Каменное сердце

— Никогда не замечал, что Сандерс такой идиот, — с горечью произнёс Бесшабашный. Они просидели за барной стойкой почти два часа, пока Джекоб спаивал своего «друга». Но всё оказалось зря: тот оказался редкостным нарциссом и что бы ни произнёс Бесшабашный, Сандерс сумел переводить в разговор о себе любимом. Несколько минут назад, Сандерс откланялся и заявил, что «его ждут великие дела» и, шатаясь, пошёл в сторону выхода. — Никакого успеха? — полюбопытствовала Алекта. — Не то слово, — сплюнул Джекоб, — Придётся действовать по наитию. — А что если я скажу, что у меня есть план? — Алекта хитро улыбалась, и в эту минуту была очень похожа на обычную нью-йоркскую девушку. — Я скажу, что ты зря надо мной издеваешься и не поверю тебе, — Бесшабашный произнёс это так серьёзно, что никто не мог бы и подумать, что он насмехается над всем миром в этот момент. — Но он у меня есть и Перси это знает, — надув губки, и став ещё больше похожей на девушку из мира Джексона, Алекта смотрела на Бесшабашного. — Перси? — вопросительно посмотрел на полубога охотник за сокровищами. — Угу, у неё есть план, — кивнул Персей. Джекоб всё ещё смотрел на Джексона и тому пришлось продолжить, — Она договорилась с барменом и тот согласился нам помочь. На ночь мы останемся здесь, на втором этаже, а Олех, бармен, попросит своего друга отвезти нас на Корсо. — Сколько это будет стоить? — обдумывая услышанное, спросил Джекоб. — Олеху мы не должны ничего, — начала было Алекта. — Ясно, здесь мы заплатили женской красотой, — перебил её Бесшабашный, — А капитану корабля? — Стой. Ты назвал меня красивой? — и тут Перси понял, что девушка выпила слишком много пива и что зря он ей позволил его заказывать. Полуэльфийка встала на ноги. Она шаталась, но всё равно смогла подойти к Джекобу и посмотреть ему в глаза. Он нахмурился и посмотрел на Перси взглядом, ясно говорившим: «Мы с тобой ещё поговорим.» Перси несколько смутился, хотя и не помнил, когда это он записался в няньки Алекте. Вдруг взгляд девушки стал ясным, словно за секунду она протрезвела, и она закрыла рот руками. Джекоб резко поднялся со стула, подхватил, падающую Алекту подмышки и быстрым шагом повёл её на выход. Перси хотел было пойти с ними, но передумал и снова сел на свой стул. Только сейчас он заметил, что нигде нет Лиски. Пару раз крикнув «Лиска?», полубог посмотрел вокруг и, не увидев девушки, подумал, что, верно, она отошла по своим делам. Но никакие мысли не могли успокоить Персея. Чувство тревоги всё нарастало и нарастало, пока, наконец, в дверях не показалась огненно-рыжая голова Лисы. Девушка подошла к барной стойке и, не увидев Джекоба и Алекты, вопросительно посмотрела на Перси. — Алекта немного перебрала, — ответил Перси. В глазах Лиски отразилась грусть и ревность? — Где ты была? — Ходила к лесу. Мне там лучше дышится, — безразлично произнесла Лиса и села на стул рядом с Перси. — Ты его любишь? — неожиданно, даже сам для себя, спросил Персей. Лиса посмотрела на него так, как обычно смотрят на людей умирающих, но неосознающих этого. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и задумалась, поставив руки на стойку и положив на них голову. Перси подумал, что ответа он уже не дождётся, но через несколько секунд Лиска тихо произнесла: «Всё сложно». В голосе её читалась некоторая нежность с долькой раздражительности, но в тот же момент он был наполнен грустью и любовью к человеку, который, даже и не хочет признавать в ней девушку. — Прости, — так же тихо ответил полубог и вспомнил как он впервые поцеловал Аннабет. — Не стоит, — Лиска запустила руки в волосы и сидела так до самого возвращения Джекоба. Бесшабашный вернулся один. Он сказал, что Алекту несколько раз стошнило, что она не умеет пить и что ему пришлось нести её на второй этаж на руках, потому что она уснула. И ещё он добавил, что она ему теперь дважды должна, потому что он снова не дал ей упасть. Несмотря ни на что, Джекоб находился в хорошем расположении духа и только лишь шутил про Алекту и выпивку. Лиса смотрела на него словно хотела что-то сказать, но он ни разу не повернулся к ней, поэтому она молчала. Перси не передалось хорошее настроение Бесшабашного, он лишь кивал невпопад и хмурился время от времени. Наконец, Джекобу надоело шутить самому себе и он, замолчав на середине фразы, потёр висок и закусил губу. — Нам надо выспаться. Похоже, что нам придётся вторую ночь провести без сна, — произнёс он и первым поднялся на второй этаж. Лиска вздохнула так тяжело, словно хотела этим вздохом избавиться ото всех слов, которые вертелись у неё на языке, и тоже пошла наверх. Перси хотел посидеть ещё немного, но пьяные посетители решили устроить сначала словесную перепалку, а потом и драку, поэтому Джексону пришлось последовать за ними. Наверху была большая комната, в которой находились дубовые шкафы с разными бутылками, банками, склянками и прочей посудой. Шкафов было несколько и все они были забиты под завязку. Перси вспомнил, что внизу тоже было немало посуды и задался было вопросом: «Зачем так много?», но тут же в голове возникла картина драки, которая началась прямо на его глазах, и вопрос сам отпал. Напротив двери, через которую прошёл Персей, были ещё четыре двери. Они были пронумерованы, но как-то странно. На первой двери стояла цифра 3, на второй цифра 1, на третьей 2, а на четвёртой красной краской был нарисован крест. Пока полубог думал, в какой комнате разместились его друзья, к нему незаметно подошёл Олех. — Хэй, Перси, — пробасил он. — А, Олех, — Перси облегчённо выдохнул, — Ты меня напугал. — Прости, я не хотел, — смутился бармен, — Те пьянчуги разбили три набора посуды, пришлось их выгнать, — пояснил бородач, подходя к одному из шкафов и доставая оттуда тарелки и стаканы, — Хорошо, что хоть заплатили, — улыбнулся Олех. — Давай я тебе помогу, — Перси подхватил стопку тарелок у своего большого друга, — И часто они так? — Что? Дерутся или платят? — усмехнулся бармен. — Дерутся. — Да, частенько, — протянул Олех, — Да и платят тоже почти всегда. Здешние люди очень культурные. Даже те, что пьют. Они даже после драки друг другу платят, порой. И всегда извиняются. Лотарингцы порядочные. — А ты не отсюда? — удивился Перси, ведь бармен внешне очень походил на посетителей своего трактира. — Предки-то мои здешние, да меня на воспитание отдавали в Варгию. Прелестное место. Люди там красивые. Особенно девушки, — и Олех вздохнул и умолк, погрузившись во времена своей юности. Они уже спустились вниз. Дерущиеся посетители покинули трактир и теперь здесь остались лишь спокойно напивающиеся одиночки. Старый карлик — помощник Олеха — ставил по местам разбросанные столы и стулья. Женщина, лет пятидесяти, одетая в короткое платье, которое вписалось бы больше на светскую вечеринку в мире Перси, чем в этот грязный трактир, сидела в самом тёмном углу трактира за самым засаленным столом и, глядя прямо на Перси и Олеха, курила сигару. Это была полная женщина, у неё были сильные руки, открытые, потому что на платье её не было рукавов. Взгляд её был полон решительности и презрения к этому месту, что делало её привлекательнее, чем она была на самом деле. Кривым, словно не один раз сломанным носом она вдыхала запах сигары, который смешивался с резким запахом алкоголя. Она выглядела очень молодо, но волосы, когда-то чёрные, а теперь с частой проседью, и морщины, покрывающие всё её лицо, выдавали истинный возраст женщины. Перси чувствовал себя очень неуютно под этим взглядом, но решил не подавать виду. Олех тоже заметил эту даму, но спокойно продолжил расставлять целую посуду по полкам, вместо битой. Когда вся битая посуда была отправлена в мусорное ведро, а новая посуда блестела на полках, на улице уже сгустились сумерки. Олех посмотрел в окно и покачал головой. — Тебе надо выспаться. Вас ждёт долгая ночь. Я вернусь в час ночи и разбужу вас, — произнёс бармен и подал знак карлику. Тот подошёл к засидевшимся посетителям, что-то сказал каждому из них и те разошлись. Все, кроме той женщины. Она сидела всё там же и всё так же курила сигару. По окуркам, лежавшим возле неё на столе, можно было сказать, что курит она очень много. — Ты пойдёшь к своему другу? — спросил Перси. — Да, — коротко ответил Олех, надевая кожаную куртку, которая всё это время лежала прямо на барной стойке, — Приятных снов, Перси, — бармен улыбнулся и только тогда Перси повернулся и пошёл на второй этаж. В этот раз, не раздумывая, Перси вошёл в первую комнату, на которой было написано «3». Он не ошибся. Здесь стояло три кровати. На одной спал, похрапывая, Джекоб, в его ногах, свернувшись комочком, спала Лиска, в образе лисы. На второй кровати, сбросив одеяло и раскрыв рот, лежала Алекта. Глаза её были раскрыты, но было похоже, что она спит. Перси, стараясь не шуметь, снял с себя кеды и стянул через голову изрядно провонявшую за двое суток футболку и лёг на свободную кровать. Она была мягкой, по сравнению с креслом, на котором полубогу пришлось спать вчера, и уж гораздо мягче, чем земля, служившая ему постелью прошлой ночью. Лиса проснулась и осмотрела своими чёрными глазками комнату, но увидев Перси, снова свернулась клубочком и заснула. Только накрывшись одеялом, Джексон понял как сильно он устал и как хочет спать. Сон пришёл к нему не сразу, пришлось долго ворочаться и смотреть в потолок, но, в конце концов, стоило ему подумать о Лагере Полукровок, глаза его сами закрылись и Перси, наконец, уснул. <<Остров Корсо.>> Аннабет всё ещё держалась за мысль. Ей не хотелось снова становиться безвольной тупой девочкой, которая думает о «розовых соплях» и ждёт чуда. За несколько часов, пока она была сама собой, ей удалось разработать некий план, позволяющий ей если не сбежать, так хотя бы разведать место, в котором ей пришлось проводить дни и ночи. Как прирождённый стратег она продумала всё до мелочей, все отступления и все действия при различных сценариях. Когда на улице начало темнеть и Аннабет почувствовала усталость, единственное, что она могла делать, это молиться всем богам Олимпа, чтобы на следующий день она осталась в рассудке и помнила всё то, что придумала за эти часы некой свободы. Ложась в кровать, она мысленно просила Афину, свою мать, о помощи, стараясь отгонять мысль о том, что в этом мире её могут не услышать.