Белое Чудо. Встреча.

      Услышав полный гнева крик друга, Костя вылетел из камеры и побежал на источник шума. Увидев, кто находится в камере и что Алекс с посохом в руках идет к парню, что было сил крикнул:       — Саня, нет! Не трогай его! Он спас меня от демона, ты бы не успел.       — Только сначала его направил в школу, — все еще злым голосом проговорил маг.       Алекса немного смущал взгляд пленника. Ничего не говоря, он просто смотрел, и этот взгляд пробирал до самых костей. Где-то он уже видел его — полный боли, отчаяния, грусти и безнадежности. Внутри мага шла ожесточенная борьба ярости и злости с милосердием и добротой.       Встряхнув головой, словно прогоняя наваждение, волшебник вплотную подошел к пленнику и уже ровным голосом сказал:       — Вот сейчас и узнаем, зачем ты здесь. Я больше не позволю рисковать близкими мне людьми.       — Алекс, прошу, не надо, — еле слышно проговорил пленник.       Но, никого более не слушая, Алекс приложил руку к лицу незнакомца, разместив так, как учил его Сальвир: пальцы на висках, лбу и переносице, — и начал ломать ментальные щиты пленника. Застонав, тот откинул голову и больше уже не мог противостоять напору мага. Ломая щиты один за другим, молодой маг проникал все глубже в сознание парня, доставая из самых потаенных уголков его мысли, воспоминания, мечты и чувства. Поток информации обрушился на Алекса. В считанные секунды перед его глазами пролетели картинки недавнего прошлого. Тренировки Тимофея с отцом, тем самым воином, с которым бился маг. Веселые и поучительные занятия с любимой тетей. Первые его наблюдения за Алексом, когда влюбленный молодой бог мог просто часами смотреть и любоваться тем, кто ему дорог. Как он заслушивался пением и вместе с ним радовался успехам. Как старался разобраться с его прошлым, посылая ему познавательные, а вместе с тем успокаивающие сны. Как провожал в Проклятые земли и, сопровождая и ни на миг не засыпая, помогал. Думая об Алексе, мог сидеть, поджав колени, и мечтательно улыбаться. Как рисковал всем, что имел, даже своей жизнью, и, не задумываясь, кинулся в пасть тьме, оберегая того, кого любил. Как, набравшись смелости, старался исправить ошибки, спасая жизнь своему сопернику.       Алекс стоял, словно парализованный, не в силах что-либо произнести и только смотрел на незнакомца огромными от удивления глазами. Отдернув руку, словно ее обожгло, маг отступил на несколько метров и снова пристально глянул на пленника, не в силах принять какое-то решение.       — Саня, что с тобой? — видя несвойственное тому поведение, спросил Костя. — Так он друг или враг? Что ты увидел?       — Кость, — Алекс постоял минуту в замешательстве, — давай я потом тебе расскажу, мне еще самому нужно все осознать и понять. Помоги мне его снять.       — Так он друг? — помогая любимому снять пленника с цепей, спросил Костя.       — Могу сказать точно только одно — он не враг.       Сняв парня с цепей и отдав тому свой плащ, они вышли в коридор, где ждала Костю его семья. Сам он был очень удивлен столь стремительной перемене в Алексе, но не вмешивался, решив отложить разговор на более позднее время. Выбежав из здания так быстро, как могли, они направились к Сальвиру, который занимался раненными ребятам совместно с Хисоку. Отойдя на несколько метров, заметили, что площадь вдруг осветила яркая вспышка, и раскат грома на мгновение оглушил всех. Падающие сверху куски крыши и мелкие камни заставили их поторапливаться. Молния разрушила верхний этаж башни. До стоящих полуоглушенных друзей долетели радостные крики инквизиторов. Медленно всходило солнце, освещая темный силуэт корабля, вставшего на рейд в пристани, а с верхних этажей башни медленно ползли клубы черного дыма, растворяясь в предрассветных тенях. ***       Корабль медленно входил в портовые воды, и, стоя на палубе, Д`Ариос еще издалека заметил кружившиеся смерчи, разносившие постройки на берегу. Верховный инквизитор знал только одного человека, так ловко работающего со стихиями. План с приманкой сработал, но из-за некромантов он безнадежно опоздал. Злость буквально вскипела в темном, и понеслась по венам, ускоряя свой бег, сила. Одетую в темные одежды фигуру словно окутало черным туманом. Раскинув руки в стороны, инквизитор несколько мгновений любовался танцем огня, вспыхнувшего на его ладонях. По коже заструилась субстанция, перетекающая на кисть, образуя посох. «Мальчишке пора дать понять силу истиной магии и преподать урок. Возможно, я еще не опоздал, пусть попробует всех прикрыть». Снеся верх башни молнией, которую «приправил» двойным заклинанием, инквизитор зло и раскатисто рассмеялся. Тьма, окружавшая его, завертелась вокруг, начав быстро увеличиваться в размерах, и уже через мгновение весь корабль был окутан ею, а она все разрасталась и разрастались. Превратившись сначала в небольшое облако, она раскинула свои объятия на несколько миль и плотным кольцом подступала к пристани. Инквизитор начал свою атаку. ***       — Да приди же ты в себя, Саня! — тряс мага за рукав и кричал Костя. — После будем думать… если выживем. Что это там? Движется от корабля.       — Это… кху-кху... слуга темного бога, — прохрипел еле слышно Тимофей.       — Алекс… это не туман... а сама тьма движется к нам, — тихим голосом проговори Сальвир. — На нее стихии не действуют.       — Так, — уверенно сказал молодой маг. – Костя, забирай родителей, раненых и в школу. Сальвир, отрывай портал, я пока задержу ее.       — Я тебя не брошу и не уйду, — упрямо проговорил Костя, серьезно смотря на Алекса.       — Ты бы хоть раз не спорил. Сальвир, уводи всех, эти двое будут со мной. Догоним вас позже. И быстрее, — сказал Алекс.       И словно в подтверждение его слов послышались громкие крики, полные боли и ужаса. Тьма накрыла пирс и засевших там магов и инквизиторов. Можно было только догадываться, с каким ужасом им пришлось встретиться. Видя, что эльф открыл портал, молодой маг медленно обернулся и посмотрел на друзей. Стоило энергии открытия портала всколыхнуть воздух, как с разных сторон послышались скрежет, вой, писк, которые исходили отовсюду и одновременно. Невозможно было понять и найти источник этих звуков, которые все нарастали, а группа бывших пленников и друзей непонимающе вертела головами в поисках противников. Со всех сторон их словно окружали и, предвидя недоброе, Алекс прокричал эльфу:       — Уходите быстрее в портал!       В это время кто-то из пленников испуганно закричал. Посмотрев в сторону звука, Алекс увидел, как из утренних теней, отбрасываемых зданиями, деревьями и камнями, из самой их глубины выползают темные, как ночь, твари с горящими глазами. Ползающие, прыгающие членистоногие, они, словно сотканные из самой тени и тьмы, мгновенно окружили группу. Эльф среагировал молниеносно, накрыв всех куполом, и открыл портал. Разбушевавшиеся бестии, словно по команде, начали бросаться на светлый купол, отделяющий их от жертв. Произнося древнюю молитву нараспев, эльфийский жрец с силой ударил кулаком по земле, и от удара пошли волны, раскидывающие тварей в разные стороны. Разметав и уничтожив несколько десятков существ, волна иссякла.       — Сальвир, — обратился Алекс к эльфу, — я сейчас выйду за купол, а ты вновь его ставь и начинай уводить всех. И не спорьте, — проговорил, видя, как Костя приготовился что-то сказать.       Сальвир на мгновение снял купол, и, как только маг покинул его, вновь над группой загорелось светлым сиянием защитное поле.       Костя, поддерживающий еле стоящего на ногах парня, с ужасом наблюдал, как медленно сужается кольцо вокруг его любимого. Еще несколько десятков метров, и твари набросятся на него всей своей сворой. Маг же словно чего-то ждал и стоял неподвижно, наблюдая, как его окружают бестелесные твари, и, как только, зловеще рыча и воя, они приготовились к прыжку, вскинув посох, он нанес удар. От нескончаемого потока молний, срывающихся с навершия, всех ослепило. Сотни разрядов били во все стороны, разрывали на куски тварей и камни. От зданий летели осколки. Некоторые постройки загорелись. Шквал молний был настолько сильным, что своим светом они развеяли тени и их созданий. Буйство молний в считанные мгновения изменили окружающий их ландшафт. Посмотрев в сторону порта и увидев надвигающуюся новую опасность, Алекс обернулся. Почти всех Сальвир увел в портал, только сам стоял и ждал ребят.       — Сальвир, иди, мы немного задержимся. Иди, прошу, и спаси наших друзей, мы тут недолго будем.       Видя, как нехотя, но все же согласно кивнул эльф и ушел в портал, Алекс посмотрел на оставшегося Костика и их подопечного, проговорил:       — Не двигайтесь, — посох удобно лежал в руке.       «Свет и тьма — две противоположности», — думал он. И словно услышав зов мага, посох мелко завибрировал. Почувствовав силу посоха, маг увидел, как внутри глаз дракона горят два белых огонька. Истинный свет. Свет изначального создания был готов отдать свою силу магу. Вскинув посох высоко над головой, маг прокричал:       — Готов увидеть Истинный свет, темный? Так он уже здесь!       И в следующее мгновение навершие посоха раскалилось и, словно маленькое солнце, зажглось над головой мага. Осязаемый купол яркого света стал разрастаться. Он ширился и захватил уже всю площадь, на которой они стояли ранее. Еще мгновение, и на границе пирса сошлись две силы. Две противоположности. Напирающая тьма, в которой, казалось, притаилось все зло мира, и свет, источник и начало жизни, с безграничной яростью набросилась друг на друга. Несколько мгновений они, словно два борца, обменивались захватами, отнимая поочередно друг у друга участки порта. Чернота пыталась накрыть купол света сверху, но неоднократно была отброшена новым импульсом. Вся эта борьба проходила в какой-то ужасающей тишине. Лишь один раз раздался бессильный вой какого-то существа, полный ярости и ненависти, и с очередным импульсом свет начал теснить стену черноты. Уже через несколько мгновений порт и пирсы были очищены от этой гадость. Бросив быстрый взгляд на разорванные на части тела инквизиторов, маг, высоко держа посох над головой, продолжил свое наступление. Оказывая ожесточенное сопротивление, корабль выходил в открытое море, покидая порт. Алекс еще несколько минут стоял на берегу и смотрел на удаляющееся судно, стараясь увидеть того, кто с такой ненавистью и злостью его атаковал, а затем развернулся и направился к ожидающим его ребятам.       — Нам тут нечего больше делать.       Костя стоял и поддерживал под локоть Тимофея. Мысли опять вернулись в свое прежнее русло. Посмотрев на бывшего бога, маг, открыв портал, шагнул в него. Оказавшись около своего домика, он привычным жестом распахнул дверь.       — Сань, почему не в школу? У нас тут нет ничего. Ни еды, ни одежды, — непонимающе спросил Костя.       — В школу я его не поведу, — кивая в сторону изможденного парня, проговорил маг. — Да и поговорить нужно. Но ты прав. Надеюсь, господин Стефан сильно не будет ругаться. Погнали в ту таверну, где были с тобой в Прасване, там все и решим. Только сначала надо отправить весточку Сальвиру и Хиноу, чтобы не волновались.       Алекс подошел к столу и посмотрел на лежащие на его поверхности небольшие кристаллы. Когда-то, казалось, уже очень давно, мэтр учил его оправлять через них сообщения. Надиктовав текст, он прочел заклинания, и тот исчез.       — Всё, можем выдвигаться, — сказал маг и открыл новый портал в таверну.       Ошарашенный служка смотрел на появившихся в центре таверны ребят удивленными глазами. С криком бросившись на кухню, он выскочил из зала.       — Хорошо, еще нет посетителей никого, — улыбаясь, сказал Костя. — А то вид нашего нового знакомого хоть и в халате, но голого удивил бы многих, — повернув к тому голову, сказал: — Все не было времени, я Константин.       — Тимофей, — уставшим и сдавленным голосом проговорил парень.       В это время откуда-то из подсобок выбежал со взъерошенными волосами сам хозяин таверны, но, увидев, кто стоит у него в зале, радостно заулыбался.       — Егор, мы приносим самые искренние извинения, но нужна ваша помощь, — уважительным тоном проговорил маг.       Превратившись весь во внимание, Егор смотрел на мага. Тяжело вздохнув, Алекс продолжил:       — Нам нужна наша старая комната и хороший обед, хоть сейчас и ранний час. Наш… друг… — не зная, как представить Тимофея, он сделал паузу, — Он несколько дней о-о-о-чень плохо питался. Но сначала нужна баня.       — Баня как раз растоплена, и можно сразу туда, обед подадим минут через двадцать и накроем в вашей комнате, — затараторил Егор. — Но ваш друг еле-еле стоит на ногах, вы ему поможете там или послать за банщиком?       — Я сам, — взволнованно проговорил бывший бог.       — Никаких «сам», — нетерпящим возражений тоном, сказал Алекс. — Попросите помочь банщика, — и, передав Тимофея в руки хозяина таверны, повернулся к Косте.       — Кось, дуй к нашему знакомому и набери одежды, что там есть, — немного подумав, с сожалением в голосе сказал уходящему Егору: — Мы только опять без денег. Но у нас есть, мы завтра привезем.       — Ничего не нужно привозить, — поняв, что молодой маг собирается хмуриться и спорить, пояснил: — У вас в городе есть целый счет в банке. Просто подпишите бумагу, и мне все вернут, — видя, как от его слов на лице парня появилось выражение крайнего удивления, добавил: — Вам за спасение города жители сделали подарок, и все находится на хранении в банке Прасвана. Это благодарность ото всех, кого вы спасли.       — Час от часу не легче, — расстроенным голосом сказал Алекс.       — Не нужно обижать людей, Алекс, — немного назидательным голосом ответил мужчина. — Мы все чуть ли не молимся на тебя и очень благодарны. Наверное, единственному из магов по всей стране, — и более ничего не говоря, потащил украдкой улыбающегося Тимофея в баню.       — Ну, ты слышал, Кость? И что мне делать со всем этим? — совсем расстроенно проговорил маг.       — Да ничего, — улыбаясь и положив руку на плечо другу, добавил: — Твоя жизнь, кровь, силы и поступки выше любых денег. Хватит хандрить. Я побежал к Митралю.       Оказавшись один в зале таверны, Алекс решил немного пройтись и наконец-то подумать над тем, что увидел и узнал. Выйдя на улицу и вздохнув полной грудью, решил прогуляться по утреннему городу, благо, народа на улицах почти не было. Итак, Тимофей – бог, который все это время, с первых его дней пребывания в «памяти», влюблен в него и всегда и безотлучно следовал за ним, помогая во всех делах и начинаниях. Особую помощь в школе он не замечал, хотя всегда, как бы он не уставал, ему снились прекрасные сны и становилось приятно на душе. Признать нужно было главное — Тимофей неоднократно спасал его и друзей от верной смерти, а уж про то, как он вытащил его из того жуткого мира с темной сферой, и говорить нечего. Но нужно еще многое узнать. Ничего не скрывая и не обманывая. Да, помощь. Да, симпатичный. Но в данный момент нуждается сам в спасении. И все это нужно решать вместе с Костиком. Скрывать что-либо от любимого нельзя. Немного успокоив себя этими мыслями, молодой маг развернулся и быстрым шагом пошел обратно. Все-таки утренняя прохлада и небольшой ветерок немного проветривают мозги.       Вернувшись в таверну, он встретил Егора, который сказал, что ребята уже в комнате, и обед подан. Быстро поднялся и, постояв минуту у двери, открыл её. За столом, который был полностью заставлен едой, сидел Тимофей, одетый в просторную белую рубашку и темные брюки. Стоило Алексу переступить порог комнаты, как тот снова посмотрел на него тем же самым, полным боли и обреченности взглядом, но уже через мгновение, опустив голову, уставился в тарелку. Сидевший напротив него Костик, внимательно наблюдавший за ними, не выдержал и сказал:       — Ребят, меня немного напрягают ваши обмены взглядами. Сань, вы знаете то, чего не знаю я?.. Давайте так. Дай парню спокойно поесть, он, оказывается, шесть или семь дней провел в той башне и почти ничего не ел. И потому, прошу, сядь, и пусть он насытится, наконец. А ты Тимофей, — Костя поднялся, разорвал жареную птицу руками на две части и положил их на блюдо парню, — нормально ешь, а не ковыряйся вилкой в тарелке, а то кормить начну сам. Все разговоры будут потом.       Алекс только и смог кивнуть Косте и, подойдя к камину, уселся на пол около него.       — Ребят, я, наверное, камин разожгу. Хорошо думается под треск огня, не против? — спросил маг.       — Хорошая идея. Займись делом. А я, наверное, принесу легонького вина. Хоть и утро, но у нас больше похоже на поздний ужин. И еще, Сань, иногда, как однажды сказал Артем, с тобой очень страшно, — увидев непонимание во взгляде Алекса, Костя улыбнулся. — Это я про порт, твои искорки и прочие моменты… завораживают, мягко скажем, — продолжая хихикать, он вышел, но тут же вернулся, просунув голову в дверной проем. — Не мешай ему есть, приду — проверю, — и удалился.       Укладывая поленья в камин, Алекс чувствовал на себе взгляд. Понимая, что нужно хоть как-то подбодрить парня, которого было очень жалко, он пытался что-то сообразить, но так и не смог что-либо придумать. Не прошло и нескольких минут, как вернулся с большим кувшином Костя и, усевшись за стол напротив Тимофея, начал разливать вино, по ходу дела объясняя:       — Егор сказал, что это самое легкое, наподобие нашего морса. Сань, ну, того, что пили у нас дома тогда. Легонькое, успокаивающее, — и с довольной миной сделал глоток, приподнялся, пододвинув бокал к Тимофею, и взял другой. – Саня, ты должен попробовать это чудо, держи, — отдав бокал Алексу, улегся рядом около камина и стал наблюдать за его действиями.       — Все... спасибо... я сейчас больше не могу ничего съесть, — проговорил Тимофей, легонько ударяя себя по коленкам, словно удостоверяясь в том, что все происходящее не сон, и сейчас должно произойти что-то серьезное.       Огонь в камине начал разгораться, и его легкий треск, словно звон колокола, раздавался в наступившей тишине комнаты. Пауза затянулась, и, набравшись решимости, тихим голосом Алекс проговорил:       — Тимофей, присаживайся к нам, давай поговорим.       Взяв со стола бокал, поступью идущего на казнь узника Тимофей подошел к камину и сел на край ковра, немного в сторонке от ребят. Опустив голову, он проговорил тихим голосом:       — Что вы хотели бы, чтобы я рассказал?       — Тиш, да не надо так тушеваться… — увидев, как вздрогнул от этого имени собеседник, Костя резко повернул голову и пристально посмотрел на Алекса. — Да что с вами? Я просто немного сократил имя, оно же длинное.       — Да нет, все нормально, Константин... — сделав маленький глоток вина и на что-то, кажется, решившись, продолжил Тимофей. — Просто так меня называет моя тетя.       — Я думал, у тебя никого нет почему-то, — выпив вина, сказал Костя. — Где она живет и как звать?       — Тимофей, — не дав ответить на вопрос, сказал маг, — расскажи всё с самого начала.       — Совсем всё? — подняв глаза, словно в немой мольбе не делать этого, посмотрел на Алекса Тимофей и медленно перевел взгляд на Костю.       Как рассказать, что влюблен, сопернику, которого недавно чуть не убил. Как поведать эту историю тому, кого по ошибке считал необразованной деревенщиной, а на деле он оказался хорошим парнем. Который, даже зная, что он виноват в призыве демона и покушении на его жизнь, проявил заботу и уважение сейчас. Во взгляде которого не было ни ненависти, ни злости. А только озорная улыбка постоянно появлялась на лице.       — Да, — словно приговор, промолвил Алекс. — Нам предстоит принять решение, и без Кости я этого делать не буду. Секретов от него у меня нет и не будет.       Самодовольная улыбка, которую Костя пытался скрыть бокалом вина, появилась на его лице.       — Хорошо. Все так все. Может, оно и к лучшему, — подвел итог Тимофей и, набрав полную грудь воздуха, начал рассказывать: — Алекс благодаря своим способностям это все прочел в моей памяти, потому солгать я не смогу, да и незачем, рассказываю в основном для тебя, Костя. Я молодой еще бог без конкретного предназначения, отец мой — вы его видели на тренировочном поле в школе — Владыка, а тетя моя, Янталаи — богиня жизни и возрождения.       — Кхм… — закашлявшись, Костя разлил вино и забрызгал пол.       В немом жесте поднял руки, останавливая Тимофея от дальнейшего рассказа, вскочил на ноги и, пристально смотря на Алекса и получив подтверждающий кивок, который его полностью ошарашил, встряхнул головой, словно прогоняя наваждение.       — Пару минут… Мне срочно нужно выйти.       Как только за Костей закрылась дверь, Тимофей спросил Алекса:       — С ним все будет нормально?       — Да… ему нужно немного осмыслить, что он сидит в комнате с богом, хоть и бывшим, — тихо, с едва заметной улыбкой проговорил молодой маг.       Выскочив за дверь и пройдя шатающимся шагом по коридору несколько метров, Костя прислонился к стене. Земля буквально уходила у него из-под ног. Неужели все то, что совсем недавно он говорил Алексу, начало сбываться? «Но почему так быстро?» — чуть не плача, шептал он. – «Почему?» С этой проклятой войной они даже толком и не познали друг друга. Не успели хоть немного вместе порадоваться жизни и любви. Вот они, боги, пришли за его Алексом. Пришли забрать. «Стоп… Успокойся», — твердил он себе. – «Что-то тут не так. Он сам сейчас нуждается в их помощи. Ничего не пойму. Нужно взять себя в руки и все дослушать до конца», — подумал Костя. Быстро спустившись к стойке, обратился к Егору:       — Есть что покрепче? Мне нужно выпить.       — Парень, у тебя все нормально? — протягивая кувшин крепленого вина, спросил хозяин таверны, видя бледное лицо Кости.       — Всё нормально, немного переволновался, — пытаясь улыбнуться, проговорил он.       Взяв вино и быстро поднявшись, он вошел в комнату. Ребята так и сидели около камина. Присев около Алекса на колени и поставив вино в центр их импровизированного «стола», Костя, еле сдерживая дрожь в голосе, проговорил:       — Продолжай.       — Все началось, когда я напросился в Хранители к Алексу, который — неловко посмотрев на Костика, молодой бог вновь опустил глаза, — мне сразу понравился…       Рассказывая чуть ли не о каждом своем дне и всем происходящем, Тимофей, ничего не утаивая, излагал всю подноготную, свою историю, которая его и привела к такому концу. Лишь изредка он останавливался, чтобы сделать глоток вина. Тут было все: и сны Алекса, и подсматривание за ним, и появившаяся злость на нового друга его подопечного, попытки Тимофея во сне огородить от похода в Проклятые земли, и то, как он позаимствовал заклинания для борьбы с демоном. Рассказ о зайце особенно тяжело давался богу. В голосе, который иногда срывался, чувствовалась боль и страх, любовь и безнадежность. Он хоть и прерывался, чтобы восстановить рассказ, но тот давался ему очень тяжело.       С каждой минутой глаза ребят все больше выражали удивление и восхищение поступками Тимофея. Костя только теперь понял, кому он был обязан тем, что его любимый смог вернуться из сетей смерти, и на что ради этого шел Тимофей. Костя теперь уже по-другому смотрел на этого довольно-таки крепкого парня с длинными черными волосами. Множество чувств переплелось в его душе. Разобраться в их хороводе сейчас было невозможно, и потому он, почти не моргая, смотрел и слушал этого удивительного во всех отношениях юношу. Кинув короткий взгляд на Алекса, который, опустив голову, слушал с закрытыми глазами и только иногда сглатывал то ли слезы боли, буквально переполняющей его, то ли что ещё, он понял, как на самом деле сейчас тяжело все это слышать и осознавать его любимому.       — Потом был совет, на котором меня признали виновным и приговорили к изгнанию. Но не просто так. Лишив меня моей божественности, по прихоти или специально кто-то из недругов отца решил «наградить» меня колоссальной регенерацией и одновременной повышенной чувствительностью к боли. Янталаи и отец требовали отправить меня или к эльфам или прямо сюда, но опять — вопрос… Я оказался на острове некромантов и, понимая куда попал, решил быстро перебраться на корабле на материк… – и, сделав большую паузу, он посмотрел на Алекса и Костю. — Там, в башне, вы меня и нашли.       — Тиша, что-то не сходится. Это не все. И прости, что так тебя называю. Если начал, то и рассказывай все, — тихо проговорил Костя, словно и сам боялся услышать продолжение истории.       Алекс поднял голову и посмотрел на Тимофея. И этот взгляд желал узнать всю историю, всю правду.       Смотря Алексу в глаза, Тимофей понял, что они хотят знать все, и в этот момент по его щеке украдкой пробежала одинокая слезинка. Стараясь скрыть наполненные слезами глаза, он быстро встал и подошел к окну. Открыв его, он тяжело и полной грудью вздохнул, быстро заморгал, стараясь прогнать предательскую влагу, и заговорил вновь:       — Забирая меня из одного порта, капитан пиратского, как потом оказалось, судна сразу решил позабавиться. Не получив желаемого, он рассвирепел и решил меня проучить. Убив нескольких из них, я все-таки был схвачен… — Тимофей сделал несколько глубоких вдохов. — Сначала меня привязали к мачте, а когда я освободился, то и прибили руки к ней же. Насиловали все, кто только хотел. Искромсав всю спину и не только ножами и палками, они ушли на отдых, оставив меня у той проклятой мачты… Где-то ночью я кое-как… — Тимофей поднял свои ладони и посмотрел на них, словно вспоминая те самые минуты, когда гвозди проходили сквозь его плоть, разрывая и вырывая куски мяса, — освободил руки, просто вырвав их с гвоздей, и почти добрался до борта… — сдерживать слезы больше не было сил, и, открыто вытирая их, он снова замолчал на несколько минут.       Костя сидел и, прикрыв рот рукой, ошарашено смотрел на спину Тимофея, иногда судорожно всхлипывая. По щекам Алекса открыто текли слезы, и теперь уже он с болью смотрел на парня, затем резко встал, подошел к Тимофею, развернул его к себе и обнял. И как тогда, когда он держал на груди бедного зайчишку, он чувствовал его бешено бьющееся сердце.       — Не прячь слезы. Тебя за них никто не осудит. Идем к камину, выпьем вина, — парни разместились на полу, усадив Тимофея между собой.       Костя, быстро налив всем вина, залпом сам осушил бокал. Выпив все вместе, несколько минут просто сидели и молчали. Когда Тимофей заговорил вновь, ребята вздрогнули. Они и не думали, что будет продолжение истории.       — Бросив меня в трюм и хорошо избив, все ушли спать. Они сильно удивились, когда утром не обнаружили на моем теле ни единой царапины. Кто-то из команды ляпнул, что только демоны, находящиеся внутри человека, могут так его исцелять. Тут еще им припомнилось, как я голыми руками убил нескольких из них. Так я и оказался в порту под проверкой инквизиторов… — сделав очередной глоток вина, парень продолжил: — Первый день был относительно терпимым: клещи, гвозди, ножи, пентаграммы, вырезанные на спине — мелочь короче. Прошла еще одна ночь, а утром они заявили, что во мне сидит какой-то из высших демонов, и только… — вытерев слезы руками, Тимофей на мгновение прикрыл глаза. — Ненавижу огонь…       Вспоминая, что именно Алекс увидел, когда осматривал порт, он ужаснулся— шесть кострищ, что кругом были около башни. И когда он представил, что пришлось пережить, — фактически из-за помощи ему, Алексу, — этому парню, зарыл лицо руками и со стоном боли облокотился на плечо молодого бога. Перед глазами до сих пор стояли сложенные когда-то, но уже обгоревшие, превратившиеся кое-где в пепел, конусы поленьев и хвороста, обожженные низы столбов и земля, испещренная линиями пентаграмм. Они были повсюду. Алекс даже не встречал таких в книгах, они явно не использовались «светлыми» магами. Странные руны и символы, уже потухшие, но светившиеся, это точно, во время действа насыщенным светом.       — Они привязывали меня, иногда прибивали к столбу и поджигали. Но чем быстрее горела и исчезала моя плоть, тем быстрее шла регенерация… Я уже просил их отрубить мне голову, а они лишь смеялись и говорили, что находятся на правильном пути, раз демон захотел в другое тело… А потом пришли люди в темных одеждах и день за днем методично вырисовывали руны на моем теле, складывая их в пентаграммы, в какие-то символы. Я не мог понять, что они означают… мне… мне было… — Тимофей закрыл глаза и обнял себя руками за плечи, начал качаться взад-вперед. – Мне было больно… Я помню только холод металла на коже, а потом обжигающий огонь. Он… он сначала почти не чувствуется, просто греет. Но в какой-то момент ты понимаешь, что терпеть нет сил, а избавиться от этого ощущения не получается. Ты понимаешь, что… ты бессилен. Ты видишь, как начинает обугливаться и гореть кожа, как адская боль расползается по телу и острым ножом врывается в голову так, что не хочется ни видеть, ни слышать… ни жить…       По щекам Кости текли слезы. Представить такое было невозможно, а пережить и остаться в «своем уме» тем более. За помощь, оказанную Тимофеем ребятам, того подвергли таким пыткам.       — …шесть дней, шесть костров… Я ненавижу, ненавижу этот чертов огонь! – Тимофей распахнул глаза, впиваясь пальцами в ворс ковра. — Я же делал все правильно… Я хотел только помогать! Я хотел найти тебя и объяснить, что меня подставили с этим артефактом… Мысль, что ты ненавидишь меня и проклинаешь, была невыносима. Потому я и поперся на тот корабль. Сделав большой глоток вина, Тимофей опустил голову, словно ожидая приговора, уставился в пол и замер. Его слегка потряхивало и вело, волосы темным каскадом спадали на плечи и лицо. Казалось, он больше не здесь, а где-то глубоко в себе, в своих страхах и воспоминаниях, раз за разом прокручивающихся в голове.       — Тиша, — тихим голосом, перенимая манеру обращения у Кости, проговори Алекс, — ляг и поспи. Тут тебе ничто и никто не угрожает. Хорошо? А нам с Костей еще поговорить нужно.       «Алекс назвал меня Тишей», — пронеслось в голове у Тимофея. Эти несколько сказанных слов были словно бальзам для его души. Он резко поднял голову и посмотрел пристально в глаза того, кого любил с первых дней.       — Все… Давай, иди, — пытаясь вымученно улыбнуться, сказал Алекс, когда увидел, что из взгляда парня исчезла боль и появился ничтожный, пока еще еле заметный лучик надежды.       Обменявшись взглядами, ребята поднялись. Лишь у двери Алекс остановился на мгновение и сказал:       — Ты только не вздумай куда-нибудь исчезнуть, у нас и так хлопот много, еще и тебя искать, — и вышел вслед за Костей в коридор.       Быстро пройдя по таверне и спустившись в зал, ребята сели в самом углу, чтобы никто не мешал. Взяв уже привычный кувшин вина, Костя поставил его на стол и разлил в два бокала.       — По-моему, я сегодня упьюсь, как никогда…       — Что ты обо всем этом думаешь, и что нам делать? — тихо спросил Алекс.       — Саня, — сделав большой глоток, проговорил Костя. — Я знаю тебя не так давно, но довольно-таки хорошо. Я видел, как ты реагировал на его рассказ, и знаю, что бы я тебе сейчас не говорил, винить ты все равно будешь себя.       — Кось… Мало того, что он пережил, — хотя непонятно, как такое вообще возможно пережить, — так он такой же, как я. Точнее… он тоже попал в мир, в котором ему некуда и, больше как к нам, не к кому идти… Мне повезло. Сначала Хиноу заметил меня, а потом я нашел тебя…       — Начнем с того, что это я нашел тебя, — перебив любимого, сказал Костя. — Да понимаю я все. Ты же, да и я тоже, наверное, не сможешь его выгнать и потом себя простить. Зачем что-то говорить. Пусть остается.       — Это все не то. Вспомни... как ты и я мучились, скрывая наши отношения. Любимый рядом, а обнять, поцеловать нельзя. Это хлеще любой пытки.       — Саня, он мне тоже симпатичен… как человек и… Но как найти выход? – спросил Костя, не понимая, к чему ведет его друг.       — Пусть будет с нами, и давай дадим ему шанс по… — Алекс запнулся, пытаясь подобрать нужное слово, — понравиться нам и стать ближе.       — Когда я поцеловал девчонку, так была целая история, а сам к нам в постель парня тянешь, —наигранно обидевшись, проговорил Костя. — Шучу, не делай такой измученный и печальный вид. Только одно условие.       — Какое? — не веря своим ушам, что Костя озвучил конкретно то, до чего еще и сам Алекс смутно подходил, спросил.       — Никаких поцелуев, тем более занятий любовью. Обнимашки, и будем вместе отогревать его сердце, да и наше с тобой тоже… Плин, Сань. Мы с тобой и так редко можем найти время и место для любви, а теперь еще и ночь потеряли, — с тоской в голосе сказал Костя.       Встав и перегнувшись через стол, Алекс поцеловал в губы Костика и проговорил:       — Я тебя люблю.       — Да знаю, знаю. Этим и пользуешься, — весело улыбнулся Костя. — Я задам тебе один очень серьезный вопрос.       — Что опять, Кость? Говори, я всегда отвечу, ничего не скрывая.       — Вот у вас с Тимофеем у обоих божественная искорка присутствует, — видя недоумение на лице любимого, прервал его немое возражение, продолжив: — Так вот. У обоих божественность вроде как. У обоих волосы до жо… до низа…       — Ну, и в чем вопрос-то? — уже еле сдерживая нетерпение, спросил Алекс.       — Вопрос, — Костя специально выдержал паузу. — Это как-то связано с размерами ваших членов? В порту я увидел у того тоже размерчик ничего так… — и, заржав, быстро выскочил из-за стола, понимая, что сейчас в него что-нибудь может полететь, а точнее, первое попавшееся под руку его любимому.       — Костя, я тебя у-у-у-бью-ю-ю! — сказал маг и побежал за парнем наверх, в сторону их комнаты.       Догнав любимого у самой двери, Алекс обнял крепко, вдохнул его запах, отчего Костя тихо захихикал, и поцеловал нежно, насколько был способен.       — Эх, сейчас бы… да в постельку, — тихо проговорил-простонал Костя. — Лан, пошли, а то парень наш весь, наверное, извелся.       Услышав в обращении Костика «наш», Алекс заулыбался, и они вошли в комнату. Не увидев на постели Тимофея, быстро осмотрелись и нашли того дремлющего за шкафом в углу, сидящим на полу. Когда парни подошли к нему, он резко открыл глаза, в которых вспыхнула боль и обреченность.       — Пошли спать, — тихим голосом, загадочно улыбаясь, сказал Алекс, протягивая руку Тимофею.       Тот, еще не осознав, что происходит, взял молодого парня за руку и встал. Пройдя кровати и увидев, что ребята раздеваются, оставаясь в одном нижнем белье, а Костя еще и закрыл дверь на ключ, Тимофей, не веря в происходящее, начал медленно снимать рубашку. Ребята улеглись, и Алекс, привычно положив голову на плечо любимому, стал наблюдать за Тимофеем.       — Тебя еще долго ждать? – проговорил Костя, протягивая руку Тише. Тот залез на кровать и, когда Костя, потянувшись, притянул его к себе так, что он оказался нос к носу с лицом Алекса, замер.       — Так вот, «божьи дети»… увижу, что целуетесь или, упаси вас бож… — посмотрев искоса на Тимофея, передумал говорить, выбрал другое слово, — короче, кто-нибудь посмеет заняться любовью, я вам ваши божественные чл… тут же поотрываю.       Ребята на его груди, тихо захихикав, заулыбались. Костя, обняв Алекса одной рукой, а Тимофея другой, подумал, проваливаясь в сон: «Это пиздец. Что не говори, бог на груди спит, и я догадываюсь, к чему это все приведет». Вино и усталость давали о себе знать.