Грозовой перевал

                           Почему-то именно эту ночь Товир выбрал для того, чтобы провести её не среди книжных стеллажей и пыльных фолиантов, а в кровати дражайшей жены. Библиотекарь, долго и терпеливо взиравший на архимага, мечущегося по его святая святых, наконец встал на пути и, сомкнув кончики пальцев, объявил, что учёный нынче не ночует здесь. После этого Айрону предложили покинуть библиотеку и не мешать юным адептам вкушать плод науки.       — Вы уже своё вкусили, — бросил вслед напыщенный хранитель книг.       Айрон даже в годы учёбы терпеть не мог библиотеку, и всё благодаря этому человеку. Выйдя во дворик, архимаг взглянул на журчащий фонтан и вспомнил. Товир встретился здесь с Мирандой, своей женой. Едва не застонав, Айрон бросил взгляд на высокое, увенчанное четырьмя башенками здание. Два крайних створчатых окна освещались изнутри.       Почему именно эту ночь? Почему не в день приезда Айрона?       С тяжёлым вздохом светлый поднялся в собственные покои. Собирать было нечего, в последнее время он ездил спешно — всё на себе, лишь кухарки и слуги набивали сумки припасами. Однако нынешняя поездка могла выйти боком, если он попробует налегке отправиться — тёмный даже встать не может, а набрался упрямства попасть в дом, десять лет прослуживший ему темницей. Да и что дом-то? Спалили же дотла. Что Каун хочет отыскать на пепелище?       Айрон вымылся и сменил бельё, укрыл плечи красным плащом. С мрачной решимостью он вернулся к кровати тёмного, уже очнувшегося и сосредоточившего внимание на искалеченной руке — сплошных костях, обтянутых синеватой кожей. Чёрные глаза мага ввалились сильнее, грудь терзал сильный клокочущий хрип. Айрон кинул ему поверх покрывала одежду: верхнюю тунику, штаны, пояс и сапоги.       — Помочь или сам осилишь? — ворчливо бросил светлый. Ему не нравилось быть игрушкой в руках Кауна. Он поклялся не из-за опасности для себя: помедли бы мгновение, и тёмный сам не удержал бы магию. Как тогда, чуть не поджарив Айрона. И кто знает, кого бы тогда пронзила неуправляемая молния — хозяина или врага.       Каун скривился и приподнялся на подушках, подтянул край одежды. Движения тёмного были наполнены такой слабостью, неуклюжестью, что Айрон вздохнул. Даже будь у Кауна обе руки здоровы, ему не одеться без чьей-либо помощи.       Подготовка заняла время, но Айрон не торопился. В открытое окно доносился смех и пение менестрелей, к полуночи они сонно затихли, лишь любопытные сверчки садились на подоконник, но мигом уносились прочь. Один раз, Айрон мог бы поклясться, чьи-то ловкие пальцы вцепились в холодный камень, пронзительно серые глаза заглянули в комнату и тут же скрылись, боясь собственной смелости. Айрон не знал, заметил ли мальчишку Каун, но в который раз пожалел, что не может начать разговор об отцовстве. Он бы хотел выяснить, как на свет появился Салар и что должно случиться с не рождённым ребёнком Вилар.       Какую роль в этом сыграл Маристель, а какую — сам Дрейр Каун?       Пока что Айрон держал рот на замке и вопросы при себе. Всему своё время.       Сейчас ему нужно исполнить чёртову клятву.       Айрон не первый раз одевал тёмного, но в этот раз кое-что узнал новое. Каун боялся до жути. Он боялся не только прикосновений, его в дикий ужас приводила хоть искра светлой магии. Раньше Айрон думал, что тёмный просто раздражён своей слабостью, но он просто прикрывал унизительный страх, низводящий его в затравленное гончими животное.       Когда Айрон отошёл к окну, выискивая в подкравшемся перед рассветом особенно глубоком мраке следы Салара, тёмный спросил с кровати:       — Мы... едем? — Каун держался рукой за резной столбик. Пот градом катился по бледной коже, но голос у тёмного чуть-чуть, на самую малость, стал мягче. Возможно, потому что Айрон недавно подавал ему воды, чтобы промочить горло.       — Мы отправимся, но когда я посчитаю нужным, — отрезал архимаг. Он улёгся на подоконник и как можно дальше выглянул во двор. Крайние створчатые окна до сих пор светились.       Как только где-то на подворье запел петух, Айрон двинулся. Он коротко сказал тёмному дожидаться его и вышел в коридор. Один из гвардейцев мирно храпел, второй отчаянно зевал. Едва дверь приоткрылась, как раззевавшийся вытянулся по струнке и кивнул Айрону. Архимаг ответил тем же и прошёл мимо. В пустынных коридорах досыпала ночь, лишь рыжая кошка пробежала, вздыбив шерсть и зашипев, да Ларс, слуга над слугами, на четвереньках с проклятьями рассматривал восточный ковёр.       Айрон добрался до дверей и прислушался. Ему казалось, лёгкий шорох доносился из комнаты, чей-то шёпот невесомым шёлком шелестел в тишине. Айрон замешкался на мгновение, но всё же постучал в двери.       Спустя пять минут в узкую щёлочку втиснулся Товир. Растрёпанный и красный как варенный рак, бормоча оправдания и увещевания на недовольство жены. Айрон взглянул поверх всклоченных лохм и встретился с голубыми глазами Миранды. Девушка чуть-чуть возвышалась над мужем и, узнав гостя, насупилась.       — Товир! — строго позвала она, приглаживая непослушные золотые локоны. Муж, едва не потеряв покрывало, в которое кутался, выскочил в коридор и прижался спиной к двери.       — Что такое? — удивлённо спросил Товир. Покрывало упорно сползало на пол.       — Мне нужна твоя помощь, — со всей серьёзностью ответил Айрон.       — А... а нельзя подождать? Я как бы немного... — смутился учёный маг, переступая с ноги на ногу.       — Я и так ждал почти до рассвета, — покачал головой Айрон. — Мне без тебя не справиться, но если ты не можешь...       Товир явно разрывался между другом и женой. С той стороны в дверь застучали.       — Если ты сейчас уйдёшь с Дорном, то ко мне даже не смей приползать! — громко произнесла Миранда. Товир сначала побледнел, потом покраснел до кончиков ушей. Из его глаз на друга смотрела мольба.       — Я должен отвезти Дрейра Кауна туда, где мы его нашли. Либо с тобой. Либо один, — коротко объяснил Айрон. Мольба сменилась резко возрастающим интересом, Товир даже ахнул:       — Как?..       — Потом объясню. Но у меня мало времени. Я ещё завещание не написал перед тем, как Ванер меня убьёт, — полушутя сказал архимаг. Товир помялся на месте, покосился на край двери, взялся за бронзовую ручку и слегка нажал.       — Миранда, я... — начал было учёный, но в приоткрытую щель протиснулась — не иначе как магически! — его одежда и шлёпнулась под ноги. Ручка дёрнулась, и дверь с грохотом захлопнулась. Товир тяжело вздохнул. — Ну вот...       — Прости, — покаялся Айрон, мысленно возрадовавшись простоте холостой жизни и трудностям службы в гвардии.       — Ладно уж, я хотя бы знаю, как придётся просить прощения... — пробормотал маг, поспешно накидывая одежду. Айрон пожал плечами и прокрался в конец коридора, к лестнице, посматривая, нет ли кого рядом. Через минуту к нему присоединился Товир, и друзья начали выбираться в бледнеющем утреннем сумраке, перебраниваясь шёпотом о громких шагах. Ларс уже исчез — то ли пошёл отсыпаться, то ли выискивать виновника беспорядков в академии. К счастью, больше никто на пути не попадался и они тихо и мирно добрались до коридора, где клевал носом гвардеец. Его товарищ, не так давно храпевший на посту, чесал высокий лоб и выглядел весьма обеспокоенным. Взгляд гвардейца то и дело обращался к двери, за которой находился Дрейр Каунский. Тревога передалась и Айрону, но он не успел ничего сделать — раздался треск. За той самой дверью.       Гвардеец тронул за плечо друга, кивком указал направление, и они вдвоём направились к комнате, прислушиваясь к странным звукам. За распахнутой дверью ожидала та же полутьма и порыв сквозного ветра испуганным зайцем бросившегося в коридор. Айрон, поневоле заволновавшийся, прокрался вслед за гвардейцами и заглянул в комнату. Бело-лиловая вспышка едва не ослепила глаза, а потом он вместе с гвардейцами отшатнулся. Молния выстрелила из комнаты и обуглила стену напротив, запахло гарью и озоном.       Айрон оттолкнул гвардейца с пути и пролетел к кровати Кауна быстрее, чем тот смог его заметить или тем более помешать. Тёмный жался к столбику кровати, сумев устоять на ногах и использовать магию. Но против Айрона, сильного и разозлённого, ничего не мог предпринять. Светлый повалил его на кровать, завернув здоровую руку за спину, и глазами шарил по полупустой комнате. Никого. Только Дрейр Каун.       — Какого?.. — едва слышно прорычал Айрон. Он опустил руку, побоявшись, что выломает и оставит Кауна беспомощным на всю жизнь. В дверь заглядывал Товир, посреди комнаты наготове стояла стража. Каун чуть повернулся, прохрипел так тихо, что Айрону пришлось низко склониться, почти к самому лицу:       — Я ждал. Но подумал, что светлые никогда не выполняют данные клятвы.       Слова настолько ужалили гордость Айрона, что он не нашёл в ответ ничего остроумного. Этот тёмный раздражал его, почти так же как мучила своей безвременной смертью Дарина Филенская.       Айрон поднялся и посмотрел на Товира. Хмуро, но отчётливо кивнул. Гвардейцы проследили за взглядом архимага, и почти сразу колени у них подогнулись. Золотистая пыль сорвалась с ладоней учёного прямо им в лицо и погрузила в сон. Гвардейцы повалились друг на друга. Товир схватился за голову и обернулся в коридоре на чей-то вопрос. На несколько мгновений он пропал из вида, потом вернулся красный и задыхающийся:       — Либо сейчас, либо мне тоже придётся писать завещание, — не совсем удачно пошутил Товир. Он рванул к другу, и они вдвоём приподняли тёмного. Айрон передал Кауна на попечение Товира, а сам выглянул в коридор. На полу лежала целительница бесформенной кучей и сопела под сонными чарами. — Сестра Ролис нажалуется Миранде, — заметил он.       Товир лишь закатил глаза, подтягивая повыше тёмного. Дрейр держался, но все силы растратил зря на три заряда молнии за последние сутки. Айрон покачал головой и забрал тёмного у друга.       — Отправляй нас вперёд, а сам догонишь, — сказал он. Товир вздохнул, прижал пальцы к вискам и напрягся. Пространство вновь исказилось, выворачивая наизнанку все внутренности. Айрон качнулся, упав с высоты трети фута: друг малость не рассчитал высоту, но лучше уж свалиться на землю, чем оказаться по колено в земле. Дрейр согнулся, держась за живот, но выдержал, только присел с облегчением, когда позволил светлый. Айрон оставил тёмного и пригнал поближе лошадей. Царцар, хорошо отдохнувший за несколько дней, не желал никуда ехать и раздражённо дёргал поводья. Айрон помог взобраться тёмному и запрыгнул сзади, разворачивая коня. Второго, предназначенного Товиру, он вёл в поводу. Сам учёный объявился рядом со статуей Бранса и буквально на ходу вскочил в седло, пиная по бокам жеребца. Айрон, придерживая тёмного, послал Царцара в галоп, вырывая им фору.       Большей частью дорога прошла в молчании. Дрейр плавал на грани сознания, но от целительной магии отказывался напрочь. Едва позади остались ярко-зелёные сады, он лишь вздохнул и прошептал с закрытыми глазами:       — Наконец-то.       Айрон не потрудился узнать, что означают его слова. Он перевёл Царцара на рысь, едва только скрылись башенки академии. Пару раз ему пришлось скрывать их следы, но он не сомневался, что Ванера его усилия не задержат. На их стороне была лишь неожиданность и скорость. Потому они не останавливались без нужды до самой своей цели — стылого пепелища за скособоченными воротами. Место и после своей смерти осталось унылым и тусклым.       Айрон спрыгнул и стащил Дрейра. Тёмный хмуро озирался и щурился.       — Погреб... Его не должно было тронуть? — прохрипел Каун, даже не вспомнив о клятве, которую Айрон сдержал и за которую мог и поблагодарить. Маг поджал губы и посмотрел на чёрные кости пепелища. Где-то среди них должен находиться вход в погреб, скорее всего заваленный и потому оставшийся в целости и сохранности.       — Погреб? — переспросил Айрон. Каун прикрыл глаза, словно всё вокруг кружилось, потом кивнул. — Что там такого важного?       Перед смертью Айрон хотел знать, за что умирает. Вдруг это поможет оправдаться перед Ванером?       — Мне нужно... — упрямо прошептал Дрейр и напрягся так, словно вновь собирался напасть на архимага. Айрон прищурился и глянул на Товира. Учёный придерживал за повод коней, взмыленных и уставших.       — Без глупостей, — предупредил Айрон шёпотом. Он потащил тёмного к обугленным останкам дома. Пнул ногой бревно, вставшее на пути, взметнулось облако пепла, золой испачкались сапоги и край плаща. Глаза заметили слабый просвет между чернотой — еле ощутимый отголосок древесных чар, наложенных на дверь. Древесина оказалась упрямой и даже дала первые ростки. Айрон довершил начатое, вновь призвав жизнь. Вскоре путь в погреб оказался расчищен — ступени вели в мрачную бездну. Айрон посмотрел на тёмного: тот кривился от ужаса и омерзения, тело мелко дрожало, но он подался вперёд.       — Я один, — коротко просипел тёмный, цепляясь рукой за стенки и ветви. Каун медленно погружался во мглу, словно пловец ныряет в тёмные пучины озера. Наконец он исчез, и к Айрону подошёл обеспокоенный Товир.       — Что он делает? — полюбопытствовал учёный.       — Не знаю, — не отрывая взгляда от мрака, сказал Айрон. — Но мы узнаем, когда он вернётся. Там осталось что-то важное. А пока займёмся лошадьми.       Старый колодец наполовину завалился, но вода осталась чистой, хоть и с неприятным привкусом. Айрон напоил лошадей, потом вывел ближе к лесу и оставил пастись. Озлобленный гонкой Царцар кусался и вёл себя непокорно. Айрону большого труда стоило его утихомирить. Он вернулся на пепелище и посмотрел на Товира. Учёный покачал головой — тёмный всё ещё не показывался. Айрон от нечего делать принялся бродить по былому двору.       Настроение у обоих опускалось всё ниже, подобно тому как подкрадывался вечер. Он выступал из-за затянутых облаками небес, тлел и стыл, переходя в глухую ночь. Когда раздались первые трели сверчков, Айрон едва не бросился в погреб, но его отговорил Товир. Архимаг разжёг костёр, и друзья закутались в плащи, мрачно думая каждый о своём. Они так и не заснули, сторожа погоню или появление Кауна. К рассвету терпение Айрона таяло вместе со звёздами.       Первые лучи солнца удивили архимага — то ли оттого, что рассвело так быстро, то ли что он устал и не выспался.       Вместе с ним по дороге показались всадники — возглавлял отряд Ванер, его латы блестели издали. Айрон растолкал задремавшего к утру друга, и Товир сонно заморгал.       — Нагнали, — коротко отметил светлый. Товир поёжился под натиском утренней прохлады и сырости.       — Ну вот же, — пробормотал он.       Айрон кинул взгляд на погреб. Ему показалось, что оттуда донёсся слабый шорох.       Несколько мгновений он приглядывался, потом отвлёкся на шум и ржание двух десятков горячих лошадей. Всадники заполнили узкий дворик, избежавший огня лишь потому, что там не росло ничего и нечему было гореть. Ванер, злой и суровый, восседал на круглобоком огромном жеребце, гарцующем перед всеми остальными. Больше того: из-за спины лорда выглядывало взволнованное личико Салара.       Пряча за плечами Товира, втянутого не по своей воле, Айрон шагнул вперёд и замер. Если придётся отвечать — то только ему.       Но взгляды гвардейцев, едва скрестившись на нём, мигом позже устремились за спину.       Айрон обернулся, заранее предчувствуя и в то же время теряясь в догадках от того, что увидит.       Дрейр Каун стоял сам, без посторонней помощи, возвышаясь над чернеющими остовами дома. Стоял прямо, лишь чуть ссутулив плечи из-за руки на перевязи. Взгляд у него стал более осмысленный, прояснившийся, и он хмуро смотрел на развернувшуюся полукругом Светлую Гвардию.       И раньше от него веяло тревогой и страхом, но сейчас в нём чувствовалась настоящая тьма — та, из-за которой тёмных ненавидели и простолюдье, и аристократия, и светлые маги. Вряд ли Каун смог вернуть себе былую мощь, но невероятным образом за одну ночь он сделал то, над чем бились неделю лучшие целители академии. Он мог стоять без посторонней помощи.       Айрон не видел вытянувшееся от изумления лицо Товира, сменившееся восторгом и нетерпением. Не видел, но слышал ветром пронёсшийся среди всадников шёпот и раздражённый окрик Ванера: «Да не слепой я, уймитесь!». Айрон полусидя-полустоя готовился в любой момент прыгнуть, если тёмный нападёт. Раньше Каун был на попечении как бессильный, но теперь он стал противником, и поди разберись, что ему в голову взбредёт.       — Господин Дрейр Каунский! — громогласно позвал Ванер. — Я бы попросил вас спуститься!       Айрон находился ближе всех к тёмному и не отрывал глаз от него. Каун растерялся, как и всегда при звуке своего имени, потом пересчитал врагов. Хотя Айрон слишком мало изучил тёмного, он словно читал его мысли одну за другой.       Более десяти лет назад он сталкивался с врагами в открытом поле, и его ожидало поражение и плен. Может, Каун и стоял своими силами, но бледность так и не сошла с лица, а тени под глазами не исчезли. Только безумец может рискнуть и попытаться сбежать сейчас.       Айрон видел слишком много безумцев на своём веку.       И он почти угадал. Каун атаковал, но не гвардию, а злополучный погреб. Отвернувшись от светлых, он высоко поднял здоровую руку. Между пальцев разгорелся огромный зелёный виток пламени, который тёмный швырнул в недра погреба и метнулся прочь. Тот же зелёный огонь вспыхнул футов на двадцать и пожрал неведанные ужасы и тайны, что хранились десять лет в лаборатории Маристеля Стрина.       Товир застонал как смертельно раненный зверь.       «Он ничего не скажет вам!» — шипело пламя голосом бывшего проректора.       Айрон перехватил Кауна, и теперь они замерли в двух шагах друга от друга, напрягая все мускулы и магию. В чёрных глазах плескались паника и отчаяние — худших советчиков и не придумаешь.       — Я выполнил клятву, — негромко напомнил Айрон. Он поднял руки — безоружен и не намерен воевать.       Каун прищурился, отчаянье сменилось тем, чего меньше всего ожидал увидеть светлый сквозь шрамы на лице. Уязвлённой гордостью. Кауна пытались подкупить детской уловкой, трюкачеством — не вооружён, значит нечего бояться. Но сам того не замечая, тёмный обиделся наивно, по-детски, не повзрослев за десять лет плена. Это открытие немало заинтересовало Айрона, но он так и не решил, как поступить с полученным знанием.       Они выпрямились одновременно, опустив руки и накинув маску равнодушия. Но Айрон не обманывал себя — Каун просто пережидал время, видя превосходство противника. Как и все тёмные, он не доверял светлым. Вряд ли когда-нибудь наступит мирное время между двумя крайними противоположностями магии.       — Выполнил, — искалеченный голос, ничуть не изменившийся, так и резанул по ушам. Айрон понадеялся, что не слишком заметно сморщился. Наверное, больше всего он терпеть не может в Кауне его безликий жуткий голос.       — Тогда давайте мы мирно спустимся, — предложил архимаг. — Мы целиком и полностью на вашей стороне. Мы не желаем зла. Мы не похожи на Маристеля Стрина.       Хотя Айрон и знал, что лучше не произносить это имя, но не сдержался. Невольно Каун содрогнулся, лицо стало белее снега. Тёмный шагнул мимо Айрона — неустойчиво, всё ещё плохо управляя телом — и подошёл к гвардейцам; те, во главе с Ванером, спрыгнули с коней и ждали. Напустив на себя благородный и строгий вид, лорд хмуро смотрел на тёмного мага. Айрон шёл за спиной Кауна, словно почётный караул, но кого он охранял — и сам не знал.       — Я пленный? — первым делом спросил Дрейр. Айрона оттеснили гвардейцы, встав по сторонам от тёмного; самого Айрона взяли в кольцо трое и один навис над Товиром.       — Ну что вы, господин Каунский! — отмахнулся Ванер, невольно ёжась от голоса тёмного. Он в первый раз общался с магом; шрамы его нисколько не пугали, лорд считал их гордостью воина. — Война давно кончилась; кто прошлое помянет, тому глаз вон!       — А кто забудет — тому оба, — хрипло закончил Каун. — Тогда я могу ехать, куда сам захочу?       — Конечно сможете! Как только восстановите здоровье, — не особо благожелательно отрезал Ванер. Он бросил недовольный взгляд на Айрона, словно это молодой человек виноват во всём. — А вдруг вам по дороге станет плохо? Это же будет наша вина — не досмотрели, не проследили...       С ненавистью взглянув на «свою охрану», Каун промолчал. Воздух накалился, затрещал от жара, столкнувшегося с холодом.       Айрон напрягся. Он вспомнил разговор с Маристелем Стрином — в который раз! Каун наконец выбрался из погреба, чтобы снова попасть в неволю.       Наверное, тёмный решил, что лучше уж смерть, чем новый плен. А может, в безумстве посчитал, что сил хватит разорвать круг из двух дюжин светлых магов. Земля мелко задрожала под ногами, у ног гвардейцев разорвались молнии, выжигая запретную черту. От тёмного все отшатнулись, Ванер поднял руку, готовый отдать приказ.       Между красными плащами промелькнула тень и повисла на Кауне. Тёмный качнулся, в страхе уставился на тощего мальчишку с заплаканным лицом.       — Не надо! — прошептал Салар. — Пожалуйста!       Тёмный грубо оттолкнул мальчишку прочь, и того подхватили гвардейцы, не дав упасть. Каун стал бледен как сама смерть и задрожал так, что Айрон растолкал светлых и бросился к нему. К счастью, тёмный не опозорился обмороком, но и обошёлся без помощи архимага. Он молча смотрел на Салара, а мальчишка на него — огромными испуганными глазами. Серебряными. Слишком яркими для его смуглой кожи и для тёмных волос.       Каун отвернулся, мальчишка понурился и метнулся за спины гвардии.       — Хорошо, — пробормотал тёмный сквозь зубы. — Я поеду. Сам.       Ванер довольно кивнул и приказал отдать одного из коней Кауну. Айрон терпеливо ожидал своей участи, наблюдая, как тёмный с трудом взбирается в седло и подбирает поводья. Ванер кивком подозвал его; гвардейцы вновь встали за плечами архимага.       — Я не знаю, что заставило тебя пойти против товарищей, но… ты молодец! — неожиданно похвалил его лорд. Айрон потерял дар речи. — Ты смог поставить на ноги этого гада. Но всё же... В карцер. На два дня без еды.       Товиру достался лишь строгий взгляд и обещание, что с ним ещё разберутся.       С тяжёлым вздохом Айрон протянул руки, и гвардейцы защёлкнули на них магические кандалы. Путь до академии он проделал в хвосте колонны под строгим надзором.