Еwolucja uczucia

      Кто бы мог подумать, что нечто подобное может стать настоящей проблемой для их семьи. Даже не столько для семьи, сколько в первую очередь для самого Какаши. Ведь это же было смешно, право слово! Он, один из известнейших и величайших шиноби своего времени, и такая откровенная глупость!..       Для Какаши это была не глупость. Для него это был самый настоящий кошмар.       Нет, он был безумно счастлив, когда у него родился первый ребёнок. Прекрасная маленькая девочка, маленькая химе почти угасшего клана — её отец не сомневался, что малышка вырастет такой же умницей и красавицей как её мама. Такой же прекрасной и сильной женщиной, которой будет дано возродить величие и статус её семьи.       Казалось бы, в чём же тогда проблема? Ханна, нежный цветок на руках матери, была желанным и любимым ребёнком. Не была она ни случайностью, ни внезапностью. Так в чём же тогда проблема?..       Всё дело было в том, как бы абсурдно это ни звучало, что Какаши просто-напросто боялся прикоснуться к своему ребёнку.       Он смотрел на это миниатюрное создание, которое спит, смешно сморщив маленький носик, и по его виску стекала капля пота. Руки дрожали, и даже просто дотронуться до дочери так и не получилось. А что если он как-то навредит ей? Сделает больно или ещё что-то? Да он этого банально не вынесет! — Какой позор, — скривившись, Какаши пропустил сквозь пальцы волосы на затылке, взъерошив их. — И после этого я ещё смею называть себя шиноби!..       Действительно, если бы кто-то из давно почивших врагов великого Копирующего ниндзя узнал, что тот пасует и стрессует перед несмышлёным младенцем, его бы, в лучшем случае, подняли на смех. Какаши и сам прекрасно понимал, как глупо это звучит и выглядит… но всё равно ничего не мог с собой сделать. — Моей дочери уже два месяца, а дотронуться до неё, я уже не говорю про то, чтобы взять на руки, я не могу! — совсем отчаявшись, пожаловался, в конце концов, он Гаю, опрокидывая в себя пиалу саке.       Не придумав ничего лучше, Какаши вытащил своего единственного лучшего друга в бар и теперь бессовестно изливал на него свою проблему, пытаясь найти хоть какое-то решение. Но решение находиться абсолютно не спешило, зато вместо него нашлось нехилое опьянение.       С трудом добравшись до дома, Какаши тут же завалился спать. Сакура, которая изначально была настроена хорошенько отчитать благоверного за такое поведение, внезапно даже для самой себя нашла в сложившейся ситуации свой безоговорочный плюс. Хитро сверкнув глазами, она бережно уложила дочь рядом с отцом. — Шиноби не должны ничего бояться, Какаши-сенсей, — себе под нос хмыкнула она, прищурившись и довольно улыбнувшись. — Тем более своих детей.       Утро для Какаши, конечно, стало немалым потрясением. Ведь проснулся он не только с вполне ожидаемой головной болью, но ещё и сопящим в щёку ребёнком. Глядя во все глаза на дочь рядом с собой, на несколько безумно долгих мгновений Какаши даже перестал дышать. — Вот видишь, милый, а ты боялся, — из оцепенения его, в конце концов, вывел голос Сакуры.       Она стояла в дверях спальни, улыбаясь и скрестив руки на груди. Смотрела на растерянного мужа хитрющим, но довольным взглядом, прежде чем, наконец, подошла ближе.  — Взял ты дочь на руки и ничего с ней не случилось, — чуть насмешливо вскинув бровь, фыркнула она, легко целуя его в лоб.       Какаши перевёл изумлённый взгляд с жены на дочь и нервно улыбнулся. Сам он события вечера практически не помнил, но если Сакура на него не злилась, а Ханна спокойно спала рядом… значит, проблема всё-таки была решена?..       Осторожно прикоснувшись к маленькому тёплому тельцу, Какаши вновь улыбнулся — на этот раз расслабленно и спокойно. Проблема определённо была решена.