Вернуть к жизни

Джастин напоминал Брайану человека-невидимку. Человека-призрака. Сам по себе, сам в себе. Немая оболочка без внутреннего наполнения. Джастин словно глубже и глубже погружался в какой-то одному ему видимый мир. Однажды за все воскресное утро они не произнесли друг другу и пары слов. Было очевидным, что подобное молчание удивительным образом совсем не напрягало Джастина. А вот в глазах Кинни это шло в разрез с прежним поведением Тейлора настолько сильно, что еще больше пригибало Брайана к земле от собственной беспомощности. От Солнышка Дебби практически ничего не осталось… Но самым страшным было то, что Джастин совсем перестал рисовать. За все это время он нарисовал всего одну картину и ту черной краской. Прерывистые и ломаные линии, неуверенные мазки и никаких других цветов или даже оттенков. Брайан даже близко представить себе не мог, о чем думал Джастин в момент, когда рисовал ее. Но при долгом созерцании этой картины даже у Кинни начинали сдавать нервы. И когда Брайан принес компьютер, с помощью которого Джастин мог бы попытаться рисовать, это тоже ничем не помогло. — Всё кончено, понимаешь?! — взорвался Джастин на предложение Брайана попробовать новый способ. — Смирись с этим! Я больше не буду рисовать! И никакая коробка грёбаных электронных мелков этого не исправит! Той ночью Джастин долго не мог уснуть, и виной тому была не вечерняя перепалка с Брайаном. Дело было в другом. Он уже хорошо знал, что сны, приходившие к нему под утро, всегда были полны черно-белого сюрреализма. В одних он от кого-то убегал, в других — сам кого-то преследовал, в третьих же — видел странных людей, совершенно ему не знакомых. Надо добавить, что это всегда был тот еще артхаус на изнанке собственных век. И он до чертиков боялся этого черно-белого мира. Но с каждым днем он все сильнее чувствовал, что его жизнь, и без того потерявшая яркие краски, становилась все больше и больше похожа на мир из его собственных кошмаров. А когда Джастин смотрел на себя в зеркало, он все чаще видел тех, кто приходил к нему во снах. От кошмаров нельзя было убежать, но вот закрыться, чтобы не видеть незнакомые лица в зеркалах — это запросто. Именно поэтому Джастин накрыл покрывалом большое зеркало в лофте, а заходя в ванную утром, свел собственное разглядывание к трем секундам и одному взмаху ресниц. Это вымотало его настолько, что внутренних сил практически не осталось. Джастин уже почти готов был предложить любому человеку на улице пару тысяч баксов, чтобы его просто-напросто пристрелили. Чтобы его избавили, наконец-то, от черно-белого мира. — Ты почему зеркало закрыл? — спросил Брайан, когда поведение Джастина стало походить на мини-войну с самим собой. Тейлор запнулся и выматерился, а когда понял, что ответить ему абсолютно нечего, схватил сумку и выскочил из лофта. Если Джастин будет продолжать в том же духе, однажды он перейдет черту невозврата и отдалится настолько, что не найдет обратной дороги. И Брайана это пугало не меньше, чем нежелание Джастина попытаться все исправить. «Суббота, — размышлял Кинни, — можно, конечно, пойти в «Вавилон», снять кого-нибудь и устроить неплохой вечер, плавно перешедший бы в ночь». Но у Брайана на сегодня были иные планы. Пока Джастин пытался убежать от проблем, у него было несколько часов до его прихода, чтобы придумать выход из всего этого дерьма. Засранец много чего не договаривал, и обычно любивший поговорить, Джастин отмалчивался, как никогда. Брайан закурил и, пройдя по лофту, остановился перед картиной обнаженного мужчины. «Художники, — думал Брайан, — тонкие натуры, остро чувствующие собственное творчество. И лиши такого возможности рисовать — его жизнь вполне может скатиться на самое дно». Брайан курил, медленно выдыхая дым, и всматривался в картину, пытаясь уловить едва промелькнувшую мысль. Тело изображенного мужчины на темном фоне — слишком много места. Незаполненного пространства на картине. Пространства на теле… Когда Брайан докурил сигарету и потушил в стеклянной пепельнице окурок, он уже знал, что нужно делать и чем встряхнуть Джастина. А точнее, как вытрясти всю эту хрень, и ради этого мелкого засранца Кинни пожертвует на один вечер тем, чем так дорожил. А еще Брайан открыл занавешенное Джастином большое напольное зеркало. Если уж что-то делать — то все сразу и в один вечер. Если рвать, то в одночасье и с корнями. Главное, чтобы все получилось. Найти сайт специализированного магазина в Питтсбурге — дело пяти минут. Подумать, выбрать и заказать необходимое — еще десять. Дождаться курьера — полчаса.