Живу, как умею

Гарри быстро полез вверх по каменным ступеням — сзади что-то кричали, но он не обращал на это внимания. Полы мантии Беллатрисы скрылись за дверью, и он выскочил следом. Рванув на себя дверь, выходящую в круглую тёмную комнату, он увидел, как Беллатриса исчезла за противоположной дверью — там был коридор, ведущий обратно к лифтам. Он слышал впереди громыхание лифта; прибавив скорости, он свернул за угол и ударил кулаком по кнопке вызова второй кабины. Та спустилась к нему с лязгом и звоном; решётки разъехались в стороны, Гарри ворвался внутрь и нажал кнопку с надписью «Атриум». Двери сомкнулись, и лифт тронулся… Он выскочил наружу, не дожидаясь, пока решётки полностью разъедутся, и огляделся вокруг. Беллатриса была уже у телефонной будки в конце зала, но, обернувшись, увидела своего преследователя и метнула в него заклятие. Он нырнул за Фонтан Волшебного братства: пролетев мимо, заклятие угодило в огромные золотые ворота в другом конце Атриума, и они загудели, как колокол. Шаги Беллатрисы смолкли. Он скрючился за статуями, прислушиваясь. — Выходи, выходи, малютка Гарри! — пропела она тонким издевательским голоском, и её слова отразились эхом от начищенного паркета. — Зачем же ещё было бежать за мной? Я думала, ты хочешь отомстить за моего дорогого братца! — Да, хочу! — крикнул Гарри, и с десяток его призрачных двойников вокруг всего зала повторили: «Да, хочу! Да, хочу! Да, хочу!» — Так-так… Наверное, ты любил его, малютка Поттер? Гарри захлестнула такая лютая ненависть, какой он не знал никогда прежде; стрелой вылетев из-за фонтана, он взревел: — Круцио! Беллатриса вскрикнула. Заклятие Гарри сбило её с ног, но она не стала извиваться и корчиться от боли, как Рон, — она мигом вновь вскочила на ноги, тяжело дыша и больше не смеясь. Гарри опять спрятался за золотым фонтаном. Ответным заклятием Беллатриса снесла голову благородному чародею, и та откатилась футов на двадцать, оставив на паркете глубокие царапины. — Ты никогда раньше не применял непростительных заклятий, правда, мальчик? — крикнула она уже нормальным голосом, без сюсюканья. — Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер! Надо хотеть причинить боль и получать от этого удовольствие, а праведный гнев — это для меня пустяки! Я покажу тебе, как это делается, ладно? Я преподам тебе урок… «Себе преподавай, профессорша! Я не такой, как вы!» Гарри обогнул фонтан сзади, когда она взвизгнула «Круцио!», и ему пришлось снова быстро пригнуться; рука кентавра, сжимающая лук, с грохотом упала на пол неподалёку от золотой головы чародея. — Тебе не победить меня, Поттер! — крикнула колдунья. «Это мы ещё посмотрим!» Он слышал, как она смещается вправо, чтобы поразить его заклятием, и попятился назад, прячась за ногами кентавра; его голова была на одном уровне с головой эльфа-домовика. — Я была и остаюсь самой верной слугой Тёмного Лорда. Он обучал меня Тёмным искусствам, и мне ведомы заклятия такой мощи, что ты, жалкий мальчишка, никогда не сможешь со мной потягаться… — ОСТОЛБЕНЕЙ! — закричал Гарри: он прокрался к гоблину, который продолжал лучезарно улыбаться обезглавленному чародею, и прицелился в спину Беллатрисе, пытавшейся заглянуть за фонтан. Она отреагировала так быстро, что он едва успел спрятаться. — Протего! Красный луч – его собственное Оглушающее заклятие – рикошетом отскочил в него. Гарри скрючился за фонтаном, и одно из золотых ушей гоблина полетело через весь зал. — Я дам тебе шанс, Поттер! — крикнула Беллатриса. — Отдай мне пророчество! Выкати его ко мне по полу, и твоя жизнь спасена! «Мне плевать на свою жизнь, но пророчества у меня всё равно уже нет! Останется только один! Я лучше умру, чем сдамся!» — Пророчества у меня нет так, но я бы всё равно тебе его не отдал! — откликнулся Гарри, и в то же мгновение его лоб пронзила боль: шрам вновь обожгло, как огнём, и Гарри ощутил прилив ярости, абсолютно не связанной с его собственным гневом. — И он знает это! — Гарри рассмеялся безумным смехом, под стать Беллатрисе. — Твой закадычный дружок Волдеморт знает, что оно разбилось! Вряд ли он похвалит тебя за это, как ты думаешь? «Кто-то сам скоро прочувствует на себе заклятие «Круцио», или Волдеморт знает, что похуже…» — Что? О чём ты говоришь? — взвизгнула она, и он впервые услышал в её голосе страх. «Хоть кого-то ты боишься, безумная ты стерва, а вот я его не боюсь!» - Пророчество разбилось, когда я бежал к нему, а кто-то послал мне вдогонку заклятие-подножку, и я ударил по нему ногой. Не ты ли это была? Как думаешь, каким заклинанием он в тебя запустит, как только узнает об этом? Его шрам пылал от боли, на глаза навернулись слёзы… «Нужно было самому идти за этим Пророчеством, а не посылать этих полудурков! И хватит уже так злиться, иначе у меня голова лопнет!» — ЛЖЕЦ! — завопила она, но за её злобой угадывался ужас. — Оно у тебя, Поттер, и ты отдашь его мне! Акцио, пророчество! АКЦИО, ПРОРОЧЕСТВО! «Да хоть усрись, но у меня его нет!» Гарри рассмеялся снова, чтобы ещё больше взбесить её, и боль в шраме стала такой свирепой, что ему показалось, будто его череп вот-вот разлетится на куски. Он показал ей средний палец над плечом одноухого гоблина и быстро спрятал руку обратно, когда она метнула в него ещё один зелёный луч. — Видишь, пусто! — крикнул он. — Ты ничего не получишь! Оно пропало, и никто не узнает, о чём оно было, так и передай своему боссу! — Нет! — взвизгнула она. — Ты лжешь, это неправда! Я не виновата, хозяин… Не надо меня наказывать… — Зря стараешься! — крикнул Гарри, зажмурясь от боли, которая стала совсем нестерпимой. — Он тебя не услышит! — Неужели, Поттер? — сказал высокий холодный голос. Гарри открыл глаза. «Он появился?!» Высокий, худой, в чёрном капюшоне, жуткое змеиное лицо, бледное и иссохшее, багровые глаза с щёлочками зрачков… Лорд Волдеморт стоял посреди зала, направив на него палочку, и Гарри застыл на месте, не в силах шелохнуться. — Итак, ты разбил моё пророчество? — вкрадчиво спросил Волдеморт, устремив на Гарри безжалостный взор своих красных глаз. - Оно не только твоё, но и моё, и не обошлось без посторонней помощи… Твои полудурки мне помогли! – сквозь зубы от боли пробормотал Гарри. — Нет, Белла, он не лжёт… Я вижу правду, которая глядит на меня из его никчёмного мозга… Целые месяцы подготовки, столько усилий… и вы, Пожиратели смерти, позволили Гарри Поттеру снова расстроить мои планы… «Месяцы подготовки? Точно полудурки!» — Простите меня, хозяин, я не знала! Я сражалась с предателем Снейпом! — зарыдала Беллатриса, бросаясь ниц у ног Волдеморта, сделавшего несколько шагов вперёд. — Я говорила, что ему не стоит доверять… «Сириус тоже говорил, что Северус предатель, а потом закрыл его собой от смертельного проклятия…» — Замолчи, Белла. — В голосе Волдеморта послышалась угроза. — Через минуту я с тобой разберусь. Ты думаешь, я пробрался в Министерство магии, чтобы слушать твоё дурацкое хныканье? «И зачем же ты тогда сюда пробрался? Неужели, чтобы убить меня? Так давай уже!» — Но, хозяин… он здесь… внизу… Волдеморт не обратил внимания на её слова. — Мне больше нечего сказать тебе, Поттер, — спокойно промолвил он. — Ты мешал мне слишком часто и слишком долго. АВАДА КЕДАВРА! Гарри даже не поднял палочку. «Я скоро увижу родителей и Сириуса! Как же я устал…» Но безголовая золотая статуя чародея из фонтана вдруг ожила — она спрыгнула со своего постамента и с грохотом приземлилась между Гарри и Волдемортом. Заклятие отскочило от её груди, и статуя распростёрла руки, защищая Гарри от нового нападения. — Что… — воскликнул Волдеморт, бешено озираясь. И тут у него вырвалось: — Дамблдор! Гарри оглянулся; сердце его пустилось в галоп. Перед золотыми воротами стоял Дамблдор. «Видимо ещё не пришло моё время! Пора надрать задницу Волдеморту! Ты ответишь за всё, Лестрейндж!» Волдеморт поднял палочку, и ещё один зелёный луч полетел в Дамблдора, но седовласый мудрец круто повернулся и исчез в вихре своей мантии. В следующую секунду он возник за спиной у Волдеморта и взмахнул палочкой в направлении разбитого фонтана, вдохнув жизнь в оставшиеся статуи. Статуя волшебницы бросилась на Беллатрису — та кричала и тщетно поливала её заклятиями, но волшебница схватила женщину и прижала к полу. Тем временем гоблин и эльф-домовик побежали к каминам у стены, а однорукий кентавр галопом поскакал к Волдеморту, который тоже исчез и появился рядом с фонтаном. Безголовая статуя оттеснила Гарри в сторону, подальше от центра схватки; Дамблдор двинулся к Волдеморту, а кентавр описывал круги вокруг них обоих. — Глупо было приходить сюда сегодня, Том, — спокойно произнёс Дамблдор. — Сейчас подоспеют мракоборцы… «Я и сам не понял, зачем он пришёл! Что же такого был в том пророчестве, что Волдеморт не выдержал и сам явился? Теперь уже никто об этом не узнает…» — К этому времени меня здесь не будет, а ты будешь мёртв! — рявкнул Волдеморт. Он послал в Дамблдора очередное смертоносное заклятие, но промахнулся, и стол дежурного колдуна вспыхнул, как гора сухого хвороста. Дамблдор сделал неуловимое движение палочкой; сила вырвавшегося из неё заклинания была так велика, что волосы у Гарри встали дыбом даже за спиной его золотого стража, и на сей раз, чтобы отразить чары, Волдеморту пришлось сотворить из воздуха сверкающий серебряный щит. Заклинание, каким бы оно ни было, не нанесло щиту видимого ущерба — он лишь загудел, точно гонг, и от этого звука у Гарри мурашки поползли по коже. «Вот его магия! Вот это мощь!» — Ты не собираешься убивать меня, Дамблдор? — воскликнул Волдеморт, и его красные глаза над щитом насмешливо сощурились. — Считаешь себя выше такой жестокости? — Мы оба знаем, что есть другие способы погубить человека, Том, — негромко отозвался Дамблдор, продолжая наступать на Волдеморта, словно ничто на свете не могло испугать его, словно никакие вражеские усилия не могли остановить эту спокойную поступь. — Готов сознаться, что я не получил бы удовлетворения, попросту отняв у тебя жизнь… «Ого как!» — Нет ничего хуже смерти, Дамблдор! — прорычал тёмный маг. — Ты ошибаешься, — возразил старый волшебник, по-прежнему приближаясь к Волдеморту; тон его был так небрежен, будто они собрались поболтать за кружечкой пива. «Ну у Дамблдора и стальные яйца! Идёт на Волдеморта и даже не думает защищаться! А этот безголовый страж всё оттесняет меня к стене, не понимая, что я вообще-то хочу помочь Дамблдору!» — Что ж, твоя неспособность понять, что в мире есть вещи, которые гораздо хуже смерти, всегда была твоей главной слабостью… «Я и сам не знаю, а что может быть хуже смерти? Сириус мёртв, разве это не худшее, что с ним произошло? А он только недавно стал свободным человеком! Где справедливость? Почему он защитил Северуса, если не доверял ему? Беллатриса чуть не убила Северуса, так как знала, что он предатель. Может, таким образом Северус доказал Сириусу, что он не предатель. Он пришёл сюда и сражался с ними на равных. И таким образом Сириус решил загладить перед ним вину?» Ещё один зелёный луч вырвался из-за серебряного щита. Теперь его принял на себя однорукий кентавр, галопом проскакавший перед Дамблдором, — он тут же рассыпался на сотни кусков, но не успели они коснуться пола, как Дамблдор отвёл палочку назад и взмахнул ею, точно хлыстом. Из её кончика вылетел длинный, тонкий язык пламени и обвил Волдеморта вместе со щитом. На мгновение Гарри показалось, что победа за директором, однако огненная верёвка тут же обратилась в змею, которая сразу отпустила тёмного мага и, яростно шипя, повернулась к Дамблдору. Волдеморт растаял в воздухе; змея поднялась с пола, готовая к броску… Посреди зала блеснула вспышка, и в ту же секунду Волдеморт появился снова — прямо над фонтаном, на постаменте, где совсем недавно возвышались пять статуй. — Осторожно! — воскликнул Гарри. Но одновременно с его криком новый зелёный луч полетел в Дамблдора из палочки Волдеморта, и змея бросилась на него… Перед директором порхнул Фоукс — открыв клюв, он проглотил зелёный луч целиком, вспыхнул и упал на пол, маленький, сморщенный и неподвижный. В тот же миг Дамблдор сделал палочкой длинный, плавный жест — и змея, чуть было не вонзившая в него клыки, взлетела в воздух и растаяла струйкой чёрного дыма, а вода в фонтане поднялась и объяла Волдеморта, словно заключив его в кокон из расплавленного стекла. В течение нескольких секунд Волдеморт — тёмная, неясная фигура с дрожащими расплывчатыми очертаниями — силился сбросить с себя эту удушающую массу… Потом он исчез, и вода с шумом обрушилась обратно в бассейн — часть её выплеснулась наружу, залив начищенный паркет. — ХОЗЯИН! — вскрикнула Беллатриса. Уверенный, что всё кончилось, что Волдеморт наконец бежал, Гарри хотел было выскочить из-за спины своего золотого стража, но Дамблдор осадил его громовым возгласом: — Не двигайся, Гарри! Впервые в голосе Дамблдора прозвучал страх. «Чего боится Дамблдор? В зале, помимо нас, только рыдающая Беллатриса, пригвождённая к полу статуей волшебницы. Чего же она рыдает? Не хочет снова в Азкабан? Или из-за того, что Волдеморт бросил её?» И тут шрам Гарри взорвался дикой болью, это была невообразимая, нестерпимая мука… «Хватит! Хватит! Прекратите! Убейте меня нахрен!» Он больше не стоял в зале — он был обвит кольцами существа с красными глазами, так крепко скован по рукам и ногам, что не знал, где кончается его тело и начинается тело этого существа, — они слились воедино, связанные болью, и пути к избавлению не было… А потом существо заговорило устами Гарри — раздираемый мукой, он чувствовал, как открывается и закрывается его рот… — Убей меня, Дамблдор… Ослепленный и умирающий — каждая клеточка его тела взывала об освобождении, — Гарри вновь сделался орудием в чужих руках… — Если смерть — ничто, убей мальчика, Дамблдор! «Да-да! Я согласен! Убей нас, Дамблдор! Решайся же… Смерть – ничто по сравнению с этим… А ещё – я снова увижу Сириуса… родителей…» И когда сердце Гарри переполнилось тёплым чувством, кольца существа распустились, боль ушла; Гарри лежал на полу лицом вниз, без очков, дрожа так, словно под ним был лёд, а не дерево... А в зале перекатывалось эхо голосов, которых было гораздо больше, чем следовало… Гарри открыл глаза и увидел свои очки у ног безголовой статуи, которая ещё недавно охраняла его, а теперь лежала навзничь, растрескавшаяся и неподвижная. Надев очки, он приподнял голову и обнаружил длинный искривлённый нос Дамблдора в нескольких дюймах от своего собственного. — Как ты себя чувствуешь, Гарри? — Н-нормально, — сказал Гарри; его так колотило, что он не в силах был держать голову прямо. — Да, я… Где Волдеморт, где… Кто это здесь?.. Что они… В атриуме было полно народу; на полу отражались изумрудно-зелёные языки пламени, вспыхнувшего в каминах вдоль стены, и из них бесконечным потоком шли маги и волшебницы. Поднимаясь на ноги с помощью Дамблдора, Гарри увидел крохотные золотые фигурки эльфа-домовика и гоблина, ведущих под руки Корнелиуса Фаджа. Министр магии выглядел совершенно ошеломлённым. — Он был здесь! — воскликнул человек в алой мантии, с волосами, собранными в хвост. Он указывал на кучу золотых обломков по другую сторону зала — туда, где каких-нибудь пять минут назад лежала пленённая Беллатриса. — Я видел его, мистер Фадж! Клянусь, это был Вы-Знаете-Кто — он схватил женщину и трансгрессировал! — Знаю, Уильямсон, знаю, я сам его видел… — промямлил Фадж, а задыхался он так, словно только что пробежал несколько миль. — Клянусь бородой Мерлина… здесь… здесь! В Министерстве магии!.. Да как же так… в это невозможно поверить… честное слово… да как это может быть!.. «А вот так, болван ты этакий! Дошло наконец?! Прям как до жирафа, честное слово… Пойди теперь жабихе расскажи… Хотя нет, жабиху пока лучше не трогать». Тем временем Дамблдор закончил осматривать Гарри, видимо, сочтя его состояние удовлетворительным. — Если вы соблаговолите спуститься в Комнату смерти, Корнелиус, — сказал он, делая шаг вперёд, так что новоприбывшие впервые обратили на него внимание (некоторые из них подняли палочки, другие просто воззрились на него с удивлением, статуи эльфа и гоблина зааплодировали, а Фадж так подскочил от неожиданности, что едва не потерял туфли) — вы найдёте там несколько пленных Пожирателей смерти, связанных Антитрансгрессионным заклятием и ожидающих вашего решения относительно своей дальнейшей судьбы. — Дамблдор! — воскликнул Фадж, оторопев от изумления. — Вы… здесь… Я… я… «А ты облажался!» - Несколько минут назад вы собственными глазами видели доказательство того, что весь последний год я говорил вам правду. Лорд Волдеморт возродился и пора вам, наконец, внять голосу рассудка! «Да откуда там взяться этому рассудку?» — Я… не… то есть… — пролепетал Фадж, озираясь точно в надежде, что ему подскажут, как действовать дальше. Но все молчали, и он был вынужден продолжать: — Ну хорошо… Долиш! Уильямсон! Идите в Отдел тайн и проверьте… А вы, Дамблдор, — вы должны рассказать мне во всех подробностях… Фонтан Волшебного братства… Да что здесь случилось? — плачущим голосом спросил он, глядя на золотые останки статуй волшебницы, чародея и кентавра. — Мы обсудим это после того, как я отправлю Гарри обратно в Хогвартс, — сказал Дамблдор. — Гарри… Гарри Поттера? «Он ещё и слепой? У меня были подобные мысли…» Фадж мигом повернулся и уставился на Гарри, по-прежнему стоящего рядом с поверженной статуей, которая охраняла его во время поединка Дамблдора с Волдемортом. — Он… здесь? — спросил Фадж — Но почему… что это значит? «Это значит, что я снова влез, куда не следует, и на этот раз заплатил за это большую цену… Сириус… Я никогда себе этого не прощу! А ещё Рон и Гермиона… Северуса тоже ранила эта сумасшедшая…» — Я все объясню, когда Гарри снова окажется в школе, — терпеливо повторил Дамблдор. «Я не хочу в школу! Я хочу к Рону и Гермионе». Он подошёл к отбитой голове золотого чародея, откатившейся в сторону от фонтана, и, направив на неё палочку, тихо произнёс: «Портус». Голова налилась синим мерцанием и задрожала, стуча о паркет, а через несколько секунд снова потухла и застыла в неподвижности. — Эй-эй, Дамблдор! — воскликнул Фадж, увидев, что Дамблдор поднял голову и направляется с ней обратно к Гарри. — У вас нет официального разрешения на этот портал! Вы не можете делать такие вещи прямо на глазах у министра магии — это… это… Но тут Дамблдор величественно посмотрел на него поверх своих очков-половинок, и его голос тут же сорвался и затих. «Если ты ещё не понял, Фадж, то ты уже не министр…» — Вы отдадите приказ удалить из Хогвартса Долорес Амбридж, — произнёс Дамблдор. «Можно сказать, что мы с Роном и Гермионой уже об этом позаботились». — …Вы прикажете своим мракоборцам прекратить преследование моего преподавателя по Уходу за магическими существами, чтобы он мог вернуться к работе. Сегодня вечером я уделю вам… — Дамблдор вынул из кармана часы с двенадцатью стрелками и внимательно поглядел на них, — полчаса, которых вполне хватит, чтобы обсудить происшедшее во всех его важнейших аспектах. После этого я должен буду вернуться в школу. Если вам и в дальнейшем понадобится моя помощь, я, разумеется, всегда буду рад оказать её, не выезжая из Хогвартса. Можете писать мне туда на имя директора.