Только вперёд!

      Следы. Повсюду оставались следы, где бы он ни ходил: то камень где-то треснет, то образуется трещина на почве, если не яма (в которую Томас чудом не проваливался). Он не только не знал, куда идёт, но и плохо видел: перед глазами всё плыло и кружилась голова. Сколько же времени его продержали внутри душной капсулы, не считая тех моментов, когда нужно было удоволетворить естественные потребности и принятия душа или ванны?       Кажется, ещё немного, и он без сознания упадёт на землю. Но останавливаться было нельзя: у лаборатории есть поддержка, созданная специально для такого случая; её члены наверняка уже знают о случившемся и, возможно, уже в пути. Организм работал на полную: мысль о том, что если его поймают, то снова выбраться уже никогда не удастся: его тело будут постоянно колоть сильными снотворными или парализующими средствами, если не усыпят. Ведь поиски способов создания у человека способностей к постоянной и вечной регенерации, равно как и средств вечной молодости или даже бессмертия - тоже неотъемлемая часть работы здешних учёных. Так что даже смерть не спасёт его от бесконечных мучений в этих отвратительных, душных, тесных стенах.       Одна такая малейшая мысль заставляла двигаться вперёд, превозмогая жестокую усталость и невыносимое головокружение. Несмотря на своё крайне удручающее состояние, Томасу было всё равно, куда идти - лишь бы оторваться от преследования. Сердце непривычно сильно кололо, бросало то в жар, то в холод, мальчик ощущал, будто тянет на своих ногах с десяток огромных мячей для боулинга только на одной икре и столько же на другой. Из горла вырывались настолько глубокие выдохи, что казалось, что в гортани прочно застряло что-то большое и тяжёлое, и с секунды на секунду наступит самый последний - мгновенный вздох, и мальчик рухнет на землю. Затекали руки и ноги. Движение постепенно угасало. Даже глаза заболели, будто их пронзили обжигающим лазером. Томас поднял глаза на небо и сразу же почувствовал влагу на лице: сколько же времени прошло с тех пор, когда он последний раз видел облака, солнце и нежные лазурные оттенки неба? Месяц? Полгода? Год? Может, годы?       Именно в этот момент Томас вспомнил всех дорогих ему людей и как болезненна была разлука с ними, вспомнил самые приятные события, вспомнил, как счастлив он был тогда. На мгновение даже засияла самая что ни на есть настоящая, искренняя улыбка. В привыкший к разным неприятным запахам отходов, лекарств, железа, металла и прочей химии нос наконец-то ударила настоящая свежесть моря и чистого воздуха. Мальчик почувствовал приятно ласкающие тело потоки бриза, а уши приласкал шум морского прилива и отлива. Как же загорелось в этот момент желание спуститься на звук и ощутить, наконец, насколько бесподобно то чувство, когда усталые ноги оказываются в освежающем, холодном потоке приходящих и уходящих волн.       Однако как только мальчик повернулся в сторону спуска, картинка мгновенно окрасилась в чёрную мглу, и Томас без сил и сознания приземлился на песчаную почву: ноги не выдержали столь бешеной нагрузки. Даже на использование своих способностей не осталось ни капли сил. Похоже, что всё же не судьба... Тома быстро нашли и понесли к Фейкеру. "За что так с тобой обошлись"?.. - Тихо спросил высокий мужчина в очках и деловом костюме, который подошёл как раз в тот момент, когда группа поддержки подобрала беглеца. - Господин Хартланд, - начала девочка на вид одиннадцати лет, которая была, мягко говоря, в теле. - Кто это? Разве там есть другие дети? - Этот мальчик - сирота, и поэтому живёт там. Пожалуй, ты станешь первой среди "других детей". - Мы его ещё увидим? Ему там, наверное, очень плохо, раз его подобрали здесь? - Всё будет хорошо, Аска. Я позабочусь о том, чтобы с ним больше ничего не случилось, - убеждал Хартланд, хотя прекрасно знал, что этого не произойдёт: такого буйного ребёнка только в цепях и держи. Он не упустит ни одной возможности убежать: Томас ни перед чем не остановится, чтобы снова увидеться с семьёй, у которой его отобрали. Мужчина мягко провёл ладонью по тёмно-синей пышной шевелюре Аски. - Почему мы не можем приютить его у себя, если больше негде? Почему именно там, а не где-нибудь ещё? - Несмотря на свой возраст, Аска была наивна и верила каждому слову "доброго господина", которому они могут доверять, потому что он хорошо знаком с их родным дядей Ёси. - Я не знаю. Думаю, господин Фейкер, с которым работает ваш дядя, знает. А может, даже ваш дядя Ёси. - Но мы никогда не видели его. Дядя Ёси никогда не рассказывает, что происходит у него на работе, - ответил мальчик восьми лет. Его большие карие глаза с удивлением смотрели Хартланду в душу. Такие же огромные и невинные... Совсем как у Томаса. - Думаю, вы увидите его. Мы почти пришли. - Значит, он работает здесь ? - Мальчик направил взгляд к небольшому старому и потрёпанному зданию. - Верно.       Пройдя ещё несколько метров, они без проблем прошли по коридору вдоль дверей, через которые совсем недавно прошли два охранника, дорого заплативших за своё любопытство и нетерпеливость. В конце пути их встретил, как и ожидалось, дядя Ёси. Однако же удивительно, что тепло: он не ожидал и не очень хотел бы видеть здесь своих племянников. Сестра наивна, как маленький ребёнок, а брат совсем маленький: для чего ему здесь находиться? Кроме того, он не разрешил им приходить сегодня. Но Хартланд...этот любимчик детей...он как будто не понимал, что приведя сюда детей, поставил под угрозу всё положение в лаборатории. Что же касается беглеца, то мужчина не стал предавать это известие огласке и уложил утомлённого мальчика на диване. - Дядя Ёси, кто этот мальчик? - Спросила Аска, переведя взгляд на Томаса. Она надеялась, что раз дядя здесь работает, то с радостью скажет больше, чем господин Хартланд. - Он здесь здесь живёт. Ему больше некуда деться, потому что у него нет ни мамы, ни папы, - солгал Ёси. - Господин Хартланд сказал то же самое! - Надула щёки Аска. - Но ведь это правда, милая. С этим ничего не поделать, - Ёси опустился на колени и положил руку на макушку племянницы. - Но почему? Почему мы не можем взять его к себе? - Возмутилась Аска: она была не только наивной, но и очень доброй и бескорыстной девочкой. Поэтому ей стало так жалко Тома, что она решила подарить ему дом и атмосферу крепкой семьи. - Но...Аска... - Ёси с трудом подбирал слова. Он был просто в шоке от услышанного. Кто бы мог подумать, что племянница окажется настолько бескорыстной? - У тебя же есть брат. Зачем тебе ещё один? - Но он же убежал. Значит, ему здесь очень плохо? Такой ответ загнал мужчину в тупик. Всё, что он мог сделать - это промолчать. Что бы ни было сказано в адрес племянницы, отказаться от своего желания она вряд ли захочет. Тем более, чем больше она глядела в сторону Тома, тем сильнее оно становилось. - Аска... Мы с вашим дядей подумаем над этим. А сейчас я провожу вас, - Хартланд крепко взял детей за руки и повёл к выходу.       Однако как только они оказались у дверей, Аска вдруг резко дёрнулась и повернула обратно. Несмотря на то, что Хартланд крепко держал её за руку, девочке удалось освободить руку. - Аска! Куда ты?! Постой! - Крикнул ей вслед брат, решивший побежать за ней. - Не нужно. Она скоро вернётся, - мягко произнёс Хартланд, хотя и понимал, что снова произойдёт что-то очень неприятное. Скорее всего, новый побег. Он и сам бы отправился вслед за ней, но оставить маленького Ацуси он не мог: кто ещё, если не Хартланд присмотрит за ним?        Девочке повезло: дяди не оказалось рядом, а Томас сидел, укутавшись в ткань. Сейчас он уже не казался таким очаровательным и невинным. От этого взгляда у Аски пошли мурашки: словно на неё смотрело какое-то существо, принявшее чрезвычайно милое обличие. Кинугава чуть не дала дёру, когда незнакомец подошёл к ней, но фраза, которую он потом произнёс, остановила её. - Убежим вместе? - Прошептал он на ухо. - Одному мне не справиться. - Это ты меня позвал? - Поинтересовалась девочка. Мальчик кивнул. - Тебе здесь очень плохо?        Томас дёрнулся и, схватив Аску за руку, он ринулся в сторону, противоположную выходу. Пробежав несколько метров, ребята завернули за угол и нырнули в тележку, к счастью, накрытую тканью. Было страшновато от того, что повсюду раздавались голоса, и в любой момент их могут снова поймать. Хоть одно неверное движение или лишний, малейший звук могут привести к року. Даже лишний вдох или выдох мог указать, что тележка не пуста. Оставалось только уповать на нерасторопность сотрудников и на то, что не издавая ни единого звука, можно долго оставаться незамеченными. Но всё сильно усложнял тот факт, что Аске нетерпится расспросить его обо всём и как можно скорее: её неравномерное дыхание уменьшало шансы на побег. Фактически в последний момент Томас закрыл ей рот. Ещё чуть-чуть - и их бы нашли.       К огромной радости юного Арклайта, очень скоро напряжение спало, и ребята смогли выбраться. Однако мгновенная радость сохранилась разочарованием: теперь их ожидало новое испытание - пройти через множество коридоров и лестниц (а может, даже кабинетов). Утешало лишь одно: ещё никто не знает, что он здесь, и никто из сотрудников не занят его поисками, так что вероятность чистоты горизонта немного возрастала. К тому же, можно было чуть-чуть расслабиться: в этом месте людей работает в разы меньше, чем на верхних ярусах.       Правда, несмотря на это, несложным испытание никак нельзя было назвать: это был настоящий лабиринт. Складывалось ощущение, что либо ходишь по кругу, либо в бесконечность, и что границы лаборатории уже давно пересечены, а дальше уже параллельная реальность. Куда бы ребята ни пошли, один уголок как две капли воды был похож на другой, и лишь при помощи чуда возможно выйти куда-то за пределы блестящих серебристых однообразных стен. С той же периодичностью отовсюду доносились голоса, а иногда случалось чуть ли не пересечься хотя бы с кем-то из них, и было невозможно предугадать, какой момент может стать для Томаса (а может, и для Аски, ибо, хоть и поневоле, но она стала его сообщницей, и это не изменить) последним.       В конце концов, у попутчицы начали сдавать нервы, и, встретив очередной тупик, она не выдержала и спросила: - Слушай, ты точно знаешь, куда идти? Сколько уже прошло времени? - Без тебя я бы столько не прошёл, - Томас прижался к стене и обмяк: сил всё ещё недостаточно для огромных физических нагрузок. - Я ведь даже не знаю, как тебя зовут! - А хотела взять с собой. Ты ничего обо мне не знаешь, но хочешь дать мне дом. - У тебя ведь нет семьи, разве?       Собеседник выпучил глаза, а руки затряслись от гнева, если не ярости: мало того, вырвали из семьи, а теперь и говорят, что её вообще нет! С каких это пор он круглая сирота?! Внутри всё быстро закипело до нетерпимости и желания обойтись с Ёси ещё жёстче, чем в прошлый раз. Намного, намного жёстче, не жалея сил. Гнев, ярость, шок и ненависть слились в одно целое, и Томас не выдержал, и ударил по полу так, что осталась хорошая вмятина. - У меня?! Нет?! Семьи?! - Выпалил он и затопал на месте по полу. После послышались голоса и топот, слившиеся в какофонию.       Аска, боясь быть пойманной, схватила Томаса за руку и рванула вперёд. Животный страх встретиться хоть с кем-то вынуждал бежать со всех ног, при этом забывая о том, что новый друг не может бежать столь же быстро. Сердце билось с бешеной силой, вытесняя из головы все мысли, кроме как "ни за что не останавливаться. Что бы ни случилось". Было страшно даже подумать о том, что будет с ними в случае неудачи. Ещё страшнее становилось от того, что Томас снижал скорость бега, и сделать с этим ничего не мог: его максимум был меньше максимума Аски. Даже обратиться к своим способностям было не вариантом: у него не осталось достаточно сил, чтобы ускориться и приблизиться к спасению. Осталось совсем немного. Очень скоро цель будет достигнута. Ещё чуть-чуть. Ещё несколько метров...секунд... Томас остановился. Его ноги трясутся и сам он едва стоит на ногах и дышит одновременно. Ещё немного и он упадёт. Насколько же слабым он выглядел! Вся кожа бледна, а совсем тонкие руки и ноги напоминали именно палки толщиной с одну ветку дерева. Мальчик поднял глаза на сообщницу: его взгляд говорил "Я больше не могу". Аска растерялась: она одновременно боялась попасться (хотя больше скорее неизвестности, чем просто попасть под заключение дяди), но в то же время не могла оставить друга здесь - иначе почему она оказалась в такой передряге? Конец уже на подходе: всё больше слышался топот ног огромного числа людей. Словно все разом, как под действием гипноза, направились в одну сторону. Когда же топот стал намного громче, Аска запаниковала: она не могла взять на руки, пусть и тощего, но мальчика, который был ростом выше неё, и бежать дальше. Девочка сама по себе была полной и тяжёлой, причём ещё и пугливой, что во много раз усугубляло ситуацию. Когда же множество людей было уже рядом, девочку сковал неописуемый ужас: в голове не было ни одного варианта альтернативы происходящему. Оставалось только сдаться: дверь, за которой раздолье так и звало отдаться ему, но мешало лишь одно - проход на волю был заперт, так что все шансы на спасение мгновенно превратились в прах.       Ещё немного - и капитуляция положит конец всему: попытке бегства, свободе, мечтам, надежде на спасение, возможности обрести счастье. Вскоре двое сильных мужчин вышли из толпы, Аска замерла от животного ужаса, парализовавшего тело. Когда же их большие накаченные руки оказались в нескольких миллиметрах от неё, глаза девочки оказались на мокром месте, а мозг, казалось, ещё немного - и отдаст команду впадения в обморок от ужаса. Пара секунд - и...Томас резко дёрнулся, и, схватив Аску за руку...собрал все оставшиеся силы и...перебросил Аску через ограждения и, пройдя решётки, сам бросился с большой высоты.       Ошарашенные люди не могли поверить увиденному: кто бы мог подумать, что ребёнок способен на такой рисковый шаг? Два цветка жизни полетели с огромной высоты навстречу ледяному полу. Аска снова запаниковала: она начала непрерывно кричать, ничуть не жалея своих голосовых связок, вцепилась в руки Томаса с такой силой, что кровь чуть не перестала поступать к запястьям, и "друг" едва не лишился способности хотя бы пошевелить хоть одним пальцем. Оставалось меньше метра до ужасной "встречи". Расстояние ежесекундно сокращалось в геометрической прогрессии. Аска всё больше ощущала холод под собой. Хотя Томас успел схватить её за руки через несколько секунд после его падения, страх разбиться насмерть ничуть не уменьшился. Конец близок. Аска закрыла глаза, приготовившись встретить свою смерть. Несколько сантиметров и...       Томас не растерялся: изо всех сил сжав ей руки, он почувствовал прилив сил. Аска же потеряла сознание от внезапно возникшей сильной слабости во всём теле, словно из неё высосали все соки. К счастью, в этот же момент открылся небольшой люк, и Томас покатился по неизвестно куда ведущей в трубе, в которой было ещё холоднее, чем наверху. Однако Томаса не сильно волновал как этот факт, так и то, что он не знает, куда приведёт его эта дорога. Главное, что удалось убежать хотя бы от той толпы, а значит, будет проще справиться с трудностями - ведь их количество значительно поубавилось.       Очень скоро картинка перед глазами изменилась: огромные серебристые холодные стены сменились достаточно маленькой и уютной комнаткой, обставленной лишь одной кроватью с помятой и неубранной постелью, на которой были разбросаны карандаши, фломастеры, альбом, тумбочкой и небольшим висящим над тумбочкой и заляпанным какими-то красками шкафчиком. На грязном скомканном одеяле также валялись яркие милые платья, разноцветные сарафаны, изгвазданные непонятно в чём комбинезоны, футболки и прочая детская одежда, похоже, принадлежавшая Аске. От лицезрения такого вида внутри ненадолго потеплело; даже захотелось засмеяться: Томас вспомнил себя, имевшего точно такую же привычку. Родители всегда ругались на постоянный беспорядок в комнате и лень сына взять и прибраться хотя бы раз в жизни. Он был далеко не самым аккуратным ребёнком, хотя и воспитывался в достаточно богатой и благополучной семье: пожалуй, эти пирамиды из одежды были куда ниже, чем те, что возвышались на его кровати. Как же хотелось вернуться в те счастливые и беззаботные дни, когда было невозможно представить, что всё может обернуться так... Но постепенно приближавшиеся тяжёлые шаги возвращали вырывали из счастливых воспоминаний, заставив оттащить Аску под кровать и затаиться самому, при этом молясь, чтобы человек, которому принадлежали шаги, не начал обыскивать комнату.       Большая удача, что Аска была без сознания: если бы она увидела вошедшего в комнату мужчину, то непременно сдала бы "друга". Человек походил по комнате, разнося оглушительный шум даже от каждого, даже мельчайшего шага, и остановился посередине комнаты, словно он надеялся обнаружить беглеца здесь, но не нашёл. Вскоре тяжёлые шаги направились в сторону кровати и остановились прямо перед носом Томаса. В ноздри сразу ударил непонятный резкий запах, исходивший от ботинок. У беглеца вот-вот начнутся рвотные позывы. Он закрыл рот рукой, при этом надеясь, что тот ничего не услышит и уйдёт. В такой тишине казалось, что можно услышать даже то, как бешено билось его сердце от страха и нехватки воздуха. С каждой секундой становилось всё тяжелее дышать и каждый лишний вдох или выдох мог стать роковым."Уходи! Уходи! Оставь меня в покое"! - Билось в висках совсем детской головы. Он вот-вот заглянет под кровать и тогда...       В комнате вовремя показались чьи-то маленькие и пухленькие ножки, обутые в запачканные кроссовки. Он тихо всхлипывал и что-то с трудом из-за слёз говорил. - Ацуси? Почему ты не с господином Хартландом? - Мягко спросил мужчина, подойдя к ребёнку. - Сес...тра... - картаво произнёс детский голос. - Мы очень скоро найдём её, не волнуйся, - мужчина спустился на колени и обнял расстроенного Ацуси. - А пока возвращайся к господину Хартланду, хорошо? - Не...бро...сай...ме...ня... - мальчик прижался к Ёси, как любой другой ребёнок прижимается к матери, не желая ни отпускать, ни расставаться с ней никогда. Ацуси был не в силах сдержать слёзы: только дядя был дорог ему так же, как сестра. Больше никто не любил его так сильно, как эти два человека. - О чём ты? У меня и в мыслях нет такого!        Какая-то часть Томаса хотела вернуть им Аску, сделав счастливым такого же ребёнка, как сам Арклайт: он ведь точно также был привязан к своим братьям и отцу, как Ацуси к Аске и Ёси. К тому же, Томас не раз слышал этот голос, даже когда был заключён в капсулу. А однажды им даже удалось немного поговорить и познакомиться. Жаль, что поговорить подольше не позволил Хартланд, велев возвращаться к семье. "Спасибо, Ацуси..." - внутреннее поблагодарил он мальчика за то, что не отвлёк и не позволил дяде заглянуть под кровать. Его появление облегчило давление страха на нервы, дыхание и сердцебиение и дало время подумать, что делать дальше. Однако другая часть чувствовала ненависть и злобу: Аска и Ацуси - племянники сволочи, причинившей ему много боли и страданий. Пусть прочувствуют то же одиночество и отчаяние, через которых он прошёл. Особенно Ёси, явно не осознающего или даже наслаждавшегося страданиями ни в чём не повинного ребёнка. Чем он отличается от тех же самых детей, любящих свою семью и привязанных к ней? Неужели мир потеряет что-то важное, если Аска получит воспаление лёгких, а, может, даже умрёт? По-крайней мере, Ёси поймёт его чувства и начнёт обращаться с ним человечнее.       Но Томас боялся рискнуть: на кону была свобода, а возможность побега выпадает далеко не каждый день. Когда ещё удастся убежать, если больше никто не поможет? Да и кто захочет помогать импульсивному незнакомцу? Так что он решил, что не станет выдавать ни себя, ни Аску и оставит её мёрзнуть на холодном полу. Больше тянуть её за собой нельзя. Хотя он искренне благодарен Ацуси, ответное добро в этом случае грозило новым и куда более строгим, нежели раньше, заключением, и тогда ждать придётся несколько уже не часов, а целых лет. А, может, оно и вовсе даже пожизненно.       И снова удача. "Ёси"... - послышалось около двери. Обе пары ног вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Томас сразу же вылез из-под кровати и вытащил уже к тому времени не то бледную, не то синюю от долгого лежания на холодном полу Аску. Арклайт не ощутил пульса, пока тянул из укрытия. Мальчик приложил ухо к груди попутчицы: стуки с трудом можно было различить, а дыхание будто постепенно угасало. Томас заключил в свои ладони ладонь Аски и прижал к своей груди. На лице впервые за долгое время появилась искренняя улыбка, а глаза закрылись не от ужаса и отвращения. «Спасибо тебе…Кинугава Аска»… - Прошептал Томас. Поднявшись, он закрыл глаза, вытянул руки вперёд.       Вскоре послышалось, как со всех сторон летят двери, ударяясь друг о друга и падая на пол (в том числе дверь в эту комнату). Сгибая пальцы до сильной дрожи, он приближал к себе двери, постепенно образуя из них прямоугольные щиты, защищавшие со всех сторон: больше вариантов не было, поскольку Ёси и Ацуси совсем рядом. Вокруг мгновенно стали разлетаться обеспокоенные крики ужаса и шока. Паника охватила всех, кто только был на её пути, в том числе маленького Ацуси: мальчик заревел, не понимая, что происходит и через слёзы попытался узнать у дяди, что же так пугает всех людей и почему все кричат и носятся туда-сюда, как будто у них горят пятые точки. Ёси и сам не знал, как ответить. А что он мог сказать? Что это мальчик, ровесник Ацуси, злой на всех, потому что они ставили над ним опыты и что он пойдёт на всё, чтобы получить свободу, которой он был так долго обделён? Мужчина не хотел, чтобы племянник думал, что его дядя жестокий деспот, зарабатывающий на физиологических бедах других. "Я сообщу доктору Фейкеру"! - Всполошился Хартланд и мигом занял ближайший лифт, ведущий в кабинет одного из глав лаборатории.       Ничего не ответив, он подхватил на руки племянника и побежал в комнату, откуда бежал Арклайт, и, вбежав внутрь, буквально ошалел и чуть не выронив Ацуси из рук, опустился на колени. Маленький Кинугава быстро бросился к бездыханному телу и заревел во весь голос: "Сестра! Сестра! Сестра"! - Прокричал он. Горячие слёзы отчаяния и ужасной боли от утраты горным ручьём стекали на холодную грудь. "Почему? Почему сестра не отвечает"?! - Ацуси предельно напряг голосовые связки, не боясь разорвать их: то, что он испытывал сейчас, было в разы больнее и страшнее. - Ёси-сама... - прозвучал сзади голос Хартланда. - Поймайте его, во что бы то ни стало! Неважно, живой или мёртвый! - Процедил Ёси. - Доктор Фейкер уже взял на себя поимку беглеца, - переведя взгляд немного в сторону, Хартланд побледнел и, замявшись, спросил: - это...это ведь неправда?.. - Однако вид Аски кричал обратное. - Проваливай! Оставь нас с Ацуси одних, - рявкнул Ёси, прижав к себе плачущего во всю племянника. - Не плачь, Ацуси. Аска жива. Просто пока без сознания. Слёзный "кран" тут же "закрылся" и мальчик поднял на мужчину красные от слёз глаза. - Так это и есть ТА? - Выдержав небольшую паузу, произнёс Ацуси. Глаза Ёси округлились. - Что? Откуда ты?.. - Его ведь зовут Томас? Мальчик, запечатанный в пилюле? Почему он здесь? - Кинугава дёрнул дядю за лацканы белого халата. - Прости, Ацуси, но я не могу сказать этого. - Но почему? - Прости... - Ёси поднялся, крепкого держа в руках племянника и направился к другому лифту. - Я отправлю тебя к родителям. Тебе слишком опасно здесь находиться.       Как только двери лифта закрылись в комнате раздался грохот, а вскоре перекинулось за пределы лифта. После непродолжительной тишины кабинка лифта резко полетела вниз.       Хартланд беспрекословно подчинился и, покинув комнату, быстро направился к двери, которую Аска и Томас сочли за выход. Повернув дрожащими пальцами ключ, который Хартланд прятал в своей руке, он вбежал в небольшую комнату, не сильно чем-то отличающуюся от многих других. Разве что всё, что в ней было то перевёрнуто, то сломано, то испачкано и при этом было ужасно пыльным. Посередине же сидели неподвижно на коленях два подростка - девочка четырнадцати лет, розовые волосы которой были собраны в два хвостика, а сама она была одета в школьную форму, и мальчик, её ровесник. Его голова напоминала самый настоящий помидор во всех смыслах этого слова, а на макушке - круглые очки. - Юзу. Подъём, - громко произнёс Хартланд. Та открыла глаза и повернула голову в его сторону. - Господин Хартланд? Вы что-то хотели? - Полусонным голосом спросила девочка. - Передай в ДШЛ, что ТА сбежал. Возможно, придётся готовиться к последствиям. - Будет сделано!       В это же мгновение за спиной Yuzu раскрылись механические крылья, а затем и дверь после её прикосновения.       Через пятнадцать минут Юзу уже была в башне Хартланда. Получение известия не заставило себя долго ждать. Весть об успешном побеге ТА уже разлетелась по всей башне. - Вот как? Кто виновный в побеге? - Спросил парень шестнадцати лет в узких очках, одетый в синий джемпер и белые брюки. Большой красный шарф отличал парня от остальных. - Эта информация не была передана мне. - Наверное, Ёси? Он больше заботится о своих племянниках, чем о работе. Что ж. Будем готовиться, раз не знаем, что ожидать от него.       Акаба спустился на самый низ башни предупредить об угрозе тех, кому никак нельзя пересекаться с ТА.