The Devil Within

– Что ты здесь делаешь? – Джон подумал, что должен испугаться, но страха не было. – Ты мне снишься? – Я сюда иногда прихожу, – Рамси широко улыбнулся и сел рядом на корточки. – Подумать в тишине. У меня есть ключ. Джон, вам помочь? Вы плохо выглядите. – Я просто перебрал. Все нормально. Случайно за... зашел сюда. Я шел домой... Джон постарался сосредоточиться. Что-то не то было с Рамси – пожалуй, именно то, насколько нормально он выглядел. Дружелюбно, как и всегда, будто ничего особенно не происходило. И Рамси совершенно не удивился, встретив Джона ночью в музее, хотя тот и сам понимал, что сейчас представляет собой не самое приятное зрелище, да и место было не самым ординарным. Рамси протянул руку и неожиданно цепко ухватил Джона за предплечье. На нем была клетчатая рубашка, смутно знакомая. Как будто Джон прежде видел ее на ком-то другом – или все же на Рамси? Мысли чудовищно путались. – Вставайте. Нечего вам делать на полу. Рамси поднял Джона на ноги и прижал к стене уже обеими руками, не давая упасть снова. Это было больно – хватка у Рамси оказалась стальная. А еще он стоял слишком, смущающе близко. И смотрел странно, будто ждал чего-то. Джон моргнул. В Рамси все же что-то изменилось, но в нынешнем состоянии никак не получалось понять, что. – Ты странно пахнешь, – сказал он, наконец. – Где ты живешь? Я пришел к тебе, и... Закрыв рот, Джон прокрутил в голове свои последние слова и понял, что несет какую-то чушь. Ужасно хотелось лечь, хотя бы и на пол, и проспаться. И проснуться в своей спальне, пусть и с похмельной головой. – Не нужно меня бояться, – вдруг сказал Рамси. – Бояться нужно его, а не меня. – Твоего отца? Ему не нравится, что мы... – Джон замолчал. Пьяный или трезвый, но к объяснениям он готов не был. – Не нужно его слушать. Он никогда меня не любил. Но вы... – Рамси затих, точно подбирая слова. – Джон, ты же на моей стороне? Я знаю. Я чувствую. Ты можешь мне помочь. – Сейчас – нет, – честно сказал Джон. – Помоги мне добраться до дома. И я обязательно тебе помогу… Но позже. Глаза у Рамси в полутьме заблестели, дыхание стало громким и прерывистым. Джону показалось, что он слышит ускоряющийся стук чужого сердца. От Рамси исходили почти зримые волны жара и странного, знакомого запаха. Но откуда Джон его знал?.. Желание выбраться на улицу и глотнуть свежего воздуха стало почти невыносимым. Джон дернулся, пытаясь сбросить с себя чужие руки, но вместо того, чтобы отойти в сторону, Рамси вдруг шагнул вперед и прижался всем телом, спрятав лицо у Джона в волосах. – Я бы никогда не причинил тебе вреда, – прошептал он с каким-то отчаянием. – Я же старался. Я же хороший! Джон неловко поднял руки и погладил Рамси по спине. – Я тебе верю. Верю. Похоже, Рамси не собирался выпускать его из объятий. Уткнувшись носом в основание шеи, он шумно вздохнул и потерся, как кошка. Джон четко, несмотря на дурман, осознал, что человек рядом с ним полностью возбужден. – Рамси... – начал он неуверенно, ненавидя свой заплетающийся язык и неспособность мыслить трезво. – Сейчас не лучший момент... – Надеюсь, он тебя не траванул. Никогда не пей то, что наливает мой отец. Он всегда портит удовольствие. Джон обомлел: и от резкой смены интонации, и от того, что в этот момент Рамси лизнул его в ухо. Собрав все силы, он оттолкнул его достаточно, чтобы получить возможность смотреть в лицо. Выражение у Рамси было странным – сладострастным и настороженным одновременно. Щека мелко дергалась, как будто у него начался нервный тик. Глаза с расширенными зрачками казались остекленевшими и лишенными всякого выражения. Все выводы и умозаключения, которые можно было бы сделать сейчас, утонули под грузом всепоглощающего страха, первобытного, лишающего воли. «Меня никто не услышит, – подумал Джон и рефлекторно вздрогнул. – Я не смогу убежать. Я не проснусь». Рамси убьет тебя. Это случится совсем скоро. – Да ничего я тебе не сделаю. Просто сниму это, – сказал Рамси ровным голосом, точно услышав эти мысли. Он взялся обеими руками за воротник джоновой рубашки и рванул в стороны. – Не стоит носить одежду мертвеца. Плохая примета. Джон хотел было сказать, что нихрена не понимает, но Рамси как будто не к нему и обращался. Тем более что говорить стало затруднительно – Рамси подался вперед и впился болезненным поцелуем, сминая и кусая его губы. Ложью было бы сказать, что это не был желанный поцелуй, что Джон не думал об этом бессчетное число раз с того вечера. Но этот, новый Рамси, вызывал не только страсть, но и страх. А может, все это было продолжением бесконечного сна. Рамси не давал ни отстраниться, ни вдохнуть, и вскоре Джон понял, что сейчас вырубится совсем. В глазах потемнело, и, видимо, несколько секунд выпали из восприятия, потому что потом Джон очнулся спиной на полу, а Рамси нависал сверху, быстро избавляя его от остатков одежды и покрывая болезненными поцелуями освободившиеся участки кожи. Губы Рамси жалили, делали с кожей что-то невообразимо неприятное, и в то же время не такое уж и невыносимое; и постепенно к боли начало примешиваться странное, извращенное удовольствие. Наверное, все дело было в вине – или в том, что туда подмешали. Джон попытался оттолкнуть Рамси, но по-прежнему не владел своим телом в полной мере. Обморочность не прошла, и происходящее разделилось на фрагменты, перемежающиеся черной пустотой. Рамси, а может, и не Рамси вовсе – незнакомец с чужим, хищным выражением лица, – от губ перешел к шее, от шеи – к груди, от груди – к животу. Он почти кусался, всасывал кожу так, что становилось иногда по-настоящему больно; он ухитрялся найти все чувствительные точки и коснуться каждой так, что хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы не терпеть. В какой-то момент Джон ощутил горячие губы на своем члене. Это было слишком – он попытался приподняться, даже сел и схватил Рамси за плечо. Тот поднял голову и медленно облизнулся. Нет, ничего наивного в этом движении уже не было. Потом Рамси широко ухмыльнулся и ударил Джона по лицу так, что тот снова упал навзничь. Голова стукнулась о каменный пол с неприятным глухим звуком, рот наполнился железистым привкусом – кажется, он прикусил язык. – Я бы мог убить тебя, – пробормотал Рамси, снова возвращаясь к его паху. – Ты даже не представляешь, что я мог бы сделать с тобой. Горячие пальцы раздвинули Джону ягодицы. Он заскулил, потому что Рамси с ходу запихнул в него... кажется, палец, но казалось, что весь кулак целиком, а потом укусил за головку. Боль была ослепляющей. – Я не причиню тебе вреда, – сказал вдруг Рамси. – Я просто хочу... я так хочу. Я в этот раз все сделаю правильно! Что-то толкалось внутри Джона бессистемно, Рамси снова начал вылизывать его член, а попутно облизал всю промежность, как собака. Знакомый запах, утихший было, снова распространился вокруг. Джона начало мутить, он старался дышать глубже, чтобы не вырвало. «Кровь», подумал он отстраненно. От Рамси пахло кровью. Если поначалу у Джона хоть как-то, но стояло, то сейчас эрекция исчезла полностью. Ничего не осталось, кроме неприятных ощущений в паху. Кажется, и Рамси заметил это, потому что остановился и выпустил изо рта обмякший член. Джон приподнялся на локтях и сфокусировал взгляд на человеке, который возился у него между ног – вот тот замер, вот распрямляется. Почему-то момент, когда Рамси поднимет голову и посмотрит в глаза, пробуждал страх. – Не так, – произнес Рамси каким-то сдавленным, глухим голосом. – Ничего не получается. Его лицо в полутьме задрожало, как желе, он быстро заморгал, а потом ринулся вперед и одним движением оказался с Джоном голова к голове. Он лег сбоку, больше не наваливаясь, и Джон инстинктивно повернулся к нему – не следить за Рамси было страшно. – Прости, – зашептал Рамси, глядя неотрывно, но не делая попытки поцеловать или укусить. – Прости меня. Прости меня. Прости меня. Джон несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять тошноту, а потом неожиданно даже для самого себя протянул руку и погладил Рамси по голове. – Все хорошо, – прошептал он в ответ. – Это же ты? Кажется, вопрос был понятен даже без уточнений. Лицо Рамси стало замкнутым и печальным, и Джон, несмотря на затуманенное сознание, испытал острейшее дежавю. И нет таких границ. Полные губы разомкнулись, и через несколько мучительно долгих секунд Рамси с усилием произнес: – Нет. Да. Не помню. Какая разница? «Ты вылечишься, ты не виноват», хотел было сказать Джон, но это было бы ложью. Внезапно он почувствовал, что дурман рассеивается, и голова почти прояснилась; а может, это было очередной иллюзией. Но он четко теперь видел контуры угловатого, некрасивого лица Рамси напротив, слушал его тяжелое дыхание – и понимал почти все. И сердце от этого болезненно сжималось. – Я могу тебе помочь, – начал он было, но Рамси его сразу перебил: – Нет. Я же сказал. Никто не сможет. – Но я... – Джон запнулся. На самом деле, Рамси был прав. Джон вспомнил перерезанное горло Игритт, труп своего брата, холодную улыбку мэра, гниющие головы на пиках. Ничего не исправить, никто не поможет. И кто поможет Джону? «Вы – наша приманка», – говорил Сиворт. «Он опасен!», – кричал Теон. «Мой сын – неподходящая компания», – предупреждал Болтон. Джон не хотел их слышать, но правда уже ждала, пока он поверит в нее. Жаль, что слишком поздно. Жаль, что так глупо, глупо... – Не бойся меня, – сказал Рамси, словно опять услышав его мысли. – Я не причиню тебе вреда. Просто хотел сделать приятное. Джон издал нервный смешок. – Это так не делается. – Покажешь мне, как это делается? – серьезно спросил Рамси. Ресницы у него, когда он моргал, были густые и красивые. И даже при таком ужасном освещении они отбрасывали длинные тени. Рамси весь был как тень от тени. Воротник его рубашки был покрыт темными пятнами. Сначала Джон машинально решил, что это пот, но сейчас, приглядевшись, понял, где был источник железистого запаха: ткань покрывали засохшие кровавые разводы. – Я, – Джон тяжело сглотнул, – я не могу... Теперь уже нет, – он замолчал и вдруг добавил совсем не то, что планировал сказать. – Я покажу. Закрой глаза. Рамси послушно зажмурился. Джон подумал, что можно положить руку ему на горло и задушить, быстро, удобно; а может, ткнуть пальцем под ложечку или надавить на глазные яблоки, или укусить, вырвав кусок кожи, чтобы боль была по-настоящему сильной. Это были быстрые, дикие мысли, Джону совершенно несвойственные. Рамси дышал совсем тихо и явно ждал чего-то. Джон вздохнул и прижался губами к его губам. Это было чем-то похоже на их первый поцелуй – почти невинный, когда не было ни страхов, ни подозрений, ни жутких ночных признаний. Вот сейчас нужно было сделать что-нибудь, чтобы вырубить Рамси хотя бы ненадолго. Вместо этого Джон углубил поцелуй. Рамси тихо застонал, не открывая глаз. Это было приятно. Джон расслабился и, ощущая нечто подобное искреннему, не вымученному желанию, закрыл глаза. Пару секунд они безмолвно целовались, а потом Джон вдруг понял кое-что. Вернее, вспомнил. На Рамси была рубашка Теона, Джон совершенно точно видел ее в их последнюю встречу, когда Теон вырубился. И запах, знакомый запах тоже принадлежал Теону. Наверное, и кровь была его. Эта мысль пронеслась в голове мгновенно – и ровно за миг до того, как в шею ему ткнулось что-то острое. Потом наступила темнота.