Если я Изгой, то это не значит, что я никто.

       Сон кончается слишком быстро, и я не успеваю его досмотреть. Громкий, неприятный звук, заставляет меня дернуться. Я сначала даже не понимаю, что случилось. Потираю глаза, и картина обретает четкость. Около лестницы стоит Эрик. Он что-то говорил, но я лишь снова положила голову на подушку. Стук не продолжался, он становился еще сильнее. Я открыла глаза, устремляя свой взгляд в потолок. С каждым ударом, казалось, что Эрик вкладывает еще больше агрессии. Я приподнимаюсь на локте, осматривая остальных. Они не бодрее меня, поэтому я разрешаю себе полежать еще.        Вскоре, когда стук прекратился, я снова откидываю голову на подушку, закрываю глаза. Я пытаюсь вспомнить, что мне снилось, но в памяти лишь обрывки. Я снова дергаюсь и резко принимаю положение сидя, когда стук повторяется. На этот раз стучит Четыре. Я тру глаза, но все же поднимаюсь с кровати, и еле-еле чапаю к туалету. Ребекка стоит, что странно, она выглядит выспавшийся. Я завидую Ребекке. Ей удалось выспаться. Сейчас бодрость мне необходима, но я просто валюсь с ног. Она хватает меня под подмышки, когда я, облокотившись о стену, скатываюсь вниз, сопя. - Подруга, у тебя хреновый вид, - говорит она, толкая меня к крану. - Наверное, - зевая произношу я, - я не могла заснуть пол ночи, уснула лишь под утро, и то за час до подъема. Я лучше скажу, что мне плохо и никуда не пойду. - Идиотка? В первый же день? - злится она, - ты идиотка, Никки. - Еще раз назовешь меня "Никки", я тебя ударю, поняла? - злюсь я, - я Ник. Ясно? Я не последняя прыгунша, не Никки. Я Ник. - Хорошо, Никки.        По всей видимости она не приняла мои слова всерьез. Я замахиваюсь рукой и бью ее по лицу. На нас все сразу начинают глазеть, я злюсь еще больше и покидаю комнату. По пути с кровати хватаю футболку, джинсы и обувь, ухожу из комнаты рожденных неофитов. Бегу быстрее, чтобы в кого-нибудь не врезаться. Я слышу голоса за соседней дверью и влетаю туда. Я слышу, что Ави окликает меня. Мое лицо расплывается в улыбке. Я подхожу к ней, спрашивая, где могу переодеться, она без слов отводит меня к своей кровати. - Я прикрою тебя покрывалом, - говорит она, не скрывая улыбки, и берет покрывало, полностью им закрывая мое тело. - Что-то случилось? Ты какая-то не такая, как обычно. Хотя я знаю тебя всего лишь одну ночь и один день, но мне есть с чем сравнивать. - Да ничего такого страшного, не переживай, - говорю я, снимая с себя футболку. Как назло расстегивается лифчик. - Бл..Блин, - я прикусила язык, когда хотела материться. Не знаю, понравится ли ей это. - Просто моя подруга Элоиза назвала меня "Никки", я ей сказала, что я Ник, - тараторю я, застегивая бюстгальтер, - и к этому добавила, что если она еще раз меня так назовет, то ударю ее. Она не приняла меня всерьез и повторила "Никки". Я разозлилась. - Тебя лучше не злить, да? - смеется Ави, - у нас здесь все так непривычно. Здесь всего три девушки, одна из моей фракции, но мы с ней никогда не общались, и вообще, она меня раздражает. И Эрудитка, а я их не люблю. Но я сдружилась с Нейтаном, он тоже из Искренности, я познакомлю вас потом, ты оделась? - Нет еще, сейчас, - я быстро натягиваю на себя штаны, быстро застегивая ширинку и пуговицу, - все. Можно я умоюсь еще у тебя? - Да, разумеется.        Она провожает меня к крану, я открываю ледяную воду и умываюсь. Вода бодрит, но лишь на несколько секунд. Спустя маленький период времени на меня снова нападает сонливость. Я умываюсь еще и еще. Но понимаю, что мне это не поможет. Распускаю волосы, Ави тут же протягивает мне расческу. Я киваю ей. Волосы не особо спутались за ночь, поэтому я быстро их расчесываю. Снова собираю волосы в хвост. - Спасибо тебе, Ави, - говорю я, - а сейчас мне нужно побыстрее уйти отсюда, не хочу попадаться Эрику и Четыре на глаза. - Я выйду посмотрю, если они там или кто-то из них, то я сделаю вид, что чихаю, - говорит Ави, покидая туалет.        Я не знаю почему, но я готова ей довериться. Она какая-то чистая, и она мне нравится. Я отворачиваюсь к зеркалу, когда я смотрю себе в глаза, меня начинает есть совесть, как в ресторане, сначала она отрезает большую часть мяса, потом этот кусок делит еще на мелкие кусочки, безжалостно разрезая их ножом, и лишь потом ест. Я очень сильно разозлилась на Ребекку, очень сильно ее ударила. Я подойду и извинюсь. - Там никого, беги, - говорит Ави.        Я киваю и убегаю из их комнаты. По пути я встречаю старших бесстрашных, они со мной здороваются, я киваю им в ответ. На повороте я вижу знакомый силуэт. Эрик. Я останавливаюсь, рукой закрываю лицо, а потом провожу рукой по волосам. Рука опять невольно лезет в рот, я чувствую, что машинально начинаю грызть ногти. Я топчусь на месте. Если он меня спросит, где я была, то что мне ему ответить? А, может, просто получится проскочить мимо? Я вдыхаю полной грудью и на цыпочках иду вперед. - Последняя прыгунша, причина опоздания? - говорит он холодным голосом, даже не смотря на меня. - Я, я, я, - я мнусь. Не хочу ему врать, да и смысл? Я больше уверена, что ему уже донесли до меня, что я ударила Ребекку, что ушла. - Не легче сразу сказать, что я последняя прыгунша не пренебрегаю правилами и делаю то, что захочу? - говорит он, переводя взгляд на неофитов, но так и не посмотрев на меня. - Нет, не легче, потому что это не правда. - Не правда? Тогда повторю свой вопрос, где же ты была? - произносит Эрик, не сводя глаз с Ребекки. - Я гуляла, я думала, что успею сделать обход до начала тренировок.        Внезапно Эрик переводит взгляд на меня. Я сжимаюсь. Такое чувство, что я уменьшилась в миллиарды раз. И он, гигант, стоит надо мной и сейчас с громким смехом раздавит ногой. Я моргаю, когда Эрик в свою очередь не сводит с меня глаз. Я кусаю губу, отводя взгляд. Эрик продолжает молчать, но нутром чувствую, что он до сих пор на меня смотрит. Я не решаюсь поднять взгляд, потому что чувствую, что меня берет дрожь. Я боюсь Эрика. Внезапно он машет рукой перед моими глазами. Я не понимаю, что это, и он это замечает, поэтому он фокусирует руку прямо перед моими глазами. На его руке часы. - Пол девятого, - произносит он. - А тренировки ровно в восемь? У тебя было плохо с математикой? - Никак нет. - Сомневаюсь. Как бы то ни было, на сегодняшнюю тренировку ты не допускаешься, поэтому, - он отворачивается, продолжая смотреть на Ребекку. - Поэтому, что? - Не знаю, делай, что хочешь, но запомни, еще одно опоздание и ты станешь Изгоем. Надеюсь, ты знаешь, что это значит? Ты вылетишь из фракции, не успев произнести свое имя. - То есть я могу пойти и лечь спать? - Нет, не можешь, - говорит он, снова не смотря на меня. - А что мне тогда делать? - Молчать и стоять, пока я не придумаю. Еще вопросы, прыгунша? - У меня есть имя, если что, - вставляю свою реплику я. - Не помню твоего имени, видимо, оно не столь важное.        Последняя реплика меня задевает за живое, я отворачиваюсь, прикусываю губу. Никто никогда и не запоминал моего имени. Даже здесь все зовут меня прыгуншей. Я смотрю в пол, сложив руки на груди. Та буря, что происходит внутри, дает о себе знать, поэтому я стучу ногой по полу, чтобы не взорваться. Проходит больше двадцати минут, и у меня начинают ныть ноги. Я не привыкла так долго стоять на ногах. Эрику так и нет дела до меня, однако, когда я делаю вдохи, он смотрит на меня. - Как стоишь? - говорит он, злобно улыбаясь и снова смотря на других. - Замечательно, но хотелось бы сесть. - Садись. - Серьезно? - недоумеваю я. - Нет. Стой, до обеда будешь стоять. Рядом, вот здесь, - указывает он пальцем, - встала, - его голос огрубел, у меня сердце ушло в пятки,- живо.        Я слушаю его и встаю рядом. Позволяю себе посмотреть на него полностью. Над бровью два пирсинга, но замечаю, что они сделаны, словно в какой-то ямочке. Шрам? Он сделал пирсинг, чтобы скрыть шрам? Умно. Руки тоже в татуировках, но они отличаются от татуировках на шеи. Если же на шее черные прерывистые с разными интервалами полосы, то на руках это какие-то рисунки. На левой руке браслет. Правда цвет совсем не для Бесстрашного. Там карий, зеленый, желтый. Товарищество. Эрик перешел их Товарищества? Не думаю. Однако мне интересно, что это за браслет. - Красивый браслет, - говорю я, смотря на то, как Ребекка стреляет по манекену. - Что ты сказала? - его голос звереет на глазах, и я понимаю, что зря сказала про это. По всей видимости, я задела его за живое. - Ничего, прости.        Он кивает. Я чувствую, что не могу уже стоять, но сесть права тоже не имею. Я издаю стон, замечая, что Эрик снова смотрит на меня. Я молюсь, чтобы скорее прозвенел звонок, или просто время подошло к обеду. Но как назло этого не происходит. - Как стоишь? - Я поняла свою ошибку, пожалуйста, можно мне сесть? Я ничего не ела с утра, - говорю я, понимая, что действительно ничего не ела с утра. Я пропустила завтрак в комнате у Ави. - Это твои проблемы, - говорит он, наконец-то посмотрев на меня. - Мне плохо. - Стой. На. Гребаном. Месте. И. Осознавай. Свою. Ошибку, - произносит Эрик каждое слово отдельно. - Я. Не. Могу. Стоять. Потому. Что. Мне. Плохо. И. Я. Осознала. Свою. Ошибку, твою мать, - говорю я, как можно жестче. - Прекратить стрельбу, - рявкает Эрик. - Всем разойтись, кроме тебя, Элоиза.        Я смотрю на Элоизу, она улыбаясь подходит к Эрику. Другие расходятся, по всей видимости на обед, я тоже есть хочу, но молчу. Я внимательно смотрю на Ребекку, зачем Эрик ее позвал, она тоже не понимающее смотрит на меня, а потом на Эрика. У Ребекки синяк на щеке, я чувствую укол совести. Я шепчу губами "прости", она кивает и боязно смотрит на Эрика. - Как ее зовут? - спрашивает Эрик. - Ник, - отвечает Ребекка, - а что собственно такое? - Она сегодня уходила погулять? Просто пройтись по местам своей фракции? - вновь спрашивает Эрик, сверля Ребекку взглядом. - Да, она сегодня уходила погулять, я собиралась составить ей компанию, но она отказалась, - нагло врет Ребекка, - она очень переживает. Из-за клички, - мнется она, а я сдерживаюсь, чтобы в голос не засмеяться. Ребекка отличная лгунья. - Я поддерживаю ее, но она переживает, что эта кличка привяжется к ней. Все это похоже на детский лепет, но правда так. - Свободна, - говорит Эрик моей подруге.        Она смотрит на меня с опаской, что-то шепчет, но я не могу понять, что именно. Я смотрю на Эрика. Ребекка удаляется в столовую. Я стою на месте, спрятав руки за спиной и опустив голову. Эрик молчит, лучше бы он кричал. Молчание наводит на меня больший страх. - Сегодня ты освобождаешься от тренировки, завтра начнутся рукопашные бои, если проиграешь, спадешь еще ниже. Сегодняшний твой прогул уже снес тебя ниже. Если завтра проиграешь, то еще ниже. А там, глядишь, Изгоем станешь. Понимаешь, что это значит? Изгой - никто. - Но я не Изгой еще, Эрик. Не надо ставить на мне крест, пожалуйста, - прошу его я. - Никто ничего здесь не ставит, я говорю лишь фактами. Я вижу то, что ты слабая и не годишься для Бесстрашия. В данный момент - ты никто в моих глазах. Ты прыгнула последней, бесстрашная прыгнула последней. Никогда никто не прыгал последним, я про бесстрашных. - Ты всего год Лидер, ты сам год назад прыгал в эту сеть! - злюсь я. - Не смей меня перебивать - это раз, - говорит он, делая шаг на меня. Я отскакиваю назад. - Не смей говорить про мою прошлую жизнь, - он звереет, - не смей спрашивать что-то про меня. Ты поняла? - Да. - Отлично. Все, ты свободна.        Он только что прошелся по мне катком. Крик рвется наружу. Эрик никогда не полезет за словом в карман. Я опускаю голову и разворачиваюсь. Первым делом, что я сейчас пойду делать, так это реветь в комнату, все равно там никого не будет, мне никто не помешает. Я киваю про себя, словно говорю ему, что согласна с его словами. - Я обдумаю твои слова, - почти шепчу я. Он меня не услышит, но мне плевать. - И иди все же поешь, - произносит он более добрым голосом. - Нам не нужны жертвы голодовок, Ник.        И уходит.