Вы мне помогли очень важную вещь понять. Оказывается, в любви главное — это возможность не раздумывая отдать свою жизнь за другого. Формула любви
***
Я тихо и осторожно ступала, идя на поприще по коридорам замка. Не хотела, чтобы он услышал меня. Он всегда был на поприще, когда ему нужно было выпустить пар. Боялся сорваться, боялся сказать что-то не то сгоряча, боялся навредить. Подходя ближе, услышала пронзительный звук металла о металл. Набрав в грудь воздуха, потянула за дверную ручку массивную дверь, молясь о том, чтобы та не скрипнула. Повезло, не заскрипела. Тенью скользнула за каменную гигантскую колонну. Ну, да, не прогадала. Меч супруга безжалостно кромсал огромный деревянный столб, обтянутый сверху металлическими пластинами и который вот-вот должен был не выдержать такого зверского издевательства и повалиться. Айт, оголённый по пояс, выпускал всю свою ярость и бешенство на бедный столб. Синяя рубашка и жилет лежали на скамье неподалёку. Болезненно усмехнулась. Надо же было из всех парней мне выбрать с самым неподъёмным характером! Я уже хотела подойти к супругу, как вдруг замерла, заметив женский высокий силуэт, приближающийся к нему. Табити подошла к сыну, усмехнулась, услышав, как столб сдался под натиском сына и с оглушительным грохотом рухнул на песок, выбивая из-под себя высокий столб пыли. - Слушаю вас, Ваше высочество, - с нарочитой небрежностью прохрипел Айт, обращая своё внимание на мать. - Я, надеюсь, ты понимаешь весь риск, сложившийся ситуации, - проговорила Табити, внимательно смотря на Айта. - Понимаю, - подтвердил Айт. - Неужели она стоит того, чтобы ты умирал за неё? – холодно спросила женщина. У меня внутри что-то оборвалось. Ещё тогда, в день свадьбы, когда она пришла ко мне в комнату, я думала, что она другая, думала, что холод и сталь всего лишь неудавшаяся маска, которая начала рассыпаться. Выходит, я ошиблась, перепутав её истинное лицо с маской. - Она стоит большего, - проговорил Айт, смотря прямо в глаза матери, наплевав на все нормы и правила этикета. - Ты глупец, если так считаешь! Посмотри, в кого ты с ней превратился! Ходячая сентиментальность, банка с соплями! Чем ты думал, когда забирал её с той свалки?! Чем ты думал, когда притащил её сюда, думая, что я соглашусь с твоим выбором?! Она не пара тебе, Айтварас! Это дешёвка не достойна того, чтобы за неё умирала жаба на болоте, не то, что ты! Очнись, приди в себя! Ты собираешься умереть за ту, которая не стоит и ломаного гроша! – каждое слово Табити сочилось ядом, который травил, замораживал, сжигал заживо всё то, что в Айте ещё умело чувствовать, доверять, любить. - Вы уже знаете, чем закончится завтрашнее сражение? – спросил Айт так, что женщина вздрогнула. – Так много раз упомянули слово - умер. Так нравится произносить его по отношению ко мне? - Ты должен был отказаться! Против кого ты идёшь?! Варган сильнее и умнее тебя! Он убьёт тебя, идиот! - Ответь те на вопрос, Ваше Высочество – был ли хоть раз в вашей жизни момент, когда я для вас был лучше кого-то? – Айт внимательно смотрел на мать. Затаённая боль звучала в его голосе. Такая затаённая, что уже сделалась привычной и незаметной. Почему, почему, Табити не слышит эту боль? Зачем делает только больнее? Для чего? - Не был, - после долгого молчания ответила Табити, словно сжигая последнюю нить, которая была так важна моему дракону. – Ты никогда не пытался стать таким и не пытаешься сейчас. С детства тебя привлекали все эти сентиментальные глупости, в то время как все нормальные драконы тренировались и учились! - Почему то я и не ждал от вас другого ответа. - Хватит обращаться ко мне на «вы»! Я твоя мать! – рявкнула женщина. - Была, - неожиданно тихо поправил её Айт, - ты была моей матерью. - Что? – женщина отшатнулась после того, как услышала ответ сына. - Не делайте вид, что не услышали, - Айт болезненно улыбнулся. - Ты не смеешь, - прохрипела она. - Смею, - просто сказал Айт. – Простите, если огорчу вас завтра и останусь в живых. Надейтесь на то, чтобы Варган не позволил мне это сделать. - Это она! – неожиданно истерично рассмеялась Табити. – Она сотворила это с тобой! Она испортила тебя! Она уничтожила всё то, что я тебе давала все эти годы! Твоя проклятая ведьма! – Табити уже было замахнулась, чтобы ударить сына, но её остановило моё появление. - Ты! – она перевела яростный взгляд на меня, желая заживо сжечь меня заживо своим жутким взглядом, только, чтобы я ей на глаза больше не попадалась. Айт перевёл взгляд на меня и несколько секунд внимательно всматривался в моё лицо. Взгляд чёрных глаз стремительно светлел, словно лёд оттаивал под лучами солнца. В его глазах я чётко различала восхищение и гордость, которые были направлены на меня. Невозмутимо прошла вперёд и встала рядом с супругом. - Вы не правы, Табити, - тихо, но чётко начала я, - мне кажется, что, ни я, ни ваш сын не заслужили такого отношения. Я уже смирилась за несколько лет проведённые здесь с тем, что меня здесь никто и никогда не примет. Ненависть, ненависть, ненависть – вот все чувства, которые я получала и продолжаю получать от вас, Грэйгла, Варгана, змеиц и многих других. Но за что вы ненавидите собственного сына?! Знаете, если бы не любовь Айта я бы вскоре стала таким же монстром, как и вы. Неужели вы хотите того, чтобы ваш сын превратился в вашу копию – холодную, чёрствую, безжалостную, подлую, не умеющую чувствовать, жаждущую лишь крови и боли? Неужели вам приятно видеть чужую боль, упиваться виной другого, нравится наблюдать за тем, как избивают бичами ни в чём неповинного человека, который просто не успел принести приглашение какой-нибудь знатной девице или просто за то, что он вовремя не опустился перед вами на колени? Посмотрите, оглянитесь вокруг, Табити! Вы же топите Ирий в крови невинных! Ваш мир перестаёт существовать! Вы убиваете тех, кто ещё способен верить и любить и гордитесь и обожаете тех, кто способен безжалостно убить и оскорбить того, кому нужна помощь! Ваш мир будет уничтожен, если в нём больше не останется добра, искренности, любви, нежности, милосердия, сострадания! Он погрязнет во лжи и лицемерии! Этого вы хотите для своего народа? – после всего высказанного, которое накопилось у меня внутри, стало легче дышать. Яд, которым со мной так любезно делились уже несколько лет, наконец-то, хлынул обратно! - Ты не смеешь упрекать меня, человечка! – взревела Табити, похожая в данную секунду на дикого зверя, который неумолимо и безжалостно готовился к смертоносному прыжку. Словно почувствовав от неё угрозу, Айт задвинул меня себе за спину. - Кажется, вам пора идти. Вечерний совет на носу, а вас нет, - будто невзначай напомнил супруг, - нехорошо получится, если вы опоздаете. Почти звериный рык был готов вырваться у женщины из горла, но она его подавила. Оскорблённая, проигравшая и униженная, она, гордо вскинув подбородок, удалилась с поприща, оставляя нас одних. Шумно выдохнула и уткнулась Айту в оголённую спину, обвила руками торс. - И долго ты там стояла? – не оборачиваясь, спросил супруг. - Достаточно, - пробурчала я. - Айт, - тихо позвала я, желая, чтобы он обернулся. - Всё нормально, - перебил меня супруг, но всё-таки обернулся, нежно беря меня за подбородок и всматриваясь в мои глаза. Он боялся. Я это видела. Боялся, что всё то, чем Табити угрожает ему с самого детства, окажется правдой. Вдруг окажется, что любовь и чувства это всего лишь фальшивка, из которой раздули нечто важное, грандиозное, жизненно необходимое? И сейчас, когда он впервые поставил на кон свои чувства, он боялся проиграть. Боялся превратиться в монстра, который не способен дарить свою любовь другому, монстру, которому будут важны лишь титул и богатства. Он не хотел таким стать, боялся таким стать. Поэтому ему пришлось выбрать чувства. Пусть лучше будет короткое счастье, чем бесконечная пустота, зияющая в груди вместо сердца. Глупыш! Осторожно провела рукой по его щеке. Встала на цыпочки, нежно целуя его в уголок губ, скулу, место над бровью. Он резко выдохнул, прижимая меня к себе. - Твоя? – тихо спросила я, обвивая его шею руками. - Моя, - подтвердил он.***
За окном барабанил дождь, яростный ветер хлестал по окнам, заставляя меня каждый раз вздрагивать. Тепло камина не грело совсем или это просто меня било дрожью от страха? Отмахнулась от нелепого вопроса, который так не вовремя всплыл в голове. Осторожно подошла к двери ванной, прислушиваясь. Айт по-прежнему был там. Хорошо. Небольшой пузырёк, который я судорожно сжимала в руке, едва не выскользнул из моих вспотевших ладоней. Выдохнув, подошла к двум кружкам чая, которые стояли на подносе на тумбочке. Где-то в душе я понимала, что устроит мне Айт, но я не могла и не желала отпускать его, на этот чёртов поединок! Я что-нибудь придумаю, обязательно придумаю, но на поединок он выйти не может, не должен, об этом мне подсказывал разум, впервые находившийся на моей стороне. Откупорила пузырёк и, мысленно попросив прощение, вылила его содержимое в одну из чашек. В описание написано, что от этого снадобья супруг должен проспать до завтрашнего вечера. Надеюсь, что так оно и будет. Где-то в душе чувства разделились на два лагеря – одни кричали о том, что этот поступок больше напоминает предательство, нежели спасение, а другие – говорили о том, что так будет правильно и супруг рано или поздно простит меня за этот поступок. Сама я находилась где-то посередине этих двух нравственных лагерей. - В следующий раз, если таковой случится, обижусь. Сильно. Но сейчас, мысленно понимая, твоё тяжёлое состояние так и быть прощаю, - донеслось из-за спины. Испуганно взвизгнула и шарахнулась назад, натыкаясь на неизвестную преграду и тут же падая на пол с этой самой преградой. Уже на уровне рефлексов я тщетно попыталась ухватиться за воздух, но за него, как известно, ухватиться было нельзя. Жаль. Глухой удар, несколько секунд темноты перед глазами, а потом, когда зрение соизволило ко мне вернуться, увидела рядом лицо Айта, который болезненно морщился. - Сотрясение? – как-то, чересчур радостно, спросила я, думая о том, что с сотрясением жизненно важного органа, то есть головы, он сражаться не будет. - Садистка, - прошипел супруг, принимая сидячее положение. - Я вообще-то тебя спасать хотела! – оскорблено выдохнула я, оказываясь сидящей у него на коленях. - Пока только убиваешь и травишь, - отметил он, моргая, силясь восстановить зрение. - Ты бы проспал до вечера и всё, - тихо и виновато проговорила я, осторожно касаясь его затылка и ощущая под пальцами приличную шишку. - Я тебя это чёртово зелье заставлю выпить, чтобы ты до вечера проспала и оставила меня в живых! – с трудом сдерживаясь, чтобы не придушить меня, прошипел Айт. - Прости, - ещё тише сказала я, помогая супруга подняться. - Шешу, дай мне дожить до завтра, - взмолился супруг, образовывая в руках ледышку и прикладывая её к голове. Мне ничего не оставалось кроме как отобрать у него ледышку и держать её самой. Около получаса ушло на лечение головы Айта, но шишка, всё же, прошла, словно её и не было вовсе. - Спи уже, чудо, - целуя меня в висок, сказал Айт и потушил лампы, оставляя гореть лишь камин. - Не хочу, не могу, - прошептала я, смотря ему в глаза. – В одном твоя мама права – ты не должен умирать из-за меня. - И ты туда же? – Айт заправил мне за ухо, как всегда выбившуюся прядь волос, которые на ночь я обычно заплетала в косу. – Почему завтра я обязательно должен умереть? - Потому что Варган будет сражаться нечестно! Неужели не понимаешь?! – повысила я голос, смотря в спокойные голубые глаза напротив. - Он всегда сражался нечестно, Ириш. Этот факт меня не удивляет, честно скажу. - И что предлагаешь? - Сражаться. Просто сражаться и всё. Другого выхода нет, и не будет. - Это глупо, неправильно и несправедливо, - уткнулась носом ему в грудь, судорожно цепляясь за плечи. - Всё будет хорошо, - Айт мягко улыбнулся, - спи.***
Лица, лица, лица, лица… Всё слилось для меня в один единый поток из проходящих людей, которые спешили занять своё место на трибунах. У каждого на лице отражалась жажда зрелищ, жажда крови, жажда насилий, жажда чужой боли, жажда смерти… Обхватила себя руками, поёжившись, поднимаясь на трибуны. Ещё с самого утра Айт уговаривал меня остаться, но я, как истинная ведьма, послала супруга куда подальше и упрямо продолжала гнуть свою линию о том, что я буду присутствовать на проклятой схватке, чтобы следить за Варганом и Грэйглом, которые никак не хотели вызывать у меня доверие. Заняв своё место, нервно поправила длинную юбку платья. Сколько меня не успокаивал Айт, сколько я сама не пыталась убедить себя и настроить на позитивные ноты, но руки всё равно тряслись, мысли либо терялись вообще, либо закручивались в один длинный, непонятный, витиеватый поток. Посмотрела на арену. Ни супруга, ни его противника на арене не было. Один лишь глашатай нарезал круги по песку. Где-то за спиной услышала тихое противное перешёптывание. Обсуждали, естественно, меня и Айта – о других даже не разговариваем. Шумно вздохнула, стараясь успокоиться. На кончиках пальцев едва заметно танцевало яростное пламя, готовое вот-вот сорваться с моих ладоней и пуститься в атаку. Если сорвусь, то от замка ничего не останется. Такая безобидная полянка с пеплом… Но вот трибуны уже всецело и полностью были заполнены людьми. Слышался их ропот. Кто-то обсуждал исход этой битвы, кто-то умудрился обсудить меня, а кто-то, коих было ничтожно мало, ни касались темы меня и Айта, за что я им была безмерно благодарна. Вот появилась свита. Ну да ещё бы красную дорожку постелили! Табити медленно и величественно поднимается по ступеням в сопровождении Грэйгла и двух рослых охранников, идущих чуть позади. Она о чём-то беседует со стариком, иногда холодно улыбается. Как только они заняли положенные места, все звуки резко стихли. Гробовая тишина обрушилась на гигантскую арену, словно снежным комом. Мне казалось, что в создавшейся тишине моё бешеное сердцебиение слышит каждый. Сделала глубокий вдох, впиваясь ногтями в ладони, стоило мне увидеть, как на арену выходят двое соперников. Встав по обе стороны от глашатая, они замерли. - Сегодня состоится великая схватка двух сильнейших драконов нашего мира, - громко заговорил глашатай, как только Табити кивком разрешила ему начать. – Великий Дракон Воздуха – Варган Царл Ар Шим вызвал на поединок Великого Дракона Вод – Айтвараса Жалтиса Чанг Тун Ли Муна. Победителю в истинные супруги достанется Хортицкая ведьма – Ирина, - и глашатай кивнул на меня. Мда, столько взглядов я никогда на себя не ощущала. Стало как-то жутковато. Такое ощущение, что каждый считал святым долгом убить меня. Почувствовав на себе плотоядный пожирающий взгляд, встретилась взглядом с Варганом. Узкие губы кривились в жёсткой усмешке. Воздушный был расслаблен, словно он собирался не сражаться, а танцевать. «Ты будешь моей, ведьма! А он умрёт у тебя на глазах. Наблюдай,» - раздалось у меня в голове. Дёрнулась, будто меня ударили. Перевела взгляд на Айта, стараясь не думать о прозвучавшем голосе воздушного в голове. Нет, я не опасалась, что достанусь Варгану, но я безумно боялась за Айта! Супруг полностью владел собой – был совершенно неподвижен, если не считать вздувшихся вен и едва заметно опустившейся головы. Заметила, как он прикрывает глаза и вновь открывает. Что с ним? - Да начнётся бой! – радостно вскрикнул глашатай, которому мне собственноручно хотелось раскрошить череп. Глашатай поспешил удалиться, боясь невольно оказаться посреди лютой схватки. Варган что-то сказал Айту, улыбаясь. Ветерок, гулявший на арене, посчитал ненужным слышать слова воздушного посторонним и бережно унёс их. На слова воздушного супруг повёл бровью. Это было опасное движение. Супруг то ли собирался броситься, то ли выпустить когти, то ли просто перерезать ему глотку и всё. Ожидать от Айта сейчас можно было чего угодно. Его невозможно было просчитать, предугадать его последующие движения. Можно было лишь надеяться на быстроту реакции. Всё. Драконы немного отошли, превращаясь. Мгновение и два огромных тела застыли на арене. Один - серо-стальной и другой - белоснежный. Никто не успел отследить движения их крыльев, как оба взмыли в небо, стремясь набрать, как можно большую высоту – так более выгодно для атаки. Тем более погода была сегодня пасмурная, и с неба моросил мелкий, противный, холодный дождь. На секунду среди облаков промелькнула белоснежная чешуя, но затем, тут же, пропала, теряясь среди густых облаков. Варган был воздушным и набирать скорость ему было куда легче, чем Айту, но и у Варгана были и минусы. Он заметно уступал в силе и мощи, поэтому не спешил атаковать первым, догадываясь о том, к чему этот поспешный и необдуманный поступок может привести. Неожиданно в небе громыхнуло, а затем дикий яростный рёв, который умудрился заглушить рёв грома. Кровь, смешанная с дождём, тяжёлыми каплями упала на песок, превращая его в бурую грязь. Мне оставалось только молиться и верить в то, что эта кровь не принадлежала моему дракону. Очередной рёв и с неба камнем полетели два дракона, которые сцепились в один огромный ком, состоящий из судорожных дёрганых движений крыльями и жутких когтей, которые желали добраться до самого уязвимого места соперника – шеи. Варган полоснул когтистой лапой, надеясь попасть по шее, но Айт чудом успел выгнуть её. Когти-тесаки, которые трижды потеряли в своей мощности, с оттяжкой полоснули по предплечью, из которого тут же брызнула чёрная кровь. А земля приближалась. Падение неумолимо продолжалось, но, казалось, соперники даже забыли о том, что если они сейчас не остановятся, то разобьются насмерть. Я вскочила, но меня, тут же, кто-то дёрнул за руку, отворачивая от жуткой картины. Я слепо рванулась, но неизвестный держал крепко. Выпуская когти, вонзила их в жилистые сухие руки незнакомца. Я повернулась только для того, чтобы увидеть, как Варган ломает Айту крыло. Кровь супруга, брызнувшая из рваной раны, оросила арену, а затем глухой удар. Я кричала, вырывалась, билась, рвалась туда, но оглушительная пощёчина, которую мне кто-то немилосердно отвесил, заставила меня на несколько секунд ослепнуть и оглохнуть. Голова мотнулась с такой силой, что в ушах что-то зазвенело, а боль, казалось, прошлась по всему телу, опаляя нервы. - Не лезь, - прошипел на ухо мне Грэйгл. – Ещё чуть-чуть и твой супруг умрёт. Потерпи чуть-чуть, - земляной погладил меня по голове. Со стороны это напоминало крайне нежную и милую картину. Добрый и честный Великий Земляной обнимает и успокаивает бедную ведьму, которая ударилась в истерику от напряжения. Я рванулась с новой силой, как только ярость и бешенство придали мне сил, но земляной незаметным для других движением схватил меня за шею, заставляя бессильно захрипеть. Я не увидела, что произошло, но ощутила, как в воздухе резко похолодало. Кожу обожгло холодом, который обрушился на меня, и насколько я могла слышать, на других тоже. Но не успела я толком оцепенеть, как приятное и нежное тепло, словно извиняющееся за то, что так резко покинуло моё тело, разлилось по всему телу, уничтожая холод. Тепло мягким пушистым комком зарождалось в груди, защищая от безжалостного и дикого холода. Неожиданно тело наполнилось непривычной силой. Рывок. Грэйгл даже не пытался меня удержать, судорожно хватая ртом непривычно ледяной воздух, который прожигал и колол гортань осколками льда. Обернулась на арену. Поражённо замерла. Вокруг Айта взбесилась вода, которая стремительно и безропотно превращалась в ледяное стекло, атакующее Варгана. Воздушный в самом настоящем ужасе пятился, спотыкаясь, создавая перед собой воздушную стену. Напрасно старался. Невидимая стена при каждом новом попадании в неё смертоносных осколков вспыхивала холодным белоснежным светом, предупреждая своего создателя о том, что долго она не продержится. Очередной осколок пробился сквозь жалкую защиту и вонзился воздушному в плечо, пуская кровь, а его самого заставляя припасть на колено. Затем ещё один осколок вонзился в грудь. Варган тщетно пытался создать защиту, понимая, что он проигрывает, понимая, что это конец. Его заслуженный конец. Воздушный покачнулся, ударяясь ладонями о землю, но, так и не падая до конца. Упасть - значилось добровольно и безоговорочно принять поражение, с которым он не готов был смириться. Но кровь, вытекающая потоками из ран и запоздалая боль – всё это обрушилось на его сознание, заставляя бессильно захрипеть, тщетно пытаясь отыскать мутным от боли взглядом противника. На руках Айта зарождается ледяной шар, который окутан чёрной дымкой. От неизвестного шара, который опасно вспыхивает на ладонях супруга, казалось, стало холодней. Создалось такое ощущение, что этот шар забирал всё тепло, которое только было у присутствующих. Табити, которая с откровенным ужасом наблюдала за сыном, захрипела, хватаясь за горло, как только холод и тьма начали пробираться в её душу, отбирая чувства, эмоции, силу, волю, оставляя взамен пустоту. Лишь меня это заклинание прошло стороной, не причиняя ни малейшего вреда. Нарочито небрежный взмах, шар вспыхивает мертвенно-белым светом и бросается в сторону Варгана. Дракон в полном бессилии наблюдает за тем, как смертоносный шар летит прямо в его сторону. Делать что-либо поздно, сбежать он не успевает, сил на защиту нет… Мысли по спасению резко обрываются, когда шар достигает цели… Перевела взгляд на супруга, который бессильно опускается в бурый от собственной крови песок. Спотыкаясь, несусь к нему, сломя голову. Я не обращаю внимания на протестующие крики толпы. Они мне безразличны, я не замечаю их, не хочу замечать… Чуть-чуть, ещё чуть-чуть! Господи, неужели закончилось?! Я уже была в какой-то жалкой паре метров, когда Варган неожиданно прохрипел: - Хотя бы эту дрянь прикончу, - с трудом выговаривает он, давясь собственной кровью, которая идёт у воздушного горлом, - Смотри, Айтварас! Она умрёт от твоей же стихии! Варган делает резкий жест рукой. Потоки ледяного ветра подхватывают созданные супругом ледяные осколки, которые ещё несколько секунд назад так успешно атаковали воздушного, несясь в мою сторону, выполняя прихоть этого сумасшедшего. Ноги сами собой остановились, заставляя меня в ужасе замереть. Я была на пути этих осколков. Я как в замедленной съёмке наблюдала за тем, как искорёженные острейшие осколки летят прямо на меня. Говорят, что в такие моменты вся жизнь проносится перед глазами. Ничего подобного! Не проносится ничего. В такие моменты отключается мозг и перестаёт работать тело, и ты просто стоишь как робот, и ждёшь пока нечто вот такое вот опасное, с противным звуком войдёт в твоё тело и искромсает его на неаккуратные мясные куски. «Айт, я люблю тебя…». Я не знала, услышит он это или нет, но хотелось сказать это. Хотелось сказать эту короткую, но такую важную фразу при других обстоятельствах, в другом месте, в другой обстановке, но приходилось говорить это сейчас – на окровавленной арене, наблюдая за тем, как осколки несутся в мою сторону и молить бога только о том, чтобы Айт всё-таки услышал мои слова. Я беспомощно наблюдала за тем, как осколки преодолевают последнее микроскопическое расстояние, отделяющие меня от них. И они достигли бы, обязательно достигли цели, если бы Айт в последнюю секунду не оттолкнул меня в сторону, подставляясь под удар…