Сказка про принца

— Ты уверена, что это хорошая идея? — Риена покосилась на плуг и запряженных в него Шеля и Сокола. — Да, нормально, — кивнула Ами. — У нас никогда лошади не было. Ну не лопатой же все копать. Ты вообще когда-нибудь огород сажала? — Нет, — призналась Риена. — Я только камни в саду закапывала. Играли с братьями и сестрами, будто это наши сокровища. Найдешь где-нибудь у реки камень необычной формы или цвета — и бежишь его скорее прятать к остальным камням. А у тебя то их украдут, то приходится на мечах-палках за них сражаться, то от матери и нянек получишь… Не стоит леди таким заниматься, недостойно. Видели бы они меня сейчас… Вот что мне с этим делать? — С собаками? Просто веди их вперед, как можно ровнее. Встань между ними и иди. Периодически угощай их, одному сухарь, второму сухарь. Начнут драться — одному по морде, второму по морде. А я попробую с плугом управиться. Нам бы сейчас Рион пригодился… У него сил побольше. — Я по нему скучаю. — И я, — призналась Ами в ответ. Ей еще никогда не было так тягостно с кем-то прощаться. Она бы с радостью забыла тот день, когда единственный настоящий друг уходил от нее второпях и с улыбкой от уха до уха. Убегал практически, как мальчишка, которому вдруг разрешили погулять. Конечно, он спешил к отцу, конечно, он ждал этой встречи. Ами и сама в этой ситуации летела бы к родным как на крыльях. Когда отец и брат уходили, Ами была полна надежды вопреки всему. А теперь в чудо уже не верилось. Рион обещал встретиться еще, зайти в гости обязательно. Но уже тогда она понимала: ее друг уходит, чтобы навсегда потеряться в этом огромном мире. Жив ли он сейчас… Ами как-то спросила у Риены, и ответ ей не понравился. «Скорее всего нет. В прошлый раз уже был сильный приступ. Даже если человек чудом выживает, то это ненадолго. Я видела». А потом Риена полвечера плакала, уткнувшись в плечо Ами, пока та сидела, молча уставившись в стену. А свободной рукой гладила Тану, которая вдруг стала неожиданно… не то, чтобы ласковей, терпимей. Убирала морду в сторону, отворачивалась как могла, но так и не встала. Ворчала, но так и не цапнула. Старость пришла к ней резко, еще зимой была крепкая. Но снег сошел и Тана резко сдала. И ходить стала осторожнее, и видеть явно хуже, порой даже натыкалась на предметы. От дома вообще не уведешь, даже силой. В любых конфликтах сразу отходит в сторонку, с молодыми и не спорит. Десять лет собаке, чего хотеть? Ами глядела на нее и надеялась только, что, когда придет срок, Тана уйдет сама. Отцу хватало мужества убирать собак, когда они уже страдали от собственной дряхлости. Ами же казалось, что у нее не поднимется рука. С Дозором было так же, тягостно и тяжело от таких мыслей. Теперь его место заняла Тана. Старые собаки всегда вызывали и трепет, и чувство вины. Что ты успевал любить их меньше, чем они того заслуживали, что ты не можешь дать им покоя и уюта сейчас. У Таны вся жизнь была несладкая, в сравнении с которой последний год — еще очень даже ничего. Ами всегда делала для своей стаи что могла, но этого казалось мало. Если Дозора можно было просто погладить, и он был рад, то Тана не понимала ласки. Просто ждала, когда двуногое уберет от нее свои руки. Становилось горько, что свою единственную жизнь она прожила вот так. Не предугадала, не уберегла… Сил на игры с другими волкодавами у Таны тоже уже не было, а вот Блоху она искренне любила. Спала с ней в обнимку, как дети спят со своими игрушками. Разрешала надкусывать свою еду. Даже ходила за ней следом, будто привязанная. Их странной дружбе можно было умиляться бесконечно, порой они казались существами из разных миров: гордая старая воительница и истеричное недоразумение. На любой шум Блоха вскакивала, заходясь визгливым лаем, Тана поворачивала голову и тяжело вздыхала: там же нет ничего. Это было странно и непривычно: будто из мира разом исчезли все опасности, позволив пожить нормально. Ами боялась, что это было просто затишье перед бурей, но пахала огород в надежде на лучшее. На всякий случай она попросила старика Ласна показать Шелю и Эй, что такое оружие в руках человека и почему лучше бы его опасаться. Теперь Ами видела в них защиту и опору, пусть они и не были еще полноценными обученными боевыми собаками. Но щенками их называть язык больше не поворачивался. Кони зубастые, вот кто они! Шель, вопреки ожиданиям, совершенно не страдал ерундой. От взрослого и послушного Сокола его отличало лишь одно: плуг он тащил изо всех сил, выкладываясь на полную. — Дури-то в нем сколько! — удивлялась Риена. Они выпрягли утомившегося Сокола, поменяли его на Звезу, толку от которой было немного. Шель пер за двоих. — Он от Таны. У нее все дети такие, — Ами гордилась, даже не скрывая. Все чаще ловила себя на мысли, что Шель — это лучшая из собак, какая только рождалась в их доме. Эй была любима сердцем, но с точки зрения разума Шель был удачнее. Он был невыносимым подростком, на все имевшим свое мнение. Но есть такие собаки, которые лучше человека все знают, Дозор был таким. Просто отойди — и он все сделает как тебе надо. Ами казалось, что еще пара лет, и она будет верить Шелю больше чем себе. Она ходила на охоту с обоими «щенками», но это была уже совсем другая охота. Второй такой осторожной и умной собаки, как Шель, она не встречала. Нюхал, слушал, смотрел… Он очень быстро смекнул, что чужое двуногое — это враг, но первый в драку никогда не лез. Зато Эй… Попробуй, сдержи бурю голыми руками. Бесстрашная, резкая и юркая Эй восхищала Ами всякий раз. Она так и осталась некрупной, но это только на руку. Иногда казалось, что эту собаку и правда прислал в этот мир бог войны и смерти. И оставил здесь просто любоваться. Она завораживала — в каждом шаге, в каждом стремительном прыжке, в своей неукротимой ярости. Удивительный контраст: при абсолютной злобе к чужим, со своими Эй нежнее и ласковее котенка. Абсолютная противоположность Шелю, который знал все сам. Эй заглядывала в глаза, спрашивая «что еще ты от меня хочешь?». Ложилась в ноги, прогоняя других собак. Не собака — а душа и сердце. Вся она — только для одного человека. Риену она любила явно меньше, но никогда не трогала. Хозяйка сказала — нельзя, значит нельзя. Но слушаться не слушалась совсем, порой казалось, что она откровенно издевается. Вот и сейчас, стоило только запрячь — захромала на поврежденную лапу. Отпустили — носится как здоровая. И так несколько раз, пока собака окончательно не охромела и не ушла в угол двора обижаться на всех. Риена и Ами и сами к вечеру были уставшие до предела, но счастливые. Вот тут будет тыква, там репа, а здесь капуста. Никаких орков, никаких логдов, никаких непонятных солдат в синих одеждах. Ами все подмывало на очередной охоте придержать собак, поймать кого-нибудь да выспросить. Но мучить пленников казалось ей какой-то запредельной жестокостью, а вот убивать и скармливать собакам — нет. Одно было хорошо: при таком обилии солдат в лесу собаки стали толстыми и лоснящимися. Вчера Ами наловила рыбы в реке, сегодня с утра снова, поэтому два дня подряд они ели свежую рыбу и никак не могли наесться. За зиму так соскучились по ней. «Завтра надо будет сходить еще», — думала Ами, блаженно вытянувшись на кровати. Сил им с Риеной хватало не больше чем на объятия. Так и уснули, не заперев дверь от собак. Поэтому утро началось с «пошли вон из постели!». Если к Блохе Ами уже привыкла и смирилась, считая ее больше кошкой, то два волкодава в кровати — это уже слишком. Эй и Сокол, конечно, хорошо устроились, но полетели из спальни наперегонки. И даже Риена за них не заступилась. — Как это теперь стирать? — сокрушалась она, глядя на то, что стало с простыней и одеялом. — Они еще и когтями порвали. — Кажется, это проще сжечь. Простыню так точно, — Ами глядела на это, сморщившись. На одеяле пристыла шерсть и грязь ровным слоем, простыня была пропитана этим насквозь. — Я впервые с тобой согласна. Не сжечь, но на тряпки пустить разве что. — Все равно уезжать, меньше тащить с собой, — Ами попыталась ее ободрить. Самой каждый раз теплее на душе становилось от мысли о переезде. — Ты так говоришь всегда, будто это случится завтра. На рыбалку пойдем? — Пойдем, — охотно согласилась Ами. Начинать утро у реки казалось ей хорошей традицией. Беззаботно, радостно, светло и тепло. Река снова стала прозрачной, мелкой, пела, извиваясь между камнями. На одном из таких расположились Ами и Риена. Она уже не смеялась на тему прошлой своей жизни, просто копала червей в огороде, насаживала на крючок и ловко тянула рыбину. Совсем не леди, зато точно выживет. Рыбачить у нее получалось даже лучше, чем у Ами, прожившей в этих краях всю жизнь. Вписалась в этот мир, как нельзя лучше. Все это знатное «раньше» испарилось и высохло с последними лужами. Местные полюбили Риену. Еще бы, кто теперь вместо шаманки будет всякие простуды да порезы лечить. Люди снова тянулись к их домику на отшибе. Почти как до войны, в старые времена. Но теперь Ами немного боялась слухов и людских домыслов. Но Бейль никому ничего не рассказывал, а сами люди и не догадывались. Такое яростно осуждали, но у себя под носом и не замечали. Живет девка да живет, куда пришла, там и осталась. Иногда задают вопросы: а кто первая замуж выйдет? А почему столько собак? А что они едят? — Рыбу едят, и падаль, — Ами отвечала им бойко и односложно, не уточняя, какую именно падаль. — А замуж за кого? Где вы мужика видели? Риена отшучивалась да улыбалась. Но с каждым разом обеих это раздражало все больше и больше. Волкодавы спасали их как зловещая мельница — шаманку, из праздного интереса к ним не ходили. Тем более, что свою стаю Ами водила просто так, без ошейников, без веревок. Никого не сожрали, потому что и не встречали ни одной живой души. И вот сейчас, возвращаясь с рыбалки, Ами сначала услышала, как надрывается Тана, оставленная дома. Потом разглядела у своих ворот силуэт, незнакомая немолодая женщина прижимала к себе спящего малыша. — Подвоха ждать не стоит, — решила для себя Ами и оглянулась на Шеля. Он присматривался, принюхивался, дыбил холку, но был с ней солидарен. Не должны тронуть, за забором тем более. Но Ами не была так уверена, уж очень встревоженно собаки оглядывались в сторону дома. — Ты иди вперед, пусти ее домой. Я потом догоню и запру их в сарае. Даже не знаю, кто она такая и чего от нас хочет. — Испортить нам утро, — помрачнела Риена. — Так хотелось просто поесть и продолжить с огородом…