Для любви не названа цена

Роскошный черный лимузин, сверкая отполированными боками, стоял вплотную к узкой дорожке тротуара прямо перед служебным входом. В проёме открытой задней двери весело и злорадно блестели проклятые голубые глаза. — Ты удивительно предсказуем, Иваки! — низкий тягучий голос полыхнул иронией из глубины салона. Взгляд Иваки лихорадочно заметался в поисках путей к бегству, но ехидный баритон моментально положил конец его надеждам. — Даже не думай! У тебя нет ни малейшего шанса ускользнуть! Словно в подтверждение его слов, с переднего сидения вынырнул рослый охранник и выжидающе замер, явно готовый применить силу при необходимости. Загнав поглубже неприятно сосущее под ложечкой чувство страха молодой человек холодно взглянул на американца. — Чего тебе надо? — Поговорить, только поговорить! Пока. — О чём? — О нас, милый! Иваки едва не застонал. — Нет никаких «нас», Мартин, — с досадой ответил он. — Ну, вот об этом я и хочу поговорить! Садись же, будь умницей! Или ты меня боишься? Боюсь… Белокурая чёлка качнулась в приглашающем кивке и исчезла в глубине салона. Иваки в нерешительности топтался на месте. Меньше всего на свете ему хотелось вновь остаться наедине с бывшим любовником! Но, может, и правда, лучше сразу окончательно расставить все точки над "i". Собрав волю в кулак, он шагнул в нутро роскошного автомобиля. Внутренняя отделка поражала богатством и изысканностью. Мягкие кожаные диваны, неяркий свет, излучаемый изящными хрустальными светильниками совсем не автомобильного дизайна, комод тёмного дерева, выполняющий роль и стола, и барной стойки, создавали ощущение маленького уютного кабинета. Иваки опустился напротив хозяина всего этого великолепия и устремил на него холодный вопрошающий взгляд. Дверца за ним захлопнулась с мягким "чмоком", намертво отрезая уличный шум и создавая опасную интимность. Вальяжно раскинувшись на диване, Мартин с удовольствием разглядывал возмущённое лицо своего визави с нервно подрагивающими ноздрями, его скрещенные на груди руки, напряжённо приподнятые плечи. "Приготовился к обороне! — мысленно усмехнулся он. — Ну что ж, давай, мой мальчик! Любопытно посмотреть, как ты будешь барахтаться! Тебе не выстоять против меня — и не такие пытались! Я получу тебя, хочешь ты этого или нет, даже если придётся поломать твою жизнь. Жаль, конечно, причинять тебе боль, но ты не оставил мне выбора! Как говорится, "цель оправдывает средства". И моя цель — ты!" — Так что ты хотел мне сказать? — Голос Иваки вырвал Мартина из задумчивого созерцания. Это бесцеремонное разглядывание и затянувшееся молчание взвинчивали и без того натянутые нервы актёра, лишая самообладания. — Скажи, Иваки, ты не удивился, что я, спустя столько лет, вернулся в страну, которую поклялся никогда больше не посещать? Тот недоуменно пожал плечами. — Почему я должен удивляться этому? Твои дела и твои поступки не имеют ко мне никакого отношения! — Ошибаешься, имеют, и самое непосредственное! Все эти инвестиции, контракты и прочая белиберда — всего лишь ширма для моих истинных целей. Я приехал за тобой! Иваки ошарашенно выгнул бровь. — В каком смысле? — Я собираюсь забрать тебя с собой в Америку. Неверяще охнув, Кёске уставился на сидящего напротив мужчину. — Ты… ты шутишь? — с надеждой спросил он, вглядываясь в абсолютно серьёзные голубые глаза. — Нисколько! — Но это же бред! — возмущённо фыркнул парень. — Ты хоть слышишь сам себя? Что же получается: много лет ты жил себе поживал, не вспоминая обо мне, и вдруг в один прекрасный день на тебя нахлынула ностальгия. И ты возжелал меня, любовника десятилетней давности, снова и примчался для этого на другой конец света, даже не задаваясь вопросом, захочет ли объект твоих фантазий иметь с тобой дело?! Это абсурд! Ты сумасшедший? Не отвечая, Мартин взял лежащую рядом с ним пластиковую папку и кинул её на колени собеседника. — Смотри! Непослушными руками Иваки открыл папку и ахнул. Это было досье на него, охватывающее, как минимум, полгода его жизни и заполненное многочисленными докладами и фотографиями. Снимки были сделаны в разное время и в разных местах и охватывали все сферы жизнедеятельности. Кадры со съёмочных площадок, пресс-конференций, актёрских вечеринок. Фото бытового характера - на улице, в кафе, в магазине. На многих он вместе с Като. Было здесь отдельное досье и него - стопка страниц убористого текста. Менее развёрнутые, но тоже подробные сведения о Шимизу и Канэко. И, наконец - глаза Иваки округлились от потрясения – фотографии его квартиры, причем всех комнат в разных ракурсах. Он поднял обескураженный взгляд на американца. — Зачем? Зачем всё это, Мартин? — Затем, - жёстко, без улыбки ответил тот, — чтобы ты не тешил себя иллюзией, что моё желание сиюминутно. — Кое в чём ты прав. Девять лет я жил, практически не вспоминая тебя. Но около года назад, на свою и твою беду, случайно увидел вашу "Весну". То, что произошло потом, напугало меня самого – я буквально заболел тобою! Пересмотрев все фильмы с твоим участием, включая порно, я понял, что этого мне мало. Я захотел узнать о тебе всё, чем ты живёшь и дышишь сейчас, и нанял детективов здесь, в Японии. Они следили за тобой и добывали все интересующие меня подробности. Когда через полгода наваждение не прошло, я понял, что "излечить" меня можешь только ты сам, лично! И я попытался заманить тебя в Америку, (помнишь то предложение от студии "GLOBA"?), но ты отказался. Промучившись ещё пару месяцев, решил взять дело в свои руки и затеял всю эту "бодягу" со спонсорством — мне нужен был формальный предлог оказаться рядом с тобой. Конечно, я знал о появлении в твоей жизни этого рыжеволосого красавчика, но был уверен, что без труда сумею нейтрализовать его. Однако, изучив ситуацию изнутри, мне пришлось изменить своё мнение. Про вашу парочку только что легенд не слагают о любви и верности! Разлучать вас обычными способами было бы слишком долго и хлопотно. А я больше не хочу ждать! Так что, извини, Иваки, но я решил прибегнуть к другим, более действенным методам. — К каким же? — Иваки заставил себя вклиниться в монолог, стараясь спрятать за сарказмом накатывающий холодными волнами страх. — Старый добрый шантаж и угрозы! — Мартин улыбался так светло и радостно, словно сообщал ему о крупном выигрыше в лотерее. Иваки скептически выгнул бровь. Бывший порноактёр, открыто живущий с мужчиной, чьи кости многократно "перемыты" всеми возможными СМИ, не политик, не бизнесмен. Чем его можно шантажировать? Американец правильно истолковал его недоуменный взгляд и насмешливо хмыкнул. — У всех людей, Иваки, есть болевые точки — их только надо найти. Ну, а у влюблённого так даже искать не надо! Ага, я вижу, ты начинаешь понимать. Да-да, речь пойдёт о твоём возлюбленном. Ты ведь любишь Като, не так ли? Вот сейчас и выясним, насколько сильно. Скажи, Иваки, чем ты готов пожертвовать ради спасения жизни своего любовника? Сердце ухнуло вниз и через секунду бешено застучало в горле, не давая вздохнуть. Паника, подобно цунами, мгновенно заполнила каждую клеточку тела, парализуя сознание. Кёске, не веря, уставился в ставшие очень холодными и жесткими голубые глаза. — Что… Что ты имеешь в виду? — Слова с трудом протолкнулись сквозь пересохшее горло. — Именно то, что сказал. Я. Убью. Като. Лицо Мартина неуловимо изменилось. Добродушная насмешливость уступила место беспощадной неумолимости. Теперь перед Иваки сидел совершенно другой человек — прожженный и циничный делец, не брезгующий ничем для достижения цели. Каллахен наклонился вперёд, приблизив лицо к окаменевшему собеседнику. — А вот теперь, суть моего предложения, Иваки. Ты сегодня же, причем добровольно, улетаешь со мной в Америку и поступаешь в мою полную собственность на один год. Не волнуйся, я обещаю быть добрым и щедрым хозяином. Ты получишь всё, что пожелаешь, плюс успешную карьеру в Голливуде. Через год ты сможешь вернуться домой в блеске мировой славы! Если захочешь… В случае твоего отказа , Като умрёт… завтра. Бесстрастный монотонный голос вбивал слова, как гвозди в крышку гроба. Крышку гроба его, Иваки, жизни! Оглушённый мозг отказывался принять реальность происходящего. Ужас, парализовавший волю, лишал способности к сопротивлению. Холодное, неумолимое лицо не оставляло ни малейшей надежды, что его обладатель шутит. — Ты сумасшедший! — помертвевшими губами прошептал Кёске. Мартин, откинувшись на спинку дивана, согласно склонил голову. — Да, немного. У меня всегда были странные причуды и желания. А получив власть и деньги, я обрёл возможность воплощать их в жизнь. — Я не верю! Ты не посмеешь! Молодой человек наконец-то обрёл голос, отчаянно надеясь пробить брешь в непоколебимой самоуверенности этого монстра. — Готов рискнуть? — с иезуитской улыбкой осведомился Мартин. Иваки уронил лицо в ладони. Рискнуть жизнью Като… Нет! Американец несколько минут с удовлетворением рассматривал черноволосый затылок. — Позволь мне помочь тебе сделать правильный выбор! — наконец произнёс он. Протянув руку, Мартин нажал встроенную в подлокотник кнопку. Инкрустированные панели над его головой бесшумно разъехались, явив миру небольшой плазменный монитор. Иваки настороженно следил за манипуляциями своего мучителя. Не отрывая взгляда, тот набрал номер на мобильном. — Лу? Ты на месте? Покажи нам картинку, — приказал он невидимому собеседнику. Через секунду монитор засветился, и на экране показался сельский пейзаж. Съёмка явно велась скрытой камерой. Берег незнакомой реки, на котором развернулась съёмочная площадка. Объектив панорамно прошёлся по аппаратуре, декорациям; вдали мелькнули вагончики-гримёрные. Видимо, в работе наступил перерыв. Несколько техников вяло копошились возле открытых ящиков, знакомый оператор, опустившись в переносное кресло, лениво дымил сигаретой. Изображение резко взяло вправо и неожиданно приблизилось. Иваки вздрогнул — теперь на экране был Като. Зажав в одной руке бутылку воды и оживлённо жестикулируя другой, тот что-то с жаром втолковывал режиссёру. Звука не было, но Кёске казалось, что он слышит его голос. — Что… это значит?! — Хриплый шепот сорвался в крик. Голос Мартина, напротив, звучал уверенно, почти торжествующе. — Это значит, что рядом с Като находится человек, готовый по моему приказу убить его! И только от тебя зависит, отдам ли я этот приказ. Только тебе решать, стоит ли долгая и счастливая жизнь Като одного года твоей жизни со мной. И принять это решение ты должен будешь прямо сейчас! Мужчина взмахнул пультом и картинка погасла. Иваки отвёл остановившийся взгляд от экрана и посмотрел в безжалостные синие глаза. — Не делай этого со мной! Прошу тебя, Мартин! — В голосе впервые зазвучали умоляющие нотки. — Ты собираешься сломать мою жизнь, уничтожить всё, что мне дорого! И это ты называешь любовью? — Молодой человек уже почти кричал от отчаяния и бессилия. В глазах Мартина полыхнуло безумие. Рванувшись всем телом, он сгрёб волосы своей жертвы и резко притянул его лицо вплотную к своему. — Любовь бывает разной, мой мальчик! — тихо и угрожающе прошептал он в самые губы. — В том числе и такой - жестокой и беспощадной, как моя! Но ты ведь знаешь — я умею любить и по-другому! Стальные пальцы на затылке разжались, и Иваки отпрянул, в ужасе вжавшись в спинку дивана. Спокойствие вернулось к Мартину также неожиданно, как и покинуло его минуту назад. — Итак, я жду твоего ответа, — невозмутимо произнёс он, как бы невзначай поигрывая мобильником. Весь вид его выдавал абсолютную уверенность в победе. — Разве у меня есть выбор? — с горечью прошептал молодой человек, опуская голову, чтобы не дать мучителю возможность насладиться видом слёз, закипающих на глазах. — Умный мальчик! — Удовлетворение в голосе было почти осязаемо. — Когда-нибудь Като скажет тебе за это спасибо! Иваки гневно вскинул голову — слёзы моментально высохли. — Не смей! Не смей никогда произносить его имя! — прошипел он с ненавистью, прожигая Мартина взглядом. — Как скажешь, мой хороший! — с самодовольной улыбкой покивал тот. — А теперь, отдай-ка мне свой телефон и ключи от квартиры. Раскрытая ладонь протянулась между диванами и замерла перед Кёске. Секунду поколебавшись, он извлёк требуемое из карманов и положил на сидение рядом. Хищная рука по-хозяйски сгребла эти символы его свободы и независимости. Удовлетворённо хмыкнув, Мартин отключил телефон.