Сказка про принца

Воздух ледяными осколками раздирал разгоряченное горло, Ами тонула в снегу, но отчаянно рвалась вперед и рухнула на землю, как подстреленная, сквозь свое дыхание не услышав, как совсем близко разрывают воздух невидимые крылья. Черная тень зависла над одним из преследователей, подобно хищной птице, выслеживающей мышь. Рухнула вниз, с треском проломив старому воину ребра. Миг, и на месте грудной клетки было развороченное месиво, тварь мощным ударом содрала с воина прочный доспех, как медведь кору с дерева. Запах крови показался резче его захлебывающегося крика. Молодой сжал меч, отчаянно глядя в небо. Но от фрелла не было защиты, резким и невероятно сильным движением тварь схватила солдата за ногу и, словно тот был невесом, рванула в воздух, меч вылетел из рук. Тварь устремилась к шаманской хижине, следом за ней - вторая, прихватив не остывшее еще сердце. Ами поднялась на ноги и, глядя им вслед, отрывисто прошептала: – Смерть от меча слишком славная для вас, даже смерти от моего кинжала вы не заслужили. Ами побежала обратно в деревню, быстро, насколько хватало сил, надеясь, что девушка еще там, надеясь, что она не попытается уйти, Ами не хотелось обрывать ее только начавшуюся жизнь, лишь потому, что она знала тайну. К счастью охотницы, девушка, закутавшаяся в плащ, по-прежнему сидела, прижавшись к шершавой бревенчатой стене, беззащитная, хрупкая и нежная, как брошенный на снег цветок, как сжавшийся в комок беспризорный котенок. Ами, забыв об осторожности, протянула руку незнакомке. Сжимая в загрубевшей ладони ледяные тонкие пальчики, она потащила девушку домой: – Нельзя тут оставаться. Пойдем быстрее. Та не отвечала, лишь послушно следовала за спасительницей. Ами, втолкнув девушку в дом, выглянула убедиться, что снег к утру припорошит следы. Свирепый ветер вырвал дверь из рук и с грохотом ударил о стену дома, Ами схватила ее и лязгнула засовом, радуясь, что та не слетела с петель. Гостья сидела на пустом сундуке, перебирая туго спутанные ветром светлые пушистые волосы. – Ты кто такая? Ты откуда? Ты что вообще здесь забыла? – вопросы Ами звучали не очень-то ласково. Девушка, собрав остатки храбрости и расправив плечи, ответила: – Реина, дочь лорда Галана Сарла, владыки Ренфейна, – но ее тонкий голос был едва слышен. Услышав его, собаки в подвале заволновались, подняли лай, Риена вжалась в стену, напряженно смотря на Ами. Ее пугали собаки, ее пугал едва уловимый запах разложения, пугала угрюмая хозяйка дома. – Молчать! – рявкнула Ами, и лай стих. – Владыки чего? Это где вообще? – она поморщилась, присев на край стола и нависнув над девушкой, сама не осознавая, что пугает. – Силинский лес, – пояснила Реина, которой град вопросов не давал расплакаться. – А как звать тебя? – Ами, – коротко ответила хозяйка дома. – Спасибо, что спас меня. Только… что с солдатами случилось? Я никогда не слышала, чтобы люди так орали. Пропустив благодарность мимо ушей, Ами ответила обыденным тоном: – Фреллы сожрали. Я тоже такие вопли слышала, только когда свиней кололи. Объясни, что ты в деревне делала в компании таких ублюдков. От упоминания фреллов Риена вздрогнула, но ответила. – Они обещали… Я искала своего жениха, он в королевской армии, – голос Риены задрожал. – Сказали, что он в этой деревне. Ами с трудом удержалась от грубого: «Стоит поискать у меня в подвале», видя, что ее гостья вот-вот расплачется. Ами, умевшая зашить любую рану, умевшая убивать, умевшая разнять дерущихся волкодавов, выросшая без материнской заботы, она совершенно не знала, как утешить. Села на лавочку и неловко обняла тонкие плечи Риены. Та, уткнувшись лицом в меховой воротник, продолжила. – Я не знаю, найду ли его. Я знаю только имя. Дэннэн Линш. И герб с веткой шиповника. Нас обручили еще чуть ли не в колыбели, с тех пор я не видела его. Но он последний человек, который остался у меня, – Риена расплакалась, – всю мою семью убили при взятии замка, я спаслась чудом. Я уверена, что Дэннэн хороший человек, что он поможет мне. Ами хотелось сказать, что она уверена, что Дэннэн сейчас либо в ее подвале, либо насилует чужую невесту, но вместо этого она спросила: – Как ты такая доверчивая сюда добралась-то? Риена подняла на нее удивленные припухшие глаза: – Мне попадались добрые люди, – честно ответила она. Теперь недоумевала Ами. Риена казалась ее ровесницей. Как она могла быть таким ребенком, пройдя полстраны? – Знай, на Севере не попадается добрых людей, – мрачно сказала Ами. – Любую протянутую руку надо кусать. Это ловушка. – Но ты ведь спас меня, – шмыгая носом, удивилась Риена. – Не тебя, а себя. Солдаты говорили что-то про след от тела. Он вел к этому дому. И я тебя спасла, а не спас. – Прости, у тебя имя такое… И одежда… И ты такая смелая для девушки, ты не боишься ходить там, где охотится черная собака, – сквозь слезы восхитилась Риена. Ами и не думала обижаться. Она считалась красавицей, завидной невестой: угольно черные волосы, светлая чистая кожа, выразительные губы и темные завораживающие глаза. На севере ценили, когда женщина сильна, как ломовая лошадь. А теперь от всех ее прелестей остался только крепкий скелет. Она и впрямь была похожа на мальчишку. – Что тебе про черную собаку известно? – насторожилась Ами. – Все говорят про нее, нападает в лесу на отряды, уносит людей. Я уверена, что это злой дух, одержимый местью, но поползли слухи, что это обычная собака. Солдаты говорили, что-то про след хозяина и его зверюги. Им бы никто не поверил. Но не может быть она собакой. Кто станет такую держать у себя? Ами решила пока об этом не говорить, как и о том, что Риена не уйдет из ее дома. Прижимая девушку к себе, она чувствовала тепло, не то позабытое, не то вовсе незнакомое. Тепло, которого не могла дать даже самая пушистая собака. – Как теперь мне обратно попасть? – всхлипывала Риена, вцепившись в задумавшуюся Ами. – Пока никак. Тут логды, тут фреллы, тут волки, медведи… Безопасней тебе пока пожить у меня, – Ами была рада тому, что нашлось объяснение. И рада была, что Риена не возражала. Иначе была бы она первым человеком, которого Ами было бы тяжело убить. Риена долго рассказывала о своей жизни, о свое семье, о братьях-сестрах, о садике перед замком, о запахе свежескошенного луга. И оплакивала все безвозвратно ушедшее, уткнувшись в плечо окаменевшей Ами. Стоило только Риене умолкнуть на миг, Ами, наконец, вырвалась из цепких объятий, вытащила из кармана мазь и размотала раненую руку. Риена перестала плакать, ошалев от тех выражений, с которыми охотница отдирала присохшие тряпки. – Это кто тебя так? – поразилась уже успокоившаяся девушка. – Пес. Не пес, щеночек. Взрослый бы кость легко перекусил, – отвечала Ами, щедро обмазывая руку приятно согревающей, но не жгучей смесью. – Ужас. Это из тех, которые сейчас лаяли? – Это ужас? Заживет, – Ами недовольно покосилась на Риену, и, поняв, что уже не важно, как много она знает, продолжила: – Всех собак в деревне съели. У меня в подвале пять волкодавов. Один пока не слишком воспитанный, позволяет себе пастью на меня щелкать. – А что ж ты его не это… – Риена замялась. – Не убила? И почему еще их не съела всех? – Ами уже отвыкла разговаривать с людьми, а рассказывать такое для нее было и вовсе странно. – Я охочусь, чтобы прокормить их, я живу только ради них. Они больше чем собаки, они мне семья. На Дозоре я в детстве каталась верхом, как ты на пони. Тана всю жизнь давала прекрасных щенков, она нас кормила. Звеза на охоте свирепо сражалась с любым зверем. Шель – тот еще гад, но он пес, и за разорванную руку нужно сердиться только на себя. А Эй – это Эй, я ее почти ненавидела, но это самая лучшая собака из тех, что у нас были. – За что? – утирая красный нос, полюбопытствовала Риена. – Мне казалось, что эта собака отняла у меня все, – Ами сама испугалась своей откровенности, – я ей даже имени нормального не дала, отзывается на «Эй», бедняга. Не в собаке дело, в войне. И в дурные времена мне помогает выжить собака дурного окраса. – Так та самая черная собака, получается, твоя? – Ага, – Ами кивнула. – Я приучила ее по команде вперед ходить. Выскакивает из темноты к костру, испуганные люди разбегаются, кто в суматохе на меня наткнется, тот - неудачник. Я быстро забираю из лагеря еду, какую найду. Тело цепляю к Эй, чтоб домой утащить, на корм собакам. И не надо так удивляться. Я живу нормальнее, чем все остальные в деревне. Откуда, думаешь, тут логды взялись?