Сказка про принца

- Ами, там на огне котел с водой, - командовала Риена, - тащи сюда. И тут же Ами рванула к очагу, в это время старик придвинул к столу скамью, на которую было сложено все необходимое. - Ласн, держи его за плечи, Ами, придерживай пока ноги , - раздала последние указы Риена, затем сунула мальчишке в рот кожаный ремень. На секунду целительница застыла, будто собираясь с мыслями, глубоко вдохнула и взяла в руки скальпель. Риена работала быстро, опытные руки не делали лишних движений, ее не отвлекали ни стоны, ни попытки вырваться. Он сопротивлялся как мог, хотя секунду назад лежал тряпочкой. Даже крепкий Ласн удерживал мальчишку с трудом. И если бы ноги не были дополнительно привязаны веревками, Ами уже улетела бы куда-нибудь в потолок. Но она держалась, как могла, навалившись всем весом на колени, застыв в этой неудобной позе, она не могла видеть ничего, кроме пола. Казалось, что за это время она успела изучить каждый сучок на грубых досках, каждую царапину, каждую валяющуюся под ногами соринку. В доме было темно, и видно плохо, еще и мальчишка извивался змеей. Шель метался на цепи и выл дурниной, заглушая крики Бейля. Но Риена умудрялась работать с прежним хладнокровием. У Ами не выходило полностью оглянуться на Риену, и казалось, что боковым зрением она видит совсем чужого человека. И казалось, что даже она сама не смогла бы с вот таким вот спокойным лицом полоскать в тазу чужие внутренности, словно белье. И правда ведь похоже на стирку. Вот только одежде не делают невыносимо больно. Риена сосредоточенно хмурясь укладывала внутренности обратно, а Ами совершенно не понимала, как удается не запутаться и сложить все так, как было. Но судя по спокойствию, удается. Иголки, нитки, все тот же сосредоточенный острый взгляд. Бейль затих, потеряв сознание, и Ами как-то сразу стало легче дышать. Чужая боль всегда ощущалась острее своей, и она удивлялась, как Риена умудряется так спокойно все делать. Привычка... но с привычкой же не рождаются. И сколько часов надо провести вот так вот сгорбившись, со скальпелем в руках, сколько боли вынужденно причинить, пока сердце не окаменеет. - Все, - устало выдохнула Риена. - Его можно было уже давно не держать. Закончили. - Я пойду к его матери, - все еще пыхтя от усердия, предложил Ласн, - обрадую. - Рано, - оборвала его Риена. - То, что я его зашила еще не значит, что он выкарабкается. - Так и скажу, - горячо пообещал старик, - даже такая новость лучше неизвестности. - Подожди. Ты можешь еще пригодиться. Последи за ним, я - курить. Потом приберемся. Риена вышла на крыльцо, Ами тенью выскользнула за ней. Крупными колючими хлопьями падал снег, наверное, последний в этом году. Зима все еще пугала порывистым ветром, но каждый раз весна неизбежно побеждала, будто доказывая, что жизнь всегда сильнее смерти. И Ами готова была в это верить, пока не глянула на Риену, мрачно пускавшую в небо облака дыма. Ами так хотелось услышать что-нибудь ободряющее, чтобы хоть что-то сегодня было хорошо, но заговорить первой она не решалась. Оставалось лишь слушать тревожный шум леса, терзаемого ветром. И смотреть, как медленно серые облака дыма растворяются в сером небе. - Риена! Риена, сюда! - вдруг закричал Ласн. Девушки рванули в дом. - Он не дышит! - старый воин бестолково метался вокруг лежавшего на столе мальчишки. Риена проверила: и вправду не дышит, и зрачки на свет не реагируют. - Ну все, - спокойно, но с тенью упрека сказала целительница. - Я говорила, что не жилец. Он крови потерял много. Очень. И это лучше, чем потом загнуться от воспаления. Правда, жесткая как пощечина. Иногда помогает прийти в себя. - Может, к шаманке? - уверенно предложила Ами. - Она говорила, что может воскрешать. - Воскрешать? - возмутилась Риена. - То есть мы недостаточно его помучили? - А так получается, что зря! Одевайся, пойдем к шаманке! - Да никуда я не пойду. Дурь какую-то выдумали, - обиделась Риена, схватила таз с водой и демонстративно начала прибираться. - Хотите - идите без меня. И потащила таз на улицу. Ами - за ней, прилипла, как репей, наседала, требовала чтобы Риена шла с ними. И та сдалась: - Раз без меня не донесете - помогу. А дальше делайте что хотите, я в этом не участвую, - холодно отвечала она. Нарты простояли всю зиму без дела, и Ами с Ласном с трудом смогли достать их из-под спресcованного подтаявшего снега. Перенесли Бейля бережно, словно живого, положили, укрыв одеялом, и сами потащили сани вместо собак. Никакой зверь в здравом уме за мельницу не сунется. К дому шаманки они пробирались по сегодняшнему следу, оставленному Ами. - Я не видел ее с того дня, как сюда пришли первые солдаты, - признался Ласн, отворяя скрипучую дверь. И чуть не охнул, узнав в этом скрюченном существе прежнюю шаманку. Старуха нахмурилась, без слов понимая, в чем же дело. - Много крови потерял, - опасливо косясь на шаманку, пояснила Риена. Целительница зашла в домик, хотя за секунду до этого грозилась сразу развернуться и уйти назад. - Понятно, - шаманка вздохнула тяжело и устало, - заносите. Ты его зашила? - Да, - кивнула Риена, оглядываясь. Она бы так и застыла, встревоженно разглядывая груду белых костей в углу, если б Ами не ткнула ее в спину: - Чего стоишь? Помогай. Втроем они внесли Бейля во вторую комнату, аккуратно уложили его на коврик у костровища. Ами огляделась. Знакомая комната, ничего не изменилось. Все то же костровище в центре, все та же дыра в потолке, сквозь которую уходит дым, все те же ритуальные узоры на полу и стенах. Все тот же алтарь, и даже травы и камни на нем те же самые... Но как не оглядывайся - не понять, отчего же делается жутко. И мороз чувствуется не кожей, сразу проникает глубже, сжимает душу ледяными тисками. Все как всегда - шаманка, с трудом нагибаясь, сложила дрова в костровище, прошептала что-то в пучок травы, и положив его наверх, разожгла костер. Полыхнуло так, словно горели не дрова с полынью. На миг комнату заволокло едким густым дымом, который вскоре развеялся, как по волшебству. Шаманка кое-как нагнувшись с трудом разбинтовала Бейля. - Хорошая работа, - похвалила она, - внутри тоже все в лоскуты было? - Да, - без капли хвастовства подтвердила Риена, - и зашито так же, на совесть. - Вряд ли я чем-то помогу. Разве что убрать воспаление на первых порах. А дальше ты справишься. - Справлюсь, - вновь кивнула Риена, и недоверие в ее глазах сменилось оптимизмом. - Значит, мне нужна шкура. Целая. Крупный хищник: волк или медведь, или... - Рысь подойдет? - перебил шаманку Ласн. - У меня дома висит. - Подойдет. Только надо быстрее. Ему очень повезло уйти к Порогу в один день с псом. Собаки - лучшие помощники в таком колдовстве. Ами, ты своего серого пса сможешь привезти? - Нет, - резко возразила девушка, - я не отдам его для обряда. Даже пустую оболочку - не отдам. - Я ничего плохого не сделаю, - голос шаманки стал мягким, как в прежние времена. - Так легче его позвать. А тело все равно сжигать надо. И Ами согласилась... Если она уже пожертвовала им, живым, ради других людей. Хуже уже не будет. Вместе с Ласном девушка поволока нарты назад, Риена осталась помогать шаманке, с завистью смотрела вслед уходящим, но молчала. Вернувшись назад, Ами с ужасом осознала, что не сможет вернуться назад даже с пустыми нартами. Они с Ласном договорились встретиться на деревенской улице, но даже туда нарты уже не дотащить в одиночку: бег по сугробу отнял последние силы. И догонять за Ласна уже некогда. Дозор лежал будто спящий, казалось, что сейчас вскинет голову и завиляет хвостом. Ами гнала эту мысль прочь от себя. Не встанет, все. Его брат и сестра давно состарились и умерли. Да и Дозор уже порой волочил задние лапы, все больше лежал и видел хуже. Он все равно бы ушел скоро, не сегодня, так завтра. Не завтра, так через месяц. Годы неумолимы. С трудом отпихнув Шеля от Дозора, Ами кое-как затащила старого пса на нарты. И поняла, что надо кого-то запрягать, выбора нет. И как уговорить собаку пойти за мельницу - не ясно. Доставая из сундука шлейку, Ами подумала об Эй. Звеза пуглива, Тана упряма, Шель здорово хромает после битвы с медведем. А вот с Эй можно попробовать договориться. И сил ей хватит, даже если она еще почти щенок, даже в одиночку, даже по тяжелому снегу. Не далеко, вытянет. Никто ее не увидит, сейчас вся деревня возится с медвежатиной. А увидят - так плевать уже. Эй по-собачьи улыбалась, пританцовывала и махала хвостом, пока Ами надевала на нее шлейку, стрелой вылетела из подвала, играя, прыгнула на Шеля. Тот раздраженно лязгнул на сестру зубами, но черная собака совсем не расстроилась. Ами проявила чудеса ловкости, выпустив Эй на улицу и захлопнув дверь прямо перед носом у Шеля. Тот жалобно скулил и скребся, так, что Ами даже заколебалась. "Нет, что за бред", - одернула она себя, и хотела уже запрягать Эй. От бурной собачьей радости не осталось и следа: Эй обнюхивала Дозора в полном замешательстве. Не понимала, но чувствовала, что что-то не в порядке. Ами запрягла Эй, и они потащили нарты вдвоем. Снег, нагретый солнцем еще больше, подтаял, прилипал на полозья, но они шли. "Долго провозилась" - с досадой подумала Ами, увидев силуэт Ласна, приближавшегося к мельнице. Она пыталась кричать, но порывистый ветер уносил слова прочь. Ами с Эй остались вдвоем в снежной пустыне. И даже до мельницы путь казался бесконечным, и чем ближе они подходили, тем неувереннее шла собака. А потом встала вовсе - как вросла в землю. Хозяйка пыталась просто тянуть ее вперед - не помогало, пыталась подбадривать голосом - тоже ничего. Обычно послушная собака стояла, поджав хвост. Ами хотелось одного - рухнуть в снег, как будто это спасет от отчаянья. Злилась на себя, но никак не на собаку, она и так умница:" На что вообще надеялась? Даже у безотказной Эй есть свой передел! Нормальная собака встала бы еще у дома." И когда казалось, что все потеряно, Ами заметила, что Ласн развернулся и спешит ей на помощь. - Подожди здесь, я уведу Эй домой, - объяснила Ами, совсем не обращая внимания на замешательство старика. Отвязала ее от нарт, вдвоем с Ласном они попытались тащить их в сторону дома шаманки. "Это же сколько у Эй силищи, даже вдвоем с крепким мужиком тащить куда тяжелее, чем с собакой", - мелькнуло у Ами в голове. И вот они стояли по разные стороны незримого "барьера" между миром людей и нелюдей. Ами готова была уже вернуться. Но вдруг Эй заволновалась, заметалась, забегала, как по краю обрыва. И набравшись смелости, бросилась к хозяйке.