***
С некоторых пор Джон разлюбил ходить по магазинам – его слишком часто узнавали, шарахались или даже говорили в лицо мелкие гадости. Дредфорт был маленьким городишкой, поэтому скрыться от слухов было негде. Но покупать продукты просто необходимо, даже если на тебя смотрят с опаской и брезгливостью. Поэтому Джон привычно собрал волю в кулак и вошел в знакомую лавку с независимым и спокойным видом. Через несколько минут он понял – что-то изменилось. Люди смотрели на него, но не так, как раньше. Не с ужасом, а с сочувствием. Джон запаниковал: что еще случилось? Но самое странное произошло, когда он хотел расплатиться. Продавец, бойкий старичок, отодвинул протянутую Джоном пачку драконов и сказал: – За счет заведения. Непросто вам пришлось, с маньяком-то детство провести, считай, а потом все ужасы эти на вас и навесили... – Ч-что? – от удивления Джон начал заикаться. – Вычислили его, голубчика. Теперь никто наших девок резать не будет, – сообщил старичок с такой гордостью, будто поймал маньяка самолично, и вынул из-под стойки мятую газету. – Вот, тут все написано. «Прорыв в деле о дредфортском портном! Найден свидетель, опознавший в человеке, приходившем к зверски убитой Игритт Уайльд, Теона Грейджоя, младшего сына...» – строчки расплылись у Джона перед глазами, он покачнулся и чуть не упал. – Молодой человек, – продавец тронул его за плечо, – возьмите еще вот яблочко. Больно вы бледны. – Спасибо, – пробормотал Джон, сгреб покупки с прилавка и кое-как вышел на улицу. – Я-то, дура, была уверена, что это он, – донесся до него чей-то визгливый, высокий голос. Джон пошел прочь, ускоряя шаг. По дороге он купил несколько сегодняшних газет и твердо решил не делать выводов, пока не прочтет все сам, от корки до корки.***
Дома по-прежнему было как-то неуютно. Джон включил верхний свет, несмотря на дневное время, и налил себе сразу две чашки чая, прежде чем взяться за изучение газетных сплетен. И чуть не пролил чай на первую же статью после того, как прочитал несколько строчек. ...сегодня утром в центральное отделение полиции Дредфорта подкинули нечто, проходящее в полицейских сводках как «швейный набор». Наш доверенный источник сообщает, что, согласно первоначальным выводам экспертов, на иглах обнаружены свежие следы крови, которая совпала... ...отпечатки Теона Грейджоя хранятся в полицейской базе уже несколько лет. Когда-то этот молодой человек попался на мелком правонарушении. Дело молодое, скажете вы, но я возражу – это те семена, что дали печальные плоды, когда отпечатки совпали с отпечатками на дверной ручке дома, откуда мисс Уайльд отправилась на свое последнее в жизни свидание... ...Погибший несколько лет назад Робб Старк, как полагает наш источник, состоял в тесных, возможно, интимных... ...местонахождение Теона Грейджоя на данный момент неизвестно. Его ищет полиция округа, в городе и окрестностях объявлена готовность номер один. Предположительно, мистер Грейджой имеет самое прямое отношение к... ...сестра Грейджоя отказывается от комментариев, знала ли она об ужасных преступлениях своего брата?.. Что-то было не так. Конечно, ни шизофрения, ни склонность к садизму не являются индульгенцией от склонности к алкоголизму. Однако будет ли хладнокровный маньяк добровольно терять контроль над собой до такой степени? Можно и имитировать лекарственное опьянение, но произошедшее после того, как Джон притащил Теона к себе, вряд ли было инсценировкой. В последнем случае Теон бы или довел дело до конца, или притворился бы спящим куда раньше. Что-то не сходилось. Что за таинственный свидетель дал показания против Теона? Неужели Атлас просто соврал, что присутствовал вместе с Вэлери по другую сторону двери, пока Игритт собиралась на свидание? Похоже на то. Но Атлас не мог никого видеть, потому что его там не было. Джон знал это из первых рук. Да и не стали бы на таком хлипком основании выстраивать столь тяжкое обвинение. Наверное не стали бы. Пакет со «швейными принадлежностями» – Джона тошнило от одной мысли, что там могло быть, – наверное, все дело в нем. И в отпечатках, хотя все это не укладывалось в голове. И уж пакет не могли подкинуть ни Атлас, ни Эдд. Если их забрали на допрос на целую ночь, значит... Джон очнулся от размышлений, когда светло-серое небо за окнами стало темно-серым. Еще раз попробовал связаться с друзьями, и еще раз выслушал «абонент недоступен» на разные лады. Это начинало напрягать не на шутку. Идти в гости к Болтонам на фоне происходящего не хотелось совершенно. Конечно, Джон скучал по Рамси, но это чувство словно бы немного поблекло после событий последних суток. Тем более, что о Рамси было кому позаботиться. А было ли кому позаботиться о Теоне Грейджое? Или о Джоне Старке?..***
Адрес, указанный на карточке, сразу показался Джону знакомым. И не зря: дом Болтонов определенно находился рядом с тем самым злополучным музеем. Джон узнал улицы, по которым ему пришлось идти, но в последний момент дорога свернула в противоположную сторону. Он не сразу догадался, что оба здания составляли единый комплекс, выходя на две разные улицы. Потемневшие от времени стены, покрытые капельками влаги, поросли снизу мхом. Никакого сравнения с опрятной резиденцией Старков, которую Кейтилин содержала в идеальном порядке в те времена, когда... Джон моргнул и нажал кнопку звонка. Время для воспоминаний было определенно неподходящее. Дверь открыли сразу же. Конечно, не сам мистер Болтон – у такого человека должен был немалый штат прислуги. Этот слуга выглядел немного неправильно – Джон не сразу осознал, что, и лишь со второго взгляда понял. В волосах у безымянного дворецкого, или как там называлась его должность, торчала полуувядшая розовая маргаритка. – Проходите в гостиную, – сердито буркнул тот. Удивление Джона явно не прошло незамеченным. Дом мэра не отличался кричащим богатством и обставлен был почти аскетично. Мебель была старинной, словно Русе Болтон перевез к себе половину содержимого средневекового замка. Цветовая гамма, в основном сероватая с редкими вкраплениями красного, смотрелась на фоне каменных стен, не закрытых ни обоями, ни краской, бледно и как-то печально. Зато картины в великолепных золоченых рамах искупали все. Возможно, мэр увешал ими все стены из соображений теплоизоляции, иронично подумал Джон, ежась от холода. Надо было надеть свитер (а лучше два). Русе все не появлялся, странный слуга исчез в недрах дома. Джон бесцельно осматривал комнату, и в результате внимание его привлек портрет, висящий над каминной доской. Изображенный на нем парень был одет не в рыцарские латы или камзол, а во вполне современные рубашку и брюки. Темные волосы, серьезные серые глаза... Кого-то он напоминал. Кого-то знакомого. Через несколько секунд Джон сообразил, что этим кем-то был он сам. – Вижу, что не ошибся в вас. Вы ценитель искусства. Джон сжал зубы: кажется, у Болтона была излюбленная манера подкрадываться к людям сзади. Он обернулся, но не успел сказать ни слова. – Мой покойный сын, Домерик, – произнес тот таким тоном, будто представлял друг другу Джона и нарисованного Домерика на светском рауте. – Вы удивительно похожи. Приглядитесь, и тоже увидите. Кстати, добро пожаловать... Джон. – Здравствуйте. Д-да. Сходство было почти абсолютным. – Говорят, что все люди Земли – родственники. Поэтому гены могут так причудливо смешиваться, – продолжил Русе мягким голосом. – Не пугайтесь. Возможно, ваш отец был моим дальним родичем, вы же его не знаете? – Откуда вы знаете это? – поразился Джон. – Наводил справки. Вы так понравились моему оставшемуся сыну... – как-то это странно звучало, нехорошо. – А где Рамси? – ляпнул Джон, чувствуя себя мальчиком, отпрашивающим приятеля на прогулку. «Майк выйдет погулять, сэр?» – В своей комнате, – Русе приподнял брови, – в одной из комнат своей квартиры, я полагаю. Во всяком случае, надеюсь. – Он здесь не живет? – светски поинтересовался Джон, а мысленно спросил совсем другое: «Зачем вы меня пригласили?» – Он взрослый, хотя иногда и производит впечатление недоразвитого ребенка. И живет отдельно. Я позвал вас, чтоб поинтересоваться вашими планами на будущее, Джон. Вы хотите начать с моим сыном серьезные отношения? – А что? – грубовато ответил Джон. Не следовало так говорить, но Русе Болтон мастерски умел выводить из себя. – Возможно, вы бы предпочли сменить обстановку? Заняться чем-то новым? Например, продолжить практику на северных границах страны, – предположил Болтон с ласковой улыбкой. – Я могу это устроить. – Не хочу. И отношения с вашим сыном, – он тяжело вздохнул, – они не выходят за рамки... – Да ну, – Русе скучающе на него посмотрел. – Я обычно верю своим глазам. Этот человек определенно просто ждал, чтобы на него наорали. – Чего вы хотите? – рявкнул Джон и сжал кулаки. – Выгнать с работы? Хорошо. Пишите заявление, жалуйтесь Станнису. Что я могу сделать теперь? Мы целовались. Я признаю, я сожалею, я поступил непрофессионально... что еще? Болтон спокойно воспринял вспышку гнева, не выказав ни доли смятения, и дождался, пока запал у Джона не иссяк и он не замолчал. – Держитесь от моего сына подальше, – сказал Русе тихо. – Говорю это не потому, что мечтаю выдвинуть против вас обвинения в нарушении профессиональной этики. Дело совсем не в этом. Послушайте... Рамси не совсем здоров. Он – неподходящая компания для такого человека, как вы. Это звучало несколько необычно. Словно не Рамси защищали от Джона, а Джона – от Рамси. – Я знаю, что у него есть проблемы, – Джон нахмурился. – Именно так мы и познакомились. – Да, знаю, он выбрал именно вас. К сожалению, я поздно понял... Джон, я настоятельно советую вам обратить внимание на других молодых людей. Или девушек. Рамси больше не будет к вам приходить. Это зашло слишком далеко. – Он так сам решил? – прямо спросил Джон. – Я могу поговорить с ним? – Если он захочет говорить с вами, – Русе посмотрел на него почему-то сочувственно, – то да, сможете. Пока что он не хочет этого. А главное, этого не хочу я. – Уверены, что это главное? – Джон ехидно улыбнулся. – Я буду ходатайствовать о вашем переводе, – сказал Русе, игнорируя вопрос. – Уверен, мистер Баратеон прислушается к моему мнению, как и всегда. «Я знаю его отца, вам его знать не обязательно, это к делу не относится», вспомнились Джону сказанные когда-то Станнисом слова. К делу не относится, значит. – Вас переведут с повышением, – добавил Русе. – Если именно это вас волнует. В мои планы не входит рушить вашу карьеру. Слово «карьера» звучало издевательски. – Премного благодарен. Надеюсь, вы помните, что я – свободный человек и не обязан покидать город даже если меня уволят? – Вы не в наручниках. Значит, вы – свободный человек, – Русе серьезно кивнул, даже не улыбнувшись, и неожиданно спросил: – Останетесь на ужин? Он не отравлен. – Зачем вам это? – прямо спросил Джон. Русе некоторое время молчал. Его взгляд был неотрывно устремлен на портрет покойного Домерика. – Предположим, я хочу познакомиться с вами поближе. Или мне просто одиноко. Вы можете выбрать любую мотивацию на свой вкус, – спокойно произнес он. – Останетесь? Джон задумался. Его гнев несколько подостыл, и он четко осознал, где и с кем находится. Конечно, обсуждать с Русе Болтоном ему было нечего. С другой стороны, вдруг тот расскажет что-то полезное? Его поведение совершенно не вписывалось в рамки взволнованного отца. – Хорошо. – Я рад, – кивнул Болтон и задумчиво улыбнулся своему нарисованному сыну.