Запретные чувства

POV Антон. Я совсем не понимаю, что с нами происходит. Что творится в моей голове?! Две недели я мучился, разбирался в своих мыслях и чувствах. Я взрослый парень, у меня есть голова на плечах, как я мог допустить такое?! Как я мог поцеловать её, поцеловать по-настоящему. Я уже давно смотрю на неё не как на сестру. Я знаю, что я идиот, но ничего с этим поделать не могу. До сих пор я чувствую её сладкий вкус на губах. От одного воспоминания всё внутри меня трепещет. Хочется сорваться с места и ехать к ней, но я не могу, мне нужно с этим завязывать. Я решил отвлечься, я начал встречаться с Никой... Но Кукла никак не выходила у меня из головы. Глупо с моей стороны было притащить Нику с собой к ней в гости. Ещё у забора я понял, что пожалею о том, что привёл её... Когда дверь забора раскрылась, и на лице моей сестренки тут же исчезла улыбка, я готов был сгореть на месте. Конечно, она не ожидала такого от меня. Я совершил ошибку тогда, в день «Ивана Купала», я не должен был давать ей повод поверить. Она маленькая ещё, она не поймет... Она обижена, расстроена, огорчена, зла... Я не знаю... Не знаю, что с ней происходит, не знаю, что она чувствует... Бедная, бедная моя девочка. Я её обидел, я причинил ей боль. Просто надо было объясниться, попытаться объяснить ей, что так нельзя, что это неправильно, а я, я дурак, притащил сюда девку, которую трахаю. Вот идиот. Разговора с сестренкой у нас не вышло. Она сердита, и, кажется, она ревнует... Да, ревнует меня, не как брата, как мужчину. Она влепила мне пощёчину. Заслужил, знаю, но это не так больно, как услышать из её уст холодное «Антон». Антон. Она никогда не называла меня полным именем. Ни разу за все её 16 лет. Она произнесла это так холодно, так колко: «Это не имеет значения... Антон». Антон... Антон... А ещё позже она полностью меня раздавила, сказав очень жестокую для меня фразу: «Я НЕ КУКЛА». Она всегда, всегда была моей маленькой куклой. Я безумно любил её так называть. Помню, как тетя показала мне маленький розовый свёрток, в котором кряхтело и сопело малюсенькое и такое забавное создание, к которому боишься прикоснуться. Она была похожа на маленькую куколку. Тогда-то я её и прозвал куклой. Моей куклой. Мне было больно смотреть на такую куклу... Половина этой ночи стала для меня кромешным адом. Я никогда не спал с Никой в одной постели. Никогда. Мы просто трахались, и я уходил. А сегодня мне пришлось ложиться с ней, засыпать с ней, чувствовать её копошение рядом, слушать её кряхтение. Это было не просто неприятно, это было противно. Кукла была права, я не люблю Веронику, я ей просто пользуюсь... Но всё изменилось после полуночи, когда я перенёс Куклу к себе на кровать. Это была идея Ники, ей, видите ли, было жарко. И только почувствовав тело своей любимой сестренки под теплым одеялом, я испытал облегчение. Я снова позволил себе к ней прикоснуться, я снова позволил себе её поцеловать, и она не сопротивлялась. Её губы такие мягкие, такие сладкие, такие манящие... Её поцелуи не сравнить ни с чьими другими... Она уснула сладким сном, тихо посапывая у меня на груди, а я ещё долго гладил её волосы и любовался ею. Да, я не люблю девушку, с которой трахаюсь переодически, я люблю Куклу, люблю свою сестру... Но счастье было не долгим. Настоящий кошмар пришёл с рассветом. Я проснулся от того, что кто-то сел на меня и впился в губы поцелуем. Я почувствовал на языке горький, ядовитый вкус никотина – это Ника. Она тёрлась о моё тело своей промежностью, это меня злило, именно злило, а не заводило. Я почувствовал движение на своей затёкшей руке и нежное, мягкое прикосновение кожи. Затем на грудь мою легла ладонь моей сестрёнки. Она всё ещё рядом... Чёрт! Я попытался скинуть с себя Нику, но тем самым я разбудил Куклу. Она потянулась, мило улыбнулась и открыла глаза. Затем встряхнула головой и отдёрнулась от меня, в этот момент меня всего передёрнуло. Она посмотрела на меня, затем на Веронику, снова на меня. Её губы приоткрылись, глаза широко распахнулись, дыхание стало частым, она медленно покачала головой и тяжело сглотнула слюну. У меня по всему телу бежали мурашки, а кожа стала гусиной. Я попытался встать и прикоснутся к её руке, но она отдёрнулась так, что меня будто током ударило. По её щекам покатились слёзы, она вскочила, и, спрыгнув с кровати, скрылась за дверью в комнату. – Кукла, – только и смог я прошептать. Больше я её не видел... С тех пор вся жизнь моя перевернулась. Мне больше не хотелось ездить к дяде. Ведь Оля всегда уходила из дома, когда я приезжал. А если и оставалась, то избегала меня, делая вид, что занята. Это так неприятно. Так и хочется подойти к ней, обнять, прикоснуться к губам, попросить прощения. Я так больше не могу. Беру отпуск и проведу его с ней. А если она не захочет ехать, я утащу её насильно. Я должен вернуть всё на свои места. Должен. Нику я туда больше не приводил и не приведу никогда, ни туда, ни домой. Но я по-прежнему с ней, хотя мысли мои заняты другой... Я запутался... Я не вижу выхода... Не вижу...