Победитель получит все

По настоянию Шестого он постарался подняться на ноги, с облегчением обнаружив, что тело, по большей части, подчинялось ему. Головная боль тоже немного уменьшилась, хотя он все еще чувствовал себя так, словно что-то стучало молотком внутри черепа. Но это было терпимым, и Десятый не хотел показаться более слабым, чем был вынужден. Сказать по правде, если бы у него был выбор — остаться в комнате с Восьмым или идти с Шестым, — он бы выбрал Восьмого. Тот казался более благожелательным и добрым, хотя Десятый понятия не имел, по каким стандартам он оценивал, учитывая, что ему абсолютно не с чем было сравнивать. Насколько он знал, за свою жизнь он общался всего с двумя людьми — поэтому нельзя сказать, что он был экспертом. Но он не хотел никому досаждать, решив, что проблем хватает и без лишних споров. А он абсолютно точно не хотел неприятностей. Он осторожно пристроился позади Шестого и последовал за ним к проему, ведущему из единственной комнаты, нахождение в которой он помнил. — Нагни голову, — посоветовал Шестой, и Десятый пригнулся, чтобы не удариться о низкий свод отверстия, ведущего в следующую комнату. Его голова и так достаточно болела. Для него это было словно входом в другой мир, даже если это и была всего лишь комната, и разум принялся за работу с бешеной силой, пытаясь впитать все что только мог, чтобы компенсировать отсутствие знаний. Примыкающее помещение было намного больше предыдущего, и он заметил, что тут светлее, хотя и не было видно никакого источника света. Освещение, казалось, истекало из самих стен. Воздух здесь был прохладнее, и Десятый почувствовал, что стало немного легче дышать. Кто-то сидел, прислонившись к одной из стен, и поднял голову, когда Шестой и Десятый вошли. Десятый не мог не вздрогнуть от удивления при виде его. Он знал, что это, должно быть, тот самый «Седьмой», о котором они упоминали минуту назад, но все же Десятый не ожидал увидеть то, что предстало перед его глазами. Те трое, которых он видел за время, проведенное здесь, обладали гуманоидными чертами и казались представителями одной расы. Хотя он и признавал, к своему огорчению, что не знал, как выглядит он сам, но те черты его внешности, которые он мог разглядеть, роднили его с остальными. Это существо же было абсолютно другим. Седьмой был примерно того же роста, что и остальные, он был двуногим, и одежда у него была такая же простая, как у них всех, но на этом сходство заканчивалось. Его кожа полностью состояла из зеленой чешуи, на пальцах были перепонки. Глаза его были огромными, с желтоватым оттенком, а черты лица — намного более угловатыми и суженными, чем у остальных. Он был больше похож на рептилию, чем на что-то еще, и Десятый не мог не глядеть на него с пристальным вниманием. — Привет, — безразлично сказал Седьмой, и его слова прозвучали с легким шипением, несмотря на отсутствие шипящих звуков. — Ты… ты не похож на них. — Десятому пришли на ум только эти слова. — Я знаю, — вздохнул Седьмой. Это прозвучало так, словно он не хотел продолжать разговор, но, когда Седьмой пристально посмотрел на Десятого широко раскрытыми и немигающими глазами, тот увидел страх, скрывающийся за этой бесстрастностью. — И это все, что мне известно. — Знакомое чувство, — согласился Десятый. Он не мог не уставиться на незнакомые черты, настолько отличающиеся от лиц остальных. Затем он понял, какой грубостью это, должно быть, выглядело, и быстро отвернулся. Сейчас, будучи на ногах, он чувствовал себя немного спокойнее. Да, угрожающая пустота в мозгу все еще вызывала отвращение, и ужас от незнания ситуации не покидал его разум, но возможность двигаться давала пищу для размышлений. Он все еще не понимал, что происходит… но никто пока еще не попытался его убить, а это должно быть хорошим знаком, не так ли? Восьмой был прав, паникой ничему не поможешь. — Как давно ты очнулся? — спросил он Шестого, медленно обходя комнату по периметру. Его разум впитывал каждую деталь, открывая для себя все, предположительно, впервые. — Сложно сказать, — пожал плечами Шестой. — Я думаю, с полчаса. Восьмой очнулся первым. Затем я, затем Седьмой, незадолго до тебя. — И никаких следов тех, кто мог это сделать? Стены были из того же гладкого камня, что и пол, а потолок образовывал арку без следов соединения, словно вся пещера была выдолблена из скалы. Десятый дотронулся до холодного камня стены, позволяя своим пальцам исследовать почти-но-не-совсем гладкую поверхность. У него возникло странное желание лизнуть стену, но он решил, что это было бы отвратительно. — Ничего, кроме… — Шестой прервал сам себя. — Проверь свои карманы. — Мои… — он осекся, решив, что лучше всего так и сделать. Он засунул руки в карманы незнакомых штанов и почти не удивился, когда коснулся чего-то твердого и плоского. Вытащив руку, он увидел, что это было какое-то технологическое устройство. Внешний вид показался ему незнакомым, и он не знал, как им управлять, но основная функция была ясна. — Средство связи? — спросил он озадаченно. Не было ни кнопок, ни чего-то еще, чем можно было управлять… ничего, за исключением небольшого экрана, на данный момент темного. — Насколько мы можем судить, — кивнул Шестой, и Десятый увидел, что тот держит такое же устройство. — Пока что они есть у всех. Правда, толка от них нет. — Мы не можем ими воспользоваться? — А ты знаешь, как? — поинтересовался Седьмой, подняв голову и снова встретившись с ним взглядом. Десятый с сожалением покачал головой, вертя устройство в руках. Все знания о том, как управляться с подобным устройством, если они когда-либо и были, были потеряны вместе со всем остальным. Он знал его назначение, но в остальном оно было так же незнакомо ему, как и все здесь. — Прости. — Не стоит, — пожал плечами Шестой, убирая устройство в карман. — У нас так много вопросов, что мы понятия не имеем, что с ними делать. — Да… — сказал он и замолчал, в то время как разум пытался осознать происходящее. Он ничего не понимал и, что настораживало больше, не имел ни малейшего представления о том, как они собирались выпутаться из этой ситуации. Как даже начать из нее выпутываться… Не было никакого смысла размышлять о том, чего не знаешь, решил он. Слишком много было всего. Вместо этого он сосредоточился на тех немногих вещах, которые ему были известны. Пятеро людей… пронумерованных с 6 до 10… стертые воспоминания… каждому выдано устройство связи… помещены в место, похожее на пещеру… — Где мы? — спросил Десятый, и Шестой поглядел на него довольно раздраженно. — Я не знаю! — сердито воскликнул он. — Нет, я имею в виду… — он потряс головой, пытаясь прояснить мысли. Это не помогло. — Ты был здесь дольше. Ты видел больше. На что похоже это место? — Я думаю, что мы под землей, — тихо ответил Седьмой, и его глаза сощурились. Казалось, он нюхал воздух. Впервые Десятый сознательно почувствовал запах, неизменный с того момента, как он очнулся. Прохладный и влажный и слегка земляной, словно почва. Не слишком сильный — скорее, чуть ощутимый. Но определенно присутствующий. — Думаю, ты прав, — согласился Шестой, и Десятый не мог отрицать, что это было наиболее точное заключение. Это объясняло схожесть комнат с подземными гротами. Они выглядели как пещеры… потому что в некотором роде они ими и были. Вокруг было несколько проемов, похожих на тот, сквозь который они вошли, и Десятый подошел к одному из них. — Насколько велико это место? — поинтересовался он вслух. К счастью, на этот раз они поняли, что вопрос был риторическим. За проемом было темно, но из того, что он мог разглядеть, казалось, что это был туннель, ведущий из комнаты. — Что там внизу? — Без понятия, — признался Шестой, и Десятый услышал, как тот пересек комнату и встал рядом. — Я немного спустился по нему, но мы не хотели заходить слишком далеко, пока не выясним, с чем можем столкнуться. Не считая того, что большинство из вас все еще были без сознания, и оставить вас было бы не очень хорошо. — В самом деле, — Десятый не мог не согласиться. Он уставился в туннель, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. — ЭЙ! — закричал он, не в силах удержаться. — ЕСТЬ ТАМ КТО? — Тебе не пришло в голову, что я это уже пробовал? — И кому это повредит? КТО-НИБУДЬ? Ничего, кроме эха. Десятый со вздохом отвернулся. В то же время он заметил что-то на затылке Шестого, прямо у основания черепа. Он бы ничего не сказал, не желая обидеть того указанием на явно выраженный изъян, но его внимание привлекло расположение этого чего-то. Это было то самое место, которое болело у него. — Что это? — спросил он, указывая на затылок Шестого. Десятый не смог удержаться и прикоснулся к собственному затылку. Шестой с мрачным видом потер это место. — Я не знаю точно. Но это есть у всех нас. Он повернулся к Десятому спиной, обнажив шею и открыв длинный горизонтальный шрам, проходящий чуть ниже линии волос. Хорошо зарубцевавшийся, но все еще явственно видимый. С широко раскрытыми глазами Десятый дотронулся до того же места у себя и, зная теперь, что должен там обнаружить, почувствовал это. Шрам у основания черепа. И, что гораздо страшнее, у основания мозга. Кто-то, или что-то, проникало в его мозг. В мозг каждого из них. Седьмой тоже поднялся на ноги и присоединился к ним. Десятый увидел у него такой же шрам, хотя и слегка повыше, чем у них. Но этому было объяснение — он был другого вида, и его анатомия не могла быть в точности такой же. — Кто-то это с нами проделал, — сказал Десятый, переводя взгляд с одного на другого. Он знал, что говорит очевидное, но не мог ничего с этим поделать. Шестой повернулся обратно к ним, и его глаза сверкнули зеленым огнем. — Да, — сказал он сквозь сжатые зубы. — Почему? — прошептал Седьмой. — Почему с нами? Прежде чем кто-то смог ответить, из другого помещения раздался шум, за которым сразу же последовал крик. — Кто ты?! Что ты со мной сделал?! Голос был незнакомым, и Десятый догадался, что это был Девятый, который в конце концов очнулся и явно точно так же не понимал, что происходило. Не говоря ни слова, и Шестой, и Десятый направились в комнату. Седьмой с опаской последовал за ними. Они достигли проема как раз вовремя, чтобы увидеть, что да, Девятый на самом деле проснулся и в настоящее время наседал на Восьмого. — ОТВЕЧАЙ! — заорал Девятый. Его глаза были полны паники и гнева, и Восьмой не смог вовремя уклониться от его кулака. Внезапно объединившись, Шестой и Десятый бросились вперед, повалив Девятого на землю, прежде чем он смог напасть на кого-нибудь еще. — Успокойся! — строго приказал Шестой. — Ты только кому-нибудь навредишь! — Отпустите меня! — закричал Девятый, пытаясь освободиться. Но, казалось, им двигал больше страх, чем реальные враждебные намерения, и Десятый не мог не посочувствовать ему. И все же это не могло служить оправданием драки. — Кто вы? — Мы не причиним тебе вреда, — пообещал Десятый. — Это не ответ! — Но его попытки освободиться ослабли. — Кто вы? Почему я не могу вспомнить? — Я объясню, что смогу, — сказал Шестой. — Но ты не должен никого больше бить. Взгляд Девятого все еще был полон подозрения и с трудом сдерживаемого гнева, но желание ответов пересилило инстинкт самозащиты, и он кивнул. Шестой сделал знак, и Десятый разжал руки и отошел в сторону, изумленный своим инстинктивным порывом. С колотящимися сердцами он повернулся посмотреть, как дела у Восьмого. Тот не был ранен, но выглядел раздраженным, в чем Десятый не мог его винить. Этот день с самого начала не задался, а вдобавок к этому еще и удар в лицо… у Восьмого было полное право сердиться. — И я-то думал, что это я плохо отреагировал, — прошептал он Десятому, который разделял его чувства. — По крайней мере, я не нашел никого, пришедшего в сознание, кому бы можно было врезать. Рассказать обо всем Девятому так, чтобы он смог это осознать, заняло какое-то время, но в конце концов он разобрался в ситуации и, хотя ему это явно не нравилось, больше не выказывал намерений кого-то бить. В конечном счете, все они опять собрались в большом помещении. — Итак, — произнес Шестой, оглядев всех. — Мы здесь. — Где это здесь? — пробормотал Восьмой. — И кто мы? — прошептал в ответ Десятый. Шестой посмотрел на них, и оба замолкли. — Что мы будем делать? — наконец спросил Седьмой, беспомощно разведя руками. При его словах Девятый подался вперед. — У меня вопрос, — сказал он, не сводя глаз с Седьмого. — Почему только он не похож на нас? Седьмой выглядел так, словно его ударили, и его глаза расширились еще больше. — Прошу прощения? — сказал Восьмой. Девятый еще не вполне мог смотреть Восьмому в глаза, но окинул взглядом остальных. — Посмотрите. Мы, все четверо, одного вида. Мы все примерно одного возраста… мужчины… одинаково сложены физически. Имеет смысл, что нас объединили. Десятый все еще не был уверен в том, как он выглядел, но очевидно, он был достаточно похожим на них, чтобы являться одним из их вида. — Но есть еще он. — То есть ты намекаешь, что я имею к этому какое-то отношение? — потребовал ответа Седьмой, и в его глазах сверкнула сила духа, которую он прежде не показывал. — Это вполне веский довод, Седьмой, — примирительно сказал Шестой, кладя руку на плечо Девятого, чтобы удержать его. — Ты не можешь отрицать того, что ты не такой как все. Было ли это веским доводом? Десятый не был уверен. Обвинять того, кто подходил и попался под руку, не казалось ему справедливым… но опять же, было странно, что только Седьмой был другого вида. И все же — что это меняло? Он не видел, каким образом одно или другое заключение могло им помочь. Они все еще находились здесь, все еще без воспоминаний. — Но мы не можем выдвигать обвинения необоснованно, — добавил Шестой, взглянув на Девятого. Тот молча согласился. Прежде чем кто-то еще заговорил, что-то привлекло его внимание. Десятый почувствовал, как все его тело напряглось, словно приготовившись к бою. Внезапно он оказался настороже, хотя только спустя минуту осознал, на что отреагировал его мозг. Затем он это услышал. Тихий, очень слабый, но, тем не менее, явственный звук. Который приближался. И который исходил из одного из неизвестных тоннелей.