Музыкальная кофейня "City Lights"

Я не могла идти домой и блуждала в округе рядом со своей кофейней. Звонила мама, которой пришлось сказать, что я уже добралась до дома и ложусь спать, чтобы лишний раз не заставлять ее волноваться. Где-то внутри меня все клокотало. Ненависть к себе, к Чанелю, к Бэкхену, понимание своих ошибок, осуждение других. Но вся злость, которую я испытывала, не шла ни в какое сравнение со страхом. За Бен Бэкхена, который любил, как и я, делать безрассудные вещи. И если Чанель всегда все просчитывал наперед, то я о последствиях не задумывалась. Сначала я с головой окуналась в саму проблему, а уже потом думала, каким боком мне это выйдет. И Бэкхен оказался прав: чем больше была проблема, тем в большей опасности была я, неспособная от этого защититься. Его телефон больше не отвечал. Меня взяла судорога от холодного вечернего ветра. Покрывшись мурашками, я согнулась, лихорадочно ища в голове путь к примирению с Бэкхеном. Больше всего напрягало то, что сейчас он мог уже быть на полпути к гоночной трассе, и я даже боялась думать о том, что там может быть. Какие дела могут быть с парнем, который фактически пытался тебя убить? Нет, настоящей целью аварии в той гонке был не Бэкхен, а я, потому что ему не удалось с первого раза меня поймать. Но может ли это значить, что Шинхен не точит и на него зуб? Бэкхен как-то говорил мне, что завязал с этим после того, как Чанель уехал, чтобы помогать мне в кофейне. А теперь делал обратное. Мне было противно от того, что я спровоцировала его на это. Из-за моего эгоизма он страдал больше всего. Потому что это я не могла отпустить прошлое, это я срывалась на него, когда он вторгался в мое личное пространство и пытался помочь. Это я использовала его, чтобы закрыть свои душевные раны. Но он был лишь пластырем, который мог легко отклеиться. Чтобы рана зажила, нужен был крепкий шов. — Ну ответь же, Бэкхен-а… — причитала я, снова и снова набирая его номер по пути домой. Я не смогу спокойно лечь спать, пока он мне не ответит. Решение напрашивалось само собой. К кому я могла обратиться в десять часов вечера, чтобы он поехал со мной на восточную трассу — убедиться, что Бэкхена там нет, а если есть, что с ним все в порядке? Существовал лишь один человек, который всегда, при любых обстоятельствах шел мне на выручку. И сейчас он наверняка пересекал Атлантический океан в погоне за новым местом, которое станет ему вдохновением. Так говорила его сестра, с которой я пересеклась вчера вечером, когда шла домой. Мне никто не поможет, и Бэкхен единственный, кто все это время был рядом. А сейчас должна ли я послушаться его совета или сделать так, как подсказывает сердце? Оглянувшись, я побежала к первой попавшейся остановке. Огни только просыпающегося для ночных тусовок города зажигались повсюду, заменяя солнце. Мимо проходили люди, косившиеся на меня, потому что я дикими глазами искала такси. Ждать автобуса сейчас было бесполезно. Редко какие автобусы в такой час поедут на выезд из города. — Такси! — крикнула я, заметив, как из подъехавшей желтой машины вышла девушка напротив рядом стоящего с остановкой магазина. — К восточной трассе, на выезд из Сеула, пожалуйста, — едва забравшись на заднее сидение, сказала я, и водитель, кивнув, начал разворачиваться. Понятия не имею, что творилось в моей голове, но шестое чувство подсказывало мне, что добром его «дела» не закончатся, и я не успокоюсь и не смогу спать, пока не удостоверюсь, что Бэкхен в безопасности. Мы ехали молча около получаса. Я уже на автомате набирала номер Бена в тысячный раз. Вскоре многоэтажки и яркие вывески оказались позади, и только фонари остались сопровождением. Мое сердце отбивало чечетку, и страх забирался в душу. Я бы предпочла никогда не возвращаться на эту трассу, к одиноким домикам и гаражам, где живут такие же отшельники, как Пак Чанель. Там все время обитает Шинхен и его компания, или лучше сказать, банда. Никто не защитит меня от этих последствий решения, потому что Пак Чанеля нет в радиусе даже тысячи километров. Меня можно было назвать сумасшедшей. Какая идиотка, кроме меня, снова поедет на трассу, на которой чуть не убилась? Какая девчонка поедет спасать парня? Но безрассудные решения — в этом была вся я. Мы оказались на месте. Я уже слышала воодушевленные крики, видела свет в нескольких домах, мотоциклы и мотоциклистов. Расплатившись с таксистом, я и не подумала попросить его немного подождать меня. Я почему-то была уверена, что Бэкхен здесь. Выйдя из машины, я почувствовала дрожь во всем теле. Еще не поздно развернуться, сесть обратно в машину и уехать домой — напомнила себе я. И все же я сдвинулась с места, направляясь к источнику шума. На мне была одна легкая клетчатая черно-белая рубашка и темные брюки, так что совсем скоро меня пробрал холод. Но я тряслась скорее от страха, чем от леденящего ветра. До домиков оставалось меньше ста метров. Уже тогда я увидела его, выделяющегося из толпы. С мрачным взглядом, в легком сером свитере и рваных джинсах. С взъерошенными темными волосами и ссадинами под бровью и на губах. Он тоже меня заметил, у него округлились глаза, и он вскочил со своего байка. Его почти незаметные жесты ни о чем мне не говорили, но заставили остановиться. Он лихорадочно огляделся по сторонам и махнул мне рукой. Я приняла это как призыв и пошла вперед, но он замахал руками и стал показывать крест пальцами. За его спиной возник здоровяк с надменной, победной улыбкой, словно сорвал большой куш. — Ким Шинхен, — прошипела я себе под нос. — Молодец, Бен Бэкхен. Я и не сомневался, что она клюнет и придет сюда, — засмеялся он, отталкивая Бэкхена в сторону. — Будем считать, что Чена я пожалел. Она встанет на его место. Я потеряла дар речи. Наконец, когда до них оставалось не больше десяти метров, я увидела, что скрывается за крышами домов. На трассе продолжали гонять мотоциклисты, создавая шум на такой большой скорости, что оставалось удивляться, как они не врезаются друг в друга. Бэкхен поднялся с земли, отряхиваясь, и обреченно на меня взглянул. Шинхен выглядел по-прежнему: как полоумный, с пугающими глазами и хитрющей улыбкой. Он вытащил из кармана своих штанов раздавленный пополам телефон Бэкхена и повертел перед собой в руках, показывая мне. Стоящие по бокам гоночной дороги парни пили пиво, курили и смеялись, наблюдая за тем, что происходит в центре. А в центре, где маневрировали мотоциклисты, стоял со связанными руками Ким Чен, друг нашей семьи и друг Пак Чанеля. Мозаика сложилась воедино. Чен стал приманкой для Бэкхена, который кинулся помогать своему знакомому. А Бэкхен, который вдруг перестал отвечать мне на звонки, стал приманкой для меня, которая бы не оставила его в беде. — Какая радость, Чхве Дани, что твое доброе сердечко все же возобладало над здравым смыслом и ты пришла сюда спасать своего нового возлюбленного, — Шинхен загоготал, и в такт ему засмеялись остальные присутствующие. - Ох, как же, наверное, разочарован Пак Чанель, которого кинули. Но зато я рад, что Бен Бэкхен оказался в паре с такой девушкой, как ты. — Что ты устроил? — процедила я. Бэкхен посмотрел на меня. В его глазах читалась боль. Его бровь взметнулась вверх, и он вплотную подошел к Шинхену. «Что?» — чуть не вырвалось у меня, а в следующий момент Бен со всей силы заехал ему локтем в бок и подставил подножку. Шинхен вскрикнул и повалился на спину. — Беги! — заорал Бэкхен. Я чуть не закричала, но поборола себя и, развернувшись, кинулась бежать подальше. Мне не было суждено далеко убежать, потому что ближайшая остановка была минимум в нескольких километрах отсюда, а вдогонку за мной бросились несколько парней. Я услышала, как кричит Бэкхен, которого схватил Шинхен, и чуть было не остановилась, но прислушалась к здравому смыслу и побежала дальше. Воздух в легких кончался, уже через минуту я начала задыхаться. Когда я последний раз так бегала? Меня почти догнали, и последним спасением была самооборона. Я резко остановилась, заезжая одному сумкой в лицо, а второму ногой в живот. Третий бросился на меня, и я яростно замахала руками, но получилось невпопад, и вскоре меня сбили с ног, подняли над землей и потащили обратно. Я кричала и брыкалась, но толку было мало. Голос сорвала и выдохлась. Меня затащили в один из гаражей, где горела только одна лампочка, и кинули на пол. От пыли и грязи я закашлялась. — Дани! — связанный, стоящий на коленях перед Шинхеном Бэкхен было бросился ко мне, но двое парней, стоящих по бокам, поставили его на место. — Глупая, зачем ты пошла за мной? — Как я могла не пойти, ты не отвечал на мои звонки… — прокашлявшись, слабо ответила я. — Вставай! — приказал мне Шинхен, нависнув надо мной. Я поднялась с земли, отряхиваясь, и несмело посмотрела на него. — Отпусти ее, зачем тебе все это? — подал голос Чен. — Если Чанель узнает, он живого места от тебя не оставит. — Если бы она была ему дорога, он бы не оставил ее, — отрезал Шинхен, усмехаясь, и взял меня за подбородок. Я отмахнулась. — Какие мы нежные! Что же, вы и правда… вы встречаетесь? — он указал на нас с Бэкхеном. — Неужто Пак уехал из-за этого? — Не из-за этого, — тихо пробормотала я. — Тогда почему? Я промолчала. Почему? Потому что ему никто не нужен. Ни его семья, ни друзья, ни я. Если бы я была ему нужна, он бы не оставил меня или взял бы с собой. Но он уехал один. И это отличный шанс для Ким Шинхена сделать со мной все, что он хотел еще при первой встрече. — Отвечай, почему Пак уехал?! — приказал мне он, прикрикнув. — Если причина не в вас с ним, то что? — Да она же просто стала ему не нужна, — сказал кто-то из парней. — Разве ты не знаешь Феникса? Он живет разгульной жизнью, баб меняет, как перчатки, и ездит, куда ему вздумается. — Доволен? — горько усмехнулась я, просверливая в Шинхене дыру. — Он прав. Так что если ты пытался таким образом заманить его, то он не придет. Он уехал и сказал, что не намерен возвращаться. Шинхен улыбнулся и подошел ко мне еще ближе. Бэкхен встрепенулся, но я посмотрела на него, мол, все в порядке. — Значит, заставим его вернуться. Ты, — он провел по моим волосам рукой, - ты, малышка, заставишь его вернуться в Сеул. И он поплатится за все, что сделал. И начнет долг он свой отдавать с тебя. Он развернулся к парням. — Разденьте ее. Моя кровь, казалось, перестала циркулировать по сосудам, и я вжалась в стену. Мерзкие животные, они и впрямь собрались это сделать. Я схватила первое, что попалось мне под руку — деревянную табуретку, и занесла над головой. — Не приближайтесь, или я прибью кого-нибудь, — прошипела я. Бэкхен вскочил с колен и направился к Шинхену, толкая его завязанными руками. Позади него поднялся Чен, непонятно откуда взявшимся перочинным ножиком развязывая себе руки. Едва веревки порвались, и он освободился, он навалился на Шинхена, начиная бить его везде, куда попадал. Я размахнулась и начала дубасить табуреткой самого ближнего. Меня окружили и повалили на землю. К тому времени Шинхену удалось оттолкнуть от себя Бэкхена и достать из куртки нож. — Или вы прекращаете буянить, или я начну убивать по одному, — пригрозил он, вставая в позу. — Тогда прекрати и не смей даже пальцем ее тронуть, — парировал Бэкхен. — Или я, независимо от того, как ты будешь обороняться, обещаю, сверну тебе шею. — Вы не уйдете отсюда просто так, — заявил Ким и убрал нож. Он махнул своим парням, и те отошли от меня, Бэкхен облегченно вздохнул. — Сколько раз тебе повторять, что он за ней не вернется? — спросил Бэкхен. — Он ее не любит. — А ты любишь, значит? — Люблю. Только что это меняет? Я поднялась и с грустью посмотрела на Бэкхена. Как нам теперь быть? Как выбраться? Ведь Чанелю все равно, что будет со мной, он даже не знает, что сейчас происходит. — Давайте же просто позвоним ему и узнаем, что думает на этот счет сам Пак Чанель. Шиху, скидывал ли ты сообщение Паку о том, что здесь происходит? — Да, босс, скидывал, — отозвался один из парней, охраняющих выход. Мое сердце екнуло. Выходит, они знают, как с ним связаться, и Чанель в курсе, что происходит? Тогда как я не могла до него дозвониться, потому что он сменил номер. Я переглянулась с Бэкхеном и Ченом, которые, очевидно, тоже не знали ни о чем. — И что он? — Он вышел на связь, босс, — довольно сообщил Шиху, доставая телефон и протягивая его Шинхену. Здоровяк взял вибрирующий телефон и подошел ко мне. Я открыла рот и затаила дыхание. Он нажал на зеленую трубочку и включил громкую связь. Я рисковала потерять сознание от нехватки воздуха или сердечного приступа. В трубке послышались звуки самолета и объявление рейса нудным голосом проводницы. Кто-то кричал в трубку, и я с трудом понимала все из-за шума. Он был в самолете. — Считай, что ты уже не живой, Ким Шинхен, — это был его грубый, низкий, с хрипотцой голос. Опасный и пробивающий на слезы, слишком четкий, дотрагивающийся до струн моей души. - И, если хоть что-нибудь случится с Дани, я разорву тебе глотку собственными руками, выпотрошу все органы и оставлю на съедение твоим собакам. Ты меня слышишь?