Любовь моя, печаль моя

Его руки скользили по ее изящному телу. По коже бежали мурашки от его прохладных прикосновений, но под ней вскипал такой жар, что мог заживо рассплавить их обоих. Она тихо постанывала, прижимая ноги к его бедрам. Он запустил одну руку в ее растрепанные золотистые волосы и притянул к себе, чтобы поцеловать эти мягкие и чувственные губы. Он не думал, что когда-либо будет испытывать что-то подобное, но ее тело сводило его с ума. Она отвечала на его поцелуй, будто отдавая всю себя. - Пожалуйста, Джек, не дразни меня... - прошептала она, отстранившись. Ее руки опустились на его бедра, она прерывисто дышала, а ее бедра будто тянулись к нему. - Я хочу тебя! Эти слова действовали как наркотик. Он резко опрокинул ее на подушку и раздвинул колени, устраиваясь между ее ног. Она закрыла глаза и закинула голову назад, подчиняясь и выжидая, и эта покорность лишь еще больше возбуждала. Он медленно вошел в нее, и она слегка вздрогнула. Это было так странно - ощущать тепло, только с ней он чувствовал это. Он навис над ней, ритмично двигаясь внутри, а ее глаза, потемневшие от страсти смотрели не отрываясь точно на него. Он хотел бы знать, что чувствует она - такое же удовольствие или что-то совершенно иное, что ему не суждено было понять, но по его телу разливалось теплое блаженство. Он осыпал поцелуями ее шею, плечи, грудь, а она с какой-то отверженностью отвечала на каждое его движение. Внутри нее было так тесно и жарко, ничего в мире не было похоже на это чувство, чувство полного обладания. - Моя... ты моя... - шептал Джек, ощущая как внутри нарастает напряжение. Он начал двигаться быстрее, и ее стоны сорвались на крик. Она старалась прижаться к нему как можно ближе. Накал внутри нарастал все быстрее и быстрее. - Ты моя, Даниэла, только моя! Джек больше не мог сдерживаться, его движения стали резкими. Пару толчков и долгожданный всплеск будто фейерверк разрывался внутри. Он плохо соображал, чувствуя как тело сводит судорга. Она дрожала под ним, и это было приятно. Он откинулся на кровать и тут же одной рукой притянул ее к себе. Хотелось кричать от радости и совсем не так, как с ребятами на улице, играя в снежки. Это чувство было на много выше. Несколько минут они лежали неподвижно. - Эй, Джек, а почему ты все время повторял "ты моя"? - тихо спросила она, проведя пальцем по его груди. - Тебе не понравилось? - спросил Джек, вопросительно приподнимая одну бровь. - Говори это почаще. - Ответила она, устраиваясь на его плече. - Без проблем. - Он поцеловал ее волосы и закрыл глаза. Он уже не помнил, когда впервые испытал это с ней. Тогда он совершенно не понимал, что делает, но теперь ничто в мире не способно было заставить его отказаться от этого. Никакая буря и никакой детский смех не смогут заменить этого чувства, когда тебя так любят и верят в тебя. В мысли опускалась густая пелена сна. Он крепче обнял ее. Этой ночью он точно не покинет ее.

***

Что это? Что это за гадкое чувство? Ярость? Бешенство? Беспомощность? Кромешник не мог найти себе места. Увидев ее сегодня ночью в объятиях Джека, он запаниковал. В груди бушевали сотни тысяч разнообразных эмоций. - Какого черта? - прошептал он.- Какого черта он делает?! Тело охватила дрожь. Нет, сейчас он совершенно не думал о том, что эта девушка перестала его бояться, что этой ночью она не видит кошмара... Задевало, что она забыла о нем, что без остатка отдавалась этому мальчишке, что принадлежала другому! Что это за чувства? Зависть? Снова один из хранителей получил то, чего хотелось ему? Вечно эти сказочники забирали все, чего он жаждал: веру, сны, страхи, желания... Его руки невольно сжались в кулаки. Ему нужна эта девушка, нужна сила! - Я хочу ее! Слышишь? - закричал он, поднимая взгляд на Луну. - Ты дал им все, а что получил я? Я хочу ее! Слышишь? Хочу ее!!!