Ветер в локонах огня

       Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Мерида наравне с другими вкладывалась в неё, помогая развешивать традиционные украшения, бегая с разнообразными поручениями и веселя окружающих.        Неожиданная перемена в настроении гостьи была первоначально замечена невестой. Она с подозрением поглядывала на снующую туда-сюда девушку, однако, на приветливую улыбку отвечала. Мерида улыбалась всем. Казалось, само солнце засияло в глазах принцессы. Она всегда была весела, энергична, полна неисчерпаемого энтузиазма и жажды творить. Именно она привнесла идею выставить большие украшенные щиты вдоль улицы, по которой предстояло пройти молодоженам. Именно она тренировала драконов одновременно пускать потоки пламени в воздух, чтобы впоследствии таким образом ознаменовать начало торжества.       Иккинг пребывал в состоянии постоянного волнения. Он был до крайности возбужден всем, что происходило вокруг, а потому ничего не мог толково сделать. Всё валилось из рук, и товарищи сочувственно похлопывали юношу по плечу и понимающе кивали. Да только что они понимали…?        Понимали ли они то, как опасно прятаться ночью от посторонних глаз, ускользая из под руки спящей невесты? Какого это, вздрагивать от каждого шороха, боясь, что страшный секрет будет раскрыт? Понимали ли, как отчаянно бьётся юное сердце, в ожидании тайных встреч? Ведь ни что не горит так ярко, так отчаянно, как огонь тайной, ото всех сокрытой любви.        На утёсе всегда было ветрено. Поэтому Иккинг всегда брал с собой тёплый плащ, чтобы при встрече накинуть его на плечи принцессы. Они садились на краю обрыва и разговаривали обо всём на свете. Тихо-тихо… Так тихо, что услышать их мог бы только человек, подошедший на расстояние меньше вытянутой руки. Они говорили о мире, о жизни, о скором расставании, однако, не было ни тоски, ни горечи в тех речах. Не было и сожаления.        Признание Иккинга заставило Мериду взглянуть на мир иначе. Она никогда раньше не думала, как тяжело иногда любить кого-то. Как трудно сделать правильный выбор. Однако, вдруг наяву увидела всё это. Увидела в потупленном взоре зелёных глаз, в тяжёлой походке, в ссутуленных плечах… «Я никогда не забуду!» - закричала принцесса, вдогонку уходящему викингу. - «Если для тебя это действительно важно, то знай. Я, Мерида Данброх, принцесса и первая наследница трона, и я люблю тебя Иккинг Хэддок. Люблю, хотя никогда не думала, что полюблю кого-то.»       Конечно, ни что не горит так ярко, так отчаянно, как огонь тайной, ото всех сокрытой любви. Потому так важна была каждая встреча. Так ценен каждый взгляд. Скоро всё должно было закончится. Мерида твёрдо решила покинуть Олух. Они с Иккингом условились, что как только первая труба ознаменует начало свадебной церемонии, Ужасное Чудовище, совсем юный дракон по имени Зубоскал, перенесёт принцессу через море к Трём Царям. - Ты уверена, что хочешь дождаться начала? - Уверена. Так я точно пойму, что пути назад нет.        Так они сидели и разговаривали, наслаждаясь последними минутами вместе. В то время как весь остров бурлил, шумел, готовый к, возможно, самой торжественной свадьбе за всю его историю.       В день свадьбы Иккинг не мог уснуть. Согласно обычаю Астрид ночевала в доме родителей, а потому большой дом молодоженов казался ещё больше и темнее. Минуты тянулись бесконечно долго. Иккингу стало казаться, что ночь никогда не закончится. И снова эта луна. Проклятая луна. Такая красивая и яркая, что невозможно избавиться от непрошенных воспоминаний о недавней ночи. Такой же лунной. Такой же прекрасной.        Юноша, словно завороженный, улыбается серебряным лучам и встаёт с широкой постели. Почему бы не повторить ту ночь напоследок? Почему не сделать этого на прощание? Идея совершенно безумная, но почему нет?        Дверь Мериды не заперта, и Иккинг тихо проходит внутрь. Девушка, словно ждавшая его, сидит на кровати в тонкой тунике. Вот она смотрит на него, словно приглашая, словно говоря: «Я знала, что ты прийдёшь». И Иккинг осторожно подходит ближе. Что бы он ответил, скажи она это вслух? «Я хотел тебя увидеть». Наверное, она бы кивнула, как бы говоря: «И я тебя». Тогда он бы позволил себе подойти ещё ближе, возможно, даже присел бы с ней рядом. «Знаешь, я подумал…» Она бы перебила: «Я тоже». А что было бы дальше? Осмелился ли бы он поцеловать её? Что, если бы да? Иккинг улыбнулся своим мыслям. Сколько таких диалогов он продумал в своей голове? Сколько раз признавался ей в любви, гадал, как бы она ответила? Но вот она, принцесса. Сидит перед ним в одной лишь спальной сорочке. Смотрит так, будто знает всё. Что он чувствует, что думает, о чём хочет сказать… - Не спится? Её голос тихий и спокойный. Он успокаивает юношу, прогоняет все сомнения. - Тебе тоже. Мерида задумчиво отводит взгляд в окно. Смотрит на серебряную луну. Молчит. Иккинг тоже. Он бы и рад сказать что-то, да что здесь скажешь? И почему он решил прийти? Зачем явился? Всё проклятая луна виновата… - Я знала, что ты прийдёшь. Иккинг вздрогнул от неожиданности. Немного помедлил, а затем ответил: - Я хотел тебя увидеть. Принцесса перевела взгляд от окна на него и едва заметно улыбнулась. - И я тебя. «Неужто, я действительно это делаю?» - осторожно подступая ещё на шаг вперёд, подумал викинг. Шаг. Ещё шаг. Всё нерешительно, словно провинившийся ребёнок. «Можно?» - одним лишь взглядом спросил юноша. «Конечно» - одним лишь взглядом ответила девушка. Он аккуратно присел рядом. В тишине просидели ещё пару минут. Она смотрела в окно, он - в потухший камин. «И что же мне сказать ей теперь?» - Знаешь, я подумал… - Несмело начал Иккинг, ещё даже не решив, как будет оправдывать свой внезапный визит. - Я тоже.        Вот и всё.        Всё вдруг стало таким простым… Таким правильным…        Лунный свет серебром освещает просторную комнату, даря каждому предмету волшебное сияние. Небо купает мириады звёзд в своей бездонной синеве. Губы принцессы такие же далёкие как звёзды и... неожиданно сладкие. Неужто дело было не в вине? Иккинг рассеянно улыбается.        Об этом поцелуе никто не узнает. Никто не поймёт, как спокойно и легко на его душе. Какой тёплой и безветренной становится тихая ночь. И только принцесса разделит с ним эту тайну.        Она знает, что делать. Знает, чего он хочет. Знает, и сама хочет того же. Пусть он боится. Пусть дрожат его пальцы, нерешительно проскальзывающие в её волосы. Сегодня она свободна. Она чувствует это каждой клеточкой своего тела. И она готова.        Раньше она этого не делала. Иккинг понимает и отстраняется, чтобы удостовериться в решении. Как бы сильно хотелось ему отбросить остатки разума, забыть о здравомыслии, разорвать чёртову сорочку. Но нет. С ней он так не поступит. Не так сразу. Сперва, он должен убедиться, что действует в рамках дозволенного. - Ты уверена, что хочешь? Это серьёзное решение. Я не хочу тебя принуждать. Бирюзовые глаза на миг изумлённо округляются, а затем сужаются в улыбке. - Конечно, я уверена.        Иккинг расслабленно роняет голову девушке на плечо и шумно выдыхает в нежную кожу. Медлит… Боится перенервничать и ошибиться. Сперва нужно привести мысли в порядок. Юноша вздрагивает, когда тонкие пальчики начинают нежно перебирать его волосы, гладить по макушке, успокаивать…        Викинг улыбается и поднимает голову. Несколько секунд он молча смотрит на принцессу. Как же она красива… Такая удивительная, непохожая ни на одну другую девушку. Молочная кожа, рыжие, припудренные серебристым светом луны локоны, глаза, сияющие ярче драгоценных кристаллов… Такой он запомнит её навсегда.        Он вновь наклоняется к губам девушки, целует медленно, нежно. Она неуверенно приоткрывает рот, позволяя ему действовать смелее. Его язык соприкасается с её, и принцесса вздрагивает. Всё это для неё ново. Эта странная близость, ощущение чужих губ, сухих, немного потрескавшихся на холодном ветру, ощущение чужого языка… Мокро и тепло… И так безумно приятно…        Иккинг медленно меняет положение, крепче обнимая стан принцессы, прижимая её к себе сильными руками. Поцелуи переходят от губ к шее девушки, оставляя на ней сладкие густо бордовые отметины. Затем ключицы… Плечи… Мерида приглушенно выдыхает. Внизу всё налилось неведомой прежде тягостью и ей становится душно.        Аккуратно расстегнув единственную застёжку на сорочке девушки, Иккинг вдруг осознал, что самому ему прийдётся раздеваться значительно дольше. А конфузов ему бы решительно хотелось избежать. Поэтому он осторожно обхватил талию принцессы и одним плавным движением опрокинул девушку на кровать. Сам быстро скинул короткую тунику и вернулся к поцелуям.        Мерида изумлённо рассматривала обнаженное мужское тело. Так близко… Словно не веря своим глазам, девушка проводит рукой по загорелой груди юноши, по округлым мышцам рук и плечей, по явственно очерченным линиям пресса. Кожа немного сухая, кое-где в синяках и ссадинах, но у викингов, должно быть, всегда так…        Девушка жмурится, чувствуя как Иккинг снимает с неё одежду. Должно ли ей быть стыдно? Красива ли она? Мерида никогда не думала о таких вещах. Она ничего не понимала в женской красоте. И тем более в том, чем руководствуются при оценке мужчины. В голову не к месту лезет образ Астрид. Астрид худее Мериды. И выше. Что если Иккингу не нравятся такие, как принцесса? Что если ему будет неприятна её внешность? Все эти мысли несутся непрошеным потоком, пока сорочка не оказывается на полу. Мерида осмеливается приоткрыть глаза и с удивлением понимает, что Иккинг рассматривает её с нескрываемым восторгом. - Ты такая красивая! - Едва не стонет юноша, опуская руку на грудь девушки.        Такая аккуратная, большая и упругая. Талия узкая, животик плоский. Изгиб округлых бёдер словно нарисован чересчур широкой кистью. И как же это прекрасно! Проклятье! Астрид рядом с Меридой кажется просто неоформившимся подростком.        Иккинг изучает тело девушки медленными поцелуями. Вот так. От шеи до бедра. От бедра до колена… В полутьме юноше хорошо видна густая блестящая капля на внутренней стороне девичьего бедра. Тягучая влага, дорожкой протянувшаяся из самого тайного, самого запретного места. Запах слишком сладкий. Чересчур сладкий и до одури естественный. Иккинг торопливо расправляется с поясом, скидывает штаны и оказывается полностью обнажен. Возбуждение так сильно, что вот-вот готово лопнуть. Нет. Сперва она.        Длинные пальцы проникают внутрь девушки. Сперва средний, затем безымянный. Принцесса тихо ахает и подаётся навстречу умелым рукам. Внезапная дрожь в коленях выдаёт её страх. - Это больно? - Неожиданно спрашивает Мерида, останавливая руку Иккинга. Хотя ответ ей и так известен. - Да. По крайней мере по началу должно быть… - Тогда не переставай целовать меня. - Прошептала принцесса, привлекая юношу.       Ласки возобновились. Решив, что пора перейти к главному, Иккинг аккуратно придвинулся ближе. Так. - Подними бёдра. - Что? - Бёдра. Приподнимись немного. Совершенно сбившись с толку, девушка торопливо выполнила просьбу. Тотчас Иккинг подхватил девушку за талию, не давая вернуться в исходное положение, и, придерживая второй рукой член, медленно вошёл на пару сантиметров. - Нужно сделать это быстро. Чтоб не мучиться, понимаешь? Испуганно глядя в едва различимые в полумраке глаза викинга, Мерида кивнула. - Хорошо. Резкий толчок и вспышка пронзительной жгучей боли. Вспышка настолько ослепительная, что из глаз сами собой начинают литься слёзы. - Ты в порядке? - Голос юноши обеспокоенный, заметно севший от волнения. Мерида пока не уверена. Она с ненавистью вытирает ручейки слёз. Как же больно… Продолжать совсем не хочется, но отступать слишком поздно.       Ещё один кивок, и Иккинг начинает устанавливать ритм. Сперва медленные, осторожные толчки, затем всё более несдержанные и глубокие. Юноша целует губы девушки, заглушает рваные стоны и всхлипы. Она отчаянно кусает его губы, ногтями впивается в широкую спину, изо всех сил пытается сдержать рыдания. - Обхвати меня ногами. - Тихо подсказывает Иккинг, и Мерида тотчас выполняет указание.        Да, так удобнее… Так намного…        Не замечая, как перестала реветь, принцесса подается навстречу толчкам. Выгибается, глухо стонет, бесстыдно вскидывает бёдра в такт движениям викинга. Ещё. Ещё… Поганая боль перекрывается новым, совершенно незнакомым Мериде чувством. Словно накатывающая из самой глубины волна, словно сияющий, разгорающийся шар света, словно всё самое сильное: восторг, радость, боль, страсть, смешали в единое целое и спрятали там, внизу живота. Вот оно! То самое чувство! Невесомость. Полёт. Свобода!        Прокатившись хлынувшей волной через всё тело принцессы, удовольствие словно смыло все силы. Боль ушла. Мысли тоже. Теперь остался лишь викинг. Юноша, поняв, что девушка уже достигла своего пика, замедлился, а потом и вовсе остановился. Мерида тяжело дышала.        Она понимала, - он ещё не закончил. Однако, сил, казалось, не осталось даже на то, чтобы подняться. Девушке стало не по себе. Она знала, что вынуждать он не станет. Но и оставить всё, как есть, не могла. Словно, угадав её мысли, Иккинг отвёл глаза в сторону и хрипло пробормотал: - Если ты повернёшься… Мерида мгновенно поняла, о чём её просит викинг. И, если он хочет, она это сделает. Опершись на локти, девушка медленно заставила непослушное, всё ещё подрагивающее тело сменить положение. Стыд брызнул в лицо новой порцией краски. Благо, юноше с нового ракурса этого было не разглядеть.       «По собачьи» - кажется, это так называется. Прикусив и без того опухшие губы, Мерида слышала, как небольшая область его живота и передней части бёдер со шлепком ударяются о её зад. Снова и снова. Господи, как стыдно! И как приятно. Ощущения уже не такие как прежде. Здесь толчки глубже и резче. Теперь ему удобно насаживать её на себя. Мерида стонет и выгибается. Ей не хочется, чтоб он прекращал. Однако, вскоре с губ викинга слетает рваный выдох, подмешенный тихим рычанием, и движения прекращаются.        Что ж, даже если вождь проспит собственную свадьбу, искать его будут где угодно, но не здесь. Поэтому недолго думая Иккинг решает оставить одежду на полу. Он торопливо набрасывает одеяло на обнаженное тело принцессы и тихонько присаживается рядом. Как же хочется спать… Сквозь дрёму викинг чувствует, как тонкие девичьи руки тянут его под одеяло, и он послушно ложится подле Мериды. Последнее, что он сумел осознать, прежде чем провалиться в сон, было то, как прильнула к нему рыжеволосая девушка. И как доверчиво легла на его грудь курчавая голова.       Вскоре в комнате стало совсем тихо. Единственными звуками было тихое ровное дыхание двух спящих людей. Лунный свет играл тенями, придавая каждому предмету удивительный волшебный образ. Длинные серебрянные лучи, словно заглядывали в комнату, проверяя, достаточно ли крепко спят влюблённые. Луна всё знает. Луна всё понимает. Волшебная луна. Проклятая луна.