***
Даниэла проснулась оттого, что чья-то рука заботливо гладила ее по плечу. Давно уже она не спала так крепко. Она медленно открыла глаза – в гостиной царил полумрак. Даниэла озадачено огляделась: все как-обычно, мебель на своих местах, она лежит на собственном диване под каким-то странным серебристо-черным покрывалом, сотканным будто из песка, и на чьих-то коленях. Она резко поднялась и отступила на несколько шагов. - Кошмары? – Кромешник опешил от такого резкого пробуждения, но взволнованность затерялась за его ироничной улыбкой. Даниэла выдохнула с облегчением и тут же почувствовала себя ужасно глупой. Пытаясь найти собственному поведению хоть какое-то оправдание, она запустила руки в собственные волосы и обвинительно произнесла: - Что это за штука? - Это моя магия. – Кромешник встал и поравнялся с ней. – Ты заснула на моих руках, и мне не очень хотелось тревожить такой прекрасный сон. Мне показалось, что ты замерзла… - Откуда столько заботы, повелитель кошмаров? – Даниэла обошла его, стараясь не замечать его самодовольства, и медленно побрела на кухню. Хорошо, что по пути не было дверей, иначе она не удержалась бы и захлопнула одну из них перед его носом, и это было бы забавно. Даниэла улыбнулась собственным мыслям, ей определенно нравилось, что Кромешник не только пугал ее, но с ним она могла позволить себе сарказм и издевки, на которые он реагировал достаточно спокойно в отличие от Джека. - Заботы? – повторил он, следуя за ней. – Скорее ответственности, ты ведь теперь моя. - Хватит уже это повторять. – Даниэла зевнула. Мысли о вчерашнем вечере методично пытались пробиться в ее сознание, но она предпочла ни о чем не вспоминать. Кажется, она сейчас ничего не решала. – Будешь завтракать? Они прошли на кухню, и Даниэла, усевшись на высокий стул, лениво клацнула кнопку чайника. Плотные шторы были задернуты и на кухне, и она определенно знала, что никогда их не задергивала. Видимо Кромешнику в темноте или полумраке было спокойнее. - Я не ем человеческую пищу. – Проговорил он, сел на стул рядом с ней. - Как хочешь. Он молча наблюдал за тем, как она заваривает чай, а после осторожно пьет его, боясь обжечь язык. В начале ей было неловко под его взглядом, но после, Даниэла даже перестала его замечать. Кажется, нужно было приготовить что-то поесть, но совершенно не хотелось делать это под его пристальным наблюдением, учитывая тот факт, что готовила она не очень хорошо, и, казалось, что это не должно заботить ее, но все же было не по себе. - Почему ты остался? – Даниэла решила нарушить тишину. - А что в этом плохого? – спокойно спросил он, все так же не отрывая от нее янтарных глаз. - В твое время отвечать вопросом на вопрос было приемлемо? – Даниэла отставила чашку и повернулась к Кромешнику, заняв точно такую же позицию, как и он, от чего на его губах мелькнула улыбка. - Мне нравится, как ты меняешься. – Он потянулся к ней и провел пальцами по ее волосам. – Интересно, какой ты будешь в итоге? - Жестокой и коварной… - тихо проговорила Даниэла, пододвинувшись ближе к Кромешнику. - Звучит неплохо… - Он наклонился к ней и коснулся ее губ легким поцелуем, на который Даниэла тут же ответила. - Научишь меня пугать детей?- улыбнулась она, задев его нос своим. Было так странно и одновременно приятно сидеть напротив него и воплощать в реальность лирическо-любовные штампы. - В мире масса других занятий… - проговорил он, целуя ее губы. Внезапно Кромешник отстранился. Он будто прислушивался к чему-то. Даниэла оглянулась по сторонам: ничего не происходило, и как бы она не старалась прислушаться, но ничего не слышала кроме шума улицы. - Что случилось? – растеряно спросила она. - Кажется, у меня гости… - его лицо стало серьезным. Кромешник встал и направился к самому темному из углов кухни. – Прости, я должен ненадолго оставить тебя… Он не обернулся, чтобы взглянуть на нее, и по спине Даниэлы пробежали мурашки. Его исчезновение было таким внезапным, что ей нужно было несколько минут, чтобы осознать происходящее. Кто-то забрел в его логово, это точно не человек… Даниэла решительно не понимала, что ей делать дальше. Ждать?***
Джек спрыгнул в глубокую яму, и как только очутился в полуразрушенной пещере, тут же приготовился к атаке. Но убежище Кромешника выглядело так, будто никто здесь не обитал: ни движущихся теней на стенах, ни кошмарных коней, только мрак, поломанные клетки на потолке и масса прочего хлама. Единственным, что имело здесь хоть какой-то вид, был глобус, светившийся миллионами огоньков. Джек медленно шел по холодному полу, от напряжения задрожали мышцы, но Кромешника все не было, и это казалось странным – он всегда возникал из неоткуда, как только чувствовал появления чужака, но не в этот раз. Джек подошел ближе к шару и обошел его вокруг. Было не по себе: у Кромешника не хватит сил на то, чтобы сражать с ним, но неужели он даже не явится? - Кромешник! – выкрикнул Джек. Его голос отразился от стен и разнесся громким эхом по всей пещере. – Кромешник! Выходи, немедленно! - О, Ледяной Джек… чем обязан? – он появился из мрака прямо за спиной Джека, и тот резко обернулся, выпустив из посоха поток холода, но Кромешник ловко увернулся. – Я вижу ты пришел не для того, чтобы пожелать мне хорошего дня… - Ты этого не заслуживаешь! – сквозь зубы проговорил Джек, не опуская посоха. Гнев кипел в нем как никогда прежде, и расслабленность и спокойствие Кромешника только подливали масла в огонь. - Что тебе нужно, Джек? – резко спросил Кромешник, от чего Джек невольно отступил на шаг назад. - Что ты сделал с Даниэлой? Седая прядь в ее волосах – это ведь твоих рук дело? Кромешник рассмеялся, и сердце Джека забилось с бешеной скоростью. - Прости, я не понимаю, о чем ты.. – отрешенно проговорил Кромешник, поворачиваясь к Джеку спиной. – У Даниэлы нет никакой седой пряди. Когда ты последний раз видел ее, Джек? - Не твое дело! – бросил Джек, чувствуя, как сила в руках слабнет. Всего одна фраза, и он уже так беспомощен перед этим монстром. Это злило и ноющей болью отдавалось по всему телу. - Боюсь, что уже мое… - Спокойно ответил Кромешник. Он чувствовал, как страх медленно подкрадывается в сердцу Джека, и это забавляло его. Его чувства к Даниэле он не понимал с самого начала: они находили волнами, то подобие искренней любви, то потребительские замашки, а то и вовсе привычка, понять, что именно чувствовал Джек сейчас, было практически невозможно, но он точно боялся. - Что ты сделал с ней? – с трудом проговорил Джек, у него внезапно перехватило дыхание, и единственным желанием было немедленно направить всю свою силу на Кромешника, и если не уничтожить его, то хотя бы покалечить так, чтобы он уже никогда не мог выбраться из своего убогого логова. Но другая часть требовала объяснений, и он понимал, что самостоятельно никогда не сможет разобраться в происходящем. - То, что не смог сделать ты, Джек. – Кромешник обернулся, и сердце Джека на секунду будто остановилось под его горящим пристальным взглядом. – Я дал ей свободу и уверенность, которых ты ее лишил. - Что за бред ты несешь? – возмутился Джек, чувствуя, как сила возвращается с очередной волной гнева. - Ты задумывался хоть раз, великий Хранитель, что Даниэла чувствует по отношению к тебе? Позволь, я объясню тебе. – Кромешник принялся ходить из стороны в сторону, и Джек не мог отвести от него взгляд, слушая, как завороженный. – Она боготворила тебя, единственного, который показал ей, что такое любовь. Ей было весело с тобой, а твои похождения вызывали у нее восторг, но потом произошло то, что никто из вас не в силе исправить. Она повзрослела, Джек, а ты – нет. Она уже не чувствует восторга, слушая о твоих приключениях, и уже не боготворит каждый твой шаг – она устала ждать тебя, и от любви осталась только боль и страх бесконечного одиночества. Вы больше не можете и не должны быть вместе – тебе нечего его предложить, а то, что она может дать тебе, вряд ли имеет для тебя, как для Хранителя, какую-то ценность… Его слова, словно иголки впивались в сердце Джека. Это все казалось так глупо и невозможно, но почему-то приносило слишком много боли. Это не может быть правдой – Даниэла любит его больше всего на свете, и она понимает его – в этом вся суть, которую невозможно разрушить. Джек сжал посох в руках и медленно подошел к Кромешнику. От его рук исходили голубые искры, но Кромешник не двинулся с места, смиренно наблюдая, как сила Джека обретает разрушительную мощь всего в нескольких шагах от него. - Ты злишься потому, что знаешь – я прав. Но твой гнев уже ничего не изменит. Ты потерял ее, и не стоит винить в этом меня. Будь Хранителем, как и хотел, а о ней забудь – Даниэла теперь моя! Из посоха Джека вырвался поток синего пламени, и камни под его ногами покрылись толстым слоем льда. Он чувствовал, как гнев вскипает в нем и выливается наружу – такого прилива силы он еще не чувствовал. Грудь словно разрывали наживо когтями – хотелось кричать и плакать одновременно. Он не контролировал ни самого себя, ни свою силу. Стены пещеры начали укрываться льдом, который тут же трескался, и огромные глыбы падали на пол, разлетаясь на миллионы осколков. Когда сила начала покидать его, Джек опустился на колени – внутри не осталось ничего, будто вместе в магией он выпустил и душу. Пустота и холод – вот, что его окружало. На глазах выступили слезы, а в голове так и звучало эхом «Даниэла теперь моя!». Неужели это правда? Пустота сменилась болью, такой жгучей, как будто он горел изнутри. - Смирись, Джек… - послышался вдалеке голос Кромешника. - Ненавижу тебя. – Сдавлено проговорил Джек. Слезы сдавливали горло и не давали вздохнуть. Неужели, все это не сон? Джек сидел на полу и не мог найти в себе сил, чтобы подняться. Если бы это был сон, то он давно бы проснулся от подобной боли, но она продолжала жечь его изнутри, и казалось, что ей нет конца. – Я ненавижу тебя!!!***
Сколько прошло времени? Час? Два? Даниэла все так же сидела на стуле, вглядываясь в темный угол. Она не могла заставить себя пошевелиться и даже не ответила на настойчивый звонок телефона. Все ее внимание было приковано ко мраку, в котором исчез Кромешник. Она чувствовала волнение, которое отдавалось неприятными коликами в животе. Она отчаянно пыталась уговорить себя подняться, хотя бы умыться, но тело не слушалось. Он медленно выступил из темноты и выглядел напряженным. - Что произошло?- выпалила она, чувствуя, как дрожь перешла в коленки. - Песочник решил проверить мое самочувствие… - отрешенно бросил он, облокотившись на стену. Отражать атаки Джека он не планировал, но пришлось, и на это ушло много сил. - Мне кажется, или ты выглядишь уставшим? – Даниэла осторожно подошла к нему и положила обе руки на его плечи. - Мне не помешало бы подкрепиться… - выдохнул он. - Мама жаловалась, что Сэм не слушается ее в последнее время. – Улыбнулась Даниэла. – Не хочешь преподать ему урок? Кромешник поднял глаза, чтобы взглянуть на нее. Неужели это возможно? Она самолично предлагает ему напугать ее брата? Пожалуй, это был уникальный случай за время его существования. - С удовольствием. – Улыбнулся он, получая нежный поцелуй в щеку. - Что ж, скажу родителям, чтобы ждали с ответным рождественским визитом, и мне не придется готовить. Она быстрым шагом направилась к телефону, а Кромешник все так и стоял у стены. Прежде он не чувствовал ничего подобного, и не мог сказать, что эта новая эмоция ему не нравилась.