаешь с кучкой третьесортных знаменитостей, - он бросил телефон на стиральную машину, пока Сэм опускал четвертаки в слоты. Сэм сжал губы в тонкую линию. Может быть, Дин это заметил, потому что моргнул и отвел взгляд в сторону. - Прости, фотография не достаточно хорошая. Может быть, он. Я думаю... - ему пришлось говорить поверх внезапного шума и ритмического стука включившейся стиралки. - Что ж, исчерпывающе, - пробормотал Сэм, забирая телефон и выключая его. - Что ты хочешь, Сэм? - Прямой ответ? Как насчет этого, Дин? Дин, укутавшийся в покрывало, с босыми ногами, свешивающимися с края сушилки, будто ему было четыре года, сейчас выглядел совершенно не внушительно, точно не рядом с Сэмом, возвышающимся над ним. Но он все еще не двигался с места, и Сэм мог распознать едва заметные признаки капитуляции. Присядь. Сэм уселся на стиральную машину и подвинулся к краю ближе к Дину, потому что агрегат был громче Импалы, а он хотел услышать каждое слово, что готов был сказать его брат. - Как я и сказал, тогда в девяносто седьмом, его имя было Людовик. Он был разведчиком у лесозаготовителей. Приходил и уходил, я никогда не знал, когда, мать его, он будет рядом. - Этот Лукас сказал, что он был разведчиком, - Сэм прикусил губу, зная, что он должен предоставить Дину право говорить, но у них не было достаточно для этого времени, и он должен был быть уверен. - У него есть акцент. Странный. Не могу сказать какой. - Сербский, - подсказал Дин, глядя вниз на потертую ткань, - думаю, сербский. - Мы знаем какие-нибудь балканские легенды о волках? - попробовал Сэм, пытаясь не завопить: "Какого хрена ты не сказал мне этого раньше?". У них осталось всего несколько часов, чтобы что-то решить, и они ничего не добьются, если Дин забаррикадируется от него за своими стенами. Потому он не стал орать. Дин быстро глянул на Сэма, вмиг ощетинившись. - Ты думаешь, я не искал все эти годы? Не пей из их следов, вот все, что у меня есть. - Я так понимаю, - медленно сказал Сэм, - ты этого не делал? Дин внезапно резко выдохнул, а машина под задницей Сэма в тот же момент яростно сменила цикл для полного комплекта. - Черт, нет, Сэм! Я не делал ничего, чтобы... - его голос оборвался, и маленькая комната без окон наполнилась молчанием Дина, которое было громче, чем натужные жалобы стиральной машины. Она читает мои мысли что ли? В этот раз Сэм заткнулся и предоставил Дину возможность говорить. Когда к Дину вернулся голос, он был тихим, и Сэму пришлось напрячь слух, чтобы его услышать. - Оно в ярости убило женщину, я думаю. За... отказ. Сэм все еще ничего не говорил. Внимание Дина было приковано к полу, одна рука сжимала покрывало, другой он обнимал себя за пояс, словно у него болел живот. - Я не знаю, что он преследует, - Дин не поднимал глаз, отвернулся. Маскируясь не бесстрастным взглядом или разозленным, но чистой ложью. - Чушь собачья, - сказал Сэм, осознавая, что это может полностью заткнуть Дина. Он устал уже ходить кругами. Эта тварь преследовала Дина, сказал он сам себе. А Дин всегда обращал на себя внимание, он был привлекательным во всех смыслах этого слова. Сон Сэма: пронзительное желание, острое и смертельное, как лезвие. Это вернулось к Сэму с новой силой, и он знал, что именно Дин не будет признавать. Сидя так близко, он видел, как синяк подпрыгнул у Дина на лице, когда он вздрогнул. Мог видеть, как он тяжело сглотнул, перед тем как ответить. - Ну да... В голове у Сэма поплыло, ему нужно было больше сна, даже если Дину нет. Из-за флуоресцентного света в прачечной они выглядели бледными, как зомби. Но, как обычно, Сэм не мог понять, в какой раз Дин сказал ему хоть что-то полезное. Может быть, потому что было все еще слишком рано, или потому что они вернутся в лес уже через несколько часов. Выбирай. Эта была единственная возможность у Сэма. - Ты сказал, он не пойдет за парнями с топорами. Откуда ты это знаешь? И почему он преследовал тебя в девяносто седьмом, если ты был одним из этих парней с долбаным огромным топором? Голос Сэма был мягким, он старался не обострять ситуацию. Но Дин, однако, не собирался сотрудничать. - А ты носишь те Бама-носки? Потому что они на самом деле могут помочь с... - Дин указал на ступни Сэма, свисающие с края теперь вращающейся стиральной машины. - Надеюсь, ты отскребаешь спереди назад, а не из стороны в сторону, потому что так ты себе можешь серьезно попортить колено, - Дин попытался улыбнуться. Бесполезно. - Знаешь, лесорубы тоже отчищают площадки. Так лучше для... - Дин, - предупредил Сэм. Улыбка исчезла, и Дин отвел взгляд. - Я не могу объяснить это, Сэм. Он просто появился в тех местах, голодный. Почуял мой запах. В последний раз даже не имело значения то, что я был с лесорубами. И "в последний раз" звучало не совсем как "в первый раз", но это было сказано так быстро, что Сэм не смог толком уловить. Дин быстро продолжил: - Я отпугнул его, - он махнул рукой, - у меня была бензопила, и это было довольно мощным заявлением о намерениях. Но... - его голос дрогнул. Он посмотрел на Сэма с жалостливым выражением на лице, старался заставить его понять и в то же время развеять его опасения. Это совсем не работало, ни на каком уровне. Теперь он снова смотрел в сторону. - И тогда он начал преследовать плантаторов. И... нашего лагерного повара. Сэм распознал, что окрасило слова Дина, и это причинило ему боль. - Ты не упоминал... ее? - Дин кивнул. - Ты не упоминал ее. Дин вздохнул и вновь потер лицо. - Не знал до этой недели. Она присматривала за мной, там, наверху. И Сэм знал, о чем Дин говорил: рубка деревьев была достаточно тяжелой работой для восемнадцатилетнего, даже для того, кто привык охотиться на призраков и гулей. Дин улыбнулся. - Она была милой. Но спустя три недели после того, как я покинул лагерь, ее убили. Дейв сказал, что всем , что они нашли, была кровь... - его голос стал еще тише, - и части тела. Копы думали, что это был медведь. Плантаторы просто исчезали. Но Лори... - и его голос затих совсем. Он пожевал губу, - он порвал ее на части. - Может, это и был медведь, - мягко спросил Сэм. - Это не был медведь, - в этом уверен, но многое все еще осталось несказанным. Пытаться добиться от Дина прямых ответов - это как вытачивать бриллиант в кузове прыгающего на ухабах грузовика. - Да. Плантаторы тоже так думали, - поднял взгляд на секунду, затем вновь опустил глаза. - Будьте осторожны с Лукасом. Я не думаю, что он пойдет за тобой... присматривай за девушками. - Если он не пойдет за мной, какого дьявола он тогда должен пойти за тобой? Ты, видимо, чертовски хорош на вкус. В ответ последовала тишина, когда Дин занялся научным исследованием линолеума. Страх вцепился в Сэма хваткой ротвейлера, жестко и болезненно. Заполз внутрь, как ледяная вода, вышел, как расплавленный свинец. - Ты хочешь, чтобы он нашел тебя, - бесцветно произнес Сэм. - Посмотри на меня. Дин поднял взгляд. - Ты хочешь, чтобы он нашел тебя, - повторил Сэм увереннее. Дин покачал головой. - Я не хочу ничего из этого. - Так ты знаешь, как убить его? – он повысил голос, не в состоянии обуздать свои эмоции. - Хоть какие-нибудь идеи? Дин, я не ребенок. Это то, что ты всегда делаешь! "Сэм, хватай детей и беги отсюда, а я пока получу удар током, который едва не убьет меня"! - он вполне прилично его изобразил, но Дин не рассмеялся. - Это за этим ты притащил меня сюда? Чтобы я защищал хиппи-телок, пока ты прозвонишь к обеду? Это возымело свое действие. Дин провел рукой по голове, взлохмачивая ежик волос. - У меня есть бензопила, Сэм. Твари будет сложно кого-то съесть, если у него не хватает головы. - И все? Это твоя идея? - Сэм поднял руки ладонями вверх. Дин убийственно глянул на него. - Я могу отвлечь Лукаса, удостовериться, что он не знает о том, что ты в горах, пока у нас не будет плана. И если он за тобой... Какого черта ты сделал, чтобы так его заинтересовать? - остановился, желая ответа на этот вопрос. Дин пожал плечами и после продолжительного молчания взбешенно ответил: - Я не знаю, Сэм! Это не моя вина, я не просил этого! И это было самое близкое к правде, к какой они пришли за всю ночь. Сэм кивнул. Дин никогда не напрашивался и всегда напрашивался одновременно. - Ты не должен встречать его в одиночку, старик. Лукас не знает, что ты на горе. Пока еще. Мы можем потянуть время, провести расследование... Дин вздохнул, будто Сэм предлагал ему связать что-то. - Тут нечего расследовать, Сэм. Если это оборотень, то он следует самому странному в мире лунному циклу. Мы тянем время, и больше девушек убьют. У нас есть приманка, - он положил руку на свою грудь, - все, что нам нужно - это работающая бензопила. Это причина, по которой я пришел сюда, Сэм. Я обдумывал это годы. И сразу же замолчал. Вот и все, думал Сэм. Признайся, это пугало тебя до жути на протяжении лет. Скольких лет, Дин? Больше десяти? Как я могу задать тебе этот вопрос, чтобы ты остался в комнате? Сэм облокотился на стену за спиной, стиральная машина теперь раскачивалась из стороны в сторону как аттракцион на ярмарке. - Большой злой волк, - сказал он, старясь сохранять зрительный контакт. - Большой лиловый динозавр, - огрызнулся Дин. - Ты одержим, к чертям собачьим, - на этот раз он спрыгнул с сушилки, не в состоянии больше оставаться неподвижным. Сэм добрался до него, и они оба это знали. - Нет, - возразил Сэм, - нет, послушай. Он же должен приходить откуда-то, верно? Но Дин уже закатил глаза и начал снова ходить взад-вперед, обернувшись в свое цыплячьего цвета покрывало. - Я не собираюсь обсуждать чертовы сказки, Сэм. Это то, в чем мы застряли. - Ой, да ладно, старик, ты послушай себя. Посмотри на себя. Половина тварей заканчивают мертвыми от наших рук как раз потому, что это и есть долбаные сказки. Отдай должное, приятель. Дин довел до совершенства способность не обращать внимания на слова собеседника и двигаться дальше – дискуссионное мастерство. - Я хочу, чтобы ты упаковал кое-какое оружие в этот твой девчоночий рюкзак. Не знаю, убьет ли его огнестрельное оружие, думаю, нам, возможно, придется снести его голову. Мачете... - Мачете, - повторил Сэм недоверчиво, - я привяжу мачете к рюкзаку. Дин кивнул абсолютно серьезно. - Возможно, этот Люк... - Лукас, - поправил Сэм. Лицо Дина приобрело выражение «без разницы». - Лучше быть готовыми, Сэм. Ты, скорее всего, будешь в безопасности, пока не встретишь его лицом к лицу, так что держись от него подальше. Он подбирается очень тихо, - и прямо сейчас, прямо сейчас что-то изменилось в лице Дина, и он замер, как вкопанный. О, черт, подумал Сэм. Он встречался с этой тварью больше одного раза. Больше одного раза и он не говорил мне. Он знал Дина лучше, чем кто-либо, знал, что если он спросит в лоб, то получит захлопнувшуюся перед носом дверь в довесок к другим проблемам. - Ты продолжаешь называть его волком, Дин. Он может изменяться? Ты видел, как он превращается? - Иисусе, уверен, это не было сложным вопросом. Просто «да» или «нет». Дин пожал одним плечом – и это движение будто причиняло ему боль. - Может… - Сэм собирался сказать что-то еще, но Дин его опередил: - Я не помню, ясно? Что-то вроде... - его голос затих в тот момент, когда стиральная машина внезапно замолкла. - Держись к чертям подальше от него, ясно? Просто защищай девушек. - Как? - и в этом был подвох, разве нет? Целый горный склон грубого ландшафта и глубоких дебрей, десяток женщин, которые в любое время могли оказаться разбросанными по нему. Был только один способ защитить девушек, именно тот, что предлагал Дин. Позвонить к обеду. Окрестности Олимпии, штат Вашингтон, 1997 - Ты выбираешься отсюда? - спросил дядя Гуденафф, сигарета была зажата в уголке его рта. Она оставалась совершенно неподвижной, сколько бы он ни говорил, а говорил он много. Дин узнал об этом по дороге вниз из долины Квазилит, когда сидел на одном из сидений в большой кабине грузовика, а дядя Гуденафф потчевал их рассказами о драках, пьяных кутежах и женщинах, тех, которых любил, и тех, от которых стоило держаться нахрен подальше, о лучших местах, где можно было поймать лосося без лицензии. Дядя Гуденафф говорил без чертовой остановки , что, кстати говоря, было даже удачной вещью, потому что это значило, что Дину не требовалось говорить ни единого слова. Ему и не хотелось что-либо говорить. Не с Брентом Проктором, сидящим рядом с ним, и особенно не с Людовиком Гребаным Трансильванским Пожирателем Скаутов на переднем пассажирском сидении. Шок последней минуты состоял в том, что Людовик попросил подвезти его вниз. Дину показалось, что Людовик ждал того, чтобы увидеть, в какую машину сядет Дин, перед тем как попросить Дядю Гуденаффа подбросить его до города. Всю поездку высокий мужчина был тих, коротко бросал взгляды на Дина, сидящего сзади, - быстро, как язык змеи, пробующий воздух. Ловит запах. Дина отвлекало еще и другое: Брент Проктор. К черту Такому, ты должен тусоваться с ребятами, Дино. Что, можно подумать, у тебя есть занятия получше? У тебя есть девчонка, к которой надо вернуться? У такого юнца, как ты. Может, а? Может, нет, не с этим детским личиком. Давай, оставайся с нами, мы покажем тебе, как веселиться. Раздраженный вконец дядя Гуденафф сказал Бренту оставить Дина в покое. Дин очень сильно старался не проронить ни слова, но не потому, что его достал этот придурок, Брента он мог вытерпеть. Но Людовик с мягким крематориумно-европейским акцентом и руками, как лопасти потолочного вентилятора, был чем-то совершено иным. Грузовик свернул с шоссе в десяти милях от Олимпии. Дядя Гуденафф зарулил на заляпанную грязью парковку, которая была еще покрыта коллекцией выбоин и луж - таких, что могли проглотить Тойоту целиком, - где были так же припаркованы несколько пикапов. Лесорубы стояли облокотившись на пеструю флотилию, куря и смеясь. Многие из них держали в руках странно выглядящие полуавтоматические ружья и полную камуфляжную экипировку. Местом рандеву была "Шлеп поляна и сопутствующие товары", где Дейв, Брент и еще порядка двенадцати других парней из бригады собирались провести вторую половину дня, пытаясь убить друг друга при помощи краски, а потом пить всю ночь и, скорее всего, и следующий день в Олимпии. Дядя Гуденафф следовал в офис в Такому и подвез бы любого, кому было бы необходимо. Второй бригадный грузовик направлялся в Сиэтл, если кому-то понадобится. Дядя Гуденафф стоял рядом со своим грузовиком, наблюдая за Дином, пока тот вылезал из кабины. - Ну, Дино, куда тебя подбросить? Или ты останешься здесь с этими придурками? Решай, Винчестер. Людовик стоял близко, слишком близко, прислонившись длинным телом на дверь белого грузовика компании дяди Гуденаффа, руки были скрещены на груди – ждал, чтобы услышать, куда направляется Дин, что он собирается делать. Он бы пришел к самому его порогу, покажи ему Дин дорогу. Остается только одно. Дин пожал плечами, не глядя на Людовика, но посмотрел на Брента. - Думаю, Проктор высказал неплохую идею. Я раньше никогда не был в таких местах. Людовик вздохнул, оттолкнулся от машины и направился к грузовику, идущему в Сиэтл. Дин медленно выдохнул, обернулся, чтобы увидеть, как дядя Гуденафф потянулся в кабину грузовика, чтобы достать оттуда переполненную сумку. - Думаю, ты хочешь свою оплату? - улыбнулся дядя, лицо сморщилось, как дешевая скатерть, глаза зарылись в складках. - Наличными подойдет? - это была шутка. Он протянул толстый бумажный конверт. Он не был заклеен, и не уверенный в этикете Дин заглянул вовнутрь. Дядя Гуденафф смеялся долго и громко, обрадованный выражением лица Дина. - Ты хорошо работаешь, Малыш. Продолжай в том же духе, и ты заработаешь в три раза больше через пару месяцев. Дин достал пятьдесят долларов и постучал конвертом по своей ладони. - Могу я попросить вас об одолжении? Вскоре дядя Гуденафф выехал с промокшей парковки, и Дин старался не смотреть, это было для него слишком болезненно. Грузовик в Сиэтл в скором времени уехал с Людовиком и несколькими семейными мужчинами, и их отбытие означало, что задница Дина теперь была фактически в руках у потрепанной оставшейся части бригады, один из членов которой намеревался задать Дину жару настолько, насколько это было возможным. Ну, хорошо, думал Дин, следуя за бригадой в офис пэйнтбола "Шлеп поляна" и разглядывая стену полуавтоматических пневматических винтовок, висящих позади стойки. Винтовки имели названия вроде: Клинок Затмения, УЛЕ Автомаг, ЛСК Матрица. Автококер, ради всего святого. - Ну что? - Брент подошел к Дину, положил руку на его плечо. От него уже несло парами виски. Брент держал огромную винтовку на плече и несколько канистр с шарами краски и сжатым воздухом, прикрепленными на патронташ. Он передернул затвор ружья, явно наслаждаясь ощущениями. Выглядел как идиот. - Думаешь, сможешь справиться с этими малышками? Ага, подумал Дин, абсолютно. Такома, штат Вашингтон, 1997 Сэм стянул рюкзак со своего плеча, который из-за своего содержимого в виде нескольких книг был довольно тяжелым: Чосер (не понятно), Беовульф (чертовски потрясающе) и собрание сочинений Джона Донна (депрессивно, как сам ад). Было далеко за пять часов вечера, выходной уже звал Сэма, но ему нужно было сделать эссе к понедельнику, так что он знал, чем он будет занят. Снаружи небо было серым, но так продолжалось всю неделю, из-за льющего без перерыва дождя все казалось мерзлым и неприятным. Арендодатель держал апартаменты без отопления, и Сэм большую часть времени ходил в помещении в куртке. Весна. В Калифорнии это было бы... Не думай о Калифорнии. Или Аризоне. Или Нью-Мексико. Или о любом другом месте, куда отец их почти никогда не возил. Сверхъестественные твари, судя по всему, всегда предпочитали холод и сырость. Еще один "плюсик" в пользу худшей в мире профессии. Не думай о солнце. Думай о папе и вовремя ли он принимает его лекарства, а может, ему станет достаточно хорошо, чтобы он от них отказался. Было проще, когда он принимал их, Сэм знал, что тогда отец будет сонным и вялым. Не будет иметь аппетита, что отлично вписывалось в тот факт, что у них нет еды. Когда он был полностью накачен лекарствами, Джон обычно не замечал, что Дина нет уже почти две недели. Не спрашивал, где, черт возьми, он? Он вышел, пап. Пошел в магазин. Нужно кое-что сделать после школы. И наконец: ему пришлось уйти, папа. Он не хотел, добавлял Сэм, будто это имело значение для Джона. Для Сэма это имело значение, где-то там глубоко внизу, куда он заталкивал все мысли, которые хотел игнорировать. Он вернется. Он скоро вернется. Он так сказал. Дин не хотел уходить, и Сэм плохо себя чувствовал от того, что не попрощался с ним нормально. Ты скоро вернешься, и тогда мне не нужно будет скармливать папе твои жалкие оправдания, Дин. Тащи свою задницу назад. Сэм проскользнул пальцем в дверную щель и заглянул вовнутрь. Отец выглядел темным возвышением на кровати, а его положение определялось белым длинным гипсом. Почти пришло время для следующего раунда лекарств, которые кончались быстрее, чем их скудные запасы продовольствия. Сэм обернулся через плечо на их кухню-гостиную. Даже нет телевизора, чтобы его отвлечь, кабельного тем более. Он делал огромное количество домашнего задания. Много читал, иногда даже Джону вслух. Сэму втайне нравилось выбирать те книги, которые, скорее всего, отец возненавидел бы: "Прощай, оружие" или "Цветы для Элджернона". Сэм наполнил стакан водой из-под крана и решил, что он мог хотя бы собрать ужин. Он почти привык быть голодным, но все же сообразил себе два куска хлеба из холодильника и пару кружков колбасы на ужин, решив, что сейчас наилучшее время что-нибудь съесть. Сэм включил настенную лампу над столом, благодарный хотя бы тому, что электричество входило в арендную плату. Ты вернешься. С деньгами. Папа с ума сойдет, если он позвонит пастору Джиму. Нам не нужна чертова благотворительность, Сэм. Он подскочил от внезапного стука в дверь. Черт, только не Килканнон, грубый, желающий свою оплату, жаждущий ее прямо сейчас. Сэм считал, что Дин должен был использовать каждую унцию из резервов своей способности уговаривать домовладельца, раз дал апартаментам 3В такую большую отсрочку. Арендная плата была просрочена уже на месяц. Слишком тихий стук, чтобы это мог быть домовладелец, решил Сэм. Он не позаботился о том, чтобы заглянуть в глазок - если это был чертов зомби или другой монстр, Сэм решил, что направит его в спальню к отцу и даст им возможность разбираться самим. Это был не зомби, а жилистый человек с обветренным, как у моряка, лицом, сигаретой, заткнутой за ухо, взъерошенные коричневые волосы были собраны в хвостик, худые и жесткие руки торчали из рукавов белой футболки, будто бы он совсем не чувствовал холода. Если он собирал какие-то пожертвования, то своим видом приводил в замешательство. - Привет, - сказал мужчина, роясь в заднем кармане. - Ты Сэм? - А что? - спросил Сэм, чуть отступая назад. - Если да, то твой брат просил меня тебе кое-что передать, - прямой взгляд, открытый. Просто спрашивает. Отец слетел бы с катушек, что было только лишним поводом сделать это. - Да, я Сэм. Где Дин? - О, просто дурачится с парнями. Сказал: тебе это необходимо, - и он вручил ему большой бумажный пакет коричневого цвета, с пятнами от кофе с обратной стороны. - Сказал, что постарается вернуться на следующих выходных, может быть, через две недели. Хотел знать, как поживает ваш папа, - он ждал ответа, но Сэм ничего не говорил, по большей части, потому, что его сердце внезапно оказалось прямо в чертовом горле. До этой секунды он на самом деле не осознавал, как сильно ему не хватало Дина, не потому, что он мог купить еду или нянчиться с отцом в его худшие моменты, а просто... Дина. Худой мужчина вынужден был спросить еще раз, более четко, будто Сэм был немного заторможенным. - Твой папа в порядке? - Сэм удивленно кивнул. - Хорошо, увидимся, малыш, - и оставил Сэма в дверях, неловко держащим конверт и даже не пытающимся сказать "спасибо". Конверт содержал больше тысячи долларов. Сэм перебрал пальцами деньги, потом разложил их на кухонном столе, посчитал еще раз, желая быть уверенным. Глядел на незнакомые лица, трогал их указательным пальцем. Между купюрами обнаружилась записка, спешно нацарапанная на обратной стороне флаера в ярких цветных пятнах. Пэйнтбол-площадка в Олимпии. Будь ты проклят, Дин. Неровным почерком брата зеленым фломастером было написано: Пойди купи еды. И Сэму не нужно было предлагать дважды. Долина Квазилит, штат Вашингтон, 2006. Пояс сидел на нем как-то неправильно, все ужасно чесалось, поэтому Дин заглушил бензопилу, поднял ее, поставил на пень и огляделся: ничего кроме зелени и сырости и сильного запаха выхлопных газов, растворяющегося в воздухе. Земля влажно пружинила под его ногами, и он не мог точно сказать, было ли это от дождя или от его пота, льющегося ручьями с его лица. Сняв зубами одну кожаную перчатку, он забрался пальцами под пояс, поправляя его. Замер на мгновение, слушая удаленный звук другой бензопилы вниз по склону, чтобы понять, как близко был другой парень и куда предпочтительно свалить его дерево. Дин снял каску и защитные очки, вытер лоб тряпкой от бензопилы. Теперь, скорее всего, измазал лицо маслом. Последние несколько дней, с момента их с Сэмом встречи в Абердине, он наполовину работал, наполовину ждал, когда волк решит появиться. Сэм звонил по спутниковому телефону прошлой ночью: Лукас ушел куда-то и не появлялся на работе уже пару дней. Никто не беспокоился, потому что он делал так уже не в первый раз, как узнал Сэм. Так что же это значило? Оба они удивлялись, Сэм вслух, Дин мысленно. Держи свои чертовы глаза открытыми, вот что это значит, Винчестер. - Эй! - он обернулся, чтобы увидеть поднимающегося на холм Дейва, светоотражающий жилет сверкал в рассеянном сером свете, перемешанным с дождем, что едва было что-то видно. - Ты в порядке? - обычно кто-то приходил проверить, если не было слышно звука работающей бензопилы больше, чем пару минут. Пила Дина молчала слишком долго: большинство парней, за исключением Вилли, который был ленивым ублюдком, были очень осторожны в вопросах безопасности. Черт, они могли набиться в гребаный доисторический грузовик и ехать на нем по чертовому минному полю без ремней безопасности, но на работе? Это была совсем другая история. - Порядок, - ответил Дин, замечая выражение лица Дейва. Он был здесь не потому, что пила Дина не работала. - Что случилось? - У нас проблемы, - и сердце Дина провалилось. Кто-то погиб. - Они добрались до деревьев. Дин моргнул в непонимании. Потом с облегчением. - Что? Ты шутишь? За следующим блоком вырубки, ближе к основанию долины, где две горы нависали над рекой и земля была особенно крутой, не защищенная часть старого леса, а место прямо по соседству. Очевидно, достаточно близко к какому-то проклятому совиному гнезду, что кто-то где-то - скорее всего, в кофейне в Сиэтле - решил, пришло подходящее время для жестких действий. Группа из двадцати протестантов стояли вокруг дерева, кто-то с плакатами. Дин глянул на Дейва, который улыбнулся в ответ. - Проблема, - сказал Дин, - да, я бы сказал, это проблема. Брент Проктор и Паскаль стояли рядом с дымящимися кружками кофе в руках. Один из протестантов развел небольшой костер и подвесил над ним чайник. Позади кедра несколько палаток оповещали о их намерении остаться здесь надолго. Брент уже болтал с одним из поселенцев, девушкой-подростком с длинными косами и десятком фенечек на тонких запястьях. Все, что видел Дин - еще больше корма для волка. - Ну так, Дино, - Брент прервал свой разговор, который был, скорее всего, попыткой флиртовать, которая, по мнению Дина, зная Брента, сводила его шансы почти к нулю. - Что будешь делать? - Я? - но Дейв пришел, чтобы найти его. Привез его сюда. Кажется, репутация нагоняла его, первым сигналом было его старое имя "Дино" из уст Брента. Мужчина с крысиным лицом и неопрятной бородой, росшей клочками, будто ее пожевала собака, криво усмехнулся. - Эй, ты тут один с золотым языком. Сделай свой фокус с этим обнимателем деревьев. Дейв уже стоял рядом с ними. Держал две кружки кофе, одну из которых отдал Дину. Пока репортеры или большие боссы не появятся, здесь не было нужды вставать в позы и толкать речи. - Да. Так что, Дин? Как насчет отработать свою зарплату? Дин глотнул кофе - он был чертовски неплох - и отдал свою пустую кружку одному из протестантов, повернулся к грузовику Дейва, расстегнул тяжелый рабочий ремень и бросил его на переднее сидение. Пятьдесят футов наверх. Хорошо, что это был кедр, а не ель, потому что забраться на него было намного проще. Шипованые ботинки помогали: ствол кедра не был таким ребристым, как у ели, был скользким, но ветки начинались ниже. Одна рука соскользнула. Ему стоило воспользоваться страховочными ремнями, но если уж один из протестантов забрался туда без них, то он, уж будьте уверены, не собирался позорить парней, беспокоясь об этом. И пока костюмы не появились, чтобы заставить его сделать иначе, он будет поступать по-своему. Дин ухватился за ветку крепче, рассчитал три движения наперед, убедился, что он движется в нужном направлении и путь чист. - Эй! - крикнул он на половине пути наверх, заставляя человека там посмотреть вниз. Пожилая женщина, возможно, в поздних шестидесяти, соломенная шляпа, украшенная пластиковыми цветами на ее голове, и ярко-лиловый дождевик-пончо. Она улыбнулась ему и помахала рукой. Дин беззвучно выругался. Одна из этих чертовых Бабушек, тех, что работают в кругах протестантов, поют дурацкие песни и в основном устраивают хаос на атомных электростанциях, военных парадах и лесозаготовительных вырубках. Он помнил их из прошлого. Должно быть, в этот раз все дело было в совах. Ветка за веткой, выше еще на несколько футов, заранее зная, что это бессмысленная миссия. Он не был правильным посредником для этого. По факту, он не был посредником ни в каком смысле в этом мире. Сэм... вот Сэм имел бы здесь лучшие шансы, но он был на другой стороне долины. Наконец, он встал на одну ветку, зацепился рукой вокруг другой и смог оказаться на уровне глаз со старушкой. Оказалось, она была рада его видеть. - Я бы предложила чаю, - сказала она, открывая клетчатый термос, - но мне стоит действительно быть поаккуратнее. Тем более ты только что выпил чашку кофе, да? Так, значит, она могла видеть все внизу, не была близорукой. Дин улыбнулся, размышляя о том, как долго ему нужно оставаться здесь наверху, прежде чем он сможет спуститься вниз и отрапортовать Дейву, что его легендарные силы убеждения не сработали на этой пожилой даме. - Я Дин, - сказал он. - Эйлин, - старушка налила чай, достала пакет с печением из холщовой сумки, висящей рядом с ней. Предложила ему одно. - Ты давно деревья рубишь, сынок? О, пожалуйста, он на самом деле не хотел вступать в идеологические дискуссии с ней. Он покачал головой. Она разломила печенье. - Не долго, - ответил он, глядя, как она отпила чай из крышки термоса. - Я не жду, что вы захотите спуститься? Я помог бы вам. Она медленно покачала головой. - Ты и твои друзья сложите бензопилы? Леди, вы видели, что сейчас в лесу? Дин покачал головой с печальной улыбкой. - Это не мое решение. - Конечно. С этой высоты Дин видел всю долину, широкие полосы разрушений, землю, разрытую, как траншеи времен Первой Мировой Войны. - Я должен был спросить, - объяснил он. - Ну, хорошо. - Послушайте, Эйлин, - потому что его на самом деле не сильно волновали деревья в данный момент, - здесь наверху не безопасно. - Опасно для тебя и других живых существ. Большие компании не думают о вас, ребята. Они думают о размере прибыли, - ее проницательные голубые глаза впились взглядом в Дина, все еще веселые, но и серьезные. - Да, я все это знаю. Подрядчики там внизу, - он указал большим пальцем, не сильно беспокоясь о высоте, он, может, и боялся летать, но это никак не было связано с высотой. - Они должны зарабатывать на жизнь тоже. - Черт, он начинает втягиваться в это. Это не причина, по которой ты здесь, Винчестер. - Когда все деревья исчезнут, здесь не будет больше жизни. А компании вроде Вайерхаузер? Они передвинутся на новое место, оставив вас ребят позади. Леди, леди, леди. Он вытер дождь с лица одной рукой. - Да. Ну, я немного волнуюсь, по правде говоря. Несколько плантаторов пропали. А вы здесь наверху, совсем одна. Ее взгляд стал суровым. Хорошо, неверная тактика. Господи, где был Сэм, когда он так нужен? - Эйлин, - он попросил мягким голосом, - вы должны спуститься. Тут сыро и холодно и есть нечто пострашнее лесорубов в округе. Она положила свою руку на его. Рука была теплой. Из них двоих она была лучше экипирована для того, чтобы провести пару дней прикованной цепью к дереву. - Мы позвонили в газеты в Сиэтле, репортеры скоро приедут. Так же как и представители компании, я думаю. С их пиарщиками. Довольно скоро это станет не больше, чем риторикой, но мы с тобой знаем правду, Дин? Я знаю, ты не враг. Приходи еще. И все. Она его прогнала с дерева. По пути вниз Дин подумал, что, может быть, это даже хорошо. Кто-то наверху с хорошим обзором на долину, кто-то с острым зрением и причиной быть наблюдательной и осторожной. Затем внезапно слова Сэма: Большой Злой Волк. Твою мать. Но правда, не то чтобы такая старая пташка могла привлечь внимание того, кто охотился в этой долине. Насколько Дин знал, эта тварь была заинтересована в нем и в том, чтобы забирать кого-то молодого и женского пола, если он сам был недоступен. Эйлин будет, скорей всего, в безопасности наверху с ее чаем и печеньем, так долго, пока ее цепь держит, и она не свалится ночью из ее гамака. Спрыгнув вниз с последних нескольких футов, он покачал головой Дейву, и протестанты захлопали в ладоши. Когда они начали петь, Дин попросил Дейва отвезти его назад на блок, где они работали, потому что, несмотря на то, что он уважал усилия Эйлин, но если остальные сейчас начнут петь "Мы победим", он заведет свою бензопилу и спилит это дерево собственноручно, наплевав на то, есть там бабушка там или нет. Сиэтл, штат Вашингтон, 1992 Прошло ровно двадцать пять дней, и должны были случиться две вещи. Первую из них Дин вычеркнул: три форда, один бьюик и джип. Импалы нет. Дождь стеной и темнота одиннадцати часов ночи не могли помешать увидеть, что ее здесь нет. Что только вело ко второй вещи. Он поднял воротник и шмыгнул носом. Простуда в добавок ко всему прочему. Не удивительно. У Сэма была температура, и Дину пришлось не пустить его в школу. Отчего мелкий со слезами на глазах сообщил, что так миссис Легрис будет только больше волноваться, потому что она сказала, что она уже была очень обеспокоена, и все это оставляло для Дина только две дороги, одна из которых закрылась в эту секунду. У меня нет выбора, думал он, вытирая нос рукавом. Могла быть только одна причина, по которой папа не вернулся домой, по этой же причине Дин не звонил пастору Джиму, потому что он не хотел знать. Было знание и было ЗНАНИЕ. Он не хотел быть тем, кто скажет Сэмми. Защипало в глазах, и он закусил внутреннюю сторону щеки, его кеды протекали, носки промокли, а пальцы так замерзли, что он их больше не чувствовал. Двигайся, Винчестер, продолжай двигаться. Достаточно уже этого. Может быть, одна из тех машин... он мог разбить бы заднее стекло и... что? Взять горсть компакт дисков? Отличный, блин, план, тупица. Даже если он найдет покупателя, он выручит что-то в районе пяти долларов, на что можно прокормить разве что хомячка. Он пнул рваную газету, запутавшуюся у его ног. Он больше не чувствовал голод и знал, что это, скорее всего, не очень хороший знак. Еще хуже, надо думать, этот ужасный кашель у Сэма. Он не был против того, что тот не давал ему спать всю ночь, или что это значило пропускать школу, по крайней мере, место, где сейчас был Сэм, оставалось сухим и теплым. Просто это сигналило о том, что время вышло тем способом, который Дин больше не мог игнорировать, это значило, что он должен предпринять что-то, не мог больше продолжать говорить себе, что папа вернется. Он думал, что просто бесцельно слонялся, но это было не так на самом деле, потому что он уже принял решение, и пора было вытолкать гордость и щепетильность за дверь, сделать шаг и принять это как мужчина. Или что-то в этом роде. Он не мог много думать об этом, он знал, что если начнет, он никогда не сделает этого, а он должен. Поэтому он думал о том, как он замерз и о том, как он ненавидит енотов, потому что прошлой ночью они украли отличную упаковку хотдогов, которую Дин стащил из супермаркета. Воровать больше было нельзя, потому что он не мог позволить себе быть пойманным. В конце концов, как он и предполагал, он пришел в закусочную, надеясь, что Таня сегодня не работает, потому что он не хотел разочаровывать ее и не хотел, чтобы она отговорила его от неизбежного. Он пришел не за бесплатным бургером с лососем. Дьявол, думай о чем-нибудь другом, Винчестер. Он думал о пачке наличных в руках у Энтони, пятьдесят баксов, может, больше, о том, как эти придурки могли позаботиться о себе без помощи взрослых, как они могли, по крайней мере, платить за свою еду. Ни перед кем не отвечали, делали, что хотели. Где-то в глубине души он знал, что все это ложь, но ему нужны были наличные, чтобы купить еще времени, пока у него не хватит нервов сделать звонок или Импала появится на парковке возле мотеля. Но он больше не мог ждать, поэтому толкнул дверь, открывая ее, и, услышав звонок над своей головой, попытался абсолютно ни о чем не думать. *** Он даже не встретился с ней взглядом, даже не махнул ей приветствуя, не сел за стойку. В том же момент, как Таня увидела его, она поняла, что что-то изменилось, что он пересек черту или вот-вот сделает это, и это было словно смотреть автокатастрофу в замедленной съемке, наблюдать за тем, как парнишка прошел сквозь закусочную. Насквозь промокший и продрогший, он оставлял за собой дорожку воды. Не глядя на нее, он прошел прямиком к столу, где Ламонт и Нудлс играли в карты на мелочь, встал перед ними, капая водой на их меню. - Эй! - позвала она, представляя свой голос лассо, которое она могла обернуть вокруг него и утащить отсюда. - Дин! Но в реальной жизни так не бывает. Ламонт посмотрел вверх, сказал что-то, что она не могла расслышать. Таня увидела, как Дин расправил плечи, все еще отчаянно борясь. Это не сработает: ни лассо, ни борьба, ни приманка из горячей еды в холодную ночь. Почему никто не присматривает за этим ребенком? - думала она, настолько сердито и жестко, что становилось больно. Потому что тот высокий ублюдок, тот самый, что был Воем, тот, что был голоден, сидел в углу. Тихо. Ожидая, как всегда, пробегая вокруг холодным взглядом, ища. Дин даже не присел до того, как мужчина распрямился, встал и подошел к нему. Дин повернулся, и Таня больше не смогла смотреть, больше не могла видеть то, как он вышел с этим человеком за дверь прямо в ночь.