Похождения Бабы Маши

Я не успела даже собрать осколки, как в дверь кто-то зазвонил. Снова. Решив, что внук успокоился и вернулся, я впопыхах побежала к дверям. Но за ними стоял не Олежа. Зареванная и несчастная Анжелочка, шмыгая носом, сотрясала подъезд своими всхлипами и смотрела на меня жалобнее Брунгильды, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разреветься окончательно. Я не могла не пустить её в квартиру. — Простите, Мария Семёновна, — сразу начала она, подтирая нос рукавом. – За чашки… Просто я… Я… — и Анжелочка, наконец, разревелась, оседая на пол и пряча раскрасневшееся лицо в полах длинного пальто. Были видны лишь подрагивающие плечи, и изредка из-под плотного материала пробивался наружу невнятный вой. Не двигаясь, мы простояли так порядка десяти минут, не меньше, пока я не сообразила, что нужно что-то сделать, иначе просидим так до её пенсионного возраста. — Ну-ну, ты что, не реви, большая уже девочка. Поднимайся-поднимайся, — я с трудом поставила её на ноги и потащила на кухню. Только когда Анжелочка усилила громкость в разы, до меня дошло, что идея с кухней была далеко не гениальной… ну да Бог с ним, что сделано – то сделано. Я накапала ей успокоительного. Но Анжелочка была куда более невменяема, чем я предполагала – она элементарно не смогла взять кружку в руки, её всю лихорадило; мне пришлось заливать в неё лекарство силком. Судьба, видно, у меня такая – помогать. Обиженно как ребёнок Анжелочка терла покрасневшие глаза, но успокоиться никак не могла. Её поведение оставалось загадкой: в том, что Олежку она не любила, я была уверена на сто процентов. Но слёзы говорили сами за себя – отчего-то ей было действительно плохо. Анжелочка просто закрыла руками лицо, выравнивая дыхание и начиная медленно приходить в себя. — Почему так происходит? – неожиданно пробормотала она и подняла на меня глаза, словно ожидая какого-то чуда. – Я не понимаю… Почему? – слезы снова полились бурным потоком. Я молча гладила её по плечу. А что я должна была сказать? Что она виновата во всем сама? Я уверена: замужество в её понимании было очередным приключением, развлечением на период скуки. Нормальная женщина не должна видеть во всем вокруг игру, и в особенности в вещах серьезных, заключающих в себе главные стороны человеческой жизни: она может смеяться, может по-идиотски вести себя, вызывать ложные или нелестные впечатления, но она должна разграничивать ценности. Должна четко понимать, где заканчивается кокетство или лживая распутность, а начинается нечто большее, куда более важное. Убейте меня на месте, но я всегда считала, что семья – это нечто священное, не подлежащее насмешкам, несмотря на то, что сама не всегда следовала этому правилу. Фиктивные браки!.. Создавать подобные союзы из выгоды — это омерзительное извращение; люди должны видеть в друг друге гармонию, высшее счастье, из которого и появляются дети – как награда за любовь и доверие, за взаимопонимание и терпение, без которых, конечно, никуда. Быт рушит многое, но лишь то, что изначально подвержено краху. Можно подстроиться друг под друга, найти общий язык, ведь даже собаки и кошки порой живут как лучшие друзья, в мире и спокойствии. А чем мы отличаемся от них? Мужчины и женщины – два абсолютно разных вида, хотя это и не докажет никакая биология; мы разные, были и всегда будем, но это не мешает сосуществовать рядом, любить друг друга и находить в этом личное счастье и даже смысл собственной жизни. Анжелочка воспринимала всё неверно изначально: веселая свадьба и белое платье, райский медовый месяц и прилежный безропотный муж, угождающий её прихотям, считающий её королевой, богиней, центром Вселенной. Бла-бла-бла… Я обязательно расскажу эту прелестную теорию какой-нибудь дамочке, строчащей третьесортные женские романы о принце на белом коне и серых мышках, которые вдруг становятся прекрасными белыми лебедями и получают всеобщее признание. Думаю, она будет в восторге, как и её верные почитательницы, слепо верящие в чудеса. Хотя знаете – порой эти самые дамочки, что пишут о любви неподъемные книги, на самом деле циничны и холодны, и конечной целью их являются гонорары, приправленные едкими насмешками к тем, кто создает им рейтинг и имя. Я не могла сказать это ей. Это было бы слишком жестоко, хоть и откровенно, от души. За моей спиной – опыт, хоть какое-то понимание жизни, а что есть у неё? У Анжелочки нечем защищаться от суровой правды. Как можно сделать выбор: лгать или нет? Это извечный вопрос без ответа. И сейчас, видя сидящую напротив истеричную и не очень умную барышню, которую меньше всего на свете я хотела бы видеть рядом с моим любимым внуком… я не знала, как мне поступить. Правда станет для неё обухом, тем самым, что бьют по голове. Анжелочка воспитана на модных журналах и картинках с анорексичными полуголыми моделями, она банально не сможет понять то, чего пытается от меня добиться. — Молчите? – жалобно сопит Анжелочка и тут же морщит красивое лицо, словно прочитав мои мысли. – Я просто хочу понять, почему всё случается именно так… — Это судьба, — лучшая отговорка. Лучший вариант ответа из всех возможных. — Почему именно у меня? Почему со мной? У нас только всё начало налаживаться! Он… он даже не попытался! Сейчас всё могло наладиться, всё бы непременно наладилось, мы начали бы жить вместе, жизнь бы изменилась, обязательно изменилась! Без порогов и подводных камней, как у всех… Неужели не стоило и пытаться? Зачем всё это было затевать?.. Шутки ради? Я решила, что это знак, способ развернуть всё на сто восемьдесят градусов… А вот оно как…вышло… Я занимала строгий нейтралитет: Анжелочку было нестерпимо жаль, как по-человечески, так и чисто по-женски, но внука я любила сильнее. Намного сильнее. И понимала его куда больше. Но сейчас передо мной сидел не Олежка, а Анжелочка – отчаявшаяся, напоминающая одинокую побитую собаку, с опущенной головой и поникшими плечами, нестерпимо нуждающаяся в том, чтобы её просто пожалели. — И так случается. Я сама дважды замужем была – и оба раза неудачно. Но как видишь, живу. — Дважды? – последний раз всхлипнула она, удивленно приоткрывая рот. — Да, дважды. Даже в третий раз собиралась, да не срослось. Но я не жалею – и тебе жалеть не стоит. Прошлое пригодиться тебе, даже если сейчас всё кажется ужасным и непоправимым… раз так случилось – так должно было случиться. Ты уже большая девочка, ты справишься. — Я не знаю, что мне делать… — Иди дальше. У тебя ведь есть цель? — Я не знаю… — Она должна быть! Как не может быть цели? Она есть! Для начала сойдет и что-то мелкое, но то, чего действительно хочется. Ты должна чувствовать, к чему лежит душа. Нащупай почву и вперёд. Города не сразу строились, — Анжелочка слушала меня с каким-то благоговением, боясь дышать и шевелиться. Ребенок, которому рассказывают страшную и одновременно занимательную историю. — Наверно, вы правы, Мария Семёновна… — Может права, может нет, — философски заметила я, наблюдая за её реакцией. Анжелочка перестала плакать и о чем-то задумалась, закусывая от напряжения губы. Наконец, она решительно качнула головой и посмотрела на меня с каким-то воинственным выражением. — Я решила, — она утвердительно кивнула, словно сама себе. – Я вернусь назад. И я не стала спрашивать куда, только пожелала ей удачи. Анжелочка устало улыбнулась, растирая уже сухие глаза. Словно это решение расставило все нужные точки и освободило её от чего-то неимоверно тяжелого, не дающего ей покоя. Может, Анжелочка и не такая плохая… Может быть… Она ушла почти сразу, только в полном молчании помогла убрать остатки семейного скандала. Перед уходом благодарно улыбнулась, снова попросила прощения и бесшумно прикрыла за собой дверь. Осталось лишь неприятное горькое послевкусие этой встречи с легкой примесью облегчения. Всё закончилось, наконец. В окнах Лидиной квартиры свет горел всю ночь, лишь изредка мелькала за занавесками тонкая тень. Я тоже не спала – вместо сброшенной, казалось бы, неподъемной ноши напала апатия. Наверно, стоило и мне извиниться.