Сделка

Разгоряченный и злой, Грег выскочил под моросящий дождь. Он помчался по улице, не обращая никакого внимания на лужи и поднимая фонтаны воды. Холмса хотелось буквально уничтожить, испепелить или хотя бы вот опрокинуть в эту грязь и извалять в ней, пиная ногами, вдавливая высокомерной мордой с дурацким носом в асфальт — до хруста, и чтобы это видели все те, кто так привык бояться и уважать его. Да, сделать именно это, не меньше. Запала Грега, однако, хватило до четвертого по счету фонаря. Дойдя до него, он резко остановился. Прислонился к стене и, запрокинув голову, застонал. «Сделка отменяется». Какой же он идиот! Думал только о себе, своих ощущениях. А как же Энн?! Как же Эллис?! Руки все еще тряслись, только теперь не от злости и унижения, а от испуга. Грег с трудом вытащил телефон, уронил его в лужу, потом выудил и, вытерев прямо о пальто, набрал номер Холмса: — Простите, — сказал он. И продолжил лихорадочно, сбивчиво: — Если мы забудем это, то, что произошло, пусть досадное недоразумение, это ведь можно так? Я… потом оплачу. Хотите еще двумя средами оплачу в придачу к одной? Будет семь сред и одно недоразумение. Хотите? Несколько секунд молчания в трубке показались ему часами ада. — Не нужно оплачивать… — наконец, вздохнув, сказал Холмс. — Полагаю, я был по отношению к вам не совсем корректен сегодня. Осталось два вечера. До следующей среды. Грег отправил телефон в карман и жадно глотнул воздуха. Потом пригладил зачем-то мокрые волосы и побрел к метро. Ничего такого особенного не произошло. И даже в контексте сделки с Холмсом ничего особенного не произошло, но у Грега было такое ощущение, что вся его жизнь разваливается на куски. Следующую среду Холмс пропустил. Грег занимался поимкой и допросом Стрэнджа, который, как выяснилось, все-таки убил племянника, а еще раньше пригрохал по его заказу старушку, так что ни в первую, ни во вторую половину дня он про Холмса не вспомнил, и вообще забыл, что уже среда. И только к вечеру обнаружил среди своих смс загадочное «Пропустим». В следующую среду Холмс опять не позвонил и не написал. Тогда Грег не выдержал сам: чем скорее он отделается, тем лучше. Он послал смс на привычный номер Холмса: «Когда?» На что получил краткое: «Заеду в четверг». «Заеду». Грег долго моргал, пытаясь встроить это слово в старый сценарий. Что все это значит, в конце концов, и куда Холмс заедет? Домой или на работу? Мысль о Холмсе на работе была ему неприятна. Что, если тот, в отместку за прошлый раз, решит трахнуть его, Грега, в его же собственном кабинете? Скрыть такое невозможно. И тогда уж точно придется отказываться от сделки. Что Холмс способен поставить его в невыносимые условия, Грег не сомневался. С другой стороны, две среды назад тот выдал даже что-то вроде извинения. Насколько, наверное, мог вообще извиняться хоть какой-нибудь Холмс. Если хоть за что-нибудь в этой ситуации вообще можно было извиниться так, чтобы оно было прощено. Принимать Холмса у себя дома Грегу тоже не хотелось. Он так старался завести собственную крепость, где не будет воспоминаний об Энн и ее многочисленных любовниках, которых она засовывала в супружескую постель, а теперь этой крепости грозило быть испоганенной. И все же, конечно, Грег бы предпочел появлению Холмса на работе этот вариант. В этот вечер Грег все-таки заглянул в бар. Он заказал себе порядочно пива, поминутно ожидая смски от Холмса, но не дождался. Однако пить весь арсенал выставленных кружек тоже не стал. Так, не больше полулитра. Зато потом оказался в туалете с красоткой Джейн. Она заводила его раньше, но тогда у нее был парень, да Грег и не стремился к одноразовому сексу — в этом возрасте уже нет, а Джейн для чего-то большего явно не подходила. Сейчас же он вообще о таких высоких материях не думал. В туалете он поставил ее одной ногой на унитаз и принялся стаскивать с нее трусы. А потом тут же напялил обратно, сказал: «Извини» — и вылетел в коридор, ведущий в общий зал. Гребаный Холмс! Может быть, конечно, дело было в том, что Джейн не являлась Анджелиной Джоли, но Грег подозревал, что в пропаже его интереса был виноват именно Холмс. После секса с ним трахнуть красивую, но не особенно умную девчонку, пусть даже в кабинке общего туалета при всей пикантности налета «публичности», казалось слишком пресным. «Стокгольмский синдром, мать вашу!» — выплюнул Грег, вываливаясь из бара. Он вернулся домой и долго пинал собственную кровать, как будто она была виновата уже тем, что завтра на нее мог покуситься Холмс. На следующий день ему некогда было даже присесть. В Сити обнаружились два неопознанных изувеченных трупа, и Грег носился между разными отделами криминалистов, ругался с баллистиками, дистанционно руководил сразу парой обысков и параллельно, так как был конец года, писал отчеты по минувшим и нынешним делам. В три, когда его телефон зазвонил, Грег даже не сразу въехал, что это Холмс. — Выходите, — сказал тот. — А… Куда выходить? — тупо, пытаясь совместить в своей голове одновременно Холмса и лежащий перед ним на столе отчет баллистиков по сегодняшним трупам, спросил Грег. — Из дверей управления, полагаю, — вздохнули в трубке. — Я жду. Грег, не отрывая взгляда от бумаги, принялся напяливать пальто. Потом вспомнил, что утром, выезжая на трупы, он попал под ливень и пальто было противное и мокрое. Он оставил его сушиться и пошел вниз в одном пиджаке. У дверей стоял тот самый то ли секретарь, то ли охранник. Он раскрыл над Грегом зонт, и они прошли немного вперед. Черная машина Холмса блестела от дождя, кругом были лужи. Внутри оказалось неожиданно тепло. Холмс приветственно кивнул. Грег уселся напротив, и машина тронулась, однако проехала совсем немного, завернула куда-то, потом еще раз и остановилась. Грег предполагал, что они выйдут, но перегородка между салоном и водительским местом вдруг поднялась, а потом стало слышно, как с той стороны хлопнули двери. — Нам никто не помешает, — сказал Холмс. — Здесь? — удивился Грег. — У вас в пять часов совещание по сегодняшнему делу, нерационально тратить время на долгие перемещения. — Эээ… Грег никогда еще не делал этого в машине. Тем более — при таких обстоятельствах. Он почувствовал, что краснеет. И злится. — Уверяю вас, водитель и мой помощник предполагают, что мы разговариваем, — вдруг сказал Холмс. — Не беспокойтесь, им и в голову не придет, что у меня может быть личная жизнь. — Почему? — удивился Грег. — Потому что это не то, что мне нужно. — А секс по вызову? — ухмыльнулся Грег. — Скажите, Гре… — Холмс осекся, — почему вы не стали тратить свое время на ту красотку в пабе вчера? — Эээ… — Грег растерялся. Он знал, что живет под прицелом Холмса, поэтому не был удивлен, что тот знает про вчерашнее. Просто и сам не знал настоящий ответ. — Неинтересно, правда? — продолжил Холмс. — Вот и мне неинтересно. — Конечно, — фыркнул Грег. — Мальчик по вызову не продаст вам душу. И сам испугался того, что сказал. Холмс посмотрел на него пристально, но реплику проигнорировал. — Начнем, пожалуй, — произнес он. И принялся расстегивать брюки. Грег, внутренне вздрагивая непонятно от чего — приятное и неприятное опять мешалось в кучу, тоже принялся за ремень на джинсах. Однако он не успел стащить их, когда Холмс вынул член и спросил: — Возьмете? Грег замер. До сих пор минет делал ему Холмс, сам он, понятное дело, в жизни в рот не брал. И, судя по тону Холмса, по самому уже вопросу, сейчас вполне можно было отказаться. Грег был уверен, что, сделай он это, Холмс не воспримет происходящее как разрыв сделки. Может быть, поэтому Грег и взял. Холмс явно тащился от того, что отсасывал ему. Да и девчонкам, с которыми Грег гулял до Энн, это доставляло удовольствие. В конце концов, когда еще у него будет шанс попробовать? Грег скользнул на колени перед Холмсом, наплевав на то, что эта поза тоже могла рассматриваться как унизительная, и, обхватив член рукой, втянул головку в рот. И услышал над собой беспомощный, жалкий выдох. Это его рассмешило, однако Грег не подал виду. Он обвел мокрую головку языком по кругу, подразнил языком щель. Противно по-прежнему не было, зато было любопытно. Кроме того, рваные тихие выдохи словно бы говорили, насколько Холмс был сейчас в его власти. Это ощущение захватывало. Британское правительство почти у него во рту. Грег втянул головку и вобрал ее так глубоко, как только мог. — Помедленней, — испуганно сказал Холмс. — Не надо так сильно. Грег засмеялся, опьяненный ощущением главенства. Он думал о том, что сейчас в его власти — выпускать зубы или нет. Сейчас он мог сделать с Холмсом все, что хотел, и Холмс ни хрена бы не успел среагировать. Он принялся с силой двигать губами по стволу, одновременно массируя яйца Холмса, нажимая совсем не слабо. Но тот лишь прерывисто стонал. Похоже, Холмсу нравилось, когда его брали за яйца. Эта мысль в очередной раз развеселила. Но Холмс не дал ее продолжить, отстранив. — Спасибо, — сказал Холмс. — Снимайте джинсы и сюда, пожалуйста, — продолжил он, указав рукой на сиденье. Что ж, по крайней мере, как собачку его, Грега, точно не возьмут. Он устроился на сиденье, пытаясь не путаться в ногах Холмса, который так и не спустил брюки до конца. Грег соврал бы, если бы сказал, что это его не заводило. Его заводило, кажется, все. Руки Холмса, которые осторожно трогали его под рубашкой, губы на шее, колено, прижимавшееся к бедру, потом — шуршание обертки от презерватива. Грег вдруг вспомнил: — Я… эээ… не готовился сегодня. — Ничего. — Холмс погладил его по бедру, потом нажал на анус одетыми в презерватив пальцами, раскрывая. Грег со стоном запрокинул голову назад, разглядывая потолок, отделанный светлой кожей. Пальцы двигались в нем, медленно, сосредоточенно, а он вдруг подумал — как это было бы, если бы Холмс взял его сразу, без подготовки, уже, наверное, можно, ведь это третий раз. — Сними с себя все, — прошептал вдруг тот. — Хочу видеть тебя. У Грега от его слов тепло внутри выросло до кипятка, который грозил выплеснуться за край. Он расстегнул пиджак и бросил его на свое сиденье, потом принялся стаскивать рубашку, ловя себя на том, что непрестанно облизывает губы. Холмс обхватил его на пару секунд руками перед тем, как войти, стиснул, вызывая волны мурашек. Грег только выдохнул. Он боялся сказать хоть слово, боялся нарушить что-то, создавшееся между ними. Потом Холмс вошел (одна нога Грега была на сиденье, другую Холмс держал на весу) и начал двигаться. Грег не сопротивлялся, стараясь раскрыться до конца, пальцы бестолково скользили по сиденью в попытке уцепиться за слишком плотно натянутую кожу. В крышу неистово стучал ливень, безумствуя, обрушивался водопадами на окна, словно пытаясь попасть в такт все убыстряющимся и убыстряющимся толчкам… Вернувшись в кабинет в половине пятого, Грег сел в свое кресло и, опершись локтями на стол и обхватив голову руками, задумался. На этот раз он даже не пытался себе врать. Ему понравилось все, что происходило между ним и Холмсом, и больше того — ему не хотелось уходить. Грег знал, что, возвращаясь, выглядел довольно помятым, но, в конце концов, вряд ли кто заподозрит его именно в гей-сексе, а если и заподозрит и попробует что-то брякнуть, Грег его просто пошлет. Это его дело и больше ничье, и точка. Он вспоминал, как они ехали до Скотланд-Ярда. Сделали порядочный круг, потому что движение по набережной здесь было только в одну сторону, но Грега не оставляла уверенность, что существовала возможность повернуть гораздо раньше и что Холмс специально приказал везти их таким дальним путем. Они ехали под шум дождя и не смотрели друг на друга, но в этом не было никакой неловкости, — было ощущение общей тайны, одного греха на двоих. Грег чувствовал, что его отпустило. И, пожалуй, теперь он знал, к какой категории относится Холмс. Нет, однозначно не к тем, кто развращен властью. Но к тем, кто не смог устоять, когда сошлись благоприятные для преступления обстоятельства. — Что случилось? — Грег поднял глаза на Салли, возникшую на пороге кабинета. — Вот, — сказала она, выставляя на стол две коробки, одну побольше, другую поменьше, и два стакана старбаксовского кофе. — Это вам принесли. Поделитесь кофе, шеф? — Да, конечно. Сердце Грега екнуло. Он открыл большую коробку и обнаружил в ней свою любимую китайскую лапшу и отдельно — мясо в кисло-сладком соусе. В маленькой лежали четыре пончика. Два оказались с шоколадным кремом и два с вишневым джемом, как раз те, которые он больше всего любил. В ту ночь Грег, ложась спать, вновь вспомнил, как они с Холмсом трахались в машине, и впервые за эти недели потянулся к члену рукой.