Белое Чудо. Встреча.

      Девушка медленно и нехотя просыпалась. Открывать глаза не было никакого желания. От неудобной позы, в которой она задремала, прислонившись к стене пещеры, затекло все тело. Кое-как напрягая и расслабляя мышцы, ей удалось немного восстановить кровообращение. Осмотрев в тусклом свете их небольшую пещеру, которую чисто случайно заметила, убегая из Храма, Хисоку удивилась тому, что нигде нет Шерханова. Девушка даже слегка обрадовалась возможности посидеть, подумать без постоянного и монотонного нытья учителя. Слишком много событий за последние три дня. Усталость, голод, жажда, нервное напряжение и неизвестность тяжким грузом лежали на молодых плечиках юной девушки. Нужно как-то выбираться отсюда и искать дорогу обратно в Школу. Но как? Был бы рядом Арти. С ним она всегда чувствовала себя спокойно и под надежной защитой. «Где ты, любовь моя?» - едва сдерживая слезы, думала девушка. И тут она услышала звуки подающих и осыпающихся камней. В пещерку, спотыкаясь, ввалился учитель. Сильно хромая и придерживая рукой ногу, он облокотился спиной на стену и сполз по ней. Подбежав к нему, девушка осмотрела ногу.       — Как же так неосторожно-то, — сказала Хисоку, стоя на коленях около учителя и снимая мокрый ботинок. Подняв и разорвав штанину, она увидела сильную припухлость на щиколотке и рваную рану, тянувшуюся почти до колена. Кровь толчками выходила из раны, очевидно, была повреждена одна из крупных вен.       — Когда ты задремала, — хриплым и немного уставшим голосом сказал Шерханов, — я решил побродить вдоль скал, определиться, в каком направлении идти и найти воду. Оступился и попал ногой в щель, кое-как выбрался, — улыбка у него получилась вымученной, оттого показалась девушке больше похожей на дикий оскал.       Продолжая копаться в своей походной сумке, Хисоку пыталась найти хоть что-то, чем перевязать рану и остановить кровь. С каждым мгновением учитель терял и так немногочисленные силы. Воспользоваться магией? Но отсутствие сна, еды, воды их так обессилили, что и без магии она двигалась скорей на одной силе воли. Девушка попросту могла потерять сознание, примени она сейчас свои навыки. Но выбора не было. Растения, которые они еще в школе собрали с погибшей подругой, превратились в никчемный пучок вялой травы, но ничего другого под рукой не было. Пытаясь вспомнить всё, чему ее учила бабушка, девушка закрыла глаза и сконцентрировалась.       — Не вздумай. Ты еле на ногах стоишь, — проговорил наставник.       — Если у вас нет нормальных предложений, то не мешайте. Через пятнадцать минут вы вырубитесь, и что я должна делать? Да я и не пробую магию, просто буду молиться, как бабушка учила.       Призывая силу Янталаи и прося у нее помощи, девушка почувствовала, как ее ладони охватил жар. Открыв глаза, она увидела, что голубое пламя покрывает ее руки, словно волны удивительного моря пробегают по коже. Приблизив ладони к ноге Шерханова, Хисоку заметила, что толчки крови из раны стали реже, а затем и совсем прекратились. Разодранные мышцы медленно срастались, и края раны нехотя закрывались. Как бы ни велика была помощь богини, но исцеление отняло у нее последние силы. На заживление остальных повреждений магии уже не хватило.       — Ногу придется сильно перетянуть тем, что найдем. Я уже не смогу призвать силу, — проговорила запыхавшаяся девушка и, прислонившись к стене их маленькой пещерке, отключилась. ***       Молодой бог стоял у стола и напряженно всматривался в поверхность своего импровизированного «зеркала». Подопечный со своими друзьями уже приближался к Проклятому лесу. Отдалив изображение, Тимофей видел многочисленные фигурки кочевников, снующих, словно муравьи, по поверхности степи и неминуемо приближающихся к развалинам. В то, что ребята смогут пройти к Храму и не столкнуться с воинами, он не особенно и верил. Соотношение сил было не в пользу его подопечного. Чем помочь? И самое главное — как? Предупредить? Послать во сне видение? Но когда они еще заснут неизвестно…       Все эти мысли, наслаиваясь одна на другую, крутились у него в голове и не давали возможности прийти к какому-то решению. И тут на его карте появилась еще одна точка, которая медленно двигалась в сторону Храма. «А это кто у нас тут?» — вслух проговорил Тимофей и стал приближать изображение. Вот стали отчетливо видны горы и одиноко стоящие, изломанные проклятьем деревья. Неясное пятно, прикрытое магией, двигалось между деревьев и валунов.       — Да кто же ты, что и магией отгораживаешься? Ну сейчас посмотрим, насколько ты хорош? — проговорил юноша и, медленно приблизив руку к поверхности зеркала, кистью сделал несколько круговых движений, словно обрисовал контуры «невидимой» фигуры и, зацепив, стал медленно тянуть на себя.       Рассеяв магию, Тимофей смог лицезреть Стража во всей красе. Четырехрукая туша демона остановилась, завертела в разные стороны головой, словно высматривая невидимого врага, кто так нагло посмел нарушить его заклинание. Никого не найдя, вновь укрыла себя невидимостью и продолжила свой путь дальше. Тимофей смотрел на Стража, и чувство тревоги, пока еще слабое, едва уловимое, закралось в его душу. «Как это могло там появиться?» Это уже не кочевники, с которыми ребята могли справиться. Демон-Страж — чудовище иного мира, неизвестно как оказавшееся на пути его Алекса. Тимофей подошел к окну и, вздохнув полной грудью, посмотрел на чудесный сад, раскинувшийся на многие мили — дивное творение его тети Янталаи. Величественные деревья поднимали свои кроны с удивительной симметрией ветвей и подбором цветовой гаммы. В сочетании с молодой, покачивающейся на легком ветру травой и всевозможных окрасов птиц это создавало картину благодати и одухотворенности. Но и эта красота не могла отвлечь его от печальных мыслей. Тревога за Алекса, человека, который с первого мгновения, как только он его увидел, навсегда вошел в сердце молодого бога, боролась с горячим желанием унизить, растоптать наглую деревенщину, показать, что Костя не стоит его. И тут же сердце щемило от мысли, что его Алекс может пострадать. Все это ставило молодого бога в тупик. Рассказать отцу о демоне? Тогда станет известно обо всех его «шалостях» с зайцем, и придется отказаться от мысли как-то помочь. А сохранив все в тайне и продолжая действовать в мире людей (если об этом, конечно, станет известно), Тимофей нарушит все писанные и неписанные правила и законы, по которым они жили — и тогда последствия могут стать очень печальными…       — Угораздило же влюбиться в человека. Пусть сам как хочет, так и выпутывается, — проговорил вслух Тимофей, но тут же, словно не принимая произнесенное, посмотрел в зеркало и ответил сам себе: — А ты не будешь ни спать, ни есть, а только метаться по комнате, как полоумный, боясь за своего мага… Все, хватит. Прими же, наконец, решение. Ты — бог, — немного подумав, Тимофей решил узнать все, что можно о демоне, а там — будь, что будет! — помочь и спасти своего мага.       И уже выбегая из комнаты, проговорил:       — А тому у*бку я потом ноги пообломаю. Посмотрим, как этот Костик потом будет липнуть к Алексу. ***       Елена сидела в своем любимом кресле в кабинете ректора Академии Высокого Волшебства, не переставая крутить в руках старомодное пенсне, и продолжала внимательно смотреть на старого друга.       — Хин, они опечатали дом Шерханова и выставили свою охрану. По городу поползли слухи о сумасшедшем маге, распространяющим везде возбудитель бешенства. Приплели и его родство с высокородным дядей, что проживает как раз в окрестностях Астерии, и там же была последняя вспышка. Все у них гладко. Не удивлюсь, если на Высоком совете Его величества они потребуют досконального расследования и временного закрытия Академий и Школ.       — До этого еще ох как далеко. На совете нас равное количество: и святых и архимагов. Да и Бруно на нашей стороне. Все-таки брат императора — не мелочь, — мэтр откинулся на спинку кресла.       — На этот счет не удивлюсь, если у них заготовлена какая-нибудь гадость. Ты уже связался с Отриком и Невисом? Когда их ждать?       — Архимаги Отрик и Невис прибудут завтра с утра. Меня тревожит, что нет известий от наших ребят, — встав из-за стола, архимаг направился к окну. По дорожкам академии ходили студенты, где-то вдалеке раздавались раскаты грома от примененных заклинаний. Все шло своим чередом, как и раньше, словно не было убийства и проникновения в школу нежеланных гостей.       — На их бы месте, — Хиноу повернулся к Елене и, немного задумавшись, продолжил: - На их месте я бы не допустил нашей встречи и координации совместных действий. Прибил бы магов по одному и на совете потребовал закрытия школ и запрета всей свободной магии. По-моему, нужно предупредить наших друзей и готовиться если не к войне, то к хорошей заварушке. Святоши начали действовать и теперь не остановятся. ***       Второй раз за последние четыре часа им приходилось вплотную прижиматься к горам и пережидать, затаив дыхание, пока проедут кочевники. Отряды по пятнадцать-двадцать человек проскакивали мимо них буквально в ста метрах и, не заметив никого, направлялись в сторону проклятого леса, исчезая за поворотом. Алекс все так же держал заклинание невидимости и требовал ускорить шаг. До края леса оставалось совсем немного. Уже можно было рассмотреть вековые деревья с полностью отсутствующей корой и разросшимися во все стороны под неправильными углами ветвями. Серый туман, который хорошо просматривался даже с расстояния, казалось, намертво пристал, зацепился за причудливые ветви, и даже небольшой ветерок, который их сопровождал всю дорогу, был не в силах повлиять на его плотность.       — Саня, ты не устал? — проговорил Костя, шедший за другом.       — Все нормально. Сейчас дойдем до леса и немного отдохнем, — и, уже обращаясь к Хоруку, продолжил: — Там будет местечко отдохнуть?       — Уйдем с открытого места, минут тридцать отдохнем и к Храму. Еще пара часов быстрым ходом, — он обернулся, посмотрел на молодого мага и с улыбкой проговорил: — Прав был Хиноу, ты молодец. Долго держишь заклинание и не отстаешь. Но, походу, эти парни нас ищут. Сдается мне, святоши наняли кочевников, и это плохо.       — Я никогда не слышал о воинах-кочевниках, — подал голос Артем. — Неужто они так хороши?       — Я тоже из одного такого племени, и первые уроки мастерства брал еще мелким подростком, — начал рассказывать мастер, продолжая путь к лесу. — В основном они прекрасные стрелки, но есть и мастера мечей, да и магия у них своеобразная: смесь всех направлений и порядков, но очень эффективная. Никто из них нигде не учился, а шаманы сами находят учеников и развивают их таланты. Мы вон тоже мало знали о храмовых воинах и за это поплатились. Все в рясах, а искусство убивать познали раньше, чем их первый раз привели в храм. Это я к тому все говорю, что в открытом бою у нас мало шансов выстоять, и очень удачно, что с нами маг.       Услышав это, Алексу стало приятно, но и немного смутило. Он посмотрел на впереди идущего мастера, ожидая, что тот или посмеется или продолжит рассказ, но Хорук шел молча и не собирался дальше развивать эту тему. Только Костя слегка похлопал мага по плечу и дружески улыбнулся.       Оказавшись скрытыми за пологом леса и уйдя с открытого пространства степи, Алекс развеял заклинание, и ребята немого отдохнули. Юноша смотрел и удивлялся магии этого места. Серый туман, что вечно присутствовал в проклятом лесу, резко обрывался у крайних деревьев. Словно имелась незримая граница, перейдя через которую, человек оказывался в царстве серого тумана, изломанных теней и вездесущей паутины, которая за многие десятилетия окутала почти все деревья.       Наскоро перекусив, ребята отправились в путь. До Храма оставалось буквально два-три часа быстрой ходьбы. Двигаясь все в том же порядке и в полной тишине, преодолели последние мили до Храма и, когда день начал плавно переходить в вечер, вышли к разрушенным стенам. Укрывшись за валунами и насыпью, решили немного осмотреться.       — Я сейчас проверю, нет ли по близости наших кочующих друзей, а вы пока тут ждите и не высовывайтесь, — сказал мастер Хорук и исчез за ближайшими валунами.       Оставшись одни, ребята, дружно и не сговариваясь, просто рухнули на камни, стараясь немного передохнуть.       Алекс лежал с закрытыми глазами, пытаясь мысленно «осмотреть» свое состояние. Усталость присутствовала, но в пределах нормы (чего сам от себя и не ожидал после такого марш-броска), внутренняя энергетика тоже более чем в хорошей форме. Единственное, что его беспокоило, так это то, что тут нельзя использовать магию. Чем он сможет помочь ребятам в случае опасности? Рука непроизвольно вытащила кинжал из-за пояса, и он еще раз убедился — им можно разве что яблочко порезать. Нужно помимо магии (да и ее он знает только на уровне первого курса) чему-то учиться.       — Ребят, — обратился он к друзьям. — Кость, Артем, может, когда все закончится, вы меня научите чему-нибудь из рукопашного боя, обращению с посохом, шестом, а то мне как-то… неуютно?       — Будет день — будет и пища, — проговорил Артем. — Давай сначала Хиси вытащим.       И словно в подтверждение его слов из-за валуна показался мастер Хорук.       — Там все чисто. Быстро заходим, осматриваем, всех забираем и... — задумавшись, он посмотрел на небо. — Думаем, что делать. Все, парни, вперед.       Пока все быстрым шагом шли к храму и глядели на развалины некогда величественного сооружения, Алекс попытался легонько осмотреться магическим оком. Но не успел он даже бросить «взгляд», как почувствовал, что где-то совсем близко зашевелилась, начала просыпаться древняя, пугающая свой мощью и скрытой яростью сила проклятия. Гнев, боль, ненависть, стремление полного уничтожения чувствовались в каждом движении, и играть с этим не было никакого желания.       Поднявшись по лестнице и пройдя мимо разломанных остатков фонтанов или купален, ребята оказались на небольшой площадке перед храмом.       — Так, — сказал Хорук, доставая и раздавая всем по мелку и факелу. — Заходим внутрь, каждый идет в свою сторону по храму и ищет наших. Я бывал в таких местах, тут целый лабиринт коридоров и тоннелей, только ничего не трогайте, не подбирайте. Внимательно под ноги смотрим и делаем пометки на стенах в осмотренных залах. Сбор через час у входа, не опаздываем. Я ставлю крест, Алекс — круг, Артем — волну, Костя — линию. Ребят, — уже мягким, с нотками сожаления, голосом продолжил Хорук. — Ни за что бы не отпустил вас одних, сам все осмотрел бы, но храм огромен, а времени у нас мало. Тысячекратное внимание и осторожность.       Друзья лишь кивнули ему в ответ, и поиски начались. ***       Прасван. Один из нескольких приграничных городков северной части континента. Огромная центральная плошать города со всеми административными и культурными зданиями, словно лучи светила, распускала в разные стороны восемь основных улиц города, на которых располагались все торговые и увеселительные постройки. Огромное количество деревьев, посаженных по обеим сторонам улиц, создавали иллюзию сада. Многочисленные лавки мастеровых пестрели образцами своей продукции, стараясь привлечь покупателей. Горожане, вечно суетящиеся и снующие вокруг рекламных щитов и выставочных моделей последней моды, старались первыми купить новинку. Городок можно было назвать одним из крупных: в нем проживало около пятнадцати тысяч человек и столько же приезжало для совершения разного рода сделок, да и просто отдохнуть и повеселиться.       Как и во всех городах, тут были и свои трущобы со своими законами и правителями. Таверны в таких районах представляли собой своего рода центр, куда стекалась вся информация, и приходили «нужные» люди по разного рода делам, которые особо не хотели афишировать. В одну из таких таверн под вечер и зашли шесть фигур в серых монашеских рясах с глубокими капюшонами. Все разговоры и смех, перемешанный с пьяными криками, сразу стихли, и завсегдатаи питейных заведений с осторожным интересом посмотрели на вошедших. Один из монахов медленным шагом направился в сторону стойки бара хозяина. Хотя он и был скрыт рясой священника, но его походка, словно у крадущегося в ночи зверя, и плавные движения говорили о том, что лучше с ним не связываться.       — Нашего брата ждут здесь, — слегка хрипловатым голосом сказал монах трактирщику.       — Да, да, святые братья. Меня предупредили, и вас сейчас же проводят, — и, кивнув какому-то пареньку, стоящему тут же за стойкой, проговорил: — Проводи уважаемых братьев на второй этаж, там у пятой комнаты их встретят, — и, уже заискивающе улыбаясь монаху в капюшоне и указывая рукой в сторону лестницы, продолжил: — Прошу вас, братья, проходите.       Подойдя к указанной двери, один из монахов проговорил:       — Свободен, парень, — а затем продолжил, обращаясь уже к своим сопровождающим: — Ждите здесь, — без стука толкнул дверь и вошел в помещение.       Типичная спальная комната: кровать, стол с четырьмя стульями, подносом с едой и графином вина, место для умывания и ширма, где можно было переодеться. Ничего лишнего, не считая только четырех вооруженных до зубов воинов, принявших боевые стойки и схватившихся за оружие. За столом сидел уже пожилой мужчина с седыми волосами. Лицо его перечеркивал длинный шрам, проходящий через левый глаз, что делало его облик еще менее привлекательным.       Монах прошел быстрым шагом к столу, сел на стул и, закинув ногу на ногу, откинул капюшон, проговорив:       — Сколько раз я тебе говорил, чтоб приходил один? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Очевидно, ты не ценишь своих людей, и пора тебе припадать урок, чтобы не игнорировал мои приказы.       «Седой» сразу подскочил со стула и, склонившись в поклоне, начал раболепно говорить:       — Мало ли кто мог зайти, пока я вас ждал. У меня ведь много врагов, мои телохранители немы и не умеют писать. Их нечего опасаться, но, если Его Высочеству будет угодно, они выйдут, — и еще ниже склонив голову, стал ждать.       — Неважно, перейдем к делу, — налив себе бокал вина и облокотившись на спинку стула, сказал: — Что ты выяснил?       — В городе сейчас примерно около двадцати-двадцати трех тысяч человек, гарнизон типовой, всего около тысячи. Все остальные войска в крепости, что к востоку в двадцати верстах.       — Хорошо. Сегодня начнешь и завтра, край послезавтра, организуешь беспорядки. Пусть пришлют побольше солдат. И вот еще, — достав из-под рясы пачку писем, кинул на стол. — Сегодня доставить адресатам. Забирай своих людей и сваливай из города. Дня через три-четыре тут будет неуютно, — довольная улыбка появилась на лице говорящего.       — Слушаюсь, магистр Д`Ариос, — лицо «седого» исказила гримаса испуга, словно он сказал лишнее. — Прошу прощения… — поспешил оправдаться.       — Никаких имен в таких местах, — гневно посмотрев на собеседника, проговорил магистр. — Дел много, а времени мало. Мне еще кое-кого нужно навестить. Приступай к исполнению, — и, поднявшись, со снисходительной улыбкой сказал: — Если хочешь от кого-то избавиться, пусть посетят этот городок дня через четыре, — громко рассмеявшись, он вышел из комнаты, на ходу надевая капюшон. ***       Собравшись примерно через час на условленном месте, друзья были вынуждены признать, что в храме никого нет.       — Артем, сейчас продолжать поиски нет смысла. Час-два, и будет темнеть. Нужно устраивать привал, и утром будем искать следы. Далеко они уйти не могли, — проговорил Хорук и, посмотрев на ребят, продолжил: — В соседней комнате устроим привал, костер разжигать не будем. Пойдемте, покажу, где переночуем.       Алекс с сочувствием посмотрел на Артема. Тот молчал и стойко воспринял весть о том, что они опоздали и его любимая покинула храм, но было видно, как ему не просто дается это внешнее спокойствие. Подойдя к нему, Алекс сказал:       — Арти, мы ее обязательно найдем, и все будет нормально, — и, повернувшись к Костику, проговорил: — Пошлите, ребят, устраиваться. Я сегодня первым подежурю.       Войдя в небольшую комнату и быстро раскатав одеяла, устроив лежанки и даже не став ужинать, ребята легли спать. Алекс сидел в полной тишине и, всматриваясь в тусклый свет, падающий через дверной проем в их импровизированную спальню, думал о последних днях их путешествия, да и о его жизни в этом мире. Столько вопросов и нет ответов. Не добавлял радости и внезапно «прилипший» посох. Отсутствие семьи и родных оставляли в душе пустоту, которую не заполнишь и не забудешь. Единственное, что он знал наверняка, это то, что без Костика... Маг посмотрел на свернувшегося клубком близкого человека, и все мысли тут же испарились. Подсел вплотную, чтобы отдать хоть немного своего тепла замерзающему, и, накрыв его своим одеялом, погладил по волосам, вновь окунаясь в свои размышления. Еще минут сорок, и дежурство закончится. ***       Все было хуже некуда. Та информация, что Тимофей узнал, его сильно тревожила. Даже пугала. Как рассказал один из старейшин, в прошлый раз, когда темные «игрались» с призывом Демонов Стражей, дело обернулось очень плохо, и лишь вмешательство высших магов спасло мир от уничтожения. Каждый демон обладал иммунитетом к определенному воздействию. Одни не восприимчивы к магии стихий, другие — к холодному оружию, кто-то — к божественной силе. Его четырехрукий «друг» боится лишь божественной силы и почти неуязвим для обычной магии, что делало его очень опасным для подопечного молодого бога. А уж если эти идиоты поднимут и второго Стража, то последствия трудно будет предугадать. Тимофей стоял у себя в комнате, оперевшись руками о стол, и смотрел в «зеркало» на мирно спящего Алекса. Достав из нижнего ящика стола свои записи, в которые он скрупулезно заносил все, что ему стало известно о демоне, положил на стол около «зеркала». Проведя над ним ладонью, схватил нить сновидения подопечного, вложив в него всю известную информацию и, уже решив расслабиться, увидел, что красные точки кочевников совсем близко подошли к храму. Прервать сон, когда еще не вся информация уложилась в сновидении, было нельзя, но как предупредить об опасности, грозившей молодому магу? Тимофей начал быстрыми и ловкими движениями совершать манипуляции над поверхностью «зеркала».       — Ну что за напасть, как на зло, — проговорил он вслух. — Хоть кто-то должен же быть поблизости.       И, словно услышав его слова, в нескольких верстах от храма он обнаружил степного зайца, жующего траву.       — Ну прости мелкий, постараюсь тебя не загнать. Ты мне очень нужен, пойдем поможем другу, — и, прочитав короткое заклинание, на ночную степь уже совсем другими глазами смотрел Тимофей.       Как только он полностью обрел контроль над телом бедного зайчонка, рванул с места с невероятной для того скоростью. Сердце маленького животного готово было вырваться из груди от бешеной гонки по степи, а когда он буквально пролетел под ногами лошадей кочевников, которые шарахнулись в сторону от сумасшедшего существа, совершающего невероятные прыжки и повороты, меняя направления движения, ловко уворачивающегося от стрел озверевших от такой наглости кочевников, продолжил бег в сторону храма. Прямо по курсу нос зайца-Тимофея учуял какого-то хищника, спящего под разрушенной стеной храма. Его он просто перепрыгнул и снова рванул по ступенькам вверх.       У входа в нужную комнату на корточках сидел парень с посохом в руках. Врезаться в него не хотелось, но и затормозить на такой скорости было нереально. Повернув немного в сторону, зайца занесло на повороте. Несколько секунд он перебирал лапками на месте и, проскочив мимо парня, фактически врезался в живот мирно спящего Алекса, отчего тот резко подскочил и уставился на незваного гостя. Тимофей, как мог, изображал лапами лошадей, стрельбу из лука, толкал мага, чтобы тот поднимался. Сердце бедного животного уже еле билось и готово было в любой момент остановиться, а эти все никак не понимали, какая опасность им грозит. И вот, наконец, его Алекс произнес:       — Быстро, всем подъем. У нас гости и, как я понимаю, очень близко.       Услышав это, Тимофей с довольным видом выбежал из храма и покинул тело бедного зайца.       — Я думал, что уже не удивлюсь ничему, но такого... Кто-то из высших присматривает за тобой, и нужно сказать ему «спасибо», — проговорил мастер Хоркук. — А теперь все к бою!