Да за что мне это?!

Увидев кислую рожу беловолосого подручного Ксанатоса, меня самого перекосило от злости. Сидевший напротив, в соседней камере, Ферус взглянул сквозь прутья решётки мрачноватым взглядом, вот только той злости, которая во мне горела, в друге не было. А после… После я вгляделся в плетущегося позади Брука Чана сгорбившегося парня, сальные волосы которого закрывали лицо. Но во мне загорелась дикая надежда и страх. Если мои предчувствия сбудутся, то нам будет просто хуже не придумаешь. — Чавкайте, ученички, пока есть возможность. Кстати, как там тебя? Энакин, да? Твоя мать готовить умеет, сам оценил! — губы на красивом лице скривились в глумливой улыбке, он отступил в сторону, дав проход парню. Ферус тоже понял, что что-то происходило, поднялся на ноги и шагнул к клетке, протянув руку за своей долей пищи. Мои чувства сделали стойку, я ничуть не забыл, что мы не одни, что Брук только выглядел невинным и милым, а вот подлости у него в запасе до хатта. Парень равнодушно протянул в протянутую руку Олина миску с большим куском хлеба, тут же отвернувшись к подносу и начав готовить следующую порцию для меня. Я воззрился на Олина, тот в ответ едва уловимо сдвинул брови в недоумении и отчасти в тревоге. Стоило парню, по телосложению и походке как две капли похожему на Осиана, повернуться ко мне и поднять на меня взгляд сумрачно-стальных глаз, как у меня рухнули в пятки вся оставшаяся отвага и желание горы свернуть, дайте мне только малейшую возможность. Что-то плохое произошло: я этот взгляд Осиана помнил прекрасно. Постаравшись перехватить друга за запястье, я тут же едва успел отдёрнуться в угол, когда плеть, спрятанная в рукаве Брука, ожила и едва не вспорола мою щёку. Я напружинился, прижавшись к стенке. — Не забывай своё место, падаван, а то я лишу тебя головы на виду у твоей мамочки. Я сразу же встрепенулся: мама ещё тут? На такую удачу я рассчитывать никак не мог. Осиан тем временем пододвинул миску к моей камере, повернувшись к Чану. — Я могу теперь вернуться к госпоже Шми? — Госпожа? Ты издеваешься, мальчик! А впрочем, топай давай, — Брук без зазрения совести толкнул Осиана в грудь, указав на выход. Я посмотрел долгим взглядом на Феруса, вопросительно выгнув бровь. — Я не знаю. Что-то не так. — Всё не так, переговоры ловушкой стали. Кажется, всё это спланировано и весьма хорошо, — я подтянул к себе миску с остывшей похлёбкой, сильно надеясь, что Чан ничего не подсыпал в миску, а то за прошлую неделю я едва не откинул копыта от его экспериментов, после трёх дней просто отказавшись от приёма пищи, Олин меня без слов поддержал, отчего Ксанатос, прознав про издевательства своего подручного, всыпал ему при нас собственноручно и бросил, что теперь еду готовить будет другой человек, он же станет и приносить её. Выходит, теперь еду готовит мама. Вот только откуда на Татуине образовался Осиан и где его охраняемая? М-да, как же всё запутанно…

Осиан.

Я вышел из каземата молчаливо, покачав головой на вопросительный взгляд карих глаз Шми Скайуокер, ощущая между лопаток подозрительный взгляд светловолосого Чана, но заставив идти себя как ни в чём не бывало. Сила потоками вилась вокруг, острые коготки чужого внимания полосовали моё ментальное поле, отчего желалось поёжиться. Но нельзя — терпи, Осиан. Я машинально переставлял ноги, а перед глазами всё ещё стоял Оби-Ван и то, как с ним обошлись эти двое. В горле образовался комок, который грозил мне удушьем. Запоздало затрясло, но я упрямо шёл по запомнившемуся пути, мозг подавал импульсы, и я ни разу не сбился с пути на возврат. Шми шла позади, бросив лишь выразительный взгляд на корзинку с окровавленными бинтами. Но стоило мне войти в комнатушки Шми, как я рухнул на колени, тихо застонав. Я покачивался на коленях, ощущая бессилие и не чувствуя за собой силы помочь, когда против нас выступили такие противники. — Кто ранен? — спокойствие Шми можно было бы черпать ложкой, она мимоходом выпростала из моих рук, окостеневших на ручке, корзинку. Меня разрывало от внутренних эмоций. Немолодая женщина присела напротив меня, приподняв уроненную на грудь мою голову, заставила поднять взгляд: — Не сдавайся, мальчик, они только этого ждут. Не поддавайся на такое, они не сильнее тебя. Вас. Выход, ищи выход. Я замер, когда её сухие, тёплые губы коснулись моего липкого, в испарине страха лба. И тяжесть словно растворилась в том облаке спокойствия рядом с этой невозможной женщиной. — Иди, поспи. Ты измотан. Я качнул головой, изо всех сил стараясь удержаться от применения Силы: зачерпнуть бы в этих ресурсах побольше мощи и разнести всё… Но Шми права: попробует ли ситх отказаться от применения Силы? Нет, тут это моя сильная сторона: Винду и Сенат научили меня сводить присутствие в Силе до минимума, размываться в том информационном поле, что вибрировало вокруг. У меня было то, что никто не ожидал от простого падавана: умение блокировать свою Силу, ведь это скидывало меня до уровня обычного обывателя, вот только я обычным не был. Да, я сумею выручить своих друзей. С этим решением я натянул одеяло и рухнул в сон без кошмаров и сновидений.