The Devil Within

Через некоторое время Теон затих и вырубился окончательно. В себя он не пришел, даже когда Джон нес его по лестнице, взвалив себе на плечо. Это было несложно: Теон оказался очень легким, почти как Арья, которую Джон в прошлой жизни постоянно таскал на руках. Открыв дверь, Джон моргнул: на долю секунды ему привиделось странное – будто навстречу выбежала большая белая собака. Возможно, состояние Грейджоя передавалось воздушно-капельным путем. До этого они встречались в барах, где освещение оставляло желать лучшего, да и некогда Джону было рассматривать Теона в упор. А в оба раза, когда тот оказывался в его квартире, было не до того, чтобы приглядываться. Теперь же в глаза бросилась и бледная влажная кожа, и бескровные губы, и по контрасту припухшие и покрасневшие глаза и нос. А может, это бросалось в глаза всегда, просто Джон не смотрел?.. Да, когда-то Теон был красив – даже выиграл приз зрительских симпатий в мужском конкурсе красоты в колледже; сейчас он выглядел развалиной, даром что разделяло их с Джоном каких-то четыре года. И, кстати, когда они впервые встретились в баре, Теон смотрелся куда лучше. Будто за прошедшие недели с ним произошло нечто ужасное. «Например, убил нескольких человек и переживает», – подумал Джон и мрачно усмехнулся, взяв Теона за тонкое запястье. Пульс был вялый и сбитый. Он оттянул веки, чтобы проверить цвет склер, а потом машинально провел указательным пальцем по длинному, уродливому шраму, пересекающему щеку. Это был странный порыв, удививший его самого – но более всего он удивился, когда четко ощутил, что плоть и кость под тонкой кожей ощущаются как-то неправильно. Припухший шрам скрывал неровность, незаметную, если не задумываться о том, что видишь. Будто кто-то сначала своротил Грейджою скулу, а потом еще и прорезал по всей длине... или, может, это был шрам от операции, сообразил внезапно Джон. Сравнительно недавней операции. В этот момент Теон открыл глаза – мутные, полные ужаса, с крошечными зрачками, – и посмотрел вроде как на Джона, но на самом деле сквозь него. Он не попытался отползти, вообще не сдвинулся с места, но начал дрожать так, что диван чуть ли не затрясся. Тут Джон вспомнил, что все еще гладит щеку Теона, и быстро убрал руку. Как по мановению волшебной палочки дрожь прекратилась. – Это я, не бойся, – сказал Джон тихо. – Джон Старк. Узнаешь меня? Я не причиню тебе вреда, – добавил он по наитию. – Джон? Почему ты... где мы? Что случилось? Судя по вопросам, Теон начинал осознавать происходящее. Во всяком случае, это не было случайным набором слов, как то, что он нес, пока они ждали такси. – Ты что-то принял и вырубился прямо за стойкой «Безрукого рыцаря». Бармен позвонил мне и попросил тебя забрать. И вот мы здесь. Это моя квартира. Здесь безопасно, – последние слова Джон сказал по непонятной самому себе причине. – Твоя квартира? Боги, – Теон гулко сглотнул и облизнул потрескавшиеся губы. – Меня не должно здесь быть. Я покойник. Покойник... Он тяжело перекатился на бок и прижал колени к груди, снова задрожав. – Да ты же приходил ко мне. И ничего не случилось, – увещевающе произнес Джон. – Я вызову врача. Тебе плохо. – Нет. Не надо врача, я обдолбанный в хлам, – произнес Теон неожиданно осознанным голосом. – Ляпну что-нибудь – и все, конец. Джон весь подобрался. Наконец-то появился реальный шанс что-то выяснить! – Что ляпнешь? – спросил он вкрадчиво. Конечно, это было свинством – Теона нужно было откачивать, а не допрашивать. – И что ты принял? Мне нужно знать, чтобы помочь. – Таблетки. Маленькие. Красные. – «Драконье пламя»? «Зерна Неведомого»? – Наркодилер, мать твою, – огрызнулся Теон, на секунду став самим собой – и немедленно захныкал, уткнувшись в колени лицом, снова превращаясь в подобие человека. – Сказал же, не знаю... я не знаю! – всхлипнул он. – Уйди, пожалуйста. Джон нахмурился. Все это было очень странно. Казалось, что он все еще спит и видит сон. Этот «сон» обязательно надо было допросить, с усилием напомнил он себе. Эдд и Атлас в полиции, свидетель мертв, Игритт мертва. Никто не поможет, если он не вытрясет из Теона правду. – Я хочу, чтоб ты рассказал мне, где видел Робба, – сказал Джон твердо. – Ты говорил, что видел его, – он сжал зубы, – мертвым. Как и когда это случилось? – Я ничего не видел, офицер, – сообщил Теон глумливо. Он снова начал трястись, и его голос стал выше. Это было похоже на вторую волну прихода. – Оставь уже меня, милый Джонни, дай сдохнуть. – Ты приходил к Вэл? Вэлери, блондинка. Красивая. Северный квартал. Знаешь ее? – Ни блондинок, ни брюнеток, мне нравятся только рыжие. Тебе тоже, а? – А к рыжей приходил? – терпеливо спросил Джон. – Зачем ты к ней приходил? – Мы же трахались, – недоуменно ответил Теон, будто это было нечто само собой разумеющееся. – Никто не знал... или знал, но все равно... Он медленно разогнул худые ноги и с трудом сел, оглядываясь вокруг с затравленным видом. – Слушай, мне нужно уйти, – сказал он и широко улыбнулся. – Где дверь? Я запутался. – Тебе нужно поговорить со мной, – Джон сглотнул. Язык прилипал к гортани, и слова давались с трудом. – Ты... ты убил Игритт? И Робба? – С каких это пор от секса умирают? – искренне поразился Теон. – Может, у таких, как ты... А вдруг, подумалось Джону, Грейджой связан с этим кошмаром совсем не так, как он думал ранее? Не напрямую. – Хорошо. Попробуем по-другому. Ты трахался с ней. Когда? – Какая, блядь, разница, – лениво протянул Теон и потянулся. – Одной больше... ревнуешь, что ли? Сам хочешь? Он протянул руку и безошибочно положил ее Джону на ширинку. Тот дернулся и отсел подальше. – Ты больной! Что ты принимал? – Повторяешься, Джонни. Впрочем, как хочешь, – Теон снова заулыбался, но сквозь наркотическую придурь будто бы начала проглядывать искренняя горечь. – Я бы тоже себя не захотел. Повисла вязкая, неприятная тишина. Джон долго смотрел на Теона, ни о чем не думая, наблюдая, как он тихонько раскачивается взад-вперед, постепенно увеличивая амплитуду движений. Потом спросил: – Ты убил ее? Улыбка на лице Грейджоя окончательно истаяла, и он обхватил себя руками за плечи уже знакомым жестом. – Нет. Я не убивал. Клянусь... – Тебе нечем клясться, – мрачно сказал Джон, ощущая себя безумно усталым. Голова начала кружиться, и лицо Теона в желтом электрическом свете то приближалось, то удалялось. – И мне нечем. Я как будто в воронке, и меня засасывает глубже и глубже, и все вокруг знают больше, чем я. Понимаешь? Мне больше не к кому пойти. Только к тебе. Ему надоел этот бесплодный разговор, весь этот бесконечно мутирующий кошмар. Он сидит на собственном диване и беседует с полусумасшедшим обдолбанным Грейджоем. Зачем? Как вообще они докатились до такого?.. – Сходи к Кейтилин, – вдруг сказал Теон еле слышно. – Сходи, спроси ее. Спроси об иглах и воронах. – Кейтилин далеко, а ты… Ты был там, – произнес Джон, снова придвигаясь ближе и кладя руку Теону на плечо. В конце концов, не изнасилуют же его, нечего вести себя, как мальчишка. – Что ты видел? Я никому не скажу. Некоторое время Теон молчал. Потом он накрыл ладонь Джона своей и застыл, глядя перед собой остекленевшими глазами. – Грейджой? – позвал Джон через пару минут, когда кисть начала затекать. – Теон? Ты меня слышишь? – У тебя кожа холодная, – пробормотал тот. – Зачем ты умер, я же говорил, он скоро убьет тебя, совсем скоро... – У меня плохое кровообращение, – максимально спокойным тоном сказал Джон и свободной рукой погладил Грейджоя по спутанным волосам. – Я жив, все хорошо, видишь? Расскажи о том, что случилось, когда умер Робб. – Он убил его. – Он – это кто? – Сходи к Кэт. Она знает... она все знает. Ей можно сказать. Глаза Теона снова начали закрываться. – Не вырубайся, говори со мной! – Джон встряхнул обмякшее тело. – Меня к ней не пустят, она в закрытой больнице. К ней никого не пускают несколько лет. Теон, пожалуйста, сосредоточься. Останься со мной. Через некоторое время Теон вяло приоткрыл глаза. – Я не могу, ты умер, – он всхлипнул, явно собираясь заплакать снова. – Я люблю тебя, поэтому он вырвет твое черное сердце и скормит волкам. Робб, не оставляй меня. Джон вздрогнул и разжал пальцы. Теон немедленно завалился навзничь. – Проклятье. Проклятье, тебе нужен врач. Так я ничего не узнаю. Наклонившись над лежащим, Джон потряс его за плечи без видимого успеха. Можно было дать пощечину, но кто знает, как именно срослась скула и срослась ли. Задумавшись о том, какой именно способ приведения в чувство будет максимально безопасен для Грейджоя, Джон пропустил момент, когда тот внезапно и широко распахнул глаза. И сейчас он смотрел не в пустоту, а в упор. – Попался, – улыбнулся Теон, с удивительной силой обхватил руками и ногами и повалил на диван целиком, подминая под себя. – Останься со мной, Джон, я ужасно боюсь, – забормотал он, утыкаясь в шею где-то под ухом, – останься сегодня. Мне так плохо. – Ты не в себе, – Джон попытался высвободиться, но Грейджой держал его неожиданно крепко. Как будто вся прежняя слабость была лишь притворством и игрой. Ощутив влажное прикосновение языка к коже, Джон стиснул зубы, чтобы не стонать. Член дернулся, реагируя так, как и положено, когда у тебя неприлично долго никого не было, кроме собственной правой руки. Дело было вовсе не в Теоне, на его месте мог быть кто угодно. На его месте должен был оказаться другой. – Я не могу, – шепнул Джон. – Прости, я... не могу. – Мне плевать, – Теон поднял голову, его глаза лихорадочно блестели. – Ты теплый, ты живой. Останься. Давай, тебе понравится. – Блядь, – Джон скрипнул зубами, потому что Теон бесстыдно потерся бедрами о его стояк, и это был весьма эффективный метод уговоров. – Я не хочу вести себя, как мудак. Пока возбуждение не растворило остатки мозгов, Джон собрался с силами, – не физически, а морально, – и отпихнул Теона подальше, да так, что тот оказался на полу, не удержав равновесия. – С тобой все в порядке? – спросил Джон, тяжело дыша. Кажется, Теон и Рамси сговорились, чтобы выставить его абсолютным уродом. Соблазнитель наркоманов и сумасшедших, охренеть теперь. Теон посмотрел с пола и неожиданно снова улыбнулся. – Хорошо, давай так, – сказал он и, встав на колени, подполз и раздвинул бедра Джона, устраиваясь между них. – Как скажешь. – Я не хочу, – слабо сказал Джон, но Теон потянулся к ширинке, и изображать сопротивление стало совсем невыносимо. Он расстегнул молнию и приспустил трусы, а потом провел языком по всей длине уже полностью вставшего члена. – Вижу, как сильно ты не хочешь, – по голосу Теона было понятно, что он ухмыляется. Сейчас он казался вполне трезвым. – Расслабься, Старк. Так нужно. Джон бессильно откинулся назад. Теон действовал очень неторопливо, и каждое движение его губ, скользящих по стволу, отдавалось словно бы во всем теле. Интересно, и когда он успел научиться так профессионально отсасывать? И делал ли он это с Роббом?.. Мысль была не самая горячая, но почему-то вдруг оказалось, что Джон был уже возбужден до предела. Во всем был виноват Теон и его умелый влажный рот. К своему стыду Джон ощутил, что почти готов кончить. Именно в этот момент Теон вдруг выпустил его член и глухо застонал. Джон моргнул, пытаясь прийти в себя и отгоняя истому. Теон привалился к его бедру, прижав руку ко рту. – Извини, – пробормотал он, – очень темно. Стало... вдруг. Мне нужно уснуть. Потом Теон закрыл глаза, и его лицо разгладилось. Кажется, он и в самом деле заснул. Джон истерически расхохотался: впервые его партнер вырубался во время минета. Пожалуй, Джон это заслужил.

***

Устроив Грейджоя на диване, он оделся и быстро обыскал его: ни документов, ни таблеток, ни даже сигарет. Несколько крупных купюр, массивный ржавый ключ, неизвестно откуда взявшееся черное птичье перышко. «А ты думал найти нож?» – мысленно обругал себя Джон, распихивая найденное обратно. На импровизированный обыск Грейджой не отреагировал и даже не пошевелился, его дыхание оставалось ровным и спокойным. Как будто он просто лег вздремнуть. Смотреть на Теона так же, как полчаса назад, никак не выходило. Морок желания прошел, и Джон начал понимать, какую ужасающую глупость сотворил. Нельзя было идти на поводу у инстинктов… Впрочем, что уж теперь жалеть, что сделано, то сделано. Яйца ныли, и эту проблему пришлось решить обычным путем – сбегать в ванную и подрочить. Хватило и нескольких рваных движений – как ни странно, Джон все еще был возбужден. Но, кончая, думал он не о Грейджое: перед мысленным взором стояло растерянное лицо Рамси перед тем, как его отец застал их в музее. Вернувшись в комнату, Джон обнаружил Теона все так же мирно спящим. Ложиться рядом было как-то неудобно, и он обосновался на полу, кинув туда подушку и плед. Джону снились черные провалы глаз на белом лице и горячечный шепот; во сне он трахал Рамси у стены, и картины с отрубленными головами качались в такт его движений. Когда он кончил, то вдруг обнаружил, что сам очутился в одной из картин, и теперь смотрит вниз, на одинокую фигурку Рамси, дергающуюся на пике в судорогах. «Насади его на кол, тогда не воскреснет», сказал Станнис Баратеон над ухом, и Джон проснулся. За окнами было туманно и тускло, словно ночь так и не кончилась. Однако, если верить будильнику, утро уже наступило. – Теон? – позвал Джон, приподнимаясь на локтях. – Эй? Через пять минут он уже знал, что в квартире никого не было. Ни следа Теона Грейджоя.